Время бежит вперед,
Память уходит вспять,
После паденья - взлет,
И не узнать себя.
Акт бытия в глазах,
С вычетом ломких чувств,
Делает краткий взмах
В сердце вселяя грусть.
Значит, пока что жив,
Значит, еще смогу
Спеть не один мотив,
В ноты вогнав судьбу.
Значит, не солнце - смех
Греет сердца людей,
Значит, любовь - для всех,
Значит, тоска - не с ней.
Значит, идти вперед,
Ямы, холмы - не в счет.
Значит, там кто-то ждет,
Значит, и я еще,
Преодолев посты
Бед и потерь кольцо,
Снова скажу: "лишь ты",
Глядя в твое лицо.

(с) Аль Квотион

Ты падаешь в просвет
На выжатую землю,
Стираешь с городов
Помет рекламных строк.
В тебе звучит проспект:
Семь тактов за неделю.
Ты знаешь, что готов,
Но помнишь, что не смог.
Не жизнь, не Бог: часы
Толкают подло в спину,
Спеши узнать себя,
Успей оставить след.
Со взлетной полосы,
Мертвы наполовину,
Взлетают тени дня
И бьются в парапет.
Но это не беда,
Не боль, а только скука.
Ты падаешь в просвет,
В стихию, в бездну, в бред.
И только провода,
И только чьи-то руки.
Ты падаешь в просвет,
Ты падаешь в просвет...

Аль Квотион

Завтра будет осень.
Завтра будет звездно.
Воздух станет свежим.
Встречи будут реже.
Завтра будет вечер.
Завтра станет легче,
Бог сошьет нам тучи
На закат грядущий,
Ангелы нам свяжут
Листопадов пряжу.
Завтра станет пусто.
Завтра - это чувство.
Завтра - запах вишни.
Завтра станет тише.
Завтра мы простимся.
Завтра - это листья.
Завтра нас догонит.
Завтра - это кони.
Завтра будет поздно.
Завтра будет осень.

Аль Квотион

Это просто стихи, это просто слова,
Клякса снов на бумаге тоски.
А дожди нас вбивают лицом в города
От пеленок до смертной доски.
Где-то жмутся к стене, где-то плачут навзрыд,
Свою жизнь прожигая за час.
Где-то женщин уродует медленный быт,
Где-то падают звезды из глаз.
Где-то спит человек с пустотой на груди,
Где-то умер другой человек.
И не ясно, что будет у нас впереди,
И не видно, куда мчится век.
Мы стареем легко, мы больны тишиной,
Мы себя продаем за гроши
В вечной гонке за самой прекрасной мечтой
Сквозь тенёта оправданной лжи.
Время бьется в руках аритмией потерь
И уходит от нас навсегда.
Где-то там закрывается нужная дверь,
Где-то дождь, где-то льется вода.
Где-то наши сердца, где-то наша судьба
Превращаются в пошлый сюжет.
Это просто стихи, это просто слова,
Отчего же так больно душе...

Аль Квотион

Соври, что завтра будет лучше,
Что та же осень, только краше,
Что тот же вздох, но без удушья.
Соври, что мы не станем старше.
Соври, что люди не уходят,
И что любовь всегда взаимна.
Соври о чести и свободе,
Соври, что жизнь необходима.
Соври о том, что все болезни,
Нас превращающие в землю,
Пройдут. Соври, что не исчезнем.
Соври, что истина не дремлет.
Соври, что дети все вернутся,
Навек ушедшие из дома.
Соври, что ангелы проснутся,
И выйдет Бог из вечной комы.
Соври, что тот старик с глазами
Всех пьяниц мира будет счастлив.
Соври, что стены между нами
Прорвет лавина новой страсти.
Соври, что станем мы добрее,
Не так жестоки и угрюмы,
И между школой и аллеей
Не будут подниматься тюрьмы.
Соври, что тот, кто нами правит,
Хранит в рассудке человечность.
Соври про честность этих правил.
Соври, что завтра будет вечность.
Соври про солнце в каждой луже,
Про светлый смех за каждой дверью.
Соври, что завтра будет лучше.
Сегодня я тебе поверю.

Аль Квотион

Он когда-то любил очень сильно,
Улыбался еще не устало.
Но в заглавии каждого фильма
Ощущается призрак финала.
Так бывает. Все в жизни проходит:
Одиночество, вера и счастье.
Человек, подводящий итоги.
Человек, уходящий в ненастье.
Он, конечно, хотел все исправить,
Он метался от случая к страху,
Но разлуку в осенней оправе
Все хранил у себя под рубахой.
Он себя ненавидел до дрожи,
Но ловил сердцем каждое слово.
Он хотел поменять себе кожу,
Чтобы в зеркале видеть другого.
Так бывает. И мертвые души
Выгрызают из дней своих радость,
Пожирая страданья на ужин,
Превращая мир в серую гадость.
Все проходит. Ты слышишь? Проходит.
Не скучайте. Не ждите. Спасибо.
Скоро ночь. Этот день на исходе.
Все проходит. Он сделал свой выбор.

Аль Квотион

Закроешь дверь? Мне в сердце дует
Совсем больным нездешним плачем,
Там кто-то есть в осенней буре,
Там души тех, кто жил иначе.
Закрой, закрой, мне больно слышать,
Как листопад скребет о кожу,
Как кто-то плачет там, на крыше,
Как снова смерть кого-то гложет.
Закрой, запри, мне больно видеть,
Мне больно жить в своей квартире,
Мне больно в счастье и в обиде.
Закрой, закрой все двери в мире.
Закрой. Я кашляю тревогой,
Я стар тем плачем беспрерывным,
И в каждой букве эпилога
Чужих страстей озноб и срывы.
Закрой, и пусть придет молчанье,
Закрой, запри причины грусти
На ключ последнего прощанья.

Закрылась дверь. Но стало пусто.

Аль Квотион

Все хорошо. Привет-пока.
Зима, зима... Да нет, не мерзну.
Снег опустился с потолка
И пропитал собою воздух.
Все хорошо. Вы где-то там.
Вы где? Молчание и шорох.
Каким молиться здесь богам,
Чтобы не тлеть как мокрый порох?
Все хорошо. Болит? Слегка.
Слегка болит, слегка болею.
У вас холодная рука
И обжигающая шея.
Все хорошо. Простите мне
Невозвращенство листопада.
Ах, пани, счастье на земле
Не больше, чем наивность взгляда.
Все хорошо. Да, Вам пора.
Уйти, уснуть, не в этом дело.
Здесь билось сердце у ребра,
Пока ему не надоело.
Все хорошо. До новых встреч.
А может, посидите рядом?
Да, да, пора. Рубите с плеч,
Но не смотрите виновато.
Все хорошо, опять клише,
Не запирайте двери, пани!
Вдруг станет сыро на душе,
И ты устанешь жить. Устанешь.

Аль Квотион

Одиночество это тайна
За зажатыми в нить губами,
Незнакомка в твоем сознаньи
С фиолетовыми глазами.
Одиночество это клетка,
Выше неба ее решетки,
Бесконечная сигарета
С горьким привкусом теплой водки.
Одиночество это рана
На груди. Под броней. Сквозная.
Это взгляд сквозь тебя с экрана,
Это место в пустом трамвае.
Одиночество это скука,
Это замкнутое сиротство,
Это дверь, не знавшая стука,
Это масок людских юродство.
Одиночество это песня
Потерявшейся в тучах птицы,
Это жизнь без любых известий,
Это стены, вросшие в лица.
Одиночество это возглас,
Не набравшийся силы крика.
Одиночество это возраст
Не описанный в наших книгах.
Одиночество это полночь,
Это дождь за твоим окошком.
Одиночество это помощь
Всем бездомным голодным кошкам.
Одиночество это выдох,
Это время пустой свободы.
Одиночество это выход
В бледно-темную непогоду.
Одиночество это рыба
Под твоей суеты камнями.
Одиночество это выбор
И мы делаем его сами.

(с) Аль Квотион

[показать]

Ты чувствуешь эту большую прозрачность?
Ты видишь, что небо стекает в глаза?
И все тяжелее утаивать радость,
И все разноцветнее наша тоска.
Нет, мы остаемся, и беды все те же,
Все так же порою тревожно внутри,
Но между телами все меньше одежды
И что-то горячее бьется в груди.
А воздух не сладок, не тонок, не краток,
Он пахнет не счастьем, а мокрой землей.
Но все же не снегом. И это подарок
Встречаемый настежь открытой душой.
Мы те же. Со шрамами боли на лицах,
Чуть-чуть одиноки, слегка влюблены,
Но слышишь, распелись под окнами птицы?
Все позже и позже приход темноты.
А значит, дождались. А значит, все будет:
Раздолье травы и шальные слова,
Волшебные ночи и теплые будни.
А значит, что все же приходит весна.

(с) Аль Квотион

[показать]

Скоро выпадет снег. Невесомо, красиво...
Мир укроется пледом пушистой зимы.
Скоро выпадет снег. И узорным курсивом
Разбегутся следы в ожиданьи весны.
Скоро выпадет снег. Мы обнимемся крепче,
Мы полюбим сильнее за ценность тепла.
Скоро выпадет снег и дышать будет легче,
Станут старше поступки, мудрее - слова.
Скоро выпадет снег. Это повод для сказки.
Это повод укрыться - одним на двоих.
Это жаркие губы, глубокие ласки...
И замерзший под утро нечаянный стих.
Скоро выпадет снег. Мы останемся вместе.
Одиноким трудней и больней зимовать.
Скоро выпадет снег и смешается с песней
Догорающих дров, осветивших кровать.
Скоро выпадет снег. Это даже не грустно.
Это рядом с тобой только твой человек.
Это ставшее солнцем взаимное чувство.
Скоро выпадет снег. Скоро выпадет снег...

© Аль Квотион

[700x467]

Когда придешь ты к моему окну
Сквозь дым и шум, сквозь тьму былых сомнений,
Что ты увидишь там, в слепой ночи?
Осколки слов, зовущие сквозь тени,
Сквозь лица вырастающие сны
И сквозь глаза бегущие столетья,
Сквозь руки обнаженные крыла,
Сквозь смех детей трагедии соцветья.
Пройдись во тьме по дому моему,
Коснись рукой моих воспоминаний
И осознай тепло земной трухи
И бога распростертых к миру дланей.
Туда, куда иду, я не зову,
Но в день, когда ты вновь даров взалкаешь,
Когда придешь ты к этому окну,
Ты и сквозь смерть мои глаза узнаешь.

© Аль Квотион

[699x530]

Забудь меня в своих молитвах,
Забудь узнать меня во сне
И в ежедневных наших битвах,
Забудь мой силуэт в окне,

Забудь меня в своей постели,
В своих обьятиях забудь,
Забудь мой смех под шум метели,
Забудь наш бесконечный путь,

Забудь на расстояньи кожи
Наш самый сладкий поцелуй,
Забудь все то, чего не можешь,
И то, чего я не могу,

Забудь, как забывают ветер,
По истеченью многих лет,
Забудь, как забывают вечер,
Когда в душе встает рассвет.

© Аль Квотион

[700x377]

Вот комната, ценимая мной клетка.
Как много и как часто было в ней.
Вот комната простого человека,
Далекого последних новостей.
Вот место постижения идеи,
Концепции единственной души,
Которая потом, опять старея
Рассыпется в годах на миражи.
Вот место, время выберете сами,
Тем самым изменяя ход стихов.
Ведь то, что называю я местами,
Всего лишь декорация для слов.
Вот комната. И вещи много значат.
Они уже о многом говорят,
У них своя, особая задача:
Прообраз человека повторять.
Здесь стул, в себя впитавший тяжесть тела,
Здесь стол, в себя впитавший тяжесть книг,
И говоря о жизни неумело,
Они уже не вещи - материк,
Где каждая зарубка и щербинка
По сути есть истории судьбы,
По сути есть случайная картинка
Взросления, стремления, борьбы.
Но комната всегда - ограниченье.
Мы вырастаем и становятся малы
Нам пыльные четыре измеренья
Окна и стен, шагов и духоты.
Мы вырастаем. Поиск жизни, поиск смысла
Нам молодость диктует на свой лад.
И в одиночестве начало эгоизма
Находится вдруг словно невпопад.
Ведь это признак юности - движенье
К любви и смерти, вечная печаль,
К союзу тел стыдливое влеченье
И страсть познать немыслимую даль.
Ведь это молодость, размахивая крылья,
Рифмует боль с любовью в нас самих,
Мешая сказки детства с твердой былью,
При том не замечая остальных.
А в нас живет исследователь сердца
И испытатель силы тренья чувств,
Но юность, как кошель у иноверца,
К взрослению бывает часто пуст.
Я комнату свою навек покинул.
Я в мир шагнул. Я в мир шагнул к тебе.
Пространство между нами я отринул,
И новый вдруг остался на земле.
Один в твоем пространстве, повзрослевший,
Настигнутый в пути морщиной лет.
Как календарь, от срока пожелтевший,
Но этим обретающий скелет.
В пространство твоего земного взгляда,
Который для меня со многим схож:
С каким то ореолом звездопада,
И тут же словно ветер, словно дождь.
О чем моя душа меня молила,
Когда бежал в любовь я от нее,
Когда она вставала на перила,
Когда она стояла там с петлей.
О том, что нелюбовь моя смеялась,
О том, что не жалея ни о чем,
Я был с тобой, когда судьба менялась,
И видел, что в ней ждет меня потом.
На шею я наматывал пространство,
И улыбаясь, я стоял с тобой.
Чтобы потом, взрастив непостоянство,
В последний миг шагнуть вслед за душой.
Я просто улыбался своей смерти,
Я просто знал, что дальше меня ждет.
Я птицей был в тяжелой этой тверди
И птицей я закончу свой полет.

© Аль Квотион

[700x466]

Приветствую, мой старый друг.
Вот я пишу вам, наконец-то.
Давно пора, да слабость рук
Так искажает ровность текста,
Что сложно будет прочитать
Вам неразборчивый мой почерк.
Ну что ж. Пора и начинать
Моей судьбы кратчайший очерк.
Все хорошо. Житье, бытье.
Я приболел. Прохладно, сыро.
Да и года берут свое.
Но как то, знаете, тоскливо.
Мой старый друг... Так ведь и я
Давно уже совсем не молод.
Все рву листы календаря,
Все чаще жалуюсь на холод.
Да, жалуюсь. А что еще
Нам остается в этом свете?
Лишь только поминать свое
И тосковать о теплом лете.
За окнами моими ночь.
Сентябрь и темнеет рано.
А я в них вижу свою дочь
И это, подтвердите, странно.
Я вижу теплый мягкий свет
Своей неприбранной квартиры
И отступает бремя лет,
Мне прибавляя свежей силы.
Мне очень важно видеть так.
Затем что кашель, сон тяжелый
И с сердцем, знаете, бардак.
А свет в окне - уютно-желтый.
И лица тех кого люблю
Становятся мне все дороже.
Я днем в их лица не смотрю,
Негоже им мешать. Негоже.
У них вся жизнь, не нужно слов.
Они спешат ею нажиться.
Что им до нас, до стариков,
Которым только в гроб ложиться.
Ну вот и все. Конец. Привет.
Вот темы старости и скуки:
Здоровье, что сошло на нет,
Да подрастающие внуки.
Вы мне пишите о себе,
Я вам отвечу, пусть и криво.
О детях, тяготах, судьбе.
Вы мне пишите, если живы.

© Аль Квотион

[700x490]

Четыре утра. Сигарета. И вымерший город.
Так тихо, что кажется, слышно, как падает снег.
Но это не повод... Скажи мне, ведь это не повод?
Стремиться к чему-то, чего уже, в сущности, нет.
А снег все идет. И сейчас это больше вселенной.
А снег все идет и ему очень важно дойти.
Смотри, как умрет он, так страшно и так откровенно,
Что время застынет и вдруг онемеют стихи.
Четыре утра. Сигарета. Нет смысла не верить
В падение снега, как в нежность земных матерей.
Как в правду. В ответ. Как в открытые к вечности двери.
Как в тех, кто нас, может быть, ждет возле этих дверей.
Четыре утра. Сигарета. Позволь мне печально
Смотреть в этот мир. И не ждать тебя. Больше не ждать.
У каждого вдоха должны быть конец и начало,
И медленный снег на асфальте всех наших утрат.

© Аль Квотион

[700x437]

Нет, нет, еще осталась пара дней
Звучащего последним солнцем лета,
Еще светлы глаза твоих друзей
И души ненавязчиво раздеты.
Еще тепло. И пыльная трава
Все тянется к улыбчивому небу,
Пока еще не падает листва
Под тяжестью дождей, бредущих слепо.
И надо жить. Ты слышишь? Надо жить.
Пуская зной ночей в больное сердце,
Все более отчаянно любить,
Все ласковей в руках друг друга греться.
Целуй его печальные глаза,
Дари ему глубокий трепет стона,
Дели с ним голубые небеса,
В оправе уходящего сезона.

© Аль Квотион

Listen or download А все-таки жаль, что кончилось for free on Prostopleer