4
Она вела Кирилла переулками, проходными дворами, через детские площадки и стоянки автомобилей и наконец затащила в подъезд старого облупленного дома с широкими гулкими лестницами, с дверями, унизанными кнопками звонков, как черными тараканами. Он ничего не спрашивал, а она торопила, семеня по ступеням:
— Опаздываем! На семь минут!
Кончились этажи, и кончилась лестница. Она в полутьме рванула оббитую железную дверь на чердак и уверенно повлекла Кирилла за собой по темному коридору, заставленному досками, рамами и какими?то деревянными инструментами. На ходу она ткнула невидимую кнопку выключателя, и впереди загорелась тусклая лампочка.
— Сюда! — Она остановилась перед дверью, истерзанной много раз меняемыми замками, постучала. Послышались торопливые, шаркающие шаги, дверь отворилась. За нею был худощавый старик с небольшой клочковатой бородой и старательно зачесанной лысиной — петушиный гребень стоял выше лба! Живописно уляпанный разноцветной краской фартук, в руках тряпка, кисти, и от всего — резкий запах скипидара.
— Опаздываешь, — сказал он. — На семь минут. И заставляешь меня ждать.
Он не обратил внимания на Кирилла, не заметил его, как не замечают привычных старых знакомых. Они вошли в помещение с высоким косым потолком и единственным большим окном в полстены. Это была художественная мастерская, довольно просторная, однако же заставленная пачками полотен, старинной, полуразрушенной мебелью, а на стенах по всему периметру висело множество картин, писанных маслом, акварелью, и просто карандашных рисунков, оправленных в хорошие рамы, но на всех был изображен этот старик художник: разного возраста, в разных костюмах и позах. Под невысокой антресолью, которая тоже была забита полотнами, подрамниками и гипсовыми слепками, стояла широкая деревянная кровать, застеленная белым, в узорных разводах, атласным покрывалом. Это был самый чистый и опрятный уголок, поскольку во всей мастерской царил творческий хаос — кучи живописной газетной бумаги, о которую вытирали кисти, обрывки холста, выдавленные напрочь тюбики и просто вековая, искристая пыль.
Старик, словно блин со сковороды, выхватил из зубов мольберта недописанное полотно, задвинул его на антресоли и оттуда же вынул другое, большего размера. Кирилл, не показывая любопытства, озирался по сторонам: крутая достоевщина удивительно соседствовала с хорошей, насколько понимал Кирилл, живописью. Ниже галереи портретов художника висел ряд пейзажей, натюрмортров и интерьеров каких то богатых комнат со старинной мебелью. И отдельно — портреты молодых женщин с милыми и фотогеничными лицами.
— Садись сюда! — приказала она Кириллу и подтолкнула к креслу с ободранной позолотой ручек. Кирилл скинул фуражку, снял мундир и по свойски упал в кресло: жизнь надо воспринимать как воздух, ибо она так же естественна и необходима.
— Опаздываем! — снова напомнил художник. — Скоро изменится освещение, поторопись.
Кирилл поймал ее за руку, привлек поближе и прошептал:
— Сейчас я узнаю твое имя.
— Каким образом? — спросила она беззаботно.
— Он тебя назовет по имени!
— Не назовет, — бросила она. — Потому что не знает.
Старик тем часом возился с мольбертом, вставляя полотно, и не внимал их разговорам.
И здесь произошло то, что Кирилл никак не ожидал при всей своей фантазии и авантюрности настроения. Она вдруг единым движением сорвала с себя широкую маечку, ловко скинула туфельки и сдернула брючки из ткани плащевки. И то, что было под брюками, — тоже…
Кирилл слегка задохнулся, сглотнул враз пересохшим горлом, но не потерял самообладания. Напротив, сузил веки и попытался равнодушно хмыкнуть, хотя в голове и груди все бурлило и требовало словесного выражения.
Он видел и не видел ее; он не мог оценить ни ее красивой, легкой фигуры, ни стремительных и мягких движений. И чувств, закономерных при этом, он тоже не испытал, ибо не воспринимал ее сейчас как реальность. Она же, наверняка красуясь, а может быть, дразня его, неторопливо прошла к кровати под антресолью и не легла, а как бы положила свое тело. Так кладут драгоценность в футляр…
Силы изображать равнодушие еще были, но отвести взгляд от нее он уже не мог. Все окружающее — и достоевщина, и хорошее искусство — словно смазалось, обратившись в некий тоннель, в конце которого на белом покрывале лежала Она. Из этого состояния его вывел старик. Он закрепил таки полотно в мольберте и с грохотом опустил его на нужную высоту. И только потом посмотрел на свою натурщицу…
А дальше произошло вообще невообразимое. Старик неожиданно упал на колени и сложил свои заляпанные краской руки, как перед иконой. Сердитость в его голосе враз пропала — что то страстное и отчаянное услышал Кирилл в его сбивающемся громком шепоте.
— Какая ты прекрасная! У тебя тело светится!.. А грудка! Грудка… Боже мой, а живот… Прекрасная! Очаровательная! Божественная!.. Какая изящная линия! О!.. Мне же не написать тебя такой!
Это напоминало молитву — то ли святого, то ли великого грешника. Он Читать далее...

3
Кирилл переночевал в своих комнатах всего один раз и на второй день явился с раскладушкой и постелью к Аристарху Павловичу.
— Пусти на квартиру, Палыч? — дурачась, попросил он. — Я там от тоски повешусь. Бабушка Полина своими мемуарами достала! Уже и телевизор перестала включать.
Места в бывшей гостиной было достаточно и не жалко, однако опасаясь ревности соседки, Аристарх Павлович, крадучись от Кирилла, сходил к ней, чтобы уладить все недоразумения. Бабушка Полина была сердита.
— Переманил внука, — ворчливо заметила она. — А я ведь ждала его. Из за них всех, можно сказать, и на белом свете задержалась, не умерла. Чем заманил то? Жеребенком?
Аристарх Павлович вдруг понял, что заманил Кирилла тем, что не мог говорить. Похоже, младшего Ерашова тянуло к тишине, раздумьям и молчанию, но бабушка Полина, намолчавшись за тридцать лет одинокого лежания, теперь наверстывала упущенное, и откровенно сказать, этот фонтан выдерживала лишь Надежда Александровна. Сама немногословная, она избрала тактику либо отвлекать бабушку телевизором, либо слушать ее и никак не реагировать, занимаясь домашними делами.
— Пусть ночует у тебя, — разрешила бабушка Полина, польщенная тем, что Аристарх Павлович пришел к ней посоветоваться. — Но завтрак, обед и ужин только дома. Не корми Кирюшу, нечего. Пусть привыкает к родному гнезду.
И ее приживалка, Надежда Александровна, тоже застрожилась:
— Приехал человек в родной дом, а живет у чужого дяди… Для кого я готовлю — от плиты не отхожу?
— Мальчику необходимо мужское общество, — неожиданно заступилась бабушка Полина, умеющая быть снисходительной. — Он офицер. А мы с тобой — увы! — особы стареющие и скучные.
Таким образом, Кирилл поселился у Аристарха Павловича, тот, такой же одинокий, когда то мечтавший о сыновьях, но имеющий дочерей, тихо этому радовался. В первый же день после обязательного «домашнего» ужина Аристарх Павлович достал припасенную бутылочку коньяку — грузинского, пятизвездочного, старого разлива, подпер дверь в квартиру Ерашовых каминной кочережкой, и они очень уютно устроились у огня, зажженного для красоты и удовольствия. Сидели, попивали вкусный коньяк из ерашовских бокалов черного стекла и вели мужской разговор.
«Тебе жениться надо, — написал Аристарх Павлович. — Не то попадешь в глухое место — сопьешься. А в людное, так по девкам затаскаешься».
— У меня задача — за эти два месяца найти невесту и жениться, — признался Кирилл. — Спиться не сопьюсь, у меня чувство меры… А вот к женатым офицерам совершенно иное отношение у командиров… Кстати, а почему бы тебе не жениться, Палыч?
«Хотел жениться, да инсульт помешал. Кому я нужен, немой?»
— А некоторым женщинам это нравится! — с видом знатока заверил Кирилл. — В молчаливом мужчине чувствуется ум и сила.
Аристарх Павлович принес альбом, достал две фотографии и подал Кириллу.
— Дочки твои? — догадался тот, с любопытством оценивая девушек. — Вот эта мне определенно нравится. Как зовут?
«Ира. Она замужем», — написал Аристарх Павлович.
— Жалко… А то бы породнились, а? — засмеялся Кирилл. — Я бы тебя не Палыч звал, а папа!
Вторая, Наталья, по разумению Аристарха Павловича, была красивее, на два года моложе и к тому же незамужняя, но почему то Кирилл не обратил на нее внимания. И все вертел в руках фотографию Ирины. «Дурочка, выскочила рано, — подумал про нее Аристарх Павлович. — Вот был бы тебе жених… Знать бы, из дому бы не отпустил».
Обе дочки Аристарха Павловича — сначала старшая, а потом и младшая — уехали в Москву, окончили училище маляров и стали носить странное, напоминающее отцу тюремный жаргон, имя — лимитчицы. Ирина вышла замуж, быстро освоилась в Москве и получила квартиру, а Наташа жила там уже четвертый год и все скучала по дому. Потому, наверное, и наведывалась чаще. Без письма, без телеграммы вдруг объявится на пороге:
— Здравствуй, папуля! Вот тебе гостинцы от меня, вот от Иры — любуйся. А я посплю. Посплю и поеду. Мне завтра на работу…
Проспит день в родном доме, а вечером на электричку — и как будто во сне приснилась…
Аристарх Павлович с Кириллом под мужской разговорчик незаметно приговорили бутылочку, повеселели, расслабились — захорошело!
— Давай, Палыч, споем нашу строевую? — неожиданно предложил Кирилл. — Я запевала! Ты подтягивай про себя. Ну? — И запел. — Во кузнице молодые кузнецы, во кузнице молодые кузнецы! Они куют, они куют — приговаривают. Они куют — приговаривают!..
Аристарх Павлович обрадовался, что строевая песня — совсем не военная, и стал подтягивать про себя. Кирилл же разошелся, сидя приплясывал, прихлопывал, дирижировал; в нем словно что то прорвалось, открылось и выплеснулась наружу веселая, бесшабашная удаль. Заражаясь ею, Аристарх Павлович забыл, что за стеной давно уже спят бабушка Полина со своей приживалкой. Они допели «строевую», и Кирилл, не прерываясь, вдруг затянул казачью, знакомую, много раз петую Аристархом Павловичем.
— По Дону гуляет, по Дону гуляет, по Дону гуляет казак Читать далее...

2
Младший Ерашов, Кирилл, приехал ранним утром в первый день лета. В Дендрарий таксист въезжать отказался, хотя ворота на ночь не запирались: в арочном своде вместо вывески висел дорожный знак — «кирпич». С чемоданом в руке Кирилл отправился искать свой дом, хотя из писем Алеши уже имел представление, что это за дом, как стоит, где и как выглядит. Он и в городе то этом ни разу не был и потому ехал, как в гости, причем к чужим людям, по незнакомому и странному адресу — Дендрарий, дом № 1. Сколько ни спрашивал на вокзале, никто толком не мог сказать, где такая улица, но все объясняли, где сам Дендрарий, — место было известное.
За воротами сразу же начиналась мощная дубовая роща, и сомкнутые над головой кроны не пропускали солнца. Асфальтовая дорожка была темной, влажной и уходила куда то в сизоватый полумрак, но за черными стволами огромных деревьев кое где пробивались пыльные, яркие лучи, и в этих лучах порхали и гомонили мелкие птицы. Полное безлюдье, сумрак и тишина настораживали, хотелось ступать тише, с оглядкой; непривычный мир древнего леса, замшелые от корней исполинские стволы и черная, без травы, земля вызывали легкий детский испуг, какой бывает от черной грозовой тучи, медленно застилающей ясное небо. В двадцать один год ему еще не думалось о времени и вечности, и он, неискушенный подобными размышлениями, еще умеющий пугаться от детских страхов, вдруг почувствовал неведомый ему толчок, подобный ударной волне от близкого разрыва, когда неподвижный воздух неожиданно бьет в лицо, уши и глаза. Его поразила простая мысль о вечности этих медных, замшелых деревьев. Ничего еще не было на земле — ни Кирилла, ни дома, ни города, а дубы уже стояли тут! Сколько же всего пронеслось вокруг них? Сколько столетий минуло?! Но они, нетленные, живут до сих пор, и не как камни живут — с корнями, с листьями, со свежими побегами, потому что все еще растут ! Он, Кирилл, умрет, и все умрет с ним — чувства, сознание, способность мыслить, но эти старые деревья останутся! И будут жить как ни в чем не бывало, и будут по прежнему расти, потому что для них ничего не изменится…
Он оставил чемодан и вернулся в дубраву. Поковырял землю под корнями, попробовал измерить толщину деревьев обхватами — получалось по три, а то и четыре, но это ничего не давало. Когда он стоял рядом с дубами, трогал их, срывал мелкий, жесткий мох, ощущение вечности пропадало. Он побродил среди этих черных колонн, попинал прошлогодние желуди, которые успели уже врасти в землю, но не дали побегов, и поразившая его мысль как то сама собой утихла, успокоилась, и сиюминутность жизни не так уж будоражила воображение. Кирилл направился было к чемодану в липовой аллее и тут увидел коня, вернее, большого жеребенка — тонконогого, поджарого, с маленькой головкой. Жеребенок обнюхал чемодан, отфыркался и стал играть с ним — нападать, шаркая копытом асфальт.
— Эй! Эй! — крикнул Кирилл.
Жеребенок отпрянул к липам и вскинул голову, сторожко рассматривая человека. Кирилл протянул ему руку, подзывая будто бы хлебом, но молодой конек, видимо, был уже учен и даже не шевельнулся. Тогда Кирилл открыл чемодан, достал раскрошенное в пакете печенье, набрал горсть и двинулся к жеребенку. Тот шевелил ноздрями, нюхал, однако и с печеньем не подпустил к себе — отскочил под другое дерево.
— На, дурачок! — подступал Кирилл. — Бери, не бойся…
Конек отскочил на другую сторону аллеи, словно предлагая игру. Но Кирилл высыпал печенье на асфальт и отошел.
— Ну ешь! Чего же ты?
Жеребенок приблизился, понюхал подачку, однако не тронул. Воробьи тут же слетели с деревьев и принялись за корм.
— Балбес ты, понял? — сказал Кирилл и полез в чемодан. Оставался где то пайковый сахар рафинад. Уж перед сахаром то никто не устоит… И верно, жеребенок насторожился, позволил подойти на расстояние вытянутой руки и уже губы трубочкой сложил, чтобы взять с ладони кусочек, но в последний миг мотнул головой и отвернулся от соблазна.
— Бери! — манил Кирилл. — Вот чудак! Ты что, и сахар не ешь?
— Ага! — вдруг послышался голос откуда то из за спины. Кирилл обернулся, застигнутый врасплох, а жеребенок, овеяв ветром, поскакал по аллее. Из за дерева вышел человек в спортивной майке и зеленых трусах. Конек виновато стал перед ним и опустил голову.
— Тиимать! — выругался человек и слегка хлестнул жеребенка по крупу тряпичной уздой. Потом они побежали: человек по асфальту, а конек — обочиной, по земле. Конек при этом дурачился, подбрасывая ноги, иногда перебегал аллею, а человек бежал ровно и неторопко, той самой рысью, которой убегают от инфаркта. Кирилл взял чемодан и пошел за ними следом, но скоро аллея кончилась. Человек с жеребенком куда то свернули и пропали среди леса. Тогда он пошел напрямую, на ходу отмечая, что деревья в этой части Дендрария моложе и все перемешано — ясень, клен, липа, пирамидальные тополя, кустистые ивы и еще какие то, незнакомые Кириллу. Потом он снова оказался на дорожке, пятнистой от солнца и веселой, и, предчувствуя близкую кромку леса Читать далее...

Электронная библиотека Грамотей

СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ
ВОЗВРАЩЕНИЕ КАИНА (СЕРДЦЕВИНА)
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВ

ВОЗВРАЩЕНИЕ КАИНА (СЕРДЦЕВИНА)

Аннотация
«Возвращение Каина» — роман не только о бурном сегодняшнем времени, на фоне которого развивается полная драматизма и страстей история дворянской семьи, история романтической любви, но еще и новый прорыв к пониманию человеческого Я, к осознанию себя в природе и космосе.
По городам и весям гремит гражданская война, палачи убивают невинных, а по полям и лесам России скачет всадница на буланом коне и хоронит в землю всех подряд — правых и виноватых, победителей и побежденных, ибо перед смертью, как перед Богом, все равны. И спасение видится в едином — в любви. Мужчины утратили способность любить женщин, и мир рушится, потому что состоит он не из политиков, воинов, бизнесменов…
1

Всю жизнь Аристарх Павлович ждал весны, причем какой то особенной, и каждый год в последний зимний месяц начинал к ней готовиться, обнадеживал себя. Ну, мол, на этот раз уж точно будет такая необычная, такая восторженно приятная, произойдет что то небывалое. И искал приметы — смотрел на солнце сквозь темное стекло, наблюдал за деревьями, за лишайниками, за тем, как пробивается трава, какая птица первая запоет, когда кукушка закукует. Всякий раз все совпадало, однако весна приходила самая обыкновенная: стаивал снег, и воронье, зимующее в Дендрарии, разлеталось по всему свету, потом зеленела трава, деревья, и он с легким сожалением замечал, что это опять не та весна.
Такой же вот рядовой весной у него заболела жена и ровно через год, опять же весной, умерла. А врачи говорили: дотянет до тепла — выживет, ты только ее каждый день води в сосновый бор дышать воздухом. Аристарх Павлович водил, и до тепла она дожила, могилу копали по талой земле… Весной же старшая дочь Ирина не стала в школе даже экзамены сдавать, уехала в Москву недоучившись, поступила на какие то курсы маляров и осталась там жить. Через год другая, младшая, Наталья, с горем пополам закончила десятый и к старшей уехала. Весной же у него и дачу спалили, которую пять лет строил сам, всю деревом отделал, узорами, точеными балясинами, — терем, а не дача. В общем, вйсны пока только приносили несчастья, однако он все равно ждал и надеялся на следующую.
По характеру Аристарх Павлович был человеком противоречивым. На вид высокий, мощный, но серьезная эта стать никак не сочеталась с говорливостью, и потому его считали несколько легкомысленным человеком. В молодости он закончил Институт лесного хозяйства, но никогда не занимал руководящих постов, хотя видом напоминал большого начальника. А если хотел, то мог такового изобразить, сыграть ради удовольствия — построжиться, бровь изломать, покрякать, и потом над собой же посмеяться. За его барственную страсть Аристарха Павловича не любило начальство, поскольку он как бы отнимал и незаконно пользовался его атрибутами. Когда он остался совсем один, то отпросился с должности инженера в управлении лесного хозяйства и пошел в лесники зеленой зоны — места возле города были заповедные и еще незагаженные, если не считать исправного и почему то заброшенного военного аэродрома. К тому же обход его начинался чуть ли не от дома. В лесниках Аристарх Павлович окончательно раскрепостился и стал еще говорливее, потому что, бродя по лесу, очень скучал от одиночества. Но в доме поговорить было не с кем, и возвратившись с обхода, он отправлялся в оранжерею Дендрария, где работали одни женщины. Долгое время Дендрарий относился к лесничеству, пока его не передали в ведомство Горзеленхоза и сделали научным учреждением. Правда, от этого ничего не изменилось, на скудные средства можно было лишь латать дыры в оранжерее, попросту называемой теплицей.
Обычно Аристарх Павлович кипятил электрический самовар, собирал на старинный серебряный поднос вазы с конфетами, печеньем, колотым сахаром, чашки с блюдцами и отправлялся чаевничать к женщинам. В оранжерее, среди пальм и прочих южных растений, стоял длинный стол для этого случая. Всякий раз женщины восторгались посудой Аристарха Павловича — розетками с позолотой, серебряными вазами и ложечками, изящными чашками старинного фарфора, — иную и в руки то взять боязно, до чего хрупкая. Ситечко у заварника, щипчики для сахара — все было музейное и невероятно дорогое, и привыкнуть к этому было невозможно.
— И не жалко такую красоту каждый день на стол выставлять? — спрашивали его. — А если разобьешь?
— Жалко! — признавался Аристарх Павлович. — Еще как жалко! Каждый раз несу чашку ко рту — душа замирает. Зато как красиво да вкусно! Я из старинной посуды чаю попью — на целый день прекрасное настроение и глаз блестит, будто от рюмки. Вы вот только посмотрите, сколько тайны в ней, в этой посуде! Сколько народу из нее чай пило? И ведь не разбили до сих пор! Да какие люди в руках это держали!.. Смотрите вот, ложечка, круглая, витая, в моей руке! Держу и волнуюсь! Как представлю, что молодая Читать далее...

Это цитата сообщения Меира Оригинальное сообщение

Биологически активные точки на ухе

[700x602]

Биологически активные точки на ухе
=======================
Воздействие на биологически активные точки на ухе способны взбодрить, вылечить, принести удовольствие, а так же провести профилактику от ряда заболеваний!
Уже хорошо известно, что уши – это не просто орган, помогающий человеку воспринимать звуки, но и для знающих людей показатель здоровья человека. По ушам можно определить какой орган болен.
Ушная раковина по форме ассоциируется с эмбрионом человека, находящегося в утробе матери (вниз головой). Исходя из этой ассоциации можно «вычислять» точки на ушах, которые отвечают за тот или иной орган. К примеру мочка уха – голова и головной мозг, чаша раковины показывает состояние и при необходимости лечит органы грудной клетки, органам брюшной полости. В верхней трети ушной раковины находятся точки, нормализующие работу сердечно-сосудистой системы при гипертонии.
Если внутренние органы не в порядке, то о болезнях сигнализируют появляющиеся в определённых местах пятнышки, рубцы, бугорки, полоски.
Биологически активные точки на теле человека расположены неравномерно. Самая большая плотность активных точек расположена на ушных раковинах, там их более 110! Больше нигде на теле нет такой концентрации рефлексогенных зон и рефлекторных точек.
Известно, что при возникновении той или иной внутренней болезни, в строго определённой точке на ухе возникают болезненные ощущения, именно в том месте, которое отвечает за тот орган, который болен. Если воздействовать иглоукалыванием или прижиганием на эту активную точку, то это благотворно сказывается на лечении болезни.
Результаты практики иглоукалывания иногда поражают воображение. Иглоукалывание способно лечить заболевания, а так же облегчить, а иногда и полностью блокировать боль во внутренних органах. В некоторых клиниках Гиссена и Мюнхена были проведены ряд операций на сердце без наркоза. Больному вводили несколько иголок в ушную раковину и вскрывали грудную клетку. При этом человек находится в сознании и не чувствует боли. Дело в том, что наружное ухо взаимосвязано с внутренними органами и головным мозгом и специалисты зная это воздействуют на определённые биологически активные точки и снимают боль.
Дома мы тоже можем проводить профилактику ряда заболеваний. Для этого поглаживайте и массируйте ушную раковину в разных местах. Вы почувствуете приятное тепло и бодрость.
Многие знают, что когда хочется спать, то нужно энергично массировать ушные раковины.
Такой массаж способен поднять общий тонус нервной системы, мобилизовать внутренние резервы и силы организма, снять утомление.
Что нужно знать для того, чтобы наиболее правильно сделать тонизирующий массаж:
• массируйте оба уха одновременно хорошо разогретыми руками;
• массаж лучше проводить не на бегу, а в спокойной обстановке. Для этого сядьте удобно, расслабьтесь, сосредоточьтесь полностью на массаже и думайте о положительном эффекте воздействия на биологически активные точки;
• для снятия усталости особенно уделяйте внимание массажу мочек ушей и козелков (помните – они отвечают за мозговую деятельность).
Техника точечного массажа уха
• Делайте массаж ушей не менее минуты.
• Надавливайте на активную точку в течение 5 секунд. Повторить надавливание следует ещё 7 раз.
• Для лучшего воздействия на биологически активные точки на ушах, вы можете массировать точки не очень острыми предметами (диаметр около 1 мм), например заточенной не острой спичкой или зубочисткой(слегка конец сточите).
• Массировать точки можно так же пальцами надавливая и вращая одновременно. Пальцем вы захватываете не одну маленькую точку, а сразу несколько, поэтому таких вращательных движений должно быть несколько десятков раз.
• Будьте аккуратны: массаж не должен причинять боль, воздействуйте на активные точки мягко, тем самым вы будете естественно посылать сигналы ослабленным органам и поможете вернуть их работоспособность.
• Чередуйте паузы и надавливания на болевые точки. Применяйте различные интервалы между касаниями: длинные, краткие, прерывистые.
Лечебно профилактический массаж на ушной раковине
Лечебно профилактический массаж биологически активных точек на ухе способен улучшить эмоциональное и физическое состояние человека. Если же активная точка найдена не верно, то массаж будет лишь малоэффективен, но вреда не принесёт. Мягко массируйте и

Читать далее...

Единственным женским вузом в городе оставался фармакологический факультет — отделение Московского мединститута. Кирилл внутренне посмеялся: опять сочетание букв «ФФ», но мысленно назвал воображаемых невест «аптекаршами». В городах он ориентировался увереннее, чем в лесу, и довольно скоро разыскал кирпичное одноэтажное здание факультета.. Хотя и была пора экзаменов, однако вокруг было пусто, и если передвигался народ, то в основном на стадион, где был устроен грандиозный рынок толкучка.
Хоть и не удалась авантюра, но он так любил ее дух, ее загадочность и непредсказуемое развитие событий и потому, ничуть не смутившись, ринулся в гущу рынка. Девушек тут было множество, и торгующих, и покупающих, и просто гуляющих между фирменными палатками и рядами, плотно замкнувшими сложным лабиринтом беговую дорожку и футбольное поле. Обилие «красного товара» ничуть не смутило опытного «купца», и глаза его вовсе не разбегались; всевидящим зрением танкиста он охватывал пространство впереди себя, и точнейший инструмент — глаз должен был вовремя сработать на ту, Единственную, как писали в брачных объявлениях. Только выпускники духовной семинарии перед принятием священного сана да круглые идиоты хватают первых встречных и тянут в загс. Первые делали это из боязни остаться холостым, а значит, принять монашество; вторые от великой лени либо полной апатии.
Кирилл сделал несколько разворотов по бывшему футбольному полю, затем поднялся на трибуны, тоже приспособленные под торговые ряды, боковым зрением он отмечал, что девушки обращают на него внимание, а еще некоторые молодые люди со стреляющим взглядом изредка спрашивают «ствол» и тут же исчезают. Только глаз Кирилла оставался спокойным и равнодушным, кумулятивный снаряд ржавел в кассете.
Полуденный зной припекал плечи, парадный мундир и фуражка с высокой тульей, сшитая на заказ и утепленная, становились лишними, и предательский пот уже начал щекотать виски. Кирилл покинул рынок и медленно побрел тенистым тротуаром. Здание факультета, похожее на казарму, по прежнему оставалось пустым, видно, аптекарши были уже на каникулах. Счастье в белом халатике, наверное, где?нибудь загорало либо трудилось на родительской даче. По дороге ему попался Институт вакцин и сывороток. Огромный серый корпус на целый квартал хоть и был украшен в сталинском стиле, колоннами и скульптурами на крыше, но выглядел мрачно и чем то напоминал рейхстаг. Редкие прохожие, словно тени, проплывали мимо и не задерживали взгляд Кирилла. Он ничуть не расстраивался, не приходил к мысли, что слоняется зря, ибо все это являлось выражением воли судьбы.
Часам к трем он наткнулся на летний гриль бар под открытым небом и решил пообедать. Взял курицу на бумажной тарелке, сок в таком же стаканчике и встал за столик к девушке, хотя были свободные столы с сидячими местами. Поглядывая на нее, он молча ел и даже не помышлял о знакомстве. Просто искать знакомств, брать телефончики и адреса — развлечение; ему же нужно было искать невесту, и тут не до развлечений. Но вдруг ему стало невероятно смешно! После богатой посуды Аристарха Павловича и Полины Михайловны есть и пить с бумаги под тряпичным грибком среди улицы — вот это был контраст!
— Что это с вами? — спросила девушка серьезно и заинтересованно.
— Что это с нами?! — давясь от смеха, проговорил Кирилл. — С нами что?!. Посмотрите, все вокруг бумажное! Все временное! Все одноразового пользования! Жизнь становится как шприц: ввел инъекцию и выбросил. Вам не смешно?
— Нет, — сказала она. — Мне очень удобно. И без проблем.
— В смысле не надо мыть посуду?
— Ну, разумеется!
— А вот есть такая посуда, которую приятно мыть, — сообщил Кирилл.
— Не может быть, — определенно сказала она. — Разве солдатские котелки…
Это он принял как оскорбление, но невозмутимо заметил:
— Солдатский котелок — вещь долговременная, мыть его тоже приятно. А вот серебряную посуду, которой лет сто или даже больше, — это нужно испытать.
— У меня есть время, мы можем немного погулять, — вдруг сказала девушка.
— К сожалению, я занят, — с удовольствием заявил он и отработанным движением установил фуражку на голове. — Честь имею!
И круто повернувшись, пошел прочь. Он представлял, как ей сейчас неуютно, мерзко, и думал. «Это тебе за котелок. И за бумажные тарелки». Наверное, и она что то мысленно говорила ему вслед, обзывала «сапогом» или еще как нибудь, и это было естественным заключением временной, одноразовой жизни.
Все таки она испортила Кириллу весь дальнейший поиск. «Чуткий и точнейший инструмент» больше замечал асфальт, чьи то шаркающие ноги и мусор на тротуарах, а сам он, зацепившись мыслью о сиюминутности жизни, забывался и не мог сосредоточиться. Ему становилось неуютно в такой бумажно беспроблемной жизни, хотя он никогда не придавал этому значения. Помнится, еще в суворовском, когда их повели на первые стрельбы и выдали по три патрона, он сжимал их в кулаке и думал, что в каждом этом изящном, остроносом предмете заключена невероятная сила, Читать далее...

Это цитата сообщения ПРЕКРАСНАЯ_ЕЛЕНА Оригинальное сообщение

Работы оружейника Данилина Сергея.

Родился в 1959 году. В 1980 г. окончил Школу Оружейного мастерства при ЦКИБ СОО (Центральное Конструкторское Исследовательское Бюро Спортивно-Охотничьего Оружия). До 1989 г. работал в ЦКИБе художником-гравером. 

>>>>>>>

Это цитата сообщения ПРЕКРАСНАЯ_ЕЛЕНА Оригинальное сообщение

Within Temptation - Are You the One?





<П.Е.>

Я лежу у тебя на коленях, потягиваюсь и мурлыкаю от удовольствия (ты почесываешь у меня за ухом). То, что коты не могут испытывать истинного счастья — это наглая ложь! Рядом с Хозяйкой я просто на седьмом небе!
У меня даже не осталось к тебе никакой обиды на то, что когда мне исполнилось два года, ты засунула меня в корзину, отнесла к ветеринару на операцию вместо того, чтобы просто отпустить погулять. Если ты хотела облегчить мои мучения таким образом, ты ошиблась. Меня никогда не интересовали другие кошки кроме тебя. Пусть ты странная, ходишь на задних лапах, шерсть растет только на голове, ты красишь когти, бреешь задние лапы и пользуешься разными ненужными штуками, когда ешь... Но ты двигаешься, как кошка, мягко, неслышно и грациозно, ты пахнешь, как кошка, молоком, ты спишь, как кошка, вытянувшись на боку или свернувшись клубком. Ты потягиваешься как кошка, ты мурлыкаешь от удовольствия, как кошка, в общем, кошка ты и есть!
И единственный способ выразить свою безграничную любовь к тебе, Хозяйка, это свернуться теплым шарфиком вокруг твоей длинной белой шеи, когда ты простудишься, и лежать так вечность живой грелкой, или потереться о ногу и запрыгнуть к тебе на коленки, когда ты грустишь... И это помогает!

Весна чего–то запоздала,
Но вот ее пора настала,
Всего каких–то пара дней,
Небо стало выше и как будто голубей,
Река освободилась ото льда,
Настроение взыграло,
Скинув ледяное одеяло,
Разлилась, ей радость, берегам – беда!
Люди сняли шапки, меховые куртки,
Протянули солнцу руки:
Зимой оно источник света,
Лампа тусклая, нечастый гость,
Сейчас же, солнышком согрета,
Улыбается ему в ответ планета,
За любовь благодаря...

Это цитата сообщения SamysT Оригинальное сообщение

Живу…

[365x355]
Мелькают дни…, летят года…
Неумолимо, беспрестанно …
И пусть летят, то не беда,
И мне не жаль, что странно…

Года, что были мне даны…
Быть может, прожил неумело.
И всё ж «труды» мои видны,
Живу не зря, скажу я смело:

И сын, и дочь, и внучка есть,
Жена одна, любима мною.
Сберёг свою я Совесть, Честь!
Нашёл и Вечность, под луною…

И Вечность эта есть – Любовь!!!
Любовь Творца - Души частица!
И каждый может вновь и вновь…
Найти в себе, к ней причаститься.

Источник жизни и Всего…
Неисчерпаем…, неизменен.
И труден путь… найти его,
В любви живу, ей буду верен.

А «час» придёт, ну что ж, и пусть,
Душа ведь – Бога повстречает…
Пройду с достоинством свой путь,
И пусть мой путь – Любовь венчает!

А.С. Самусевич 21.04.2013г

В наш Торжок пришла долгожданная весна! Пока был в Питере, позвонила жена, сказала, что у нас ночует подруга с ребенком и с мужем, у них чп: подмыло дом, в 30 см от него земля ушла в разлившийся ручей...
Наша стоянка тоже превратилась в болото, все, кроме асфальта, проторенные зимой прямые тропы больше не проходимы.
Тверца вышла из берегов, и когда я шел по марсовскому мосту, мне казалось, что вода почти достает до него) я, конечно, утрирую, но метра на 3 она поднялась, это точно. При этом в Вышнем Волочке пока закрыты шлюзы дамбы... Когда откроют, домой можно и не попасть вовсе, такая веселуха...

Что такое наша работа? В первую очередь, это возможность заниматься тем, что нравится. Правда, помимо этого, приходится заниматься и тем, что не нравится, разной посторонней фигней. Но это ладно. Еще это возможность летать до 2х ночи, а на следующий день уже сидеть в поезде и ехать через пол–страны в командировку, то есть во–вторых, это возможность путешествовать, сменить обстановку и не сидеть долго на одном месте.
Это вопросы жены «когда сегодня домой?», на которые практически невозможно дать однозначных ответов до конца рабочего дня, причем иногда его надо формулировать по–другому: « Домой сегодня?»)))
Это сослуживцы и знакомые по всей стране и не только, которых разбросало распределение или просто судьба...
Это возможность карьерного роста, саморазвития и самообразования, с одной стороны, и регресс с другой, так как «в звании до майора думать запрещается» (а если до майора не думать, потом можно разучиться).

Не забыть переплетенья рук,
Слиянья душ и расстоянья тел,
Желания неодолимых мук
Оттого, что невозможно сделать, что хотел...
Изначально мы придумали границы
Наших близких отношений,
Но два сердца не устанут рядом биться,
Через годы их биенье
Пронесет нашу любовь,
Которая, не вырвавшись наружу,
Тлеет, проявляясь вновь и вновь,
Греет нас в мороз и стужу,
Но она же причиняет боль...
(16.04.2013)

Именные суффиксы в японском языке
[править]Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Именные суффиксы в японском языке (яп. 日本語の敬称 нихонго но кэйсё:) — суффиксы, которые добавляются к имени (фамилии, прозвищу, профессии и т. п.) при разговоре с человеком или о нём. Именные суффиксы играют важную роль в общении японцев. Они указывают на социальный статус собеседников относительно друг друга, на их отношение друг к другу, на степень их близости. Употребив какой-либо именной суффикс, можно нанести собеседнику оскорбление, или наоборот — выразить ему своё глубочайшее почтение.
Обращения без суффикса обычны в отношении взрослых к детям-подросткам, друзей друг к другу и т. д. Если же человек вообще не пользуется суффиксами, то это явный показатель грубости. Обращение по фамилии без суффикса — признак фамильярных, но «отстраненных» отношений (характерный пример — отношения школьников или студентов).
Содержание [убрать]
1 Наиболее распространённые именные суффиксы
1.1 -сан
1.2 -кун
1.3 -тян
1.4 -сама
1.5 -сэмпай и -кохай
1.6 -сэнсэй
1.7 Другие
2 См. также
3 Примечания
4 Ссылки
[править]Наиболее распространённые именные суффиксы

[править]-сан
-сан (さん) — нейтрально-вежливый суффикс, довольно близко соответствующий обращению по имени-отчеству в русском языке. Широко употребляется во всех сферах жизни: в общении людей равного социального положения, при обращении младших к старшим и так далее. Часто используется при обращении к малознакомым людям. Кроме того, его может использовать романтически настроенный молодой человек по отношению к возлюбленной.
Однако следует учитывать, что в женской речи этот суффикс утрачивает гоноративное значение и употребляется практически ко всем именам[1]. То есть японские женщины обращаются на «-сан» ко всем, даже к самым близким людям (исключая детей). Это объясняет тот факт, что в японских фильмах, а также в аниме, женщины говорят «-сан» даже мужьям. В данном случае суффикс не означает обращения на «Вы». Однако, современные молодые женщины и девушки менее формальны в своей речи и «-сан» употребляют в основном в качестве нейтрально-вежливого суффикса.
[править]-кун
-кун (君, ты) — более «тёплый», чем «-сан», вежливый суффикс. Означает значительную близость, тем не менее, несколько формальных отношений. Примерный аналог обращения «товарищ» или «друг». Используется людьми равного социального положения, чаще всего приятелями, одноклассниками, коллегами, при обращении старших к младшим, а также при обращении начальника к подчинённому, когда на этом факте не стоит заострять внимание.
У этого суффикса есть две нижеописанные зависимости, в зависимости от возрастной группы. В отношении несовершеннолетних (до 20 лет), то есть школьники, студенты — обычно используется по отношению к лицам мужского пола. Может использоваться применительно к девушкам, когда суффикс «-тян» по каким-либо причинам неуместен (например, мужчина-учитель к девушке-ученице или девушка к девушке в несколько официальной, но шутливой форме). В отношении взрослых — как к мужчинам, так и к женщинам (обычно в тех случаях когда это коллеги по работе или обращение начальника к подчинённому).
[править]-тян
-тян (ちゃん) — примерный аналог уменьшительно-ласкательных суффиксов в русском языке. Указывает на близость и неофициальность отношений. Используется людьми равного социального положения или возраста, старшими по отношению к младшим, с которыми складываются близкие отношения. В основном употребляется маленькими детьми, близкими подругами, взрослыми по отношению к детям, молодыми людьми по отношению к своим девушкам. В чисто мужском обществе не употребляется, более того, мужчина может расценить такое обращение к себе как оскорбление (если только его так не называет любимая девушка).
Кроме того, существуют условные вариации этого суффикса: тин (яп. ちん?), тан (яп. たん?), и тяма (яп. ちゃま?), которые используются в речи маленькими детьми. В среде отаку суффикс -тан также часто применяется по отношению ко всяческим маскотам и проявлениям моэ-антропоморфизма (например: Википе-тан, ОС-тан и т. д.) как более «тёплая» версия суффикса -тян.
[править]-сама
-сама (様) — суффикс, демонстрирующий максимально возможное уважение и почтение. Примерный аналог обращения «господин», «достопочтенный». Обязателен в любых письмах при указании адресата независимо от ранга. В разговорной речи используется достаточно редко и только при обращении лиц низшего социального положения к высшим или очень уважительное обращение младших к старшим. Употребляется при обращении священника к божествам, преданного слуги к господину, девушки к возлюбленному, а также в тексте официальных посланий.
В современной речи такое обращение иногда используют в качестве сарказма.
[править]-сэмпай и -кохай
Основная статья: Сэмпай и кохай
-сэмпай (先輩, досл. «раньше начавший коллега») — суффикс, Читать далее...

Это цитата сообщения Рудко_Алексей Оригинальное сообщение

Кельтские узоры. Craftsmanspace

[показать]

Это цитата сообщения Volody24_gl Оригинальное сообщение

Сомнение выводит пульс

[300x400]



[250x29]

Сомнение выводит пульс
Из резонанса эманаций.
Я не дарю тебе оваций,
Привычкой стать твоей боюсь.

Так хочется остаться тайной,
И тенью дыма от костра,
Как море в дымке по утрам,
Влекущею, непостоянной,

Как паруснику - вольный ветер,
Рельеф бегущих облаков
И многоцветность лепестков
Из орхидей в твоём букете.

И пусть губами шепчут души,
Созвучность линий находя,
И, словно малое дитя,
Ты станешь нежен и послушен

В сомнении, люблю ли я тебя…

[464x82]

Лариса Лось

Volody24 gl

[показать]
Найти свой талисман © za_y_ac & globus

Чтобы получить диалог, нужно взаимопонимание. Чтобы получить диалог, нужно умение слушать, слушать не только себя, но и собеседника, причем вовсе не только для того, чтобы подождать, пока он не закончит, и, не перебивая, продолжить свою тираду на том самом месте, где ты остановился до того, как тебя перебили – полчаса назад или два, неважно, несмотря на то, что уже тема сменилась...
Умение слушать — это уважение к собеседнику, в первую очередь. Без уважения нет диалога, и если собеседник имеет определенную человеческую гордость, то есть если его мнение о собственной персоне не ниже плинтуса, то без уважения нет и собеседника...

Три рабочих дня на этой неделе провел в Питере. Пригнали борта на перекраску на арз и улетели на тех, которые уже успели покрасить. Но это не суть. Наконец–то я посмотрел город. Хоть чуть–чуть!) Первая командировка сюда в декабре 11 года, в которую мы приехали на поезде ночью, потом на метро до автобуса, автобусом до аэродрома, при нулевой видимости из–за тумана и мокрого снега, а потом проторчали в части два дня и улетели, не позволила толком это сделать. Так что в этот раз я с превеликим удовольствием сорвался в город, едва только решил свои бумажные дела на авиазаводе. Доехал до станции метро Площадь Восстания и оттуда пешком по Невскому до Зимнего дворца, Эрмитажа, атлантов и Большой Невы... Находился до боли в ногах, но от впечатлений я почувствовал ее только на следующий день.
За командировку у меня прибавилось еще два аэродрома, в которых я садился: Горелово и Пушкин.
Прилетели уставшие, с квадратными задницами от долгого сидения, голодные и с военным вариантом загара — это когда загорает у тебя только рожа, ну и чуть–чуть руки...а остальная кожа белая. Меня почему–то веселит этот загар.