1февраля

Дорогой мой Папа душка.

Мои вознесенцы мне телеграфировали, что видели Тебя. Ужасно за них рада и жалею, что тоже не была там. Вчера днем у Ани в лазаре­те был маленький концерт, на который мы пятеро поехали. Солдатам и нам страшно понравилось. Делазари был и много смешных вещей рас­сказывал. Потом они играли на гитаре и пели. Очень хорошо.

Николай Николаевич Родионов тоже был. Сегодня он уезжает. Как Кедров? Привыкли ли вы к нему и он к вам? А Мордвинов что делает? Эти дни холодные, пять или больше градусов мороза. Вчера мы прини­мали юнкеров, поступающих в наши полки, из Николаевского Кавале­рийского училища³¹⁵. У меня было два: Вирановский и Будим-Левкович. Не знаю, первый родственник ли нашему Крымскому, но он сказал, что его отец в 8-м корпусе, а где тот, не знаешь? У нас тут все по-старому, нового ничего. Скучно без Тебя. Мария только и делает, что и говорит. Во время завтрака, после, во время катанья. Одним словом, всегда, когда мытам, и остановить нет никакой возможности. Сижу сейчас в классной до урока. Напротив меня сидит П. В. П.^{(учитель Петров В.П.)} и мечтает. По временам что-то говорит, но я даже не слышу и не отвечаю, так как пишу.

Ну вот, до свидания. Храни Тебя Бог. Крепко и нежно Тебя обнимаю.

Твой Вознесенец

28 марта

Папа душка мой дорогой.

Сегодня работали на льду, очень было хорошо. Мама немножко сиде­ла в своем кресле около нас. Видели и слышали, как проходила мимо нас Сотня конвоя. Пели очень хорошо. Они, конечно, перестали петь, как только нас заметили, но я им приказала продолжать, играла в Тебя, мило?! Мама была с нами сегодня в лазарете и перевязывала трех офице­ров, которые прибыли только что из Проскурова. Один полковник с ампутированной левой рукой. Хотела писать Тебе дальше и сказать, где он раньше служил, а Мама мне говорит, что она уже написала Тебе все про него. Ну вот, мне было очень скучно и пусто стоять в церкви одной на нашем месте. Ортипо сейчас лежит на полу и грызет свой футбол. Обед только что кончили. Мама читает себе, Ольга и Мари сочиняют злостные стихи на сестер Большого дворца. Но рифмы, конечно, нет, так как это надо будет петь, а не читать. Кончил ли Ты книжку и интересно ли даль­ше? Читает ли Димитрий свою книжку? Если увидишь нашу Сотню и Крымцев, передай от нас привет <...>. До свидания, Папа душка. Храни Тебя Бог. Крепко, крепко Тебя целую. Дмитрия тоже. Твой любящий Тебя очень

Вознесенец

2  октября

Дорогой мой Папа душка.

Мама только что получила Твою телеграмму и сказала нам, что Ты видел 21-й корпус. Страшно радуюсь за Тебя и за них, что вы видели друг друга, а Ты был один или с Алексеем?  Очень скучно без вас обоих.  Нет шума наверху, и в комнатах Алексея пусто и темно.  Ты скажи ему, что Петр Васильевич бродил сегодня по его комнатам и скучал по нем. Мы сегодня утром были в лазарете. Мама тоже.  После завтрака мы принима­ли прапорщиков из Николаевского кавалерийского училища, наших пол­ков.  Страшно конфузились, бедные мальчики.  Днем катались с Мама все четверо.  Потом были в Большом дворце в лазарете на молебне. Привезли икону Знамения Божией Матери из церкви.  После всех обошли.  Как дядя Павел?  Доволен быть с Тобой?  А Беби как, завтракал с вами или у себя? И вообще, как он?  Так смешно подумать, маленький и один с Тобой. По­года сегодня немножко теплее обыкновенной. 10 тепла.  Это замечатель­но.  Скажи Алексею, чтобы он нам иногда писал.  Пока еще ничего осо­бенного не было, так что нечего писать.

Ну, до свидания. Крепко, крепко целую Тебя, Папа душка, и дорого­го Алексея.  Да хранит вас Бог. Кланяйся Николаю Павловичу и Дмит­рию.

Твой Вознесенец

4 октября

Дорогой мой маленький Алексей.

Крепко, крепко тебя целую и поздравляю с праздником.  Все наши раненые очень благодарят тебя за поклон, и Соловьев, твоего Московско­го полка, тебя поздравляет.  Очень скучно без тебя, Алексей душка.  Уютно спать с Папа в одной комнате?  Что ты делаешь целый день?  Мы катаемся каждый день с Мама и Аней.  По утрам на пруду бывает малень­кий лед, а днем он тает, и вообще холодно, но солнце есть, хотя мало греет.  Сегодня днем мы были в лазарете, была операция, ее делал Владимир Николаевич очень хорошо.  А княжна Гедройц больна, и она лежит.  Се­годня приехал с Кавказа Попов эриванец, помнишь его?  Он маленький, так смешно говорит и без левой руки.  Наши раненые все спрашивают про тебя.  Доволен ли ты быть там и как тебе там нравится? Алексей душка, ты мне напиши, понимаешь ли ты мой почерк и можешь ли ты его чи­тать?   Если нет, я буду стараться еще яснее писать.  Ну, до свидания, душ­ка мой хороший.  Храни тебя Бог.

Крепко тебя целую и давлю.  Поцелуй Папа.  Кланяюсь Коле, Дере­веньке, М. Gilliard и Нагорному.

Ортипо здорова.

Любящая тебя твоя Татьяна.

10 октября

10 апреля

Папа душка.

Я передала Мама утром Твой пакет. Она была страшно рада. У^к&с как красиво и аппетитно. Эти последние дни мы катались днем в экипа­жах и сами правили. Я сначала ужасно боялась, что кого-нибудь раздав­лю, так как лошади тянули, но ничего.

Как удачно вышло, что каждую Твою поездку Ты видаешь тетю Оль­гу. Хорошо вышло, что тетя Ксения тоже там.

Аню привозят к Мама каждый день, и она лежит в своем кресле.

Наверное, Твое теперешнее путешествие очень интересно. Вообра­жаю, как Николай Павлович радуется быть с Тобой теперь. Пожалуйста, очень ему поклонись.

Ну вот. До свидания, мой дорогой душка Папа. Крепко и нежно обни­маю и целую, как люблю. Твой верный Тебе Вознесенец.

В лазарете у нас все благополучно. Ротмистру Карташову, Слава Богу, лучше.

В.А. Вильчковская хорошо себя чувствует.

Целую еще крепко. Татьяна.

5 мая

Дорогой мой Папа душка.

Шлю Тебе мои самые горячие поздравления и пожелания к праздни­ку. Жалею, что не будем вместе этот день.

Сегодня я перевязывала в лазарете этого несчастного солдата с отре­занным языком и ушами. Он молодой и очень хорошее лицо, Оренбур­гской губернии говорить он совсем не может и потому он написал, как все это с ним случилось. И Мама просила это Тебе послать. Мама ему ска­зала, что пошлет его записку к Тебе, он был очень доволен. Княжна Гедройц надеется, что он будет со временем говорить, так как у него отреза­на половина языка. Очень болит у него. Правое ухо сверху отрезано, а левое снизу. Так его, бедного, жалко. После завтрака Мама и я поехали в Петроград на Верховный совет. Полтора часа сидели, ужасно было скуч­но. Тетя Ксения была и дядя Георгий. Потом мы с Мама обошли весь склад. И вернулись только что сейчас в 5.30. Больше не успею

[428x273]

Личные документы Великой княжны, отражающие ее внутренний мир и ее деятельность, во многом схожи со старшей сестрой, но имеют свою индивидуальность. Ее своеобразный почерк с одинаково заострен­ными буквами, аккуратные записи говорят о внутренней собранности и целенаправленности.  Татьяна Николаевна более двух военных лет почти без перерыва проработала хирургической сестрой в госпитале.  В запис­ных книжках с текстом духовного содержания много того, что есть в за­писях Матери Императрицы.  На титульных листах дарственные надпи­си «от Мамы».  Вместе Они трудились сестрами милосердия, постоянно посещали богослужения, проводили вечера за чтением. Ее дневниковые записи сохранились с 1907 по 1916 год. Кроме дневника за 1911 год. Пос­ледняя запись сделана 24 октября 1916 года. Вероятно, следующая тет­радь, в которую входили записи конца 1916 года и записи 1917 года, была ею уничтожена. В указанном в описи архива дневнике за 1917 год на ти­тульном листе надпись: «Татьяна, Тобольск, 1917 г.»  На страницах за­писи из духовного наследия Св. Отцов Церкви.  Заполнены 70 авторских страниц. Последняя запись: «Скорбь Ваша неописуема.  Скорбь спасите­ля в Гефсиманском саду за грехи мира — безмерная, присоедините вашу скорбь к Его скорби и в ней найдете утешение. Пр. Иоанн Кронштадтс­кий».

Интересна записная книжка с автографами раненых офицеров, кото­рые находились на излечении в Дворцовом лазарете, позднее переимено­ванном в Собственный Ее Императорского Величества Александры Федо­ровны.   В фонде находится большая ее переписка, в том числе письма от Отца и Матери.    Документы, связанные с работой комитетов Ее Имени, ра­порты от командиров полков о ходе военных действий и многочисленные отчеты и донесения на Ее имя от благотворительных организаций, в кото­рых принимала участие Великая княжна.  Фотографии и фотоальбомы.

[600x22]

ПИСЬМА ТАТЬЯНЫ НИКОЛАЕВНЫ

20 сентября 1914 г.

Дорогой мой душка Папá!

Молюсь и думаю о Тебе много. Да сохранит Тебя Господь. Так груст­но, что я не могла с Тобой поехать.  Крепко и нежно Тебя, мой дорогой, хороший Папá, целую как люблю.

Твоя Тебе верная и любящая дочь

Татьяна Романова.

22 сентября

Папá, душка мой хороший.

Сегодня мы опять работали в лазарете, и очень было хорошо.  Так жаль, что, вероятно, на этой неделе Жданов и Мам

Письма Ольги Николаевны - часть 2

25 июня

                    Папá мой золотой!

Не успела написать Тебе с сегодняшним фельдъегерем, так как вре­мени не было.   Были мы в лазарете Большого дворца сегодня днем с Алек­сеем и было удивительно скучно и слабо, так как мы и сестры стояли у одного дерева, а раненые у другого, и долго не могли разойтись.   А после сыграли в теннис в первый раз после Твоего отъезда.    Четыре сета по-разному, и я все проиграла.   Погода была чудная, и солнце сильно припека­ло, так что понемногу начинаем загорать, а вечера совсем свежие, так что в платье холодно сидеть.    Здесь, на балконе, стало очень уютно, так как Мамá приобрела новую соломенную мебель, сделанную инвалидами, и горят две лампы.   Сейчас принесли чайный стол, и Галкин усердно пи­хает Аню в кресле под столом. Папá душка, я много о Тебе думаю эти тревожные дни.   Бог даст, все скоро пройдет и «будет легче», как Григо­рий всегда говорит. Ах, да!   Были мы четыре, Иза, Кира и Вильчковский в Колпине вчера днем.   Там гораздо теплее, чем здесь, и очень кра­сиво около реки.   Мы были в шести лазаретах и церкви, где находится образ Св Николая Чудотворца (чудотворный).  Там было довольно много рабочих и между инженер-механиками Соловов — помнишь его на яхте, а потом на «Абреке».   Извиняюсь за только что сделанную кляксу.   У нас в лазарете находится Коленкин — у него нарыв в левом ухе, но уже луч­ше.   Прибыл он в Александрийск только неделю, но его уже очень полю­били, и он рвется обратно.

Ну, теперь кончаю. Храни Тебя, Папá, ангел мой.

Целую и люблю Тебя крепко, крепко.

Твой верный Елисаветградец.

Кланяюсь Николаю Павловичу.

22 августа

                      Пап

Письма Ольги Николаевны

от себя:  Письма последних Романовых раскрывают семейную жизнь семьи Николая II, позволяют нам увидеть их повседневную жизнь, в которой они живут как все простые семьи с ее каждодневными заботами, радостями и разлуками, иногда сами княжны рассказывают нам  смешные моменты из их жизни, иногда читаем о их ссорах, но всегда в каждом их письме прослеживается глубокое уважение и любовь друг к другу, особенно у детей по отношению к их родителям: "Папá, золото мое ненаглядное"; "Дорогой мой Папá душка"; "Храни тебя Бог.  Крепко, крепко Тебя целую как люблю";  "Все мы крепко и горячо Тебя дорогой наш душка Папá целуем.  Храни  тебя Бог †".

Письма и предисловие к ним цитирую из сборника под названием "Августейшие сестры милосердия" / Сост. Н.К. Зверева. - М.: Вече, 2006. - 464 с.

________________________________

Вот, что можно прочесть в сборнике "Августейшие сестры милосердия" о дневниках и письмах Ольги Николаевны:

"Документы датируются 1895-1917 годами.  Фонд хранения ее документов включает: [показать]

детские письма к родителям, ученические тетради и сочинения, записные и памятные книжки, в которые записывались любимые стихи, выписки текстов из духовных книг (в основном из Патериков), молитвы, рассказы Григория Распутина, перечень прочитанных книг, русские народные песни.    Особенно ценна сохранность ее дневников, которые Княжна вела с 9 -летнего возраста на русском языке.  Первая запись была сделана 1 января 1905 г. ("Я была в церкви с  Папá и Мамá), последняя 15 марта 1917 г., далее листы дневника вырваны.  Краткие записи о событиях дня, занятиях и встречах велись ежедневно в течении года.  Лишь в ранние годы встречаются пропуски.  С годами дневниковые записи велись аккуратней.  Записи раскрывают душевный мир русской девушки.  В годы войны события, происходившие в лазарете, где Ольга Николаевна работала медицинской сестрой, заполняют всю ее жизнь, что находит отражение в ее записях.  Сострадание к раненым военным, геройским сражавшимся за свое Отечество, преданность и любовь к родителям, упование на милость Божию, постоянно читаются в ее кратких записях.  Сохранилось 12 записных книжек с дневниковыми записями Великой Княжны.  С 1905 г. по 1912 г. - это выполненные на заказ памятные книжки (9х13), на каждый год разного цвета, в шелковых переплетах с муаровой подкладкой, золотыми обрезом и датой на обложке.  С 1913 по 1916 год - в больших тетрадях с темными кожаными переплетами, в которых умещались записи за год и несколько месяцев следующего.   Дневник за 1910 г. отсутствует.  После марта 1917 г. сохранились записи только духовного содержания.  В записной книжке на титульном листе надпись: "Ольга Романова от Мамы - 21 марта 1917 года Царское Село".  Записи начинаются завещанием святого Серафима Саровского, которого Царская Семья особо чтила:

"Надобно всегда терпеть, и все чтобы ни случилось, Бога ради с благодарностью..."

Находятся в фонде и документы, отражающие ее общественную деятельность, связанную с работой в лазарете и попечительством Комитета Ее имени, военные рапорты полков, шефом которых она являлась.  Семейные фотографии и альбомы.  переписка с родственниками и друзьями.

Воспоминания князя Дундукова-Изъединова (Льва Ивановича)

Рассказано самим князем, служившим Л.-Гв. в Гусарс­ком Его Величества полку, в то время когда Государь Импе­ратор, будучи Наследником, командовал в полку эскадроном.

«В связи с юбилеями 1812 и 1613 годов одна мелкопоме­стная помещица Курской губернии, имение которой за долги ее покойного мужа (9.000 рублей) продавалось с торгов, обратилась к губернскому предводителю дворянства, кня­зю Л.И, Дундукову-Изъединову с просьбой ходатайствовать перед Государем помочь выкупить ее имение.  Дундуков, будучи в Ялте, на приеме у Государя, окончив свой доклад, складывал бумаги в портфель, когда Государь, увидав ос­тавшуюся там бумагу, спросил: «А это что?» Кн. Дундуков доложил, что это одно необоснованное, незаконное проше­ние. «Как незаконное?» — и взяв бумагу пробежал ее. «Оставьте мне это. Но никому не говорите. Я запрещаю Вам.   Я сделаю, что могу».

Через некоторое время кн. Дундуков был вызван Госуда­рем в Петербург.

«Мой вызов Вас удивил?   Вы помните о незаконном прошении, который Вы, мне передали в Ялте?     Так вот: передайте 12.000 рублей,  9.000 - чтобы выкупить имение, и 3.000 – для покупки инвентаря».

Князь не выдержал и заплакал.   Государь его обнял и по­вторил опять, чтобы он никому не говорил об этом.

Вернувшись в Курск, кн. Дундуков отправился к старуш­ке, чтобы передать ей деньги от Государя.

«Ну что, батюшка, отказано?» — «Нет, матушка, не от­казано. Его Величество посылает Вам 9 000 на выкуп име­ния и 3 000 на инвентарь».   Старушка — в обморок.   Затем на­писала письмо Государю на старом клочке бумаги, который нашелся в доме.  

При следующем своем приеме у Государя кн. Дундуков передал Ему письмо, Государь, всегда сдержан­ный, еле мог сдержать своего волнения при чтении письма. Слезы наполнили Его глаза, губы дрожали и бумага чуть не упала из Его рук».

[613x700]

Из воспоминаний ген. А.А. Мосолова (Еженедельник Высшего Монархического Совета № 19 от 19.12.1921 г.)

Государь возвращался с охоты. Его запряженная тройкой коляска въезжала на обширный двор Скерневицкого двор­ца. У самых ворот какая-то старушка, быстро отделившись от толпы, бросилась на колени, размахивая прошением. Ло­шади испугались, подхватили и понесли по направлению ко дворцу. Казак Конвоя Его Величества, ординарец Государя, стоявший у подъезда, бросился навстречу лошадям, ухватил­ся за поводья коренника и остановил тройку. Все это про­изошло в несколько мгновений.

Когда я подъехал во второй за государевой тройкой, Его Величество уже вышел из экипажа и спокойным голосом расспрашивал ямщика, почему испугались лошади. Узнав, что казак остановил лошадей, Государь приказал позвать его, но оказалось, что его снесли в приемный покой.

Обратившись ко мне, Государь сказал: «Отнесите ему сей­час подарок от Меня и скажите, что завтра Я сам приеду по­благодарить его за молодецкий поступок». Направляясь ко дворцу и отделившись от сопровождающих, Государь снова позвал меня:

«Пойдите и узнайте, какое прошение эта старушка хоте­ла мне подать, и присмотрите... чтобы... полиция... — Госу­дарь как бы запнулся, видимо, подыскивая подходящее сло­во, я позволил себе досказать: — не перестаралась»; Государь улыбнулся доброю, незабвенной для меня улыбкой и сказал: «Вот именно».

У ворот я нашел старушку, окруженную толпой и полицией, взял у нее прошение о пособии, приказал проводить ее домой и на другой день прислать ко мне за вспомоществованием.

Казак был только ошеломлен сильным ударом и

[507x317]

***

Эмалевый крестик в петлице
И серой тужурки сукно…
Какие печальные лица
И как это было давно.

Какие прекрасные лица
И как безнадежно бледны —
Наследник, императрица,
Четыре великих княжны…

Георгий Иванов

[296x21]

***

Пока бросает ураганами

[371x518]

Державный Вождь свои полки,

Вы наклоняетесь над ранами

С глазами полными тоски.

И имя Вашего Величества

Не позабудется, доколь

Смиряет смерть любви 

владычество и  ласка утешает боль.

Несчастных кроткая заступница,

России милая сестра,

Где Вы проходите как путница,

Там от цветов земля пестра.

Мы молим: сделай Бог Вас радостной,

А в трудный час и скорбный час

Да снизойдет к Вам Ангел благостный,

Как Вы снисходите до нас.

5-го гусарского Александрийского Вашего
Величества полка прапорщик
Николай Гумилев
7 июня 1916 г.

[296x21]

ЦАРСКИЕ ДОЧЕРИ

Царские дочери, царские дочери,

[200x253]от себя:  Хочу здесь привести некоторые стихотворения из книги "Царский крест".  Много в этом сборнике можно прочесть стихов знаменитого царского поэта и офицера Белой армии Сергея Бехтеева и других современных авторов.  Прежде чем перейти к самим стихам остановлюсь на личности С. Бехтеева.  Из Википедии (http://ru.wikipedia.org/wiki/%C1%E5%F5%F2%E5%E5%E2...E9_%D1%E5%F0%E3%E5%E5%E2%E8%F7) -

Сергей Сергеевич Бехтеев - (20 (7) апреля 1879 - 4 мая1954) (Место рождения Липовка, Орловская губерния, Российская Империя)

"русский поэт и драматург, белогвардейский офицер, эмигрант первой волны, Гражданская лирика Бехтеева посвящена идеалам монархизма.  Был лично знаком с семьями Николая II и претендента на российский престол великого князя Кирилла Владимировича.  Родился в имении Липовка Елецкого уезда Орловской губернии.     Из старинного дворянского рода, известного с 1571 г.  Учился в Александровском лицее, По окончании Лицея издаёт сборник стихов, посвящённый императрице Александре Фёдоровне.  В 1903 году поступает служить в подшефный Императрице Кавалергардский полк, получает чин офицера.

С началом Первой мировой войны служит в действующей армии, получает ранение в голову и попадает в лазарет, где его посещает Императрица с Великими княжнами.    В октябре 1917 г. на пепелище собственного дома в Липовке пишет ряд патриотических стихов.   Часть стихов удалось передать Царской семье в Тобольск.   Самое известное стихотворение Бехтеева — «Пошли нам, Господи, терпенье…» (Елец, октябрь 1917).    Автор послал это стихотворение через графиню А. В. Гендрикову Царской Семье, находившейся в заключении в Тобольске.    Его собственноручно переписала старшая дочь Николая II великая княжна Ольга Николаевна, поэтому оно нередко ошибочно приписывалось ей и получило большую известность в русском зарубежье 1920-х годов.    Стихотворение сочувственно (хотя отметив его недостатки) оценил Владислав Ходасевич, считавший его автором великую княжну".

Основная тематика других его произведений: трагедия России и русского народа, предательство царя ближайшим

В Ставке же Великие Княжны пользовались известной свободой.    Из воспоминаний М.Лашука:   «...Когда Государыня и Великие Княжны приезжали в Могилев, к Их поезду назначался караул.     Пришлось и мне стоять парным часовым у входа в вагон.    Платформа, куда подавался Царский поезд, была большая.     На ней недалеко от поезда были сложены накрест штоссы телеграфных столбов.   В штоссе примерно рядов шесть.     Недалеко была канава, примерно полметра или немного больше. Стоял я на посту от 4 до 8 вечера.    Государь гулял с Великой Княжной Татьяной Николаевной и сказал: «Казаки! Можете быть свободны».    Мы с нашим урядником разводящим зашли за эти столбы и там сидели.     Флигель-адъютант и Великие Княжны играли в жмурки.    Хоронились Княжны, полковник искал, потом полковник хоронился, Княжны искали...    Вдруг подходят к нам Великие Княжны и говорят: «Казаки, спрячьте нас так, чтобы нас не нашел полковник».     Наш разводящий Петр Касилов, станицы Григориполисской, отвечает им: «Мы здесь не можем спрятать Вас, Ваше Императорское Высочество».     Я говорю разводящему: «Господин урядник, скажите Великим Княжнам, пусть оденут наши папахи и бурки и будут стоять, как будто мы стоим, а мы-то спрячемся, нас полковник не найдет».    Я сам не мог это сказать Княжнам, потому что есть старший.    Когда разводящий Великим Княжнам это сказал, они были очень рады.    Подошли к нам, и мы надели на них наши папахи и бурки.    Я помню, что одевал Великую Княжну Марию Николаевну.    Княжны стали на нашем месте, а мы спрятались в канаве.    Полковник ищет на столбах и между столбами, и не может нигде найти, но когда он проходил близко от Княжен, то они рассмеялись.    Смеялся полковник, смеялись и мы... На этот смех пришел Государь с Великой Княжной Татьяной Николаевной...»

[700x694]на фото Мария и Ольга Николаевны, Могилев

Т. Мельник - Боткина: "Однажды, в самом начале войны, Ее Величество и Великие Княжны посетили лазарет, устроенный моим отцом в занимаемом нами казенном доме. Мы с младшим братом были только вдвоем дома. Мой отец, как всегда, страшно занятой, уехал по делам, а сестра милосердия ушла на полчаса домой, когда к нам наверх прибежала горничная с известием о приезде Ее Величества, и Великие Княжны Ольга Николаевна и Татьяна Николаевна, как всегда, скромно одетые в темные пальто и шляпы, уже были в лазарете.

Большинство раненых были выздоравливающие и, сидя, кто в халате, кто в нижнем белье, играли в карты. Ее Величество подошла к ним и спросила, во что они играют.
 

— В дурачки, Ваше Величество, — был ответ.

В это время подошли мы, и Ее Величество обратилась к нам с вопросами, но ласковый тон Ее Величества и счастье ее видеть, как всегда, лишили меня всякого самообладания, и я отвечала что-то очень бестолковое.

Тогда Ее Величество подошла к лежавшему. Это был солдат 35 лет, глухой, ревматик и до такой степени изнуренный, что ему можно было дать лет 75.     Он лежал и читал Евангелие, ранее присланное Ее Величеством, и даже не обратил внимания на вошедших и не догадывался, кто это заговаривает с ним.

— Ты что читаешь? — спросила Ее Величество, наклоняясь к нему.

— Да вот все ноги болят.
 

Ее Величество улыбнулась и попробовала задать другой вопрос, но ответ был такой же бестолковый, и она, отойдя, попрощалась с нами и вышла вместе с Великими Княжнами в переднюю.

— Уже на зиму приготовили, — сказала, проходя, Ее Величество, указывая на валенки, стоявшие в передней.

Затем она вышла на крыльцо, кивнула нам еще раз и села в автомобиль.

Уже гораздо позже приехал к нам Алексей Николаевич. Он очень стеснялся идти в лазарет и, чтобы оттянуть это, пошел с моим отцом осматривать остальные комнаты нижнего этажа и нашел, что у нас очень уютно. Мы же тем временем ждали Алексея Николаевича в лазарете. Все встрепенулись, когда в дверях показалась его красивая маленькая фигурка.

Мой отец подвел к Алексею Николаевичу нескольких солдат, которые стояли, вытянувшись, около своих кроватей, а затем Алексей Николаевич прошел через лазарет в переднюю, а давно приготовленный граммофон звучно грянул «Боже,

от себя:  в интернете нашла одно размышление о Царской Семье Архимандрита Константина (Зайцева) - 1887-1975, в котором он говорит, что убийство Царской Семьи приходится на день памяти св. Андрея Критского, известного как автора Великого покаянного канона.   Удивительно как много совпадений случалось в жизни Николая II, и даже здесь - день его убийства приходится на день памяти автора покаянного канона.  Вот выдержки из рассуждений Архимандрита Константина (Зайцева):

"....Чем же воздала Россия своему  чистому сердцем, любящему ее более своей жизни, Государю?   Она отплатила ему клеветой.   Он был высокой нравственности – стали говорить об его порочности.     Он любил Россию – стали говорить об измене.    Даже люди близкие повторяли эту клевету, пересказывали друг другу слухи и разговоры.    Под влиянием злого умысла одних, распущенности других, слухи ширились, и начала охладевать любовь к Царю.     Потом стали говорить об опасности для России и обсуждать способы освобождения от этой несуществующей опасности и, во имя якобы спасения России, стали говорить, что надо отстранить Государя.    Расчетливая злоба сделала свое дело: она отдалила Россию от своего Царя, и в страшную минуту в Пскове он остался один...     Страшная оставленность Царя...    Но не он оставляет Россию, Россия оставляет его, любящего Россию больше своей жизни.     Видя это, и в надежде, что его самоумаление успокоит и смирит разбушевавшиеся страсти народные, Государь отрекается от престола...    Наступило ликование тех, кто хотел низвержение Государя.    Остальные молчали.       Последовал арест Государя и дальнейшие события были неизбежны...    Государь был убит,   Россия молчала...

"...Великий грех – поднять руку на Помазанника Божия... Не остается и малейшая причастность к такому греху неотомщенной.    В скорби говорим мы "кровь его на нас и на детях наших."    Но будем помнить, что это злодеяние совершено в день св. Андрея Критского, зовущего нас к глубокому покаянию... " (Архимандрит Константин (Зайцев)

Кто же он св. Андрей Критский? (из Википедии),  День памяти 4 (17) июля

Андре́й Кри́тский или Андре́й Иерусали́мский (ок. 660, Дамаск — 4 июля 740^[1], Эресос, о. Лесбос) —

[206x295]

известный христианский теолог, проповедник и автор духовных гимнов, архиепископ города Гортина на Крите.

Канонизирован в лике святителей, в Православной церкви память совершается 4 июля (по

Из дневника Александры Фёдоровны: «Ве­ликое искусство — жить вместе, любя друг друга нежно. Это должно начинаться с самих родите­лей».

«Родители должны быть такими, какими они хотят видеть своих детей — не на словах, а на деле. Они должны учить своих детей примером своей жизни».

«...важный элемент семейной жизни — это отношения любви друг ко другу; не просто лю­бовь, а взлелеянная любовь в повседневной жиз­ни семьи, выражение любви в словах и поступках.    Любезность в доме не формальная, а искренняя и естественная.   Радость и счастье нужны детям не меньше, чем растениям нужен воздух и сол­нечный свет».

Доброта, скромность, простота, глубокая Вера в Бога, прямота, дисциплина, крепость духа, уме­ние жертвовать собой, непоколебимое сознание долга и всеобъемлющая любовь к Родине-России, это неполный перечень душевных качеств, кото­рые восприняли царские дети от своих родителей.

[579x543]

Воспитание дочерей в царской семье было строгим, поскольку так была воспитана сама Александра Фёдоровна, да и Государя Николая в детстве не баловал отец — Император Александр III, отличавшийся спартанскими привычками.    Во дворце девочки жили по двое в комнате: старшие Ольга с Татьяной, как их называли, «большие», и младшие Мария с Анастасией — «маленькие».    Царевны спали на жёстких походных кроватях, легко укрытые, каждое утро принимали холодную ванну. Александра Фёдоровна, выросшая при небольшом дворе, с раннего детства прививала дочерям бережливость и умеренность.    Платья и обувь переходили от старших сестёр к младшим. Государыня, сама очень скромная в одежде, в выборе причёсок, не позволяла и дочерям много наряжаться.    Великая княжна Ольга Николаевна полностью восприняла это отношение к роскоши и одевалась очень скромно, постоянно одёргивая в этом отношении других сестёр.

[569x571]

Подруга Императрицы Юлия Ден, которую в царской семье ценили за её ум, рассудительность, спокойную уравновешенность, описывала в сво­ей книге быт царевен: «Их Высочества любили своих горничных и часто помогали им убирать комнаты и стелить постели...

Их Высочества никогда не кичились своим происхождением.    Со свойственной им учтивостью они неизменно пропускали меня вперёд, выходя из какого-то помещения.    При этом не было ни церемонности, ни суеты; это были славные, ми­лые девочки, и я любила их всех.    Их Высочества поднимались рано и вскоре принимались за уро­ки.    После утренних уроков они гуляли с Его Ве­личеством.    В перерыв между ленчем и чаем они вновь отправлялись с отцом на прогулку. Раз­говаривали они по-русски, по-английски, немного по-французски. По-немецки они не разговарива­ли никогда.    Хотя они хорошо танцевали, возмож­ность для этого предоставлялась им редко».

Александра Фёдоровна не позволяла княжнам сидеть без дела ни минуты.    Желая видеть в до­черях настоящих помощниц, она приучала их к основам домашнего хозяйства и сама учила ру­коделью.    Чудные работы и вышивки выходили из-под их изящных ручек.    Лучше других полу­чалось рукоделье у Великой Княжны Татьяны Николаевны.    Она шила себе и старшим сёстрам блузы, вышивала, вязала.

[500x499]

Государыня устраивала благотворительные ба­зары, на которых сама вместе с дочерьми про­давала то, что было сделано их собственными руками.     Вырученные

Бог, чтобы стать ближе всем, создал матерей.  Материнская любовь как бы воплощает любовь Бога, и она окружает жизнь ребенка нежностью

Императрица Александра Федоровна

[367x548]

«Главным центром жизни любого человека должен быть его дом.  

Это место, где растут дети — растут физически, укрепляют своё здоровье и впитывают в себя всё, что сделает их истинны­ми и благородными мужчинами и женщинами.  
В доме, где растут дети, всё их окружение и всё, что происходит, влияет на них, и даже са­мая маленькая деталь может оказать прекрасное или вредное воздействие.    Даже природа вокруг них формирует будущий характер.    Всё прекрас­ное, что видят детские глаза, отпечатывается в их чувствительных сердцах.   
Где бы ни воспитывался ребёнок, на его характере сказываются впечат­ления от места, где он рос.   
Комнаты, в которых наши дети будут спать, играть, жить, мы долж­ны сделать настолько красивыми, насколько по­зволяют средства.     Дети любят картины, и если картины в доме чистые и хорошие, то чудесно на них влияют, делают их утончённее.    Но и сам дом, чистый, со вкусом убранный, с простыми укра­шениями и с приятным окружающим видом, ока­зывает бесценное влияние на воспитание детей».  (Императрица Александра Федоровна)
 

В 1895 году у царской четы родилась пер­вая дочь, Ольга.    Александра Фёдоровна писала своей сестре, принцессе Виктории: «Тебе пишет сияющая, счастливая мать.     Можешь представить себе наше бесконечное счастье теперь, когда у нас есть наша драгоценная малышка, и мы можем заботиться и ухаживать за нею».

[348x480]Ольга с родителями 1896 г.

Александра Федоровна придерживалась английских методов воспитания.    Простота, аккуратность и обязательность во всем.    Это прививалось детям буквально с первых дней.    Они должны были всегда ясно понимать, что такое «хорошо» и что такое «плохо», что можно делать, а чего делать не полагается.    Они ни на минуту не должны были забывать о своем царскородном происхождении, а потому должны быть сдержанными и великодушными. «Дорогая Мама » им это с малолетства объясняла, четко очерчивая границы дозволенного.

Если Отец готов был порой прощать шалости, непослушание, несоблюдение придворного этикета, то Александра Федоровна ни­когда не проявляла снисхождения к слабостям.    Она Себе их не про­щала, не оставляла незамеченными и у Детей.    В этом не было ни­какого «тиранства»; Александра Федоровна никогда в разговоре с Детьми даже не повысила голос.    Она действовала убеждением и неотразимой логикой, против которой не находилось никаких контраргументов.

Мать готовила Их к взрослой жизни, прекрасно понимая, что, какой бы она в дальнейшем ни была, организованный человек сможет легче все перенести, все выдержать, чем тот, который потакает своим сиюминутным прихотям.    И все Дети выдержали ниспосланные испытания.    Даже в самые безысходные моменты по­здних месяцев семейной жизни никто из них ни разу не « сорвался», никто не рыдал, не причитал.     В последний земной срок Родители и Дети явили потрясающий пример семейной целостности, великой духовной мощи, аналогов которому в истории отыскать просто невозможно.

 Мать объясняла Дочерям главные ценности жизни, раскрывая смысл земного существования человека.    В январе 1909 года пис­ала четырнадцатилетней Ольге: «Старайся быть примером того,

[286x212]

Четвёртая дочь царской четы Великая княжна Анастасия Николаевна родилась 18 июня 1901 г. в Петергофе.

Круглолицая, голубоглазая, с пшеничного цвета волосами, Анастасия очень походила на отца. Росла она подвижным и энергичным ребёнком. Домаш­ние звали её «маленькой», Настаськой, Настей, «кубышкой» — за небольшой рост и кругленькую фигуру, а ещё забавным прозвищем «швыбзик» или «швибз» -  за неистощимость в изобретении шалостей и проказ. Все отмечали, что маленькая Анастасия обладала большим обаянием.

«Анастасия Николаевна всегда шалила, лази­ла, пряталась, смешила всех своими выходками, и усмотреть за ней было нелегко», - писала Анна Танеева.  С.Я. Офросимова вспоминала: «Когда приходили княжны, в особенности Великая Княжна Анастасия Николаевна, начинались страшная возня и шалости.  Анастасия Николаевна была отча­янной шалуньей и верным другом во всех приказаниях цесаревича».

[604x424]

Девочка отличалась лёгким и жизнерадост­ным характером, любила играть в лапту, в фан­ты, крутить металлический обруч, могла часами без устали носиться по дворцу, играя в прятки.   Легко лазила по деревьям и часто из озорства отказывалась спуститься на землю.   Она была не­истощима на выдумки, к примеру, любила рас­крашивать щёки и носы сестёр, брата и молодых фрейлин душистым кармином (красным красителем) и клубничным соком.    С её лёгкой руки в моду вошло вплетать в волосы цветы и ленты, чем девочка очень гордилась.    Анастасия была не­разлучна со старшей сестрой Марией, обожала брата и могла часами развлекать его, когда Алек­сея укладывала в постель очередная болезнь.

[587x311]

Юлия Ден писала: «Самая младшая из великих княжон, Анастасия Ни­колаевна, казалось, была из ртути, а не из плоти и кро­ви. Она была очень, чрезвычайно остроумна и обладала несомненным даром мима. Во всем умела находить за­бавную сторону... Думаю, из нее вышла бы превосходная комедийная актриса. Она то и дело проказничала, это был настоящий сорванец, но я бы не посмела сказать, что она отставала в своем развитии, как однажды заявил месье Жильяр, наставник цесаревича.   Во время революции Анастасии исполнилось всего шестнадцать — в конце концов, не ахти какой пре­клонный возраст!    Она была хорошенькой, но лицо у нее было смышленое и в глазах светился недюжинный ум»

Однако при этом Анастасия понимала своё по­ложение, занимаемое ею от рождения, и однаж­ды, когда младший брат сказал ей: «Анастасия, тебе нужно представлять в театре, будет очень смешно, поверь!», то получил неожиданный от­вет, что Великая княжна не может выступать в театре, у неё есть другие обязанности.

По воспоминаниям Пьера Жильяра, «Анаста­сия Николаевна была... большая шалунья, и не без лукавства. Она во всём быстро схватывала смешные стороны; против её выпадов трудно было бороться.    Она была баловница — недостаток, от которого она исправилась с годами. Очень лени­вая, как это бывает иногда с очень способными детьми, она обладала прекрасным произношени­ем французского языка и разыгрывала маленькие театральные сцены с настоящим талантом.    Она была так весела и так умела разогнать морщины у всякого, кто был не в духе, что некоторые из окружающих стали, вспоминая прозвище, данное её матери при английском дворе, звать её «Сол­нечный луч».

[400x332]

Прилежанием в учёбе Анастасия не отлича­лась, она терпеть не могла грамматику, писала с ошибками, а арифметику с детской непосред­ственностью именовала

[показать]

Мария Романова появилась на свет 26 июня 1899 года.  Когда она была еще совсем маленькой, ее внешность сравнивали с ангелочками на картинах Боттичелли, и родные называли ее чудесной малышкой, а ее огромные тёмно-синие глаза — «Машкиными блюдцами».  С раннего детства все окружаю­щие отмечали добро­душие, сердечность, ровный, весёлый ха­рактер и приветливость Марии. Она была под­вижной, смешливой, за­бавной «пышкой Туту» с распахнутой душой.

Однажды малышка  стащила булочки с родительского чайного стола, и строгая Императрица в наказа­ние хотела уложить её спать раньше положенного времени.   Однако отец — Николай Александрович — возразил, сказав: «Я боялся, что у неё скоро вырастут кры­лья, как у ангела!   Я очень сильно рад увидеть, что она человеческий ребёнок». 

В семье её называли Машенька, Мари, Мэри.    Мария с детства отличалась добродушием спокойствием.   Как отмечал Пьер Жильяр:         « Вкусы её были очень скромны, она была воплощенной сердечностью и добротой; сёстры, может быть, немного этим пользовались». Как-то четырнадцатилетняя сестра Ольга смогла убедить Марию, чтобы та написала матери письмо, про то чтобы Ольге дали отдельную комнату и разрешили удлинить платье.     У Марии был талант к рисованию, она хорошо делала наброски, используя для этого левую руку, но у неё не было интереса к школьным занятиям.

[300x607] [476x417]

                                                                                                   рисунки Марии Николаевны

Среди младших детей царской семьи Мария являлась самой взрослой, поэтому со временем, когда Императрице приходилось уезжать вместе со старшими дочерьми, то на Марию возлага­лась обязанность присматривать за Анастасией и Алексеем. «Моя дорогая Мария, ты прочитаешь это, когда мы уедем.    Очень печально оставлять вас, троих малышей, и я буду постоянно о вас думать. Ты в этой группе старшая и поэтому должна хорошо присматривать за младшими», наставляла дочь Александра Фёдоровна.

Мария очень любила детей.  По воспоминаниям окружающих, «она была по натуре типичнейшая мать.    Её сферой были маленькие дети.   Больше всего она любила возиться и нянчиться с ними». (Н.А.Соколов)

Внутренний мир Марии был всегда окрашен ярким и тёплым религиозным чувством.    Чувство  религиозности было естественным, просто выросшим из младенчества и осталось на всю короткую и яркую жизнь Beликой княжны глу­боко и искренне переживаемым.

С

[446x347]Вторая дочь Императора Николая II и Императрицы Александры Фёдоровны родилась 1897г. в Петергофе.   Её назвали Татьяной, поскольку императору понравилась мысль, что дочерей будут звать Ольга и Татьяна, как сестер Лариных в поэме А.С. Пушкина «Евгений Онегин».

[391x455]

Она появилась на свет 31 ноября 1895 года в Царском Селе. Была веселой, подвижной девочкой, любимицей отца, который первое время сравнивал ее «достижения» с «достижениями» дочери своей сестры Ксении - Ирины. И записывал в дневнике, не скрывая гордости: «Наша Ольга весит чуть больше». «На крестинах наша была спокойнее и не так кричала, когда окунали...»

От отца Им­ператора Николая II  она унаследовала все лучшие стороны его души: простоту, скромность, добро­ту, непоколебимую рыцарскую честность, все­объемлющую любовь к Родине — естественную, не показную, впитанную с рождения.   От матери   Императрицы Алексан­дры Фёдоровны она восприняла искреннюю глубокую Веру в Бога, прямоту,  умение вла­деть собой и крепость духа.

Фрейлина Анна Танеева (Вырубова) вспоминала о княжне Ольге: "Характер­ными чертами у неё были сильная воля и неподкупная честность и прямота, в чём она походила на мать.   Эти прекрасные качества были у неё с детства, но ребёнком Ольга Николаевна бывала нередко упряма, непослушна и очень вспыльчива; впо­следствии она умела себя сдерживать».

В своей книге «Подлинная Царица Юлия Ден (она была не намного старше Ольги) подробно рассказывает о Великих Княжнах, в частности об Ольги Николаевны: "Великая Княжна Ольга Николаевна была самой старшей из четырёх сестёр- красавиц.  Это было милое существо, и всякий,  кто видел ее впервые, тотчас влюблялся в неё.   В детстве она была некрасивой, но в пятнадцать лет  как-то сразу похорошела. Немного выше cреднего роста, свежее лицо, тёмно-синие глаза, пышные светло русые волосы, красивые руки и ноги.  К жизни Ольга Николаевна относилась серьёзно, была наделена умом и покладистым характером».  Фрейлина Императрицы баронесса София Буксгевден также оставила описание княжны: Великая Княжна Ольга Николаевна была красивая, высокая со смеющимися голубыми глазами... Она прекрасно ездила верхом.   Из всех сестер она была самая умная, самая музыкальная; по мнению её учителей, она обладала абсолютным слухом.  Она могла сыграть на слух любую услышанную мелодию, переложить сложные музыкальные пьесы...   Ольга Николаевна была очень непосредственна, иногда слишком откровенна, всегда искренна.   Она была очень обаятельная и самая весёлая.    Она была щедра и немедленно отзывалась на любую просьбу».

Генерал М.К. Дитерихс вспоминал: «Великая Княжна Ольга Николаевна представляла собою типичную хорошую русскую девушку с большой душой.  На окружающих она производила впечатление своей ласковостью, своим чарующим, милым обращением.  Со всеми она держала  себя ровно, спокойно и поразительно просто и естественно.  Она не любила хозяйства, но любила уединение и книги. Она была развитая и очень начитанная, имела способности к искусствам: играла на рояле, пела и в Петрограде училась пению, хорошо рисовала.  Она была очень скромной и не любила роскоши".

"У Ольги Николаевны хрустальная душа", - говорили ее учителя.

"Старшая, Ольга Николаевна, обладала очень живым умом, - делился своими впечатлениями Пьер  Жильяр. - У нее было очень много рассудительности и в тоже время непосредственности.  Она была очень самостоятельного характера и обладала быстрой и забавной находчивостью в ответах.  Вначале мне было не так-то легко с нею, но после первых стычек между нами установились самые искренние и сердечные отношения.  Она все схватывала с удивительной быстротой и умела придать усвоенному оригинальный оборот.    
... Я вспоминаю между прочим, как на одном из наших первых уроков грамматики, когда я объяснял ей спряжения и употребление вспомогательных глаголов, она прервала меня вдруг восклицанием: "Ах, я поняла, вспомогательные глаголы - это прислуга глаголов; только один несчастный глагол 'иметь' должен сам себе прислуживать!"...

от себя:  Хочу здесь затронуть одну из самых загадочных и громких предметов обсуждений о Государыне и ее частной жизни - это тему Григория Распутина.  Начну опять с воспоминаний Пьера Жильяра:

"Александра Федоровна с полным убеждением приняла свою новую религию и в ней черпала большое облегчение в часы волнений и тревоги".  Особенно, это было связано с рождением наследника престола Алексеем Николаевичем.   В частности с наследственной болезнью - гемофилией.  "Она знала ее - эту страшную болезнь: ее дядя ,ее брат и 2 племянника  умерли от нее.  И вот ее единственный сын, этот ребенок, который был дороже всего на свете, был поражен ею, и смерть будет сторожить его, следовать за ним по пятам, чтобы когда-нибудь унести его, как унесла стольких детей в ее семье.

Нет, надо бороться, надо спасти его какой угодно ценой.  Невозможно, чтобы наука была бессильна; средство спасения, быть может, все же существует, и оно будет найдено.  Доктора, хирурги, профессора были опрошены, но тщетно, они испробовали все способы лечения.

Когда мать поняла, что от людей ей ждать помощи нечего, она все надежды возложила на Бога.  Он один может совершить чудо!  Шли месяцы, долгожданное чудо не совершалось, приступы повторялись, все более жестокие и безжалостные.  Самые горячие молитвы не приносили столь страстного проявления милости Божией.  Последняя надежда имела крушение.  Бесконечное отчаяние наполнило душу Императрицы, ей казалось, что весь мир уходит от нее.  И вот в это самое время к ней привели простого сибирского мужика - Григория Распутина.  Этот человек ей сказал: "Верь в силу моих молитв, верь в силу моего заступничества - и твой сын будет жить".  Мать уцепилась за надежду, которую он ей подавал, как утопающий хватается за руку, которую ему протягивают; она поверила ему всей силой своей души.  Уже с давних пор она была убеждена, что спасение России и Династии придет из народа.

Трудно было бы понять нравственную власть Распутина над Императрицей, если не знать той роли, которую играют в религиозной жизни православного мира странники и странницы - это люди, не облеченные саном священника, и не монахи (хотя установилась привычка неправильно называть Распутина монахом).

Странник- это богомолец, который кочует из монастыря в монастырь, из церкви в церковь, ища правды и живет подаянием верующих.  Он идет по безбрежной русской земле, направляя свой путь, как приведется, либо привлекаемый святостью места или людей.

Старец - это аскет, живущий обыкновенно в монастыре, а иногда и в затворе, наставник душ, к которому  обращаются в минуты смятений и страданий.  Часто бывает, что старец - это бывший странник, положивший предел своим скитаниям и поселившийся где-нибудь, чтобы окончить дни свои в созерцании и молитве.

Вот определение, данное Достоевским в его "Братьях Карамазовых":

"Старец - это берущий вашу душу, вашу волю в свою душу и в свою волю.    Избрав старца, вы от своей воли отрешаетесь и отдаете ее ему в полное послушание, с полным самоотрешением.   Этот искус, эту страшную школу жизни обрекающий себя принимает добровольно в надежде после долгого искуса победить себя, овладеть собою до того, чтобы мог наконец достичь, через послушание всей жизни, уже совершенной свободы, то-есть свободы от самого себя, избегнуть участи тех, которые всю жизнь прожили, а себя в себе не нашли". 

Бог дает старцу указания, нужные для вашего блага, и открывают ему пути, по которым он должен вести вас к спасению.  Старец - это страж идеала и правды на земле.  Он является хранителем Священного предания, которое передается от старца к старцу до пришествия Царства Правды и Света.  Некоторые из этих старцев достигают замечательной нравственной высоты и чтутся в числе святых Православной церкви.

Обращение в православие Государыни было следствием искренней веры.  Православная религия вполне отвечала ее мистическому настроению, и ее воображение должно было прельститься стариной и наивностью обрядов этой веры.  Распутин был облечен в ее глазах обаянием и святостью старца.

Таковы были чувства, с которыми Императрица относилась к Распутину и которые были так гнусно извращены клеветой.  Они имели своим источником самое благородное чувство, какое способно наполнить сердце женщины, - материнскую любовь". (П. Жильяр)

А вот, что мы читаем про Императрицу и Распутина на страницах исследований А.Н.Боханова: "

Александре Федоровне "сфера невидимого" была доступна.  Она обладала зрелым метафизическим зрением, которое

Про Александру Федоровну писали и говорили, что в России она стала «экзальтированной фанатичкой», что Она сде­лалась «мистичной», что квалифицировалось «знатоками» как признак чуть ли не психического расстройства.   Ничего подобного, конечно же, не существовало и в помине.   Она была христианкой и тогда, когда стала Царицей под сводами помпезного Зимнего двор­ца, и тогда, когда Ее убивали ночью в тесном екатеринбургском под­вале.   Полнота религиозного чувства Царицы не подлежит сомне­нию.   Она всегда жила Богом, ее душа Ему неизменно и целиком принадлежала.           

Искренность и глубина ее Христапреданности наперед обрека­ла Александру Федоровну на светское одиночество.    Хотя в России Православие по закону считалось государственной религией, а жизнь Империи была выстроена по церковному календарю, но в высшем обществе России властвовали уже совсем другие настрое­ния и представления.    Нет, никто, почти никто публично с истори­ческой верой не порывал: ходили в храмы, причащались, пости­лись.    Но все это по большей части являлось лишь обрядоверием, в котором не было полноты и высоты религиозного переживания, характерного для Александры Федоровны.    И то, что Ее русский избранник был таким же глубоким и полным христианином, как и Она, явилось счастьем Алисы-Александры. Если бы этой духовной симфонии не существовало, то вряд ли Принцесса из Дармштадта стала бы Русской Царицей.

С первых дней пребывания в России Она была потрясена не толь­ко ложью и лицемерием придворно-сановного мира по отношению к Ники, но и по отношению к Богу.     Участвуя в процессиях и в по­минальных панихидах, Она невольно вновь и вновь убеждалась, что даже в таком трагическом случае люди больше думали о зем­ном, чем о небесном.

Во время бесконечных литий (только в Москве во время следо­вания от вокзала до Кремля состоялось десять служб по упокоению Александра III) Александра Федоровна видела, сколько пустой суеты вокруг.   Сановники и при­дворные все время о чем-то переговаривались, толкались, старались занять наиболее заметные, «выигрышные» места.    Некоторые дамы даже умудрялись по несколько раз на дню менять «траурный на­ряд», как будто они присутствовали на премьере в опере!    Молит­венное усердие редко кто из окружающих проявлял.     В то же время видела, что у простых людей при поминании Александра III текли слезы, многие падали на колени, рыдали и причитали при виде царского гроба. На лицах же господ «из хорошего общества» слезы появлялись крайне редко...

Александра Федоровна не верила мнению толпы.  Она имела ясное представление об испорченности человеческой природы, слишком хорошо знала Священное Писание.    Толпа никогда не бывает права, прав всегда лишь Всевышний.    Он — Истина, Любовь, Жизнь. Достойно внимания и почитания лишь то, что от Него и для Него.

Лили Ден в воспоминаниях заметила, что больше всего на све­те Александра Федоровна любила Бога.   Подруга Царицы была пра­ва. Государыня Сама о том много раз писала и говорила.   Бог — Все.    Это — свет, радость, надежда.    То, что Он посылает, следует со сми­рением и благодарностью принимать. Горести — испытание, но и милость Его велика.    Во всем жизненно главном — Он, и только Он.   И Александра Федоровна знала: Она щедро одарена Всевышним.    Господь послал Ей Ники, которого Она любила преданно и безза­ветно почти четверть века.

"Так же, как и Государь, Императрица была исключительно верующей и православной, изучив особенности нашей религии до тонкости.   Все церковные службы Ее Величество простаивала от начала и до конца, ничем не отвле­каясь и все время усердно молясь.  Когда здоровье не позволяло больше ей долго стоять на ногах, она сидела во время служб, но посещала их аккуратно". (Фабрицкий С.С.  из воспоминаний флигель-адъютанта Государя).

Также глубоко почитала Александра Федоровна и таинство причастия.  Вот что можно узнать об этом из ее письма к Николаю II                      в окт. 1914 г.: "Какое