«Топливные» жетоны-талоны
Данная статья также была опубликована в журнале С.-П. коллекционер, № 4, 2006
 [показать] |
| топливный жетон Ростовского (на-Дону) отдельного авиационного отряда, 1960-70-е гг. |
 [показать] |
| топливный жетон Ростовского (на-Дону) отдельного авиационного отряда, 1960-70-е гг. |
Транспортные жетоны до недавнего времени в нашей стране были явлением довольно редким. Оно и неудивительно. Стабильный, фиксированный курс национальной валюты не требовал замены обесценивающейся денежной массы (как ни парадоксально!) всегда твердыми суррогатами. Массированное наполнение темы транспортных жетонов практическим экзонумическим материалом началось в конце 1980-х гг. с возобновления применения монетовидных предметов в турникетах метрополитенов. С тех пор, за неполные двадцать лет коллекции собирателей вобрали в себя сотни всевозможных жетонов, так или иначе связанных с транспортом. Их функциональное предназначение, в частности, охватывает такие сферы, как оплата проезда, постановка транспортного средства на автостоянку, размещение грузов и вещей в камерах хранения, заправка автотракторной и иной техники горюче-смазочными материалами… Последнее, пожалуй, и сегодня наиболее редкое явление в отечественной экзонумии.
В последние годы на мировом антикварном рынке всё больше и больше появляется металлических бон 1922 года с надписью "2-я Государственная шорно-футлярная и чемоданная фабрика" и номиналом на одной стороне и изображением гордо стоящего лося - на другой.
До недавнего времени автор этой ветки знал о них ровно столько же, сколько и подавляющее большинство коллекционеров - три строчки из книги И.Г. Спасского "Русская монетная система" (4-е изд., Л., 1970, стр.242), упоминание у А.В. Тункеля в тоненькой брошюрке "Металлические боны России и СССР" (Донецк, 1992) и с десяток абзацев в работах М.М. Глейзера (типа «Советский червонец», СПБ-1993, стр.16-18 или «Советские монеты 1921-1991», СПБ-2011, стр.31-32). При запросах в Сети везде повторялось одно и то же, порой щедро обраставшее домыслами и фантазиями. Однако, такое положение дел меня, как нумизмата и историка, абсолютно не устраивало - ведь это были, по своей сути, "твёрдые" советские металлические деньги, появившиеся в моём родном городе на пару лет раньше, чем население увидело первые союзные медяки и серебро. И про них почти ничего не было известно...
Хорошим примером для меня послужило знание о том, что, в своё время, настоящими нумизматами и краеведами, любившими и изучавшими историю своих "малых Родин" были приоткрыты тайны нескольких аналогичных выпусков. Например, о северокавказских монетах и бонах имама Узуна Хаджи очень хорошую работу написал академик Ю.Д. Пахомов; большие исследования в архивах и опрос местных жителей провёл прекрасный исследователь О.В. Веровенко, восстановивший чуть ли не по дням всю хронологию выпусков армавирских бон 1918 года. К сожалению, его труд, присланный на отзыв И.Г. Спасскому, целиком так и не был издан (я видел его в архиве и сделал нужные выписки), вероятно, из-за каких-то столичных интриг. Поэтому нынешние коллекционеры знают об этих бонах лишь информацию из пары заметок, размещённых в редком ныне "Советском филателисте" за 1924 и 1927 гг., да из небольшой работы Веровенко в "Советском коллекционере" (Боны Армавира // СК. 1965. Вып. 3. С. 91-94) - маленькой части из его труда, пристроенной в сборник, скорее всего, через Мошнягина - с подачи того же Спасского.
Знал я, как "раскручивал" непонятные на первый взгляд жетоны, монеты или медали энциклопедист А.П.Шишкин... С помощью газетных заметок восстанавливал по крупицам информацию о региональных бонах всего четыре месяца назад ушедший от нас в вечность кавторанг Р.В. Николаев. Обо всём и обо всех так скоро не расскажешь...
И я решил провести собственное расследование - пошёл за знаниями в архивы и библиотеки, поскольку никого из современников выпуска монет шорной фабрики уже не было в живых. В принципе, если бы в каждом провинциальном городе было бы хотя бы по одному энтузиасту - проблем с "непонятными жетонами и трактирными марками" было бы на порядок или два меньше. Представьте, насколько было бы меньше «белых пятен» в нумизматике после того, как каждый форумчанин написал бы о своих открытиях – как он установил эмитента, точное время и место обращения «слепой и немой» пока что боны. Пусть даже не каждый, пусть – десятый, сотый… Всё равно «заговорили» бы многие десятки или даже сотни предметов. И здесь неоценимыми помощниками могли бы стать бы «копари», посколько именно они добывают значительную часть подобных предметов и их информация о местах находок могла бы многое прояснить. Ведь, как известно, денежные суррогаты XIX-XX вв. практически никогда далеко не уходят от мест своей чеканки и первоначального употребления.
Фактически, эта моя предлагаемая Вам для ознакомления работа очень походит на труд «копателя-старателя». Просто происходит она в других местах, а параллелей – хоть завались: - тому пример. Теперь все могут посмотреть и оценить - что можно выяснить, начиная практически с нуля.
Конечно, я не А.Бирштейн, и сюжет моих работ не так закручен, но я старался фактами как-то оживить эту застывшую в металлических кружках историю. Очень горжусь извлечёнными из небытия именами. Считаю, что не напрасно раскрыл тайны "фуфлоделов", сэкономив финансы одним и просто предостерёг или заставил немного задуматься других.
Согласовав и получив одобрение на размещение здесь текста от администрации форума "Coins.su" и редакции журнала "Петербургский Коллекционер" (на
Г.Н.Польской Тайны «монетного двора» (Очерки истории фальшивомонетничества с древнейших времен и до наших дней)
Из глубины веков РОЖДЕНИЕ ДРЕВНЕЙ ПРОФЕССИИ
Историю этой находки вполне можно назвать необычной, хотя сделать ее помог самый обыкновенный плуг. В1978 году во время пахоты в азербайджанском селе Чухурюрд Шекинского района на вывернутом пласте земли нашли два темных металлических кружочка. Оказалось, что это монеты, бывшие в обращении во время правления могущественного парфянского царя Митридата I (около 123-87 гг. до нашей эры). Исследования показали, что одна из монет — фальшивая, или, как говорят археологи, является «варварским подражанием», т. е. грубой подделкой тех монет, которые чеканились в Древней Парфии.
В древнейшем из законов — законе вавилонского царя Хаммурапи, правившего в 1729–1750 годах до нашей эры, говорится, что подделыватель денег предается смерти. Тем не менее, судя по всему, угроза не могла остановить алчных людей, стремившихся к обогащению. В Древней Греции этот вид преступления также получил широкое распространение. Если верить легенде, то в числе фальшивомонетчиков оказался и отец известного впоследствии философа-киника Диогена Синопского. Весьма возможно, что арест отца и высылка самого Диогена произвели на последнего настолько большое впечатление, что послужили толчком к формированию его учения. Диоген, как известно, призывал людей расстаться со своим богатством, уничтожить частную собственность, довольствоваться немногим.
Любопытно, что на стене святилища Аполлона в Афинах были высечены слова «Лучше подделывать монету, чем истину». Это изречение можно рассматривать и как одно из первых документальных свидетельств того, что фальшивомонетничество в Древней Греции было повседневным явлением. Неудивительно, что уже в VI веке до нашей эры подделка монет приняла такой размах, что в знаменитых законах Солона предусматривалась за это смертная казнь.
Тогда же возникли и особые методы и приемы проверки подлинности серебряных монет, бывших в ходу. Их проверяли, например, ножом. Если сколоть кусочек монеты, то на срезе легко было обнаружить, настоящая она или фальшивая, ибо преступники покрывали металлические монеты тонким слоем серебра, выдавая их за чисто серебряные. Но фальшивомонетчики и тут нашли выход из положения: сами делали на поддельной монете надрез и серебрили его. Причем научились это делать очень давно.
Слева греческая монета тетрадрахма, справа ее двойник, так называемая «варварская» подделка. Так назывались чаще всего фальшивые монеты, изготовленные варварами, т. е. людьми негреческой национальности.
