Источник https://t.me/c/1936328072/15954

Балканский салат — отличное решение для тех, кто любит готовить консервацию на зиму. Его простая рецептура и минимальный набор ингредиентов позволяют сохранить овощи свежими и ароматными. Добавление масла, соли, сахара и уксуса превращает этот салат в полноценное блюдо: он долго хранится, и зимой вам достаточно открыть банку, чтобы накрыть стол разнообразными закусками.

Огуречная икра — отличный способ сохранить урожай и использовать даже перезревшие плоды. Сочетание огурцов с морковью, луком, сладким перцем и томатами создает густую и насыщенную овощную массу с мягкой текстурой и ярким вкусом. Это блюдо можно подавать как гарнир или в качестве быстрой закуски с хлебом.

Однажды старый кот повстречал молодого котенка, который бегал и крутился, пытаясь поймать свой собственный хвост.
Старый кот стоял и смотрел, как котенок вертелся, падал, подскакивал и вновь гонялся за хвостом. Наконец старый кот спросил:
   - Почему ты гоняешься за своим хвостом?
  - Мне сказали, что мой хвост - это мое счастье, - ответил молодой котенок. - Вот я и пытаюсь его поймать.
Старый кот улыбнулся, слегка пошевелив усами, и сказал:
   - Когда-то мне тоже сказали, что мое счастье в моем хвосте. И я также бегал за своим хвостом много дней в попытке схватить его. Я не ел, не пил, а только гонялся за хвостом. Я падал в изнеможении, потом вставал и снова пытался поймать свой хвост. Вконец отчаявшись, я просто пошел куда глаза глядят. И неожиданно для самого себя знаешь, что я вдруг заметил?
   - Что?- удивленно спросил котенок.
   - Я заметил, - продолжил старый кот, - что куда бы я ни шел, мой хвост всюду следует за мной.

Как сообщает зарубежная музыкальная статистика, в 1970-х годах среди всех музыкальных произведений на первом месте в мире по количеству публичных исполнений значилась песня «Yesterday» британской группы «The Beatles», а второе место занимало танго «Ревность» (Jealousy tango).



Танго «Ревность» было написано в 1925 году, а его автором является датский композитор Якоб Гаде (Jacob Gade), и предназначалась эта мелодия в качестве саундтрэка (музыкального сопровождения) для американского фильма «Дон Ку, сын Зорро», являющегося продолжением фильма «Знак Зорро», о приключениях благородного разбойника Зорро в чёрном плаще и в чёрной маске, который считается чем-то вроде мексиканского аналога Робин Гуда.

У людей во всех странах уже давно укоренился стереотип – где латиноамериканцы, там кипят любовные страсти, и ревность среди этих страстей – далеко не самая последняя. Поэтому танго «Ревность» (Jealousy) пришлось очень кстати к фильму о Мексике времён испанского колониального владычества.



*
Первое публичное исполнение танго «Ревность» (Jealousy) состоялось в понедельник, 14 сентября 1925 года, на премьере фильма «Дон Ку, сын Зорро» в столице Дании Копенгагене. Оркестром во время показа немого фильма дирижировал сам автор музыки – Якоб Гаде.

Что любопытно, композитор сочинил ноты этого танго после того, как прочитал в газете заметку о том, что муж-цыган убил свою жену на почве ревности, отсюда и первоначальное название мелодии – «Ревность, цыганское танго» (по-датски – «Jalousie, Tango Tzigane»), однако затем, чтобы всё-таки приспособить музыку к требованиям заказчика, композитор убрал из названия упоминание о цыганах, и перевёл его на английский, в результате чего и появилось «Jealousy tango», или просто «Jealousy».

 Однако вернёмся к музыке – написанное хладнокровным и уравновешенным датчанином танго «Ревность» стало настоящим олицетворением латиноамериканских любовных страстей, и скоро затмило своей славой сам фильм, ради которого оно и было написано.



Танго «Ревность», как уже говорилось, стало второй по популярности мелодией в мире, и буквально озолотило своего создателя, Якоба Гаде. На гонорары за исполнение этой музыки он даже создал специальный фонд для помощи молодым талантливым музыкантам.

Впоследствии для танго «Ревность» стали придумывать тексты, одну из таких песен исполнял знаменитый итальянский поющий актёр Адриано Челентано, но всё же танго – это музыка сугубо инструментальная, и какие бы ни были замечательные стихи, без слов, как чистая музыка, оно звучит намного лучше.



Ревность – чувство, конечно, не очень хорошее, и в любви сильно мешающее, но одноимённое танго с музыкальной точки зрения просто безупречно.
 

     
     Вокальный цикл «Элегии», куда вошёл и романс под названием «Среди миров», известный советский композитор Юрий Шапорин создавал в годы войны. Первой исполнительницей «Элегий» стала в 1945 году солистка Большого театра Татьяна Талахадзе. Вскоре после этого романс Шапорина «Среди миров» записал и Георгий Виноградов, один из самых популярных певцов того времени.
     Стихотворной основой романса стали знаменитые восемь строк Иннокентия Анненского, написанные им в начале XX века и опубликованные в его посмертном сборнике «Кипарисовый ларец» под тем же самым названием — «Среди миров»: 

    Среди миров, в мерцании светил
    Одной звезды я повторяю имя…
    Не потому, чтоб я её любил,
    А потому, что я томлюсь с другими.

    И если мне сомненье тяжело,
    Я у неё одной ищу ответа…
    Не потому, чтоб от неё светло,
    А потому, что с ней не надо света.

     
    Иннокентий Фёдорович Анненский был удивительным поэтом. Подобно Тютчеву, он долгое время словно бы стеснялся своего поэтического дара, профессиональным поэтом себя не считал и писал стихи для себя, для друзей, для знакомых:

         Я твёрдо держался глубоко запавших мне в душу слов моего брата Николая Федоровича: "До тридцати лет не печататься", и довольствовался тем, что знакомые девицы переписывали мои стихи и даже (ну как тут было не сделаться феминистом!) учили эту чепуху наизусть…


     
    Первый и единственный прижизненный его сборник увидел свет, когда его автору было уже под пятьдесят. Но даже здесь он предпочёл укрыться под многозначительным псевдонимом «Ник. Т-о». Только в самый последний год своей жизни Анненский начал было предпринимать кое-какие шаги, чтобы получить по праву принадлежавшее ему место на тогдашнем поэтическом Олимпе, но — не успел. Сергей Маковецкий, главный редактор литературного журнала, с которым Анненский предполагал сотрудничать, потом уже, много лет спустя, написал о нём такие слова:
     
   Поэт глубоких внутренних разладов, мыслитель, осуждённый на глухоту современников, — он трагичен, как жертва исторической судьбы. Принадлежа к двум поколениям, к старшему — возрастом и бытовыми навыками, к младшему — духовной изощрённостью, Анненский как бы совмещал в себе итоги русской культуры, пропитавшейся в начале XX века тревогой противоречивых терзаний и неутолимой мечтательности.