На эти выходные я поехал в Орхус, второй самый крупный в Дании город, на встречу любителей открыток. Вместе с тремя немолодыми датчанками, изо всех сил старавшимися говорить весь день по-английски, мы обошли все открыточноторговые точки в городе, причём они в каждом месте брали по сотне открыток, а я скромно покупал по три-четыре штучки. Часа в четыре дня датчанки разъехались по домам -- ни одна из них не из Орхуса -- а я пошёл и набрёл на хостел, в котором теперь и обитаю.

[700x485]

В шесть утра, когда я подскочил от будильника, -- вспомнил, что с вечера не успел собрать вещи. Схватил рюкзак, кинул в него что попало под руку -- компьютер, шоколадку, и запасные носки; в 6:10 уже кипятил себе чай на завтрак, в 6:20 запирал за собой входную дверь. Хорошо быть мальчиком! А то прекрасному полу, судя по их дневникам, нужен час-полтора, чтоб собрать крошечную сумочку, одеться и раскраситься в дорогу.

[700x476]
Читать далее...

Как и положено ночью в выходной на центральной пешеходной улице, под нами какие-то клубы на всю ночь врубают свои мегаваттные динамики, аж стены сотрясаются. Обычно я успеваю заснуть до того, как клубы начинают работать; но вот сегодня, проснувшись в час ночи -- просто не могу под этот грохот уснуть обратно. И ведь по батарее постучать некому!

Днём после работы часа два сидели на лавочке внизу у нашего здания, на приятном весеннем солнышке: начальник отдела ушёл на месяц в отпуск, а его заместитель вчера на каком-то торжественном открытии отхватил нахаляву двенадцать (!) бутылок пива "Копенгаген" (литовского производства). "Иду я по улице, и вижу, все прохожие несут полные пакеты пива. Ну, я решил выяснить, откуда что. Там раздавали пакетами по четыре, ну так я взял три пакета." Датчане меня научили открывать бутылки пива одну об другую: мол, в Дании ни у кого нет открывашки -- "если ты не умеешь открыть пиво без всего, ты не датчанин". Само пиво оказалось лёгким и приятно освежающим -- не то что терпкий "Туборг", надоевший мне ещё в Израиле. Он и там не из Дании -- производят, якобы под датским надзором, в Ашкелоне.

Лазательные ботинки, которые я купил неделю назад, разочаровали: материал в первую же неделю начал надрываться на сгибах и вокруг дыр для шнурков. Вдобавок меня надоумили, что надо было брать размер меньше: "если ты в них можешь стоять и ходить и от этого не болят ноги, значит они тебе велики." Постирал их, наскоро высушил, и с какими были -- слегка-рваными, слегка-влажными -- пошёл менять, приготовившись к неизбежной словесной перепалке. Нервничал аж до потных подмышек: когда пришёл в магазин, прямо заикался и запинался от волнения. Какое мне "познакомиться с девушкой", если даже поменять ботинки для меня неодолимый стресс? Но в магазине на ботинки даже не посмотрели, только на чек.

В метро, благодаря солнечной погоде, удалось наконец поймать на камеру радужных зайчиков. Когда погода особенно хорошая, радостные зайчики пытаются заскочить прямо в вагон:
[700x525]

А снаружи станций метро стоят километровые камни, призванные напоминать о тех временах, пока здесь проходила граница Копенгагена. Сам факт, что расстояния указаны в километрах, однозначно указывает, что эти камни воздвигнуты недавно; но идея ставить на центральных городских улицах камни с расстояниями до соседних городов -- весьма впечатлила.

Как заметить на улице русских, я писал из поездки в Гётеборг. Теперь я знаю, как заметить на улице израильтянина: он обсуждает деловые вопросы с кем-то по телефону, да так гулко, что слышно на всю улицу; и при этом отчаяно жестикулирует обеими руками -- даже то, что он едет на велосипеде, ему в этом не мешает. Хотя немножко даже удивительно, что за месяц в европейской столице лишь раз услышал ивритскую речь; тогда как русскоговорящих прохожих замечаю постоянно.

[показать] На работе, вместо обещанного реверсинга, загружают меня чтением старых отчётов ни о чём, и написанием новых. Скучно. Брожу по википедии, и долго ли, коротко ли, набрёл на статью о законе бутерброда. В ней замечательная иллюстрация, которую привожу здесь. Читая о бутербродах, вспомнил услыханную где-то байку про немца, который учился по обмену в неком российском институте: мол, приходит он в студенческую столовую, и просит у продавщицы -- прилежно переводя в уме родное ему название "Butterbrot" на русский -- "хлеб с маслом". А продавщица, с типичным таким для продавщицы в студенческой столовой апломбом, замечает: "вообще-то, по-русски это назвается "бутерброд"!"

Вот и в Дании бутерброды считаются одним из национальных блюд. Здесь они, точно так же прозрачно, называются smørrebrød -- "масло" назвается smør, от того же корня, что английское smear, и с точно таким же переносом значения, как spread в английском стало обозначать маргарин для бутербродов: "штука, которая мажется". Датский бутерброд -- целое блюдо, которое подают на тарелке: снизу полбулки хлеба, на нём грудой навалена начинка, которую проще съесть с бутерброда, чем вместе с бутербродом. Сверху на начинке может лежать, покачиваясь, ещё полбулки хлеба: тогда бутерброд превращается в "сандвич", понятие международно-универсальное.

"Сандвич" в Израиле стал любопытным примером слова, которое за недолгое моё пребывание в стране превратилось из общеупотребительного в устаревшее. Когда я приехал, свежеоттиснутое слово "карих" (сплетённый, свитый) появлялось только в перепечатках постановлений Академии Иврита: его назначили на замену иноземному "сандвичу". Год спустя, "карих" стал появляться в меню закусочных, хотя вслух все по-прежнему произносили "сандвич". Ещё через пару лет "сандвич" стал будто бы просторечием, уместным в неформальной устной беседе, но не на письме; а в последний год я этого слова и вовсе не слышал. Такой вот динамичный и молодой язык.

На моё удивление, в прочих германских языках слова "бутерброд" нет. У англичан -- только сандвич (а когда он без хлеба сверху, то это "открытый сандвич"). У голландцев -- "broodje": это уменьшительное от "brood", то есть просто "булочка". В шведском, ещё интереснее, "smörgås": "масляный гусь" или "мазательный гусь". Где б только найти шведский этимологический словарь, чтоб объяснил мне, откуда в бутерброде гусь?

Я только что из фирменного книжного магазина Taschen, который нашёлся напротив моего дома. Это издательство специализируется на иллюстрированных книгах -- огромноформатных, на толстенной мелованной бумаге; любой из их томиков, наверное, может покалечить, если упадёт на читателя с книжной полки.

В витрине у них была выставлена главная заманиловка -- "The big book of pussy. Adults only." Я зашёл, и не задерживаясь оглядеться по сторонам, стал листать. Внутри текст в три колонки на трёх языках, но текста меньше, чем фотографий. Фотографии отобраны со вкусом: на большинстве фотомодель видно целиком, хотя акцент всегда на заглавной части их тела; но без пошлости, без разврата и без углубления в физиологию -- скорее, книга о том, как разнообразно, и в каждом случае -- по-своему очаровательно, женщины могут выглядеть под трусами.

Рядышком стояли книжки-спутники, "The big breasts book" и "The big penis book", обе с подзаголовком "В 3D они кажутся ещё больше!" (цветные очки прилагаются). Но разглядывать объёмные члены я не остался, и стал продвигаться вглубь магазина. Господи, чего там только нет! Книжка о шрифтах -- с иллюстрированной историей от клинописи до унициала, от готического фрактура -- до футуристических современных форм, с закладкой--мерной линейкой в пунктах, и с приложением с образцами нескольких сотен шрифтов. Книжка о советской архитектуре, которая преподаёт её как нечто марсианское, колоссальное и до гротеска неестественное -- и подтверждает это впечатляющими фотографиями с неожиданных ракурсов. Полная и полноцветная репродукция "Atlas Maior" 1665 года, с переводом подробных аннотаций -- именно оттуда, по-видимому, взята карта Уилтшира, которую я купил прошлым летом. Книжки-репродукции художников: кроме классиков, бросался в глаза Мориц Эшер, обожаемый всеми математиками, не исключая меня; и некто Марк Райден, о котором я никогда раньше не слышал, но его околдовывающе-мрачные рисунки гуляют по Интернету весьма широко. Книжка Райдена была самая огромная -- сайт издательства подсказывает, что 36х50см, но благоразумно умалчивает вес книги. Деревянная коробка для переноски входит в комплект.

А на выходе стоял стол с "простыми дневниками" -- для каждого дня заготовлен настраивающий на философское настроение афоризм, и по нескольку проницательно-остроумных вопросов о прошедшем дне: некоторые -- с вариантами выбора, некоторые -- с открытым ответом. "Дневник для тех, кому не хватает терпения вести настоящий дневник." Может, мне купить себе такой, и перепечатывать оттуда ответы сюда -- раз на полноценные посты из головы меня хватает всё реже?

Фотографии к этому посту -- из позавчерашней поездки в Hellerup (не знаю, как это название правильно читается). Этот пригород Копенгагена знаменит прежде всего пивоварней Tuborg: на последний снимок попало как раз их старинное здание с башенными часами.

Ещё не иссяк мой восторг от переезда в Данию, но мне кажется, стоит писать и о чём-нибудь другом тоже. Например, о зимних поделках: в Тель-Авиве я настолько не знал, куда себя деть в выходные, что предпочитал просидеть целый день над какой-нибудь фигуркой, нежели выйти из дому. Я вспомнил, как когда-то давно видел в гостях фигурки, вырезанные из мыла, и решил и сам попробовать так же. Хозяйственное мыло продавалось пачками по два брусочка, так что оно меня заняло на два выходных.

Первую фигурку я делал в подарок на семилетие сыну Рана -- институтского товарища, с которым мы сначала вместе учились, потом вместе вели "строение ЭВМ". В прошлом году я очень дружил с Раном и его семейством: поездки к ним были для меня, наверное, единственной в Израиле радостью -- я будто бы возвращался в детство сам, играя с его детьми. Но зимой какая-то кошка пробежала, что Ран стал относиться ко мне сухо и формально; в итоге эту улиточку его сыну я в итоге отправлял почтой. Теперь Ран уже закончил институт, а я так и застрял недоучкой, эх.

С адресатом второй фигурки история до ужаса похожая: делал её на день рождения Лене, одногруппнице из УрГУ. Вместе с ней мы на старших курсах вели "язык ассемблера". Как-то так вышло, что с Леной с единственной из всех одногруппников худо-бедно сохранился контакт, и в прошлом году, когда я приезжал летом в Ебург, мы гуляли по вечерам по городу до темноты. А с тех пор, как уехал, общаться мы почти перестали: Лена принципиально не выходит в онлайн в нерабочее время, я больше не могу выходить в рабочее, и переписка неторопливой электронной почтой тоже увяла. Вот я даже и не знаю до сих пор, получила Лена этого слоника или нет.

По-видимому, для датчан в комнате без окон нет ничего необычного, и я не один такой: во многих домах торцевые стены -- глухие, без единого окошка. Эти многоэтажные полотна отданы в пользование художникам граффити. Уже второе нашёл пятиэтажное граффити во славу молока:

[700x584]

Текст означает: "Молоко даёт здоровье". Sundhed и по строению, и по значению соответствует немецкому Gesundheit: они от того же германского корня, что английское sound -- например, в обороте "safe and sound" (здоровый и невредимый).

Другие граффити абстрактнее. Читать далее...

flat_Mamimi попросила выложить фотки из копенгагенского метро. Снимать проще надземные станции, там света больше.
[700x444]

Читать далее...

Решил обойти в Копенгагене все клубы скалолазателей, чтоб определиться, в какой стоит взять абонемент. В том, что у работы -- кроме англоговорящего Митчела полазал ещё и с французом Оливье. Странно чувствую, называя его по имени, особенно когда после работы голодный и думаю совсем не о том оливье.

А вчера заглянул в один, расположенный в портовой промзоне Sydhavnen. Стены там очень низкие, но зато они серьёзно подошли к набору "сопутствующих услуг": в одном углу -- полный комплект гантелей и штанг, в другом -- изощрённые турники вроде тех, в которых надо на лету перекидывать перекладинки всё выше и выше. Но самое интересное -- "детский уголок" для тех скалолазателей, кому не с кем оставить ребёнка. Там сделали полутораметровую стенку с частыми-частыми зацепами в виде рыбок, звёздочек и черепашек, чтоб прямо с младенчества привыкали лазать.
[700x525]
А вот эта стена -- около станции метро "DR Byen". (Вне центра города метро надземное.)
Несмотря на мнимую многоэтажность, лестницы внутри нет. Никакой таблички, объясняющей, что сие значит -- тоже нет. Просто кирпичная стена посреди зелёного газона.
[700x525]

Неожиданно обнаружил, что мне больше не хватает времени в будни готовить записи в этот дневник.
Наверное, это добрый знак, свидетельствующий, что я нашёл себе место в реальной жизни, хотя бы на время, или хотя бы приближаюсь к этому.
Тем более, что моим читателям мои похождения всё равно до лампочки, судя по продолжительному отсутствию комментариев.

--

Вчера сходил и записался в языковую школу, занятия начнутся только в конце мая. Надолго залип там перед стеной с названиями языков, стилизованными под разные письменности, причём безо всякой связи между языком и письменностью. Arabisk оказался нанизан на горизонтальную черту, как будто деванагари; зато Tjekkisk стилизован под арабское письмо. А Japansk так и вовсе вдохновлён японскими электронными часами, похоже.
[700x372]

Сегодня сосед пригласил нас провести день в парке аттракционов, который закрывался на зиму и только сейчас открылся. На самих аттракционах было, конечно, не до фоток; поэтому расскажу про бутылку пива, которая завладела моим вниманием в кафешке, куда мы пошли после аттракционов. Я даже оторвал с неё этикетку себе на память (и заплескал пивом всех сидевших вокруг, пока отрывал этикетку).

Что за странный язык?
Вверху -- Nørrebro Bryghus -- "Пивоварня Нёрребро", одного из районов Копенгагена. То есть пиво, по идее, датское.
Дальше -- Çeske Böhmer -- что это за химера??
В датском нет ни ç, ни ö; "чешский" будет Tjekkisk, как внизу этикетки.
Çeske отдалённо напоминает České -- "чешский" по-чешски; но и в чешском нет ни ç, ни ö!
Böhmer -- немецкое слово "богемец". По-немецки "чешский" обозначается монстроидальным словом Tschechisch, и в немецком тоже нет ç.
Разве хоть в одном языке есть одновременно и ç, и ö?
Или это название высосано из пальцев нёрреброских маркетологов, лишь бы по-заграничнее выглядело?


А вот так выглядит парк аттракционов в сумерки:

[700x525]

Когда я приезжал в Копенгаген в прошлом году, меня поразили стеклянные колпаки-пирамидки над станциями метро.
[показать]
Я подумал, "как здорово придумали! Днём солнце сквозь колпак освещает станцию, а ночью стеклянные призмочки в колпаке -- это ж наверняка светильники -- совещают и станцию, и улицу."

А оказалось, это не светильники, а просто стеклянные призмочки. В солнечный день они разбрасывают по всему залу станции десятки радужных бликов. Просто для красоты.
[показать]

Ну, и ни с чем не сравнимое ощущение от поездки на переднем сиденьи, у самого лобового стекла -- кабины водителя в вагоне нет. Будто бы в парке атракционов.

Оказывается, по пятницам после рабочего дня у нас на фирме устраивают "социальный вечер" -- приносят выпивку и закуску, и жужжат, слоняясь по комнате со стаканом в руке. Выпивка, говорят, каждый раз разная. В этот раз была кастрюля какой-то бодяги из красного вина с плавающими кусками апельсина, пиво в алюминиевых баночках, и несколько бутылок крепкого алкоголя. Моим вниманием завладела бутылка с этикеткой "ФИСК-КЛАССИК, самая любимая в Дании настойка". "фиск" -- это "рыба"; но слава богу, настойка не на рыбе, а на разных сильнопахнущих растениях -- анис, мята, лакрица, эвкалипт и ещё какие-то "секретные компоненты". Не знаю, почему решили назвать настойку "рыбой", и изобразить на этикетке бородача в ушанке; но можно предположить, что ею зимой предлагают греться рыбакам -- судя по данным гугла, на экспорт "фиск" идёт под названием "fisherman's friend". Кто рыбаку лучший друг, рыба или бутылка бухла?

В скандинавских словах закономерно встречается -ск- там, где из знакомства с английским или немецким можно было бы ожидать -ш-: "стиральная машина" по-датски будет vaskemaskine, а например, посудомоечная по-шведски -- diskmaskin, подчёркивая родство между латинским "диск" и английским "dish". (Словарь подсказывает, что из того же семейства и немецкий "стол" Tisch.)

Как, казалось бы, могут переходить друг в друга -ш- и -ск-? Разгадка в самой английской записи -sh- -- не с потолка же звук -ш- стали обозначать ей. В староанглийские времена письмо было фонетическим, и пара букв sh обозначала сочетание согласных "сх", со "скребучим" звуком "х", как немецкое ch. Потом этот звук "х" из английского выродился, оставив напоследок лишь немое gh в куче слов, где в немецком осталось ch. То же самое звукосочетание "сх" в немецком не менее логично обозначали -sch-: s+ch. В английском и в немецком -сх- превратилось в -ш-, а вот например в голландском осталось без изменений, и слово schip читается "схип", а schaap (баран) -- "схап". Скандинавы пошли в противоположную сторону, и "х" в -сх- у них не только сохранилось, но и отвердело до -ск-. Тем удивительнее, что в современных заимствованиях из языков, где есть скребучий -х-, у англичан он точно так же отвердевает до -к-: например, арабский шейх превращается в "шейк", как молочный коктейль.

Интересно в этой связи посмотреть, как по-разному европейцы произносят греческое слово "шизофрения". В греческом оригинале -- "схизофрения", σχιζοφρένεια. Немецкие психиатры, создавшие этот термин, записали его, естественно, как Schizophrenie, но читать стали на немецкий манер: "шицофрени". В английском -- мешанина: "скицофриниа" -- ск-, как будто взяли у греков, и -ц-, как будто у немцев. А в русском -- полная противоположность: ш-, как у немцев, и -з-, как у греков.

В датском нет ни скребучих, ни шипящих звуков, и мой босс говорит по-английски с довольно забавным акцентом: -ш- превращается у него во что-то типа мягкого -с'-, а -ч- -- во что-то типа мягкого -ц'-. А в клубе скалолазателей, в который я начал ходить после работы, шефство надо мной взял некто Митчел. Сам он по-английски говорит не хуже англичан, да судя по имени, откуда-то оттуда он и родом; но остальные скалолазатели называют его "Миц'ел".

А вот у шведов, наоборот, все звуки через один -- скребучие и шипящие. "Шизофрения" превращается у них в "хизофрени", а, например, датский "кёбнау" -- в "шёпнамн" (Köpenhamn). Непонятно, как только уцелело -ск-.

Хлеб здесь есть, конечно, разный, но популярнее всего "шварцброт" -- чёрный цельнозерновой хлеб с неповторимой вязко-комковатой текстурой. Например, в нашей рабочей столовой нет другого хлеба, кроме шварцброта. Сходить в столовую с фотоаппаратом я ещё не успел, но в интернете нет недостатка в хлебных фотографиях.

Пекут его, конечно, в Дании, но название на упаковке написано неизменно по-немецки: Schwarzbrot. И это притом, что "чёрный хлеб" на всех германских языках пишется примерно одинаково: на соседнем шведском -- svartbröd, на местном -- sortbrød. Думаю, если бы писали по-местному -- то привыкшим к "шварцброту" сразу же по созвучию названия будет понятно, что это он; ради экзотического чужеземного названия, что ли, продолжают писать по-немецки?

Лишь английский отбивается от стаи германских языков -- во всех остальных чёрный цвет обозначается словом "сварт", незначительно искажённым на местный лад. В английском от этой общегерманской основы осталось только слово "swarthy" -- "смуглый". Заменившее его black, если верить словарю, означало изначально "тёмный, закопчённый"; в немецком ничего похожего нет, зато и в шведском, и в датском есть слово bläck/blæk со значением "чернила".

Так сложилось, что первое слово, которое я выучил на шведском -- "bläckfisk". Не "чёрная рыба", как можно было бы угадать, сравнивая с английским; а "чернильная рыба", то есть осьминог.

[показать]

Белый цвет, оказывается, тоже неразрывно связан с хлебом. По данным словаря, wheat и white происходят от одного и того же староанглийского слова hvit. Их близость в датском видна ещё яснее: белый -- hvide, пшеница -- hvede, белый хлеб -- hvedebrød.

В том же словаре протогерманскую форму этого корня восстанавливают как *khwitaz, и в родственники ему записали также и славянское свѣтъ. А так, кто бы в здравом уме увидел в словах "white" и "светлый" общие корни?

Вкус Дании -- это, наверное, малина. Что ни возьмёшь -- всё с малиной. В первый день, не особо глядя, взял в магазине мюсли -- оказались с сушёной малиной. По вторникам на работу приносят разнообразные коктейли-смузи -- пока не попробуешь, непонятно, что внутри; и я вытянул малиновый. Сегодня на работе полез в холодильник за нямкой -- была только баночка йогурта. Малинового.

После Израиля, в котором малина -- экзотический заморский фрукт, который бывает только сушёным или замороженным -- причудливо всё это ощущается.

Первую рабочую неделю столовая была закрыта на ремонт, открылась только сейчас. Впечатляет. На столе салатов -- шесть бутылочек масла для заправки: оливковое, кунжутное, с чесноком, с чёрти-чем ещё, что я не смог перевести. Овощи, сыры, раздолье. Вот только фруктов нет вообще, и горячих напитков нет вообще. Датчане, наверное, не знают, что такое десерт. Запивают обед холодной пустой водой. Ладно хоть, без малины.

Забавно сегодня получилось, когда по компании разослали сообщение, что часть туалетов в фирме отныне будут женскими (остальные остаются общими). Сижу, работаю над чем-то, всплывает сообщение -- у меня непроизвольно вырывается "what the hell". Через полминуты слышу из-за соседнего стола, "what the hell". Ещё через полминуты -- с другого конца комнаты, "what the hell"; все ведь в разное время отрываются от работы глянуть почту.

Когда та же реплика прозвучала в четвёртый раз, я уже заржал в голос. Девушек, как можно догадаться, в нашем отделе нет ни одной.

В нашем доме ещё со среды пропала горячая вода, и нет ни душа, ни отопления. Соседи греют на плите воду тазиками и поливаются из ковшика -- ностальгия по российским опрессовкам, да и только. Для обогрева каждый вечер растапливаем в гостиной камин -- сосед где-то купил для этого кирпичи из прессованных опилок. Камин скорее декоративный: тепло от него только в радиусе пары метров, в остальной квартире температура приближается к уличной. Божьей милостью, после праздников будет кому наладить водоснабжение.

Я отчаяно ищу новых друзей. За неимением лучших идей -- ищу в группе "Копенгаген" вконтакте. Вчера удалось погулять с очень приятным парнем: работает на стройке, копит деньги, чтоб выучиться на программиста. Рассказывает, у датчан в домах нет ванн -- вообще в принципе не ставят. В Израиле ванны тоже редко встречаются, но там есть причина -- вода дорогая, экономят. А в Дании-то воды хоть залейся, чего это они?

Другая датская особенность, говорит -- монотонно-белые стены. "У нас на стройке даже красок других нет, кроме белой. Датчане говорят: "дома я хочу отдыхать, а если я хочу буйство цветов и форм, я пойду в клуб." Наша квартира тоже вся белая, и договором съёма запрещено не только красить стены, но даже развешивать на них что-нибудь.

Необычно, конечно, смотрятся церкви, всё убранство которых -- белая штукатурка. Ещё необычнее, что почти во всех церквях с потолка, кроме люстр и распятий, свесают роскошные галлеоны. Как будто бы датчане -- бывшая морская империя -- продолжают молиться, наряду с Иисусом, своему могущественному флоту.

Теперь и в Копенгагене дождь и холод, поэтому утренние прогулки превращаются в переход из одной тёплой церкви в следующую. В последний раз я даже осмелился взять датскую псалтирь, и следить по тексту за песнопениями. Почти ни слова я, само собой, не понимал (хотя запомнились красочные слова blodestrømme и levesaft) -- но хотя бы ловил связь между текстом и произношением.

Зато напротив церкви -- граффити во весь пятиэтажный дом, понятное без перевода: MILK that's delight.
Словарь объясняет, что сходство dejligt с delight чисто внешнее, и последнее слово означает просто "прекрасно". Но какая разница, если смысл понятен и так :)

Живая иллюстрация к заметке о шведских сокращениях: "216 км от Хельсинборга, 28 км от Гётеборга"
[700x525]
Читать далее...

Пошедший в пятницу дождь, превратившийся в мокрый снег, промачивал рабочие рукавицы насквозь. К счастью, на вокзале я нашёл кем-то потерянную шерстяную варежку, и носил её поочерёдно до на одной руке, то на другой: как только пальцы в мокрой рукавице переставали сгибаться, переодевал их в варежку, а на согретую руку -- рукавицу. Так удалось прокататься часа два, пока я не послал к чёрту запланированную прогулку, и поехал греться в хостел, дожидаясь поезда в Гётеборг. В непогоду Швецию приятнее разглядывать сквозь окно, сидя в тёплом вагоне.

Посреди вспаханных полей тут и там круглые островки деревьев, иногда -- круглые озёрца, обсаженные деревьями; но все круглые. В одной из усадеб на пятиметровый шест поднят фургон -- настоящий, даже с шинами на колёсах; и к нему нет ни лестницы, никакого другого подхода. Водонапорная башня? Защищённое от зверей хранилище?

В каждой горстке деревенских домов над одним-двумя развевается шведский флаг: либо привычно-прямоугольный, либо в форме сильно вытянутого треугольника, как боевой стяг. А в российских сёлах вы когда-нибудь видели, чтоб развевались российские триколоры?

Шведка, сидящая напротив меня, играет со своей пятилетней малышкой, как с котёнком -- держит перед ней ленточку, а та дотягивается и дёргает. Потом маме надоедает, и дочка продолжает играть сама: одной рукой держит ленту, другой дёргает. Очаровашка с парой косичек от висков к затылку в пшеничных волосах. Так и не решился при её маме вытащить камеру и сфотографировать себе.

В Гётеборге несколько центральных кварталов превратили в крытый торговый центр, отделённый от "внешнего города" стеклянными дверями, обогреваемый и кондиционируемый. Интерьер отличается от любого другого крупного торгового центра только табличками с названиями "улиц"-проходов и номерами "домов"-магазинов, прямо на вывесках.

В хостельской столовой на завтрак, в честь пасхи, подавали крашеные яйца. На выбор -- либо с типичной домашней "мраморной" покраской, либо с переводной картинкой с пасхальным рисунком. Вообще же шведский завтрак меня не впечатлил -- каша с клюквенным вареньем, сотня сортов рыбных-мясных ломтиков на бутерброд, один неинтересный сыр и какой-то безвкусный маргарин. Зато в мороженной лавке меня поразили лимонно-базиличным сорбетом -- видимо, он предполагается не на десерт, а наоборот, для разжигания апетита.

Любой пользователь компьютера знает об обычае перечёркивать наискось ноль в распечатках, чтоб его было не спутать с буквой "О". (А зачем эти два символа вовсе различать, если выглядят они одинаково? Может, только лишнюю путаницу создали, назначив символу-кружку два разных значения в компьютерных кодировках? Вот на старых печатных машинках, кажется, клавиша для них была только одна....) У датчан такой возможности нет, потому что у них есть буква "Ø"; в итоге, когда я получил в первый рабочий день листочек с серийным номером для установки Виндовс, нули там были помечены надписью "это цифра ноль", и от надписи -- стрелочка к цифре.

О букве Ø, и соответствующей ей в шведском Ö, поделюсь историей из моей пасхальной поездки. По восточному побережью датской Зеландии и западному побережью шведской Скании ходит "Эресундстог" ("Эресундский поезд") -- по названию пролива Эресунн, который разделяет два побережья. По-датски название проекта пишется Øresundstog, по-шведски -- Öresundståg; и чтобы подчеркнуть его межнациональность, датский оператор Эресундстога взял своим логотипом несуществующую букву ø̈, объединив оба написания. Но почему-то этот "компромиссный" логотип встречается только в Дании; в Швеции используется чисто-шведское написание.

Другая отличительная особенность датских станций -- таблички с названием висят не только на перроне, но и на въезде/выезде.

Посередине Эрезунда прямо из воды торчит лес ветряков -- здесь всерьёз озабочены возобновляемыми энергоисточниками.

Другая шведско-датская история из пасхальной поездки -- о 35-метровой башне на высоком холме в самом центре Хельсинборга. Эта башня была центром датской средневековой крепости, окружённой стеной, рвом, земляным валом, и всем причитающимся. За века войн между соседями крепость не раз меняла хозяев: её стратегическое положение у самой узкой точки Эрезунда означало, что кто владеет крепостью -- тот владеет Сканией. Новые хозяева перестраивали башню и укрепления, следуя в ногу со временем: сначала на верхнем этаже размещались лучники, потом -- арбалетчики, позднее -- артиллерийская батарея... Но последний шведский король, захвативший Хельсинборг, поступил оригинальнее всех: он повелел сравнять крепость с землёй, чтоб датчанам, если они снова захватят город, неоткуда было б его защищать. Его план удался: с тех пор Хельсинборг беспрерывно шведский. Крепости не стало, но мореплаватели настояли, чтоб на холму у пролива оставалась башня -- по ней удобно было ориентироваться, проплывая в узком месте. Два века башня стояла заброшенная, гнила и рассыпалась на радость горожанам, которые видели в ней романтику -- символ прекращения войн. Сейчас её отреставрировали и назвали историческим музеем, но внутри она так и осталась пустая и скучная -- голые закопчённые камни.

Сижу в хельсинборгской комнатке, отогреваюсь после утренней вылазки в город. Варежки из шерсти брэдфордских барашков я умудрился потерять ещё осенью, в суматохе в киевском аэропорту, а новые купить было негде -- не в Израиле же: там вообще вряд ли знают, что такое "шерстяные варежки". Вчера, когда уже выехал на пасхальную прогулку, я быстро понял, что если не обзаведусь варежками, останусь без рук; но где их взять, если все магазины на праздники закрыты? Сначала ехал, надев на руки свои тёплые носки, но это не очень удобно и не очень эстетично; потом нашёл какой-то открытый киоск с "товарами первой необходимости", и в нём нашёл рабочие рукавицы, из брезента с накладками из кожзама. Вчера этого было более-менее достаточно, но сегодня то ли похолодало, то ли ветер усилился, что продувает брезент -- но запланированную на утро прогулку пришлось здорово сократить.

А русских туристов, оказывается, заметить очень просто: сначала слышно матюки на всю улицу, потом из-за угла выворачивает компания с бутылками в руках.

Ещё вспомнил занятную штуку из полёта: если полупустую пластиковую бутылку закрутить пробкой до захода на посадку, то при посадке её прямо на глазах сплющит от выросшего давления.

Под катом -- новая пачка вчерашних фоток.
Читать далее...

Сегодня я ночую в отдельной комнатке в Хельсинборгском хостеле: тут у меня есть и окно, и даже стол. Настолько давно у меня не было своего стола, что сейчас я даже не представляю себя сидящим за ним. Лежу в постели, перебираю фотки за прошедший день, а стол забросал шмотками. Но раз есть окно -- есть и шум. Под окном уже полчаса как мужской голос -- судя по громкости, в мегафон -- изображает охи-вздохи-стоны и весь сопутствующий саундтрек к гейскому порно, частично на английском. Что они здесь, на пасху яйцами стукаются, что ли? 8-|

В квартале от моего хостела -- огромная старинная церковь. Когда я туда заглянул, как раз начиналась пасхальная служба: церковный ансамбль из скрипачки, гитаристки, клавишницы и вокалистки исполнял нечто мелодичное, спокойное, современное и совершенно непохожее на привычные мне церковные гимны, которые либо жутко торжественные, либо жутко заунывные. Но "либретто" не раздавали, на звук я неспособен разобрать ни слова, так что минут за десять я соскучился и сбежал.

Хельсинёр какое-то время был резиденцией датских королей, но из всех его царственных обитателей наиболее прославлен вымышленный -- Гамлет. Сохранившийся королевский замок, окружённый рвом, земляным валом, и ещё одним рвом -- меня не чересчур впечатлил. Но здорово было побродить по подземельям замка, освещённым настоящими керосинками. Открыт туристам и целый лабиринт неосвещённых боковых ходов, причём лавка при замке заботливо торгует фонариками: кто доплатит за фонарик, увидит втрое больше. На некоторых из неосвещённых стен, например, есть таблички с байками об истории замка и подземелий -- эти байки, получается, доступны только офонарленным.

[700x525]

Остальные картинки засовываю под кат.
Читать далее...