Вот и прошло оно, датское мимолетное лето -- сегодня уже снова серые тучи и холодный дождичек.

Снова нечему заглушить всё накапливающееся разочарование от работы, не оправдавшей ожиданий. Вон и шоколадку по дороге сюда купил, да и с ней не веселее.

Вчера сдал билеты на тёплое море, которые заказывал неделю назад, опьянённый восторгом предвкушения.

Чувствую себя задушившим мечту.


Но разве я б чувствовал себя иначе, брось я всё опять?


И в чём в действительности больше отваги и решительности -- в решении уехать, или в решении остаться?

Почему мне что то, что другое кажется шагом в пустоту?

Читая чужие блоги, наткнулся на эмоциональный отрывок, посвящённый давнему уже затишью в области покорения космоса, и тому, как несбывшихся космонавтов, сознательно или подсознательно, угнетают мечты далёкого детства, так и оставшиеся несбыточными.

Больше всего там моим вниманием завладела фраза, почти не связаная с темой отрывка в целом: "Земля – слишком уютная для вас планета. Вы тыкаетесь во все углы этого мира, обдирая в кровь лицо и коленки, и пытаетесь по запаху найти для себя место." Ведь так оно и есть. Тыкаюсь. Пытаюсь найти. Найти сам не знаю что, что-то давно забытое.

На работе тоже любят россказни профессиональных мечтателей -- выписывают футурологический ежемесячник и кладут на кухне, чтоб сотрудникам было что полистать, потягивая кофе в перерывах.
Сам журнал на английском, но издаётся датчанами и потому неизбежно выражает датский взгляд на мировую ситуацию.
Иногда там попадаются интересные и проницательные статейки, чаще -- жвачка для мозгов, полемика автора с самим собой, пустопорожние философствования и гипотезы.

В прошлом номере мой глаз зацепился за "жизнеописание семимиллиардного землянина -- индианки Индиры (2011-2122)", которой по прихоти автора суждено стать последним биологическим человеком, дожившим до захвата земной жизни "роботами и трансгуманоидами".
И куски из описания Индириной затянувшейся молодости, пришедшейся на вторую половину 21 века, -- немного ошарашили реалистичностью. "The world's population has stagnated before expected. Even when Indira was born, many didn't want the hassle of having lovers -- not to mention children. This attitude has spread, so even in religious regions the population is stagnating; in the rest of the world, population has dropped significantly. Many people saw existence as meaningless; only consumption provided recreation."
Ведь действительно: традиционный уклад, в котором смыслом всего существования общества было самовоспроизведение, теперь воспринимается абсурдным, животным; но чем же остаётся современному человеку себя потешить? Тем, как много он успеет через себя пропустить всякой всячины, продуктов, событий, знаков? К этому, похоже, "развитое общество" стремится.

Даже то меньшинство, которое всерьёз видит свой смысл в чём-то возвышенном -- поиск инопланетян ли, спасение бездомных котят ли -- им для этого ни к чему иметь партнёра. А если учесть, что психологические стимулы к объединению в пары -- механизм, эволюционно выработавшийся ради выполнения прошлого человеческого основного предназначения, -- то вполне реалистично, что все эти психологические механизмы отомрут по мере того, как воспроизведение становится ненужным.

Сначала превратятся в неосознаваемый, неудовлетворимый смутный дискомфорт, как тоска по космосу у поколения, описанного в отрывке. Но это, надеюсь, ненадолго.

На работе все выходят в отпуска, выходят целыми отделами: каждый датчанин мечтает об отпуске в июле-августе, чтоб отдохнуть всей семьёй, пока дети на каникулах. Говорят, уже через пару недель офисы опустеют окончательно, лишь какой-нибудь один бедолага останется в каждом отделе за дежурного.

И копенгагенские всегдашние дожди тоже ушли в отпуск на неделю: наконец-то лето чувствуется уже здесь, никуда не уезжая. До чего ж здорово выйти из дому на десять минут раньше обычного, чтоб нестись на работу не сломя голову, рывками от светофора до светофора, -- а прогулочным темпом, осматриваясь по сторонам, наслаждаясь тёплым приморским ветерком. Как будто бы и у меня маленький десятиминутный отпуск по дороге на работу.

А вот ежеутренние свежие фрукты на нашу рабочую кухню перестали привозить. Наверное, служба фруктовой доставки тоже вышла в отпуск.

Задумчиво погрызть, когда работа не спорится, теперь осталось только кубики рафинада.

Про фуражки выпускников в Википедии пишут интересные истории. Мол, появились они на всескандинавских студенческих съездах во второй половине 19 в. как способ опознания "своих" студентов -- у всех шведов белые, у всех датчан чёрные и так далее. Потом студенты, гордясь своей принадлежностью к студенческому единству, стали носить фуражки и на родине; дальше эти фуражки превратились из знака "да, я тоже студент!" в "да, я теперь тоже студент!" и впоследствии в "да, я теперь студент!" -- вчерашние абитуриенты надевали этот "признак студента" сразу после успешных вступительных экзаменов, и уже в осеннем семестре переставали носить, сменяя фуражку на более тёплый головной убор. И наконец, когда вступительные экзамены в вузах заменили чем-то егэ-подобным на выпуске из школ, фуражку стали надевать сразу после успешных выпускных экзаменов -- даже вне зависимости от того, собирается выпускник поступать в вуз или нет. Парадокс в том, что она продолжает называться "студенческой фуражкой" даже сейчас, когда связи со студенчеством у неё не осталось.

Вчера по центру города колесили кругами грузовики, набитые выпускниками. Весь последний месяц они ходят в фуражках, символизирующих конец школьным мучениям, а на выпускной -- катаются со свистом, бибиканием, и грохочущей из нутра грузовика музыкой. Как будто бы свадьба сразу у целого класса и на весь день.
[700x394]

А ещё я ну наконец-то сфотографировал сверху мост через Эресунн, на полдороги переходящий в подводный тоннель. Жалко только, ветряки в моё окошко не попали.
[700x406]

Колпаки-пирамидки, впускающие дневной свет и солнечных зайчиков на станции метро, особенно замечательно смотрятся, когда устроены не посреди заасфальтированной улицы, а посреди цветочного поля:

[700x525]
Прямоугольная стеклянная будка рядом -- лифт на станцию для велосипедистов и колясок. Когда ещё только в российском метро до такого додумаются, впускать внутрь велосипедистов и коляски.

Как-то, когда я лазил по разукрашенной графитчиками арке в Нёрребро, на соседней со мной трассе тренировалась пара англоговорящих лазательниц, судя по всему -- начинающих. Верхняя была метрах в семи над землёй, и не видела следующей опоры для ноги, а нижняя объясняла, куда дальше нужно встать. Мне крепко запал в память прочувствованный выкрик верхней, с непередаваемой интонацией изумления и отчаяния одновременно: "But it's bloody nothing!!"

Теперь мне кажется, что это именно то, чего мне всю жизнь не хватало: смелости опереться на bloody nothing по дороге вверх -- а не только лишь переползать с одной удобной опоры на следующую удобную опору. Наверное, мне стоило было начать лазить уже хотя бы затем, чтоб это понять.

А может быть, "смелость" тут неподходящее слово? Имею в виду не безрассудное "безумство храбрых", которого у меня даже лишку, а уверенное самообладание и методичность таже тогда, когда успех кажется маловероятным. "Опору едва видно? Ну и что, я-то знаю, как на неё встать."

В тот раз мне с моей позиции так и не было видно, смогла в итоге лазательница встать на нужную опору, или нет. Доверху она тогда точно не долезла. Как, вообщем-то, и я по моей трассе. Полагаясь только на грубую силу и на удобные опоры, далеко не залезешь.

Сидел вечерами и оживлённо сочинял себе на этот год короткий, но насыщенный отпуск. Первый мой год без несколькомесячных летних каникул.
Вчера досочинил, чтоб идеально ложилось и по времени, и по затратам, и по маршруту. Заказал билеты.
С утра согласовываю с начальником даты отпуска: "Извини, август уже весь занят. Можешь взять себе в другом месяце."
Сижу за рабочим столом, а настроения работать вот совершенно никакого. Забиться бы куда-нибудь в тёмный угол похныкать о лете, которого мне в этом году так и не достанется ни капельки.

Жизнь -- это то, что происходит с тобой, пока ты оживлённо строишь другие планы. (Дж. Леннон)

Сегодня на рабочей кухне нас поджидал сюрприз: большой корично-карамельный, глазированный рулет с прилепленной жёлтой запиской по-датски: "Пирог от начальника. Повод: Никакой (не требуется) =c)"

Начальничья щедрость на выпечку напомнила историю месячной давности -- когда завотделом разработки принёс торт угостить свой отдел, и положил его до вечера в общий холодильник безо всяких опознавательных надписей. Весь день вокруг холодильника сотрудники ходили и присматривались: чей же это торт? Не будет ли хозяин против, если от него дольку отщипнуть? Под вечер жёлтая бумажка на торте всё-таки появилась -- кто-то из наших, самый остроумный, пришлёпнул: "All your cake are belong to us. --Research." Разработчики за ответом в карман не полезли: забрали-таки торт к себе в комнату, а вместо него оставили записку: "The cake was a lie. --Development"

Прямо форчан у нас в кухонном холодильнике.

Думал сегодня написать большой пост, но заготовленные мысли, попав в текстовое поле, все спутались, и вышла какая-то бессмыслица непонятно о чём.

Так что заполню пустоту своими новыми фотографиями.

[700x415]
Детский садик "милки-вей" на первом этаже жилого дома

[700x525]
Зал ожидания в Таллиннском аэропорту

[700x361]
Исполинские ветряки посреди Эресунна

Население Дании называет себя "danskere", а свой язык "dansk". Можно пройтись в Википедии по межъязыковым ссылкам, и убедиться, что во всех языках названия для Дании, датчан и датского образованы от их самоназвания "дан-". Во всех, кроме русского и белорусского. Логично было б нам называть это древнее племя "данцы", или например "даняне" -- но с какой стати "датчане" через "т"?

Единственная гипотеза, которую мне удалось разыскать -- что ещё до датчан славяне были знакомы с племенем даков, заселявшим вплоть до 3-4 в.в. н.э. Прикарпатье -- на территории современных Румынии, Молдовы и нескольких прилегающих стран. В сказаниях о вождях даков, этих вождей закономерно называли дацкими; и мол, когда славяне переводили легенды уже о данских воителях, они стали называть их так же "дацкими" -- названием, уже бывшим у книгочеев на слуху. Им-то какая разница: что тот, что другой народ -- далёк и неведом. Ну, а где "дацкий" (позже "датский") -- там и "датчане". Вот, мол, и вышло в результате, что о даках теперь никто не помнит, зато их именем назван совершенно непричастный народ.

[700x525]

Похожая, только более известная, история была и с французами: племя франков -- германского народа -- растворилось к 9 в. н.э. среди романских народов Римской империи, и от них осталось лишь немножечко германских корней во французском языке -- да название самого государства "Франция".

Если ехать с Копенгагенского вокзала на север, то следующие за ним три станции называются Vesterport, Nørreport и Østerport. Все три -- вдали от моря; что ж это за порты такие? Но дальше интереснее -- ближайшие окраины Копенгагена, отделённые от городского центра длинными узкими озёрами, называются соответственно Vesterbro, Nørrebro и Østerbro, причём каждый "бро" начинается примерно от соответствующего "порта" и занимает по площади вдвое-втрое больше, чем центральная, "старая" часть Копенгагена, ограниченная с одной стороны морем, и с другой стороны озёрами.

Оказалось, "порты" -- это не порты, а порталы, или ворота в городской стене старинного Копенгагена, а узкие озёра -- оставшие незасыпанными участки средневекового рва, окружавшего городские стены. В город можно было войти только через трое ворот, перейдя ров по мосту -- bro значит "мост". Сначала названия трёх мостов распространились на главные дороги, ведшие к этим мостам через пригороды Копенгагена, затем -- и на сами пригороды вокруг трёх главных дорог. Названия входов-"портов" тоже сохранились за тремя районами центрального города, хотя в нём давно уже нет ни ворот, ни стены.

Поводом для этой истории стал очередной урок датского, на котором нас учили отвечать на вопрос "Где ты живёшь?" Все нормальные пригороды (Хилеруп, Каструп и пр.) идут с предлогом "в": "Я живу в Хилерупе", зато пригороды-"бро" идут с "на": "Я живу на Восточном мосту."
Получается, с половину копенгагенцев живут на каком-нибудь мосту.


[700x591]

Наткнулся на статью о несимметричном взаимопонимании между шведами и датчанами: мол, по результатам многих исследований, датчане понимают шведскую речь на 43%, а шведы датскую -- лишь на 23% (при том, что например, норвежскую и те и другие понимают куда лучше). Анализируя несимметричность, исследователи предлагают и социальные причины (якобы датчане в Швеции представляются распущенными гуляками, и учить датский непрестижно; а шведы в Дании представляются прилежными занудами и желанными деловыми партнёрами), и географические (в маленькой Дании отовсюду недалеко до Швеции, а столица так и вовсе на самой границе, так что датчане привыкли слышать шведские радио- и телепрограммы; Швеция намного больше территориально, и их столица на противоположном от Дании краю страны, так что шведы слышат датскую речь намного реже). Но ни то, ни другое не согласуется с тем фактом, что в письменной форме соседи понимают друг друга в одинаковой степени -- аж на 69%, по данным того же исследования.

Значит, существенной для взаимопонимания оказывается разница в произношении. О датском произношении, оказывается, давно ходят байки и среди скандинавов, и среди европейцев: присказку "Датский -- это не язык, а воспаление горла" приписывают то одному, то другому классическому писателю, а кто-то из шведов в 16 в. якобы отмечал, "Датчане выдавливают из себя слова так, как будто их всегда мучает кашель". (Иногда эту цитату дополняют: "...а во рту у них горячая картофелина.") Приводят и цитату из современного норвежского телешоу, в котором "датчанин" говорит (с сильным норвежским акцентом): "Я знаю, что датский всегда было тяжело понять большинству скандинавов; теперь его уже и в Дании стало тяжело понимать" -- указывая на резкие различия в произношении, лексиконе и даже в грамматике между речью датчан из разных областей этой маленькой страны; притом различия эти крайне усилились на протяжении 20 в.: то, что изначально считалось дефектами дикции, превратилось в языковую норму. Найденная мной работа ссылается и на сравнительное исследование детской речи в европейских странах: маленькие датчане заметно позже начинают говорить, и медленнее накапливают словарный запас -- настолько датский сложен даже в качестве родного языка.
Читать далее...

Нашёл третье уже пятиэтажное графити о пользе молока. На нём всё сразу -- и дети, как на первом, и корова, как на втором, и даже коровьи дети -- для полноты и законченности.

А на другой пятиэтажке -- вот такой вот нуар с одноглазым кроликом:

На другой стороне этого дома -- штырь из стены, и на нём вывеска, как обычно бывают у мастерских или магазинов; только во всём доме нет ни мастерских, ни магазинов, а первый этаж и вовсе размалёван на разных славянских языках и выглядит заброшенным. Содержимое вывески тоже не вполне ясно...

И наконец-то удалось сегодня заснять, как выглядит копенгагенский пассажирский велосипед с коляской впереди руля. Обычно туда сажают маленьких детей, но помещаются там, как видно, и взрослые, да ещё с завидным комфортом.

Кошмар, как взрослые мальчики-компьютерщики решают свои разногласия.

Один из наших соседей в служебной квартире рьяно отстаивает своё право водить баб в любое время дня и особенно ночи, "всё равно же все спят, значит разрешения спросить не у кого". "Как вы смеете лишать меня половой жизни! Чем конкретно вам эти девушки помешали?"
Конфликт постепенно перерос из шушуканья в коридорах, "--вот мудак! --ага, точно мудак!", и тактичного чтения моралей за завтраком этому нарушителю общественного порядка, -- к переброске обличительными письмами по корпоративной почте, с отправкой копий всем участвующим сторонам, их начальникам, и в отдел кадров; а в коридорах каждая сторона теперь вылавливает этих "старших нянечек" и переубеждает в своей правоте.
Вчера, когда я вернулся домой, у двери комнаты меня уже поджидала многостраничная распечатка, растолковывающая по пунктам, почему моё недовольство ночными гостями -- пустая причуда. Наверное, такие распечатки достались и соседям.

Но не понимаю я, как продолжать жить вместе с человеком, с которым только что прилюдно признались во взаимной ненависти? Ведь деваться ни ему, ни нам всё равно некуда.
И это я тряпка без яиц, что терпеть не могу быть вовлечённым в конфликты -- или это мальчики-компьютерщики действительно ведут ситуацию к пату, неудобному всем и каждому из жильцов?

Старый вокзал в Мальмё оформлен как многие старинные вокзалы -- полукруглый свод ажурных балок над путями, оканчивающимися тупиком: вокзал стоит рядом с портом, дальше ехать некуда. Но в 2000, когда построили мост из Мальмё в Копенгаген, а вернее из посёлка Юллие южнее Мальмё в посёлок Каструп южнее Копенгагена, -- встал вопрос, как же провести железную дорогу от этого старинного вокзала, через целиком застроенный город -- к мосту, и дальше в Данию. И к вокзалу пристроили целый подземный этаж: сверху десяток платформ в классическом стиле -- чугун, огромные гайки, кованые скамейки; под ними четыре новые платформы, прямоугольно-мраморные и сияюще-алюминиевые, и на чёрный гладкий мрамор стен проецируется видеозапись -- как выглядит Мальмё из окна поезда, прибывающего на верхний, наземный вокзал.

Дальше хитрость в том, что с подземного вокзала они прокопали туннель сквозь весь город, до самого Юллие: если скандинавы могут протянуть в море восьмикилометровый мост, что им стоит ещё и прокопать туннель под целым городом? Пожалуй, это самый впечатляющий контраст в Мальмё: наземный старинный вокзал, от которого расходятся ржавеющие остатки трамвайных путей, -- и подземная электричка с тремя футуристичными станциями. Взору пассажиров, прибывающих в Юллие, предстают перед въездом в подгородской тоннель сразу две чудные картины: с одной стороны от путей -- обзорная вышка, относящаяся к городскому стадиону, и похожая то ли на гриб на четырёх ножках, то ли на приземляющуюся летающую тарелку; и с другой стороны -- восьмиэтажная парковка, окна которой повёрнуты так, чтоб получалось изображение буквы "P" и львиной головы -- все парковки в Мальмё обозначены этой парой знаков, как на табличке выше. Львиная голова -- герб Мальмё; на всех водопроводных люках, например -- она же.

В мини-замке, о котором я спрашивал в прошлый раз, -- большой продуктовый магазин. Если присмотреться к их логотипу, то можно разобрать, что это собачка, сжимающая в пасти супермаркетную корзину.

Но кроме замков и крепостей, в самой древней из которых сейчас городской музей с кошачьими следами и тоталитаристскими знамёнами, -- нашёлся в Мальмё и современный технологический музей. Почти половину музея занимает выставка "muskler & motorer", у которой сама вывеска уже является первым экспонатом -- примером сочетания приводов и передач: вывеска соединена ремнём с огромным двигателем--вторым экспонатом выставки, и крутится-дёргается во все стороны прямо над головами посетителей.
[показать]

"Мускулы и моторы" посвящены разнообразным транспортным средствам

Интересно придумали, что маршрут по подземелью крепости обозначен петляющими следами кошачьих лап: где больше "натоптано", там, значит, стоит уделить больше внимания экспонатам.
[700x525]
Читать далее...

С моими бесконечными бесцельными метаниями в последнее время мне всё чаще вспоминается "Второй афоризм" Кафки:

Все человеческие ошибки суть нетерпение, преждевременный отказ от методичности, мнимая сосредоточенность на мнимом деле.

Сегодня мне стало интересно: что Кафка на самом деле имел в виду?

Alle menschlichen Fehler sind Ungeduld, ein vorzeitiges Abbrechen des Methodischen, ein scheinbares Einpfählen der scheinbaren Sache.

Ни одного знакомого слова. Чёрт.

Пошёл искать другие переводы, и нашёл польский:

Wszystkie błędy ludzkie są niecierpliwością, przedwczesnym porzuceniem metodyczności, oczywistym odgrodzeniem się od oczywistej rzeczy.

(Желающие могут похихикать над тем, как в польском слово błąd сохранило своё старославянское значение -- "ошибка".)

Всякие ошибки людские суть нетерпеливость, преждевременное прекращение методичности, очевидное отгораживание себя от очевидных вещей.

Поляк, кажется, переводил с английского перевода. Сложно сказать, ближе этот вариант по смыслу к исходному, или получился "глухой телефон"; но смысл у польского варианта не менее философский, чем у первого из приведённых -- хоть и совсем другой.

А может быть, это просто настроение такое, что глубинный смысл видится в любой путаной фразе.


[700x450]

"Воспитанные кролики выбрасывают мусор в урну!"

Это в парке аттракционов Лисеберг символом парка считается кролик, поэтому кроликами украшено всё, от афиш до канализационных люков.
Читать далее...

Глиняного котика получилось-таки покрасить, хоть и под дым и гам соседей. Он остался у добрых хозяев в Хускварне -- они решили назвать его Миссан. Мол, по-шведски это стандартное кошачье имя, как Мурзик или Барсик.