Абомазин
абенак-норриджевок
около 1675-1724

Абомазин был вождем норриджевоков или кеннебеков и принимал деятельное участие в войне 1689-1697 годов в Мэне. В 1693 году он подписал мирный договор с Колонией Массачусетского Залива, но снова ступил на Тропу Войны после того, как в 1694 году под флагом перемирия был схвачен в форте Пемакуид и брошен в тюрьму. Он воевал и в Войне Королевы Анны/1701-1713/. Абомазин вместе с вождями других племен подписал договор, остановивший эту войну. Он был убит в августе 1724 году, когда отряд капитанов Хэрмона, Мултона и Брауна напапал на поселок Норриджевок , где жил также знаменитый иезуит Отец Рэль. Скальпы Абомазина и Отца Рэля были отправлены в Бостон.

Адарио/Кондиаронк/
гурон
Около 1650-1700

Адарио противился установлению мира между французами и Конфедерацией Ирокезов, что послужило причиной для ирокезов атаковать поселки Новой Франции. В 1688 году он заключил военный союз с французами, но те вскоре попросили его оставить Тропу Войны, ибо делегация ирокезов была на пути к Монреалю для подписания мирного договора. Подозревая, что это соглашение даст возможность ирокезам напасть на его гуронов, Адарио из засады атаковал делегацию и потом распространил слухи, что сделал он это по совету французов. Он отпустил всех пленников, кроме одного. Того убили те французы, которые не слышали о желании ирокезов заключить мир.Адарио уведомил Великий Совет Ирокезов о смерти их соплеменника от рук французов. Ирокезы поверили в ложь гурона, и 25 августа 1689 года напали на Монреаль силой в 1300 воинов, убив сотни поселенцев и спалив большую часть города. В конце жизни Адарио принял крещение и оставался ярым приверженцем французов.

Ахатсистари
гурон
был активен в 40-ые годы XVII века

Ахатсистари возглавил несколько набегов на ирокезов. В 1641 году ведомые им гуроны напали на большой ирокезский отряд, плывший в боевых каноэ по озеру Онтарио. В этой схватке 50 гуронов сумели уничтожить более 300 ирокезов. Летом 1642 года, возглавляя гуронов и французов, Ахатсистари попал в плен к мохавкам на озере Сент Питер. Мохавки приговорили его к смерти.

Алчисей
чирикахуа-апачи
был активен в 70-ые годы XIX века

Когда генерал Крук проводил в 1872-73 годах военную компанию против апачей и явапаев, Алчисей в чине сержанта служил у него разведчиком. За свои заслуги в этом конфликте индеец был удостоин Медали Чести в 1875 году. Годом позже вместе со скаутами Чато, Микки Фри и Кайтенайе Алчисей участвовал в преследовании Джеронимо.Сотрудничая с армией США, Алчисей, однако, желал лучшей доли своему народу. В 1886 году он вместе с Локо и Чато посетил Вашингтон в составе апачской делегации. Алчисей отлично приспособился к жизни врезервации, став преуспевающим скотоводом.

Аллигатор/Халпаттер Тустенугги/
семинол
около 1795-около 1850

Аллигатор был главным вождем во Второй Семинольской Войне /1835-1842/ Еще юношей он переселился в центральную Флориду из земель криков в Алабаме и Джорджии.28 декабря 1835 году вместе с Прыгуном/Оте Эматла/ и Миканопи он коммандовал 300 воинов в схватке с отрядом майора Френсиса Дэйда, который напрвлялся в форт Кинг. Из 108 солдат уцелели только 3. В тот же день Оцеола уничтожил отряд индейского агента Томпсона. Тремя днями позже индейцы Аллигатора и Оцеолы разбили войско генерала Клинча из 500 волонтеров и 300 солдат на берегах реки Уитлакучи. В декабре 1837 года у озера Окичоби семинолы Аллигатора, микосуки Миканопи и афроамериканцы и семинолы Дикого Кота сразились с отрядом полковника Тэйлора. В результате беспощадной политики выжженой земли во флоридских болотах, Аллигатор был вынужден сложить оружие в марте 1838 года. После неудачного побега в том же году, его отправили на Индейскую Территорию.
В 1843 году он побывал в Вашингтоне с делегацией племени для урегулирования земельных споров между семинолами и криками на Индейской Территории.
[показать]
Аллокот/Олликут/Аллокот/Олликут/
неперсе
был активен в 70-ые годы XIX века

Старший брат вождя Джозефа, Аллокот/Лягушка/ был в числе главных военных вождей неперсе во время Долгого Марша через Скалистые горы в 1877 году. Он погиб 30 сентября 1877 в последней битве племени против американских войск в горах Медвежья Лапа.

Американский Конь Старший/Васичун Ташунка/
оглала лакота
неперсе
был активен в 70-ые годы XIX века

Старший брат вождя Джозефа, Аллокот/Лягушка/ был в числе главных военных вождей неперсе во время Долгого Марша через Скалистые горы в 1877 году. Он погиб 30 сентября 1877 в последней битве племени против американских войск в горах Медвежья Лапа.

Американский Конь Старший/Васичун Ташунка/
оглала лакота
около 1800-1876

Американский Конь, который среди своих людей был больше известен под именем Железный Щит, был одним из главных вождей лакота во время равнинных войн. В битве при Литтл Биг Хорн он являлся основным боевым вождем. После нее лакота разделились. Община Бешеного Читать далее...

краткие биографии

КуанаПаркер (ок. 1845-1911 гг.)

Имя Куана (Quanach) происходит от команчского слова квайна (kwaina) - "ароматный, сладкий запах". Он был сыном военного вождя квахади Пета Нокона и дочери техасского поселенца Синтии Энн Паркер, захваченной 19 мая 1836 г. в возрасте 9 лет. Ее приняли в племя под именем Прелох и она счастливо жила среди индейцев, пока ее не отбили техасские рейнджеры. Ее вернули домой, где она и умерла от разрыва сердца спустя всего четыре года. Куанах был рожден ею на Кедровом Озере в Техасе в мае 1845 г.

После смерти отца Куана становится вождем. Он собирает собственный отряд для набегов из числа лучших воинов. Он отказался признать условия договора на Медисин Лодж в 1867 г. Следующие семь лет Куана провел в открытом сопротивлении, беспрерывно нападая на поселения белых. В 1874 г. во главе более чем 700 воинов он атаковал охотников на бизонов в Эдоуб Уоллс. Куанаху и его группе пришлось сдаться после двухлетнего преследования войсками генерала Р. Маккензи. Поселившись на своей ферме на Индейской Территории, он делал все, чтобы облегчить положение своего народа, ставшего на тропу белого человека, стараясь во всем, вплоть до полигамии, отстаивать племенные традиции. Вместе с Джеронимо и другими известными индейцами он участвовал в инаугурационном параде президента Т. Рузвельта.

Он имел 7 жен, две из которых пережили его. От них он имел трех сыновей и четырех дочерей. Умер 21 февраля 1911 г. в возрасте 64 лет и похоронен рядом со своей матерью в Оклахоме.



Десять Медведей (ок. 1792-1873 гг.)

Имя его имеет разнообразные варианты написания: Париа Семен (Paria Semen), Парра-ва-семен (Parra-wa-semen), Париасеа-мен (Pariasea-men), Парувай Семено (Parooway Semehno), Парривасаймен (Parrywasaymen), Паривасаймен (Parywahsaymen). Известен также как Десять Лосей. Известный своим красноречием и поэтическими речами, он был участником множества советов команчей и белых. Никогда не отличался воинскими подвигами. Посетил Вашингтон в 1863 г. Подписал договоры на Литтл Арканзас (1865 г.) и на Медисин Лодж (1867г.). Вторично посетил Вашингтон и умер в форте Силл в 1873 г., спустя несколько недель после возвращения.

Большое Дерево (ок. 1847-1929 гг.)

Адоитте (Adoeette), от кайовских "ado" и "e-et" - "дерево" и "большое", "великое". Вождь кайова, возглавлявший многочисленные набеги на равнинах Техаса в 1853-1866 гг. Ближайший соратник Одинокого Волка. После поселения в резервации был одним из предводителей набега, завершившегося "резней обоза Уоррена" (1871 г.). Был после этого арестован, осужден, но освобожден в 1873 г. Участвовал в восстании 1874 г., после чего отбывал заключение в форте Силл. Был женат на женщине кайова по имени Омбоке. Позднее принял христианство и служил дьяконом в миссии у Горы Дождей в течение 30 лет. Занимался фермерством в Оклахоме. Умер в форте Силл 13 ноября 1929 г.

Сатанк (ок. 1810-1871гг.)

Сет-ангия (Set-angia), Сидящий Медведь, военный вождь кайова. Великий воин кайовского общества Каитсенко. Участник заключения мира с шайенами в 1840 г., ранен в битве с поуни в 1846 г. В 1867 г. подписал договор на Медисин Лодж, но продолжал набеги в Техас, где в 1870 г. был убит его любимый младший сын. Он отправился по его следам, отыскал тело и с тех пор возил его останки за собой в мешке из оленьей кожи. В 1871 г. участвовал в нападении на обоз Уоррена, арестован и убит при попытке бегства.

Сатанта (ок. 1830-1878 гг.)

Сет-тайнте (Set-tainte), Белый Медведь ("set" - медведь, "tain" - белый, "te" - личность). Знаменитый вождь кайова, "оратор равнин". Детское имя Гуатон-байн (Guaton-bain), Большие Ребра. Родился ок. 1830 г. Подписал договор на Медисин Лодж в 1867 г. Возглавлял многочисленные набеги в Техас и Мексику. Арестован в 1871 г. после нападения на обоз Уоррена, провел два года в заключении. После освобождения участвовал в восстании 1874 г. и был вновь арестован. Покончил с собой, выбросившись из окна тюремного госпиталя в Хантсвилле, Техас, 11 октября 1878 г.

Большой Лук (ок. 1830-ок. 1900 гг.)

Зипкийа (Zipkiyah, Zipkoheta или Zepko-eete), вождь кайова, особенно упорный противник белых. По словам Т. Баттея, он, "вероятно, убил и скальпировал больше белых людей, чем любой другой кайова". Отказался подписывать договор на Медисин Лодж в 1867 г. и не явился в резервацию. Хотя он поддерживал дружеские отношения с прочими вождями, случались и отдельные конфликты. Крупнейший из них произошел тогда, когда он увел жену Сатанты. Мир был восстановлен, когда в уплату за нее Большой Лук отдал мужу 5 лошадей.

Только уговоры миролюбивого Птицы, Бьющей Ногой и обещанная всем его людям амнистия смогли заставить его все-таки придти в резервацию после восстания 1874 г. Позднее он служил сержантом в отряде индейских скаутов. Умер в резервации ок. 1900 г.

Дохасан (ок. 1805-1866 гг.)

Известен также как Доха, Тохаусен или Тохоса, от "dohasan" (Маленький Утес) или "dohate" (Утес). Это имя носило несколько вождей кайова - отец, сын и племянник. Читать далее...

Хермене Моксмокс, племянник вождя не персе Джозефа, был воином и разведчиком во время войны не персе. Но для нас важно то, что ему было суждено ярко и подробно рассказать историю этой войны и ее последствий с индейской точки зрения. В 1877 г., когда началась война, Желтому Волку исполнился 21 год, и он уже прославился как охотник и стрелок. Помимо этого, подобно многим своим соплеменникам, он был специалистом по объездке и обучению лошадей. Поскольку мобильность и меткость стрельбы были двумя важными составляющими осуществления 1600-мильного отступления не персе в Канаду, Желтый Волк сыграл в этом важную роль.
Существенным аспектом философии не персе было уважение права личности на выбор. Если большинство предпочитало тот или иной путь действия, а отдельный человек или группа людей избирали противоположный, их не переставали уважать и не мешали осуществлять задуманное. Так, например, во время последней, решающей битвы войны (у Биэр По в Монтане) продолжавшейся с 30 сентября по 5 октября 1877 г., совету предстояло принять решение о дальнейших действиях. Хотя Джозеф и большинство выживших индейцев сдались, некоторые решили бежать в Канаду и найти там группу Сидящего Быка. Желтый Волк был среди последних. Сдавшиеся были сосланы на Индейскую Территорию (Оклахома), что противоречило соглашению о капитуляции. На Индейской Территории климат, слабость и малярия подорвали силы племени.
Правительство Соединенных Штатов было встревожено тем, что диссиденты-не персе объединились в мире и дружбе со своими врагами - сиу, которые также находились в изгнании в Канаде. Были высланы делегации, которые должны были убедить индейцев вернуться в США, но, как им пришлось узнать позднее, даваемые при этом обещания выполнялись редко.
Вместе с группой, состоявшей из 13 мужчин, 9 женщин и нескольких детей, Желтый Волк решил вернуться в Соединенные Штаты в 1888 году, чтобы сдаться, надеясь поселиться в резервации Лапуай в Айдахо вместе со своим народом. Несмотря на его попытки не встречаться на своем пути с белыми, произошла стычка, и для захвата маленькой общины были посланы войска. В результате Желтого Волка и его людей сослали на Индейскую Территорию, где они присоединились к Джозефу и другим индейцам, сдавшимся ранее у Биэр По.

В 1895 г. , после 6 лет упрашивания правительства, не персе разделили и некоторых из них действительно отправили в резервацию Лапуай, но Джозефа, Желтого Волка и других переселили в резервацию Колвилл в штате Вашингтон. Сделано это было, во-первых, как наказание, во-вторых, из опасения начала нового восстания. Джозефу в дальнейшем так и не довелось пожить у себя на родине, он умер в 1904 г. в резервации Колвилл.
В 1908 г. с Желтым Волком познакомился белый человек по имени Лукулл МакУортер, убедивший его рассказать историю не персе. Его точные описания и тонкое проникновение в сущность необычайно тяжелого испытания, выпавшего на долю его народа, послужили созданию волнующей истории этих событий, которая была опубликована под названием \"Желтый Волк, его собственная история\" в 1940 г., через 5 лет после смерти старого воина. МакУортер писал о Желтом Волке, как о высоком, красивом человеке с величественными манерами.
Его серьезность, несомненно, была связана с историей его народа, о которой он рассказывал, а также, возможно, со сравнительными воспоминаниями о войне и о начале своей жизни в родной долине Уаллоуа. Он так вспоминал о ее красоте по сравнению со своей жизнью на Индейской Территории: \"Здесь нет гор, нет родников, нет чистых бегущих вод. Приходят мысли об Уаллоуа, где я вырос. О моей стране в те времена, когда там жили только индейцы. О типи на берегах извилистых рек. О голубых водах озера и о табунах лошадей и скота на лугах. О лесах на склонах гор, голоса которых, казалось, зовут. Похоже, я сплю. Ушла сама моя жизнь.\"

Желтый Волк умер в 1935 г. в Колвилле вскоре после завершения своего повествования, будучи одним из последних оставшихся к тому времени в живых участников войны не персе на тихоокеанском Северо-Западе.

Перевод Щетько А.
[показать]

Биография Женщины Вождя, написанная Денигом в “Пяти племенах Верхнего Миссури” является ярким примером редкого продвижения женщины по воинской лестнице до самого верха. Женщины редко уходили с мужчинами в военные походы. Если такое случалось, то на них возлагалась стряпня, починка обуви и прочие заботы по обслуживанию мужчин. Но никогда им не позволялось браться за оружие.
“Я намерен поведать историю о женщине из племени Равнинных Большебрюхих, которая в десятилетнем возрасте попала в плен к Кроу. Благодаря личному знакомству с ней в течение 12 лет, я могу изложить правдивый рассказ о ней.
Вскоре после её пленения воин, к которому она попала, стал замечать в ней проявление мужских черт характера... То ли желая позабавить её, то ли ради собственного интереса, приёмный отец стал потакать её наклонностям. Время от времени он отправлял её караулить лошадей, учил обращению с луком и стрелами, разрешая охотиться на птиц. Позже она получила в своё пользование ружьё. И будучи ещё молодой женщиной, она уже не уступала никому из мужчин ни в конной, ни в пешей охоте.
Она не меняла женскую одежду на мужскую, и облик её ничем не отличался от других девушек, разве что за спиной у неё всегда висело оружие. Ростом она была несколько выше большинства женщин и явно превосходила их физической силой. Задолго до того, как она впервые ступила на военную тропу, она прекратила общение с девушками и постоянно находилась в окружении мужчин, забавляясь их играми, участвуя в совместной охоте и на собственной спине приносила застреленных в горах коз. Она не пропускала ни одного загона диких лошадей, могла за одну охоту убить пять бизонов, расчленить их без чьей-либо помощи и доставить мясо домой.
Несмотря на свою привлекательную внешность, она не стремилась завоевать симпатии юношей. Когда же её приёмный отец погиб на войне, она взвалила на себя все обязанности главы семьи, выполняя роль отца и матери своим приёмным братьям и сёстрам.
Однажды Черноногие напали на несколько палаток Ворон, стоявших возле торгового поста. Наша героиня находилась в одной из тех палаток. Атака была внезапной. Несколько мужчин погибли, остальные спрятались вместе со своими лошадьми за стенами форта. Враги держались на достаточном удалении, чтобы не попасть под пули. Никто из осаждённых в крепости не решался выйти навстречу Черноногим, ни белые, ни Вороны. И вот эта женщина, понимавшая их язык, села верхом и выехала за ворота, чтобы переговорить с Черноногими. Все убеждали её не делать этого, но она настояла на своём. Черноногие обрадовались, увидев перед собой лёгкую добычу. Она же, приблизившись к ним на расстояние револьверного выстрела, велела им остановиться. Они не придали значения её словам, один из них выстрелил, остальные кинулись вперёд. Она без промедления подняла ружьё и свалила ближайшего из них, затем выхватила стрелы и поразила ещё двух врагов, сама не получив ни единой царапины. Оставшиеся два нападавших развернулись и ускакали к основному отряду, затем всей массой вновь бросились вперёд, чтобы разделаться с женщиной. Они выпустили целый рой пуль и стрел, но она скрылась в крепости, встреченная восторженными криками.
Этот отважный поступок поставил её в первые ряды храбрейших воинов. О ней сложили песни, и вскоре она прославилась во всём племени. Примерно год спустя она собрала немного юношей и возглавила свой первый военный отряд против Черноногих. Удача вновь сопутствовала ей. Она приблизилась к вражескому стану глубокой ночью, украла у них 70 лошадей и быстрым темпом погнала табун домой. Однако погоня настигла её отряд. Завязался жестокий бой, в результате которого Вороны умчались в сторону своего лагеря с большинством лошадей и двумя скальпами Черноногих. Одного из тех Черноногих женщина сразила и оскальпировала собственными руками. Ко второму, хоть его застрелил один из её воинов, она прикоснулась первой стволом своего ружья, пока враг был ещё жив — подвиг, заслуживающий высочайшей оценки в глазах индейцев!
В последующие времена она провела целый ряд ещё более дерзких и успешных экспедиций. Не было ни одной схватки с её участием, где бы она не проявила своих удивительных боевых качеств. Старики утверждали, что она рождена для удивительной жизни. Её поступки подняли её на высоту, которой достигали далеко не все воины мужского пола и уж, конечно, никогда не взлетала столь высоко ни одна женщина Вороньего Племени... Она заняла своё заслуженное место на совете вождей и воинов, став третьим по важности лицом в племени из 160 палаток.
Тем временем она продолжала вести обычный образ жизни, привозя мясо и шкуры домой. Шкуры она отдавала друзьям, а мясо вялила сама с помощью детей, которых опекала. Когда ей требовались дополнительные лошади, она отправлялась к вражеским деревням и брала там нужное ей количество...
Никто из мужчин не предлагал ей пойти в жёны. Возможно, все думали, что с ней, такой самостоятельной, будет трудно управляться. И она продолжала жить незамужней. Но вскоре, осознав необходимость каким-то образом решить Читать далее...

Бешеный Конь (Ташунка-Витко)
(пр. 1842--1877)

Оглала/брюле-сиу. Лидер враждебных сиу в 1860-1870-х годах. Родился на берегах реки Рэпид-Крик вблизи современного города Рэпид-Сити, штат Южная Дакота. Был сыном шамана оглалов и женщины брюле, сестры известного вождя Пятнистого Хвоста. В детстве проводил много времени в лагерях обоих племен. В возрасте 12 лет находился в лагере вождя брюле Атакующего Медведя, когда там произошла схватка с солдатами лейтенанта Граттана, в которой все американцы были перебиты. Вскоре после этого пришло видение, в котором ему явился всадник с длинными распущенными волосами. На его щеке была нарисована зигзагообразная линия -- символ молнии, а на мочке одного уха висел маленький камушек. Люди пытались схватить его, но не могли. Он мчался сквозь метель, и вдруг небо прояснилось, и над его головой пролетел ястреб. Когда мальчишка рассказал о видении своему отцу-шаману, тот объяснил ему, что духи даруют ему великую удачу на тропе войны. Когда в 16 лет он, уже получивший новое имя -- Бешеный Конь, отправился в свой первый военный поход, его волосы были распущены, маленький камешек висел на мочке уха, а волосы украшали ястребиные перья. На щеке его была нарисована зигзагообразная линия. Благодаря своей храбрости Бешеный Конь получил широкую известность среди всех племен сиу и шайенов и стал одним из ведущих военных лидеров. Он принимал участие практически во всех крупных сражениях с американской армией -- в том числе в резне Феттермана (21 декабря 1866 года), Битве Вэгон-Бокс (2 августа 1867 года), Битве на Роузбад (17 июня 1876 года) и Битве на Литтл-Бигхорн (25 июня 1876 года). Бешеный Конь был одним из последних лидеров свободных сиу, сдавшихся американским властям. В мае 1877 года он привел свою общину к форту Робинсон в Небраске и сдался. Присутствие военного лидера такого ранга в резервации Красного Облака держало армейское командование в постоянном напряжении. Бешеный Конь плохо шел на контакт с белыми людьми, отказался от предложения генерала Джорджа Крука отправиться в Вашингтон на встречу с президентом США и т.п. Недоброжелатели и завистники постоянно распространяли слухи о том, что молодой лидер замышляет новое восстание, а потому, когда Бешеный Конь взял свою семью и без разрешения отправился в агентство вождя Пятнистого Хвоста, Крук приказал догнать его и арестовать. Индейца доставили в форт Робинсон и повели в помещение гаупвахты. Когда Бешеный Конь оказался в дверях и увидел решетки на окне, он попытался вырваться и в этот момент один из солдат вонзил в него штык. Это произошло 5 сентября 1877 года. Той же ночью великий лидер сиу умер. Отец забрал тело и похоронил в неизвестном месте. До сих пор никто не знает, где могила Бешеного Коня -- сиу сохранили тайну. Кроме того, не существует ни одной фотографии этого человека.

Понтиак

Понтиак (Pontiac) (около 1720-1769), вождь индейского племени оттава из группы алгонкинов в Северной Америке. В 60-х гг. 18 в. возглавил подготовку восстания индейских племён против английских колонизаторов. К созданному Понтиак (вождь индейского племени) союзу присоединились все индейские племена восточной части Северной Америки. 2 мая 1763 индейцы под руководством Понтиак (вождь индейского племени) начали наступление на британские крепости и одержали ряд побед. После длительной осады Детройта Понтиак (вождь индейского племени) был вынужден в 1766 заключить мир с англичанами и признать власть английского короля. Был убит при неясных обстоятельствах. http://bse.sci-lib.com/article091450.html

Гнилой Живот
(пр. 1790-1834)

Горный кроу. Один из величайших вождей в истории племени. Также известен как Арапуш, Арапуиш или Прокисший Живот. Руководил той частью племени, которая называлась Горными кроу. Был известен, как угрюмый, но решительный и храбрый боец, который сам не просил пощады в бою, но и не щадил своих врагов. На его счету было несколько великолепно спланированных карательных акций против шайенов и черноногих. Индейцы полагали, что он обладал необычайной колдовской силой, которая приносила ему успех на войне. Когда в 1825 году кроу заключили договор о дружбе с правительством США, Гнилой Живот отказался подписать его, понимая, чем грозит его народу наплыв белых людей. В августе 1834 года погиб в бою с черноногими.

Два Леггина
(пр. 1845-1923)

Речной кроу. Участник многочисленных схваток с традиционными индейскими врагами. В своем племени не имел особого влияния и мало чем отличался от других общинников, но с 1919 по 1923 год поведал историю своей жизни бизнесмену из Монтаны и антропологу-любителю Вильяму Вайлдшуту, записи которого позднее переработал Питер Набоков. Результатом его трудов стала биографическая книга "Два Леггина: становление воина кроу", являющаяся одним из источников по истории и культуре кроу второй половины XIX века.

Деревянная Нога
(Куммок-куивиокта -- Хороший Ходок)
(1858-1940)

Северный шайен. Родился на берегах реки Шайен в Южной Дакоте. Оставался среди враждебных индейцев Читать далее...

Смотреть это видео

Смотреть это видео

Нападение на Эдоуб-Воллс послужило началом Войне на Ред-Ривер – военной кампании вооруженных сил США, имевшей своей целью изгнать команчей, кайова, южных шайеннов и арапахо из южной части Великих Равнин, где они постоянно нападали на поселенцев и путешественников. Конечным результатом должно было стать переселение этих племен в резервации на Индейских Территориях. Эта операция положила конец длившимся более полувека Техасско-индейским войнам, равно как и долгой гегемонии команчей в этом регионе. В основу использовавшейся стратегии легли принципы, сформулированные генералами Шериданом и Шерманом, благодаря чему поставленную задачу удалось выполнить ценой относительно небольших потерь с обеих сторон.

[показать]

До этого момента США следовали «квакерской мирной политике»; теперь же власти пришли к выводу, что цивилизованного обращения индейцы не ценят и отрядили для подавления их сопротивления значительные силы. В конце августа 1874 армии пришлось выступить против объединенных сил индейцев Великих Равнин, насчитывавших примерно 1800 шайеннов, 2000 команчей и 1000 кайова, среди которых как минимум 1200 составляли конные воины.

Наступление велось пятью колоннами в районе Техасского Выступа и, особенно, в верхних притоках Ред-Ривер, где, согласно разведданным, должны были находиться стойбища индейцев. Предполагалось полностью окружить этот район, отрезав индейцам все пути к отступлению. Согласно плану, все пять колон должны были вести постоянное наступление и нанести индейцам решительное поражение.



Во время Войны на Ред-Ривер в районе Техасского Выступа произошло более 20 столкновений, однако, на сей раз, индейцы имели дело не с захваченными врасплох поселенцами и не полурегулярными отрядами рейнджеров, а многочисленной, хорошо вооруженной и снаряженной регулярной армией, которая неотступно преследовала их до тех пор, пока они уже не могли ни сражаться, ни отступать.



Окончательную победу американцев ознаменовало последнее столкновение, когда Макензи заблокировал основные силы противника вместе с их семьями и запасом провизии на зиму в их стойбище в верхней части каньона Пало-Дуро. Нанеся удар на рассвете и спустившись по крутому склону каньона, солдаты Макензи убили общим счетом всего трех индейцев, но уничтожили 450 типи (жилищ), равно как и все продовольственные запасы, после чего истребили более тысячи индейских лошадей с тем, чтобы индейцы не смогли впоследствии выкрасть их обратно (как это случилось во время предыдущей кампании Макензи). Вынужденные передвигаться пешком и лишенные запасов пищи, рассыпавшиеся по прериям индейцы сочли продолжение боевых действий излишне затруднительным и вернулись в резервации. Таким образом, эта война оказалось борьбой на уровне логистики – задержки поставок продовольствия замедляли продвижение солдат, а потеря снабжения вынудила индейцев сдаться.

[показать]

Последним из лидеров индейцев, продолжавшим военные действия, был предводитель команчей-квахади Куана Паркер. Макензи отправил на переговоры с ним Джейкоба Штурма, врача и почтового переводчика, чтобы обсудить условия сдачи. Штурм благополучно отыскал Куану, которого он описывал как «молодого человека, имевшего большое влияние на свой народ» и предложил ему сложить оружие. Макензи передал с ним обещание, что, если Куана сдастся, то и с ним, и с его людьми обойдутся с честью и не предъявят никаких обвинений (что после ареста и суда над вождями кайова в 1871 уже не было бы новшеством). И наоборот, Макензи поклялся, что будет до победного конца травить каждого мужчину, женщину и ребенка, которые откажутся покориться. Позднее Куана Паркер объяснял свое решение тем, что, хотя сам и был готов умереть, но не хотел обрекать на смерть женщин и детей – к обещанию Макензи он отнесся вполне серьезно. Также в небе он увидел орла, который летел по направлению к Форт-Силлу, что Паркер истолковал как знак свыше. 2 июня 1875 он отвел своих людей к Форт-Силлу на территории нынешней Оклахомы и сдался.



После этого Куана Паркер неустанно трудился с тем, чтобы помочь команчам приспособиться к новым условиям жизни. Его старый враг, Макензи, назначил его верховным вождем племени, и в этом статусе он стремился привести в резервации прогресс и образование, которые помогли бы его народу выжить. Также надо заметить, что сам он приспособился одним из первых, довольно скоро став зажиточным землевладельцем и человеком уважаемым как индейцами, так и белыми.

Сиу – североамериканская народность, относящаяся к индейцам и канадским коренным народностям. Термин применим к любой этнической группе, входящей в Великую Нацию Сиу, равно как и к любому из многочисленных диалектов ее языка. Сиу подразделяются на три основных подгруппы, базирующихся на их диалекте и субкультуре:


Isáŋyathi или Isáŋathi («Нож», происходит от названия озера на территории нынешнего штата Миннесота): живут в восточной оконечности Северной и Южной Дакот, Миннесоте и северной Айове, часто называются санти или восточные дакота.
Iháŋktȟuŋwaŋ и Iháŋktȟuŋwaŋna («Деревня-на-краю» и «маленькая-деревня-на-краю»): живут в районе реки Миннесота, считаются средними сиу и часто именуются янктон и янктонай или, собирательно, Wičhíyena (самоназвание) или западными дакота (также иногда неверно классифицируются как «накота»).
Thítȟuŋwaŋ или тетон (значение неопределенно, возможно, «жители прерий»; название самими представителями народности считается архаичным, они предпочитают называться Lakȟóta): западные сиу, известные своей охотничьей и воинской культурой, часто называются лакота.

На сегодняшний день сиу представлены множеством отдельных племенных правительств, разбросанных по территории нескольких резерваций, общин и заповедников в обеих Дакотах, Небраске, Миннесоте и Монтане (в Соединенных Штатах) и в южном Саскачеване в Канаде.



Исторически сиу называют Великую Нацию Сиу Očhéthi Šakówiŋ, что значит «Семь Костров Совета». Каждый костер символизирует ояте (народ или нацию). Семь наций, составляющих сиу, таковы: Bdewákaŋthuŋwaŋ (мдевакантон), Waȟpéthuŋwaŋ (вахпетон), Waȟpékhute (вахпекуте), Sisíthuŋwaŋ (сиссетон), Iháŋkthuŋwaŋ (янктон), Iháŋkthuŋwaŋna (янктонаи), Thítȟuŋwaŋ (тетон или лакота). Семь Костров Совета собирались каждое лето для проведения совета, обновления родственных связей, решения племенных проблем и участия в Пляске Солнца. Семь подплемен после этого выбирали четырех лидеров из лидеров каждого подплемени – они были известны как Wičháša Yatápika, и быть одним из них почиталось за величайшую честь, которой может быть удостоен предводитель племени. Последний раз Семь Костров Совета собирались в 1850.

Сегодня тетон, санти и ихантован/ихантована по большей части известны, соответственно, как лакота, восточные дакота и западные дакота. Во всех трех главных диалектах «лакота» или «дакота» переводится как «друг» или, более точно, «союзник». Использование этого слова в качестве названия племени указывает на союз, который когда-то связывал Великую Нацию Сиу.

Христофор Колумб не только открыл Новый Свет и наградил его обитателей именем «индейцы», но и дал первое в истории их описание. Не научный, конечно, отчет, из тех, что делают исследующие народ ученые,— этнографией Колумб не занимался, и цели его были другие. Приобретя для своего повелителя — Фердинанда, короля Кастилии и Леона,— новых подданных, он должен был дать им характеристику, ибо управляться с ними можно, лишь хорошо зная положительные их и отрицательные качества.

«...Они не откажутся дать ничего из того, чем сами обладают, готовы поделиться с каждым и держат себя при том столь любезно, словно и сердца не пожалеют».

Столь высоко оцененные душевные качества индейцев не помешали, однако, завоевателям отбирать у них «все, чем те обладали», включая и жизнь. Правда, при этом белые провозглашали, что заботятся о душе краснокожих, обращая их огнем и мечом и — значительно реже — увещеваниями в истинную веру.
[показать]
На юге испанцы и португальцы, на севере — англичане и французы принялись за освоение Нового Света, получившего уже название Америки. Европейцы прибыли в Америку, чтобы поселиться там навсегда, построить дома, распахать землю. Натиск поселенцев был непреодолим, и индейцы, разделенные на множество разобщенных племен, остановить его не могли.

Войны с индейцами продолжались два с половиной века — до 29 декабря 1891 года, битвы у поселка Вундед-Ни. Впрочем, «битва» в данном случае слово неточное. Полк кавалерии Соединенных Штатов, поддержанный артиллерией, истребил — поголовно — лагерь индейцев племени сиу: воинов, женщин, детей.

Итак, 29 декабря 1891 года войны с индейцами завершились победой белого человека и его цивилизации. Остатки многочисленных некогда племен оказались разбросанными по двумстам шестидесяти трем резервациям. Больше всего индейцев сохранилось в пустынном штате Аризона. Много их в Оклахоме, Нью-Мексико и Южной Дакоте. И самое большое число резерваций приходится на эти штаты. Граница между Вайомингом и Южной Дакотой делит на две неравные части нагорье Блэк-Хилс — Черные Горы. В не столь уж отдаленные времена — дату можно назвать точно: до 1877 года — старейшины кланов сиу каждую весну собирались в Черных Горах. Они обсуждали важные вопросы общеплеменного значения, приносили жертвы Великому Духу. Через несколько дней поднимался над горами дым священного костра, и, внимательно следя за его формой, шаманы узнавали волю предков. Прогноз этот мы бы назвали краткосрочным, потому что касался он планов на ближайший год: где каким кланам кочевать, с кем поддерживать мир и союз, кого из соседей остерегаться. Долгосрочных прогнозов индейцы не делали.
[показать]
Когда совещание старейшин принимало решение, собиралось все племя, и десять дней длился праздник: индейцы отмечали начало нового года. Трудно сказать, сколько раз собирались сиу в Черных Горах,— историю племени никто не писал,— но известно одно: как бы далеко ни кочевал тот или иной клан, на праздник все прибывали в срок.

Когда юноше приходило время найти себе духа-покровителя, он отправлялся в пещеры Черных Гор, постился до изнеможения, пока однажды во сне не являлся к нему дух в образе зверя или птицы. Дух сообщал юноше его новое — взрослое — имя, объявлял запреты, которые следовало соблюдать до конца жизни. Только побывавший в Черных Горах считался взрослым полноправным воином. Верили, что там он рождается вновь. Ни один воин сиу не решился бы обнажить оружие в священном месте: даже злейшие враги должны были выкурить трубку мира.

Мы говорим о верованиях племени сиу, связанных с Черными Горами, столь подробно, чтобы показать, какую роль играла и играет по сей день эта местность в жизни племени.

Именно здесь решил создать памятник вождю сиу Тасанке Уитке — Неистовой Лошади — скульптор Корчак-Зюлковски, вырубив его из целой скалы. Совет племени постановил помогать скульптору: славное прошлое сиу должно возродиться в этом священном для них месте.

Задолго до последней битвы индейской войны — Вундед-Ни — в 1868 году правительство Соединенных Штатов ратифицировало договор, по которому племени сиу гарантировались вечные и неотъемлемые права на Блэк-Хилс. «До тех пор, пока текут реки, растет трава и зеленеют деревья, Черные Горы на веки вечные останутся священными землями Индейцев». Сиу серьезно отнеслись к бумаге, на которой вожди поставили отпечатки больших пальцев. Они не смачивали пальцы чернилами: каждый надрезал ножом кожу и оставил кровавую печать. Представитель властей обмакнул перо в чернильницу. Для правительства это был всего лишь один из четырехсот договоров и двух тысяч соглашений, заключенных между коренными жителями Америки и властями.
[показать]
Реки по-прежнему текут, трава растет, и деревья зеленеют. Не во всех, впрочем, местах: на Читать далее...

Фотографии Быстрый_Лис :

Индейцы Северной Америки

из книги «Энциклопедия военного искусства индейцев Дикого Запада»





Равнинные сиу являлись самой западной частью племен группы сиу и, соответственно, принадлежали к сиуязычной семье. Их ранняя история ничем не отличалась от истории других племен дакотов, но после миграции на Великие Равнины, произошедшей в конце XVIII века, они стали действовать независимо от восточных родичей, а их культура полностью изменилась.

Название сиу произошло от оджибвейского слова надоуе-сиу-ег — Гадюки. Равнинные сиу были также широко известны как лакоты и тетоны и состояли из семи самостоятельных племен: 1) оглалы (Разбрасывающие); 2) миниконжу (Сажающие Семена у Речных Берегов); 3) брюле (сичангу, Обожженные Бедра); 4) охенонпы (Два Котла); 5) итазипчо (санс-арк, Без Луков); 6) сихасапы (Черноногие Сиу); 7) хункпапы (Ставящие Палатки в Оконечностях Лагерного Круга). Самыми крупными из этих племен были брюле и оглалы.

Многие племена называли сиу Отрезающими Головы или Перерезающи¬ми Горло, что на языке жестов показывали движением руки вдоль горла. Кайовы называли их кодалпа-киаго — Люди Ожерелья, имея в виду так называемые хайр-пайпы, которые, по мнению кайовов, на Равнины принесли именно сиу. На языке жестов знак для перерезать горло и хайр-пайп идентичен. Скорее всего, это кайовская ошибка, и их название произошло из-за неверного понимания обозначения этого племени на языке жестов.

В разные времена равнинные сиу воевали с хидатсами, манданами, арикарами, шайенами, арапахо, кайовами, понками, омахами, пауни, осейджами, черноногими, сарси, гровантрами, кри, равнинными оджибвеями, ассинибойнами, кроу, ото, Миссури, айовами, канзами, шошонами, банноками, кутеней, ютами и плоскоголовыми. Для сиу было очень сложно сохранять продолжительный мир с кем-либо из соседних племен — они были слишком многочисленны, воинственны, разбросаны на огромной территории и управлялись разными людьми. Основными врагами различных племен сиу были их соседи. Так, главными врагами брюле были арикары и пауни. Основными врагами оглалов были кроу. «Война между этими двумя народами, — писал Дениг в 1855 году, — продолжается так долго, что никто из ныне живущих уже не помнит, когда она началась». Миниконжу до 1846 года сражались в основном с арикарами, манданами и хидатсами. Помимо этого, они с давних времен часто присоединялись к оглалам в экспедициях против кроу. К 1846 году численность бизонов стала уменьшаться, и миниконжу поняли, что в их же интересах заключить мир с арикарами, от которых они получали маис в обмен на шкуры и мясо. Хункпапы, сихасапы и итазипчо в то время также были в мире с арикарами, но воевали с манданами, хидатсами и кроу.
[показать]
Сиу всегда были яростными и храбрыми воинами, доказав это в многочисленных битвах с индейскими врагами и американскими солдатами. И хотя порой приходится сталкиваться с противоположными замечаниями, их скорее можно отнести к досадному бахвальству. Джордж Гриннел, например, «слышал, как шайены... говорили... о сиу, что сражаться с ними было все равно что преследовать бизоних, потому что сиу убегали так быстро, что шайенам приходилось что было мочи гнать своих лошадей, чтобы настигнуть их и убить». Пауни, несомненно являвшиеся одними из величайших воинов Равнин, хвастливо заявляли, что причина того, что «у сиу так много общин, заключается в том, что каждый раз, когда воину сиу удается убить пауни или посчитать на нем «ку» [1], это почитается деянием такой значимости, что он становится вождем, забирает свою семью и основывает новую общину». Дениг писал в 1855 году, что в войне брюле-сиу с пауни и арикарами, первые, как правило, оказываются более успешными. Он считал, что миниконжу «лучшие бойцы, чем арикары, и больше рискуют во время битв». В войне между сиу и кроу, по его словам, кроу убивали больше сиу, а сиу уводили у них больше лошадей. Объяснение этому кроется в том, что их военные отряды чаще проникали на земли кроу, а последним чаще приходилось защищаться, убивая конокрадов сиу.

Отношение равнинных сиу с белыми людьми до начала эмиграции на Дальний Запад (современные штаты Орегон, Невада, Калифорния) складывались достаточно миролюбиво, хотя иногда мелкие группы путешественников подвергались нападениям с их стороны. Первый договор с правительством США тетоны подписали в 1815 году у Портаж-де-Су, ион был подтвержден договором от 22 июня 1825 года у форта Лукаут, штат Южная Дакота. Но уже к началу 1850-х годов отношение разных племен сиу к белым людям стало заметно меняться. Брюле, оглалы и охенонпы были весьма приветливы и радушно принимали торговцев и путешественников в своих лагерях. С оглалами у торговцев редко возникали проблемы, и они считали их «одними из лучших индейцев на этих землях». Миниконжу были более агрессивны и, по словам Денига, «всегда были самыми дикими из всех сиу». По поводу оставшихся трех племен Дениг писал в 1855 году: «Хункпапы, сихасапы и итазипчо занимают Читать далее...

В старые времена для некоторых племен Равнин война была важнейшим занятием после необходимости добывать средства к существованию. Из связанных с ней обычаев, самыми известными и наиболее подробно описанными являлись скальпирование и счет ку. В касающейся этой темы литературе имеется много неточностей. Исправить ошибки важно, тем более, что эти обычаи больше не практикуются, о них помнят лишь старики.
Недавно в одном журнальном материале было приведено описание коллекции индейской одежды и утвари, в котором сообщалось: "В старые времена самым почетным делом считался захват скальпов. С появлением ружей убить человека стало легче, количество взятых в боях скальпов значительно возросло, вследствие чего этот трофей потерял свое прежнее значение. Индейцы стали считать, что прикосновение к телу противника палочкой для ку под обстрелом, требует гораздо большей отваги."
В справочнике по индейским племенам сообщается: "Ку обычно "считались", то есть, победные почести воздавались за три подвига, а именно: убийство врага, скальпирование врага и первое прикосновение к живому или мертвому врагу. Все они давали человеку право называться воином и публично перечислять свои подвиги. Но первое прикосновение считалось самым почетным, поскольку для этого нужно было вплотную приблизиться к противнику."
Первая цитата абсолютно ошибочна (кроме последнего предложения), вторая тоже неточна, так как в ней убийство и скальпирование приравниваются к прикосновению. У хорошо знакомых мне племен Равнин, а так же, насколько мне известно, у всех других, прикосновение к телу врага, в том числе каким-либо предметом, находящимся в руке, считалось самым славным подвигом.
Убить врага означало сократить численность противника. Скальпирование было не столь важно и окружалось меньшими почестями. Врагов нередко оставляли не оскальпированными. Снятую с головы кожу обычно забирали просто как трофей, иногда для того, чтобы продемонстрировать ее или потанцевать с ней, что было неплохо, но не так уж важно. Прикосновение к врагу каким-либо предметом, находящимся в руке, голой рукой или другой частью тела, служило доказательством храбрости, а сделавший это заслуживал великие почести.
Когда враг был убит, все, находившиеся поблизости, старались первыми добежать и прикоснуться к нему, обычно ударяя по телу чем-нибудь, находящемся в руке: ружьем, луком, хлыстом или палочкой. Остальные делали тоже самое - все кто успевал. Желающие могли скальпировать мертвого. Ни убийство, ни скальпирование не считались самыми почетными делами. Наибольшие почести доставались тому, кто первый прикоснулся к упавшему врагу.
По индейской шкале ценностей, максимальным проявлением отваги считалось прикосновение к живому и невредимому человеку без попытки убить его. Чаще всего так и поступали. Часто рассказывают случаи, когда во время столкновения воинов двух племен некоторые храбрецы обгоняли своих людей, атаковали противника, проезжали сквозь их ряды, наносили удар одному из врагов, а затем разворачивались и возвращались. Если такого всадника стаскивали на землю или убивали под ним лошадь, весь отряд устремлялся в отчаянную атаку, чтобы вынести и спасти его.
Зачастую, убив опасное животное во время охоты, юноши бросались к нему и делали ку. Мне рассказывали о случае, когда юноши, атаковав в степи черного медведя, сразили его стрелами и побежали к нему, чтобы первыми сделать ку.
Доказательством храбрости был выход в бой без оружия, наносящего вред на расстоянии. Нести копье было более почетно, чем лук со стрелами, а топорик или боевую дубинку - более почетно чем копье. Наиболее славным считалось выйти в бой лишь с кнутом или длинным прутом, называемым жезлом для ку. Я никогда не слышал, чтобы жезлом для ку называли боевую дубинку с каменным навершием.
У шайеннов и других равнинных племен существовала практика, когда безнадежно больной или слишком неудачливый человек, потеряв желание жить, объявлял, что отдает свое тело врагу. На практике это означало совершение самоубийства через нападение на врага без какого-либо оружия, совершение подвига и гибель. Безусловно, это было самым славным способом умереть, гораздо более почетным, чем застрелиться, зарезаться или повеситься, хотя суицид и не считался позором. Вешались в основном девушки, потерпевшие неудачу в любви.
В Монтане до сих пор живет человек, который в возрасте 17 или 18 лет долго болел и потерял надежду на выздоровление. Он заявил отцу, что хочет отдать свое тело врагу. Отец согласился. Он отдал сыну свое самое сильное таинство и послал парня, вооруженного лишь топориком, с военным отрядом, направлявшимся на юг. Когда отряд достиг страны враждебного племени омаха, были обнаружены двое противников, возвращавшихся с охоты. У обоих были ружья. Шайенны атаковали их, и парень, Дорога Солнца, получивший от своего отца лучшего коня, оказался впереди. Он настиг врага, который повернулся и попытался выстрелить в него, но ружье дало осечку. Дорога Солнца сбил этого человека с коня своим маленьким топориком и, Читать далее...

В то время, как молодые воины соперничали в числе добытых ку, старые знахари и шаманы сходились между собой в колдовских поединках. Среди команчей сохранилась легендарная история об одной такой «битве чародеев».
Шаманы шайенов и арапахо использовали свою силу для вызывания злых духов. Однажды, когда команчи и шайены стояли рядом, шайенны указали на шамана, который может причинить смерть своей силой.
Шаман команчей услышал это и решил пойти посмотреть на этого шайена. Он сел на своего боевого коня, которым управлял без поводьев, и поскакал в лагерь шайенов.

Шайен вышел к нему с приветствием. Он спросил, чего он хочет. Команч отвечал, что желает курить. Шайен пригласил его в типи и сел на северной стороне, в то время, когда команч сел на южной, ближе к Солнцу. Шайен достал длинную трубку. Он набил ее табаком и разжег ее угольком из горевшего в центре палатки костра.

- Должен ли я теперь передать тебе трубку? - спросил он гостя.
- О, любым путем и все будет хорошо, - отвечал команч, беря ее обеими руками. Он закурил, сделав четыре затяжки. На четвертый раз он втянул в себя яд шайена и ощутил это. Перед тем, как вернуть трубку хозяину-шайену, он подул в нее. Он потер свой живот и дунул. На руку изо рта упало перо овсянки.
- Что ты хотел сделать? - спросил он Шайена, - я нашел это в чубуке твоей трубки.
- Ха, я не знаю ничего об этом, - отвечал тот, - можешь делать с этим все, что угодно.

Теперь была очередь курить шайену. Он пустил три клуба дыма. На четвертый раз он ощутил боль. Он покачнулся и дунул. Из его рта в руку упало орлиное перо.
- Что ты сделал? - спросил он гостя.
- Я ничего не знаю об этом, - отвечал команч, - это, должно быть, твое перо, раз оно было в твоей трубке.
- Хорошо, тогда я отдам это перо тебе.

Снова закурил команч и на четвертой затяжке он ощутил боль и, дунув, изверг наружу черного клопа.
- Что это?
- Не знаю. Наверное, что-то твое.
- О, нет. Скорее клоп твой, ибо трубка принадлежит тебе.

Закурил шайен. На четвертой затяжке выдул он тарантула.
- Что это? - спросил он удивленно, - это твое?
- О, нет, как и клоп, это не мое. Ты курил свою трубку.

Снова сделал четыре затяжки команч. На четвертый раз ощутил он ужасную боль и выдул колючую раковину. Шайен сказал, что не знает ничего и об этом. Шаман команчей вернул ему трубку. На четвертой затяжке большой кактус застрял в глотке злого шайенского знахаря. Он дул и дул, но никак не мог избавиться от него.

- Отлично, это был приятный день, - сказал команч, сел на коня и вернулся домой. Когда он вернулся в свою палатку, то услышал вопль из лагеря шайенов: шаман умер. Его магия была превзойдена и он умер с кактусом в глотке.

На следующий день Шайены прислали знахарю команчей лошадь, нагруженную подарками. Они были благодарны ему за убийство злого колдуна.
[показать]

В глубине северных лесов — так далеко, что птице не долететь,— лежит озеро Тиото. Теперь оно пустынно. А когда-то всякий год летом на озеро съезжалось множество индейцев. Одни привозили рыбу и меняли ее на оружие, другие раскладывали по бортам своих лодок дубленые кожи, третьи предлагали одежды, украшенные иглами дикобраза.
Над водой с утра до ночи неслись голоса. Иной раз индейцы кричали так, что сами себя не слышали; и некому было их унять. Но вот однажды, когда смех и крики индейцев распугали всех чаек, на озеро Тиото с голубого неба опустилось большое облако. Едва облако коснулось гребешков волн, из него появилось огромное белое каноэ. В каноэ сидел стройный, величественный человек необыкновенно высокого роста.
- Что вы кричите тут, словно малые дети? — сурово обратился он к притихшим индейцам. И тогда, как осенние листья с деревьев, посыпались на незнакомца жалобы.
- Не хочу я брать его соль за бобровые шкурки! — говорил один. — А за мой медный браслет колчана стрел мало! —жаловался другой. — Разве за такие хорошие мокасины честно давать лук, у которого тетива что гнилая трава? — выкрикнул третий.
Человек в белом каноэ медленно поднял руку. — Мое имя Глускеп. Я пришел, чтобы помочь вам,— властно сказал он.— Забудьте ваши ссоры. Плывите все к берегу и унесите подальше от воды свои лодки. Индейцы повиновались. Когда на воде не осталось ни одного каноэ, незнакомец поднял голову и простер руки ввысь. В тот же миг темная туча скрыла солнце; когда же лучи его снова озарили небо, все увидели над озером Тиото огромную стаю гусей. Гуси бесшумно садились на воду, жадно пили, а потом улетали. Вместо них отовсюду летели новые и новые птицы. Скоро в озере совсем не осталось воды. Проводив взглядом последнюю птицу, Глускеп указал индейцам на влажное дно. Там среди водорослей поблескивали раковины, каких прежде никто не видел.
— Обточите их,— сказал Глускеп,— сделайте круглыми и нанижите на толстые нити. Имя этим ожерельям будет вампум. Пусть каждый из вас меняет на такие ожерелья все, что ему нужно, и тогда вам не придется больше кричать и спорить без толку. Таков был первый совет, который подал людям мудрый Глускеп. Ему понравились бескрайние леса и прерии, и он решил остаться здесь навсегда. Тут же на берегу он построил себе вигвам. Ручьи и ливни снова наполнили озеро, и опять над гладью Тиото, как прежде, носились белокрылые чайки. Только отныне над озером царила тишина.

Человек по имени Маленькая Лягушка со своей семьей голодал. Жилище его стояло на берегу реки, но в реке не было рыбы. Из леса скрылись животные, и даже птицы не летали над этими местами. Семья Маленькой Лягушки так ослабла от голода, что не могла уйти в другие края. Несчастный Маленькая Лягушка сидел на берегу, погруженный в горькие мысли, но ничего не мог придумать.

И вдруг из воды вынырнуло чудовище с человеческим лицом. Звали чудовище Большие Глаза. Маленькая Лягушка убил чудовище и накормил своих жен и детей. Семья была спасена, но все же люди боялись, что дух Больших Глаз будет мстить им. Поэтому устроен был праздник, на котором попросили у чудовища прощения. К его голове ставили миски с угощением, перед ним плясали женщины, а сам Маленькая Лягушка торжественно объявил, что отныне чудовище-спаситель становится уважаемым членом рода и его символом.

И чтобы доказать это, Маленькая Лягушка срубил дерево, вырезал в верхней части ствола лицо с большими глазами и вкопал этот столб перед своей землянкой. А когда умер Маленькая Лягушка, его старший сын вырезал на столбе изображение Маленькой Лягушки. То же делали потом сыновья старшего сына и сыновья его сыновей...

В этой несложной, но в общем-то подробной легенде индейцев племени хайда не хватает одного: хотя бы приблизительной даты, когда был поставлен первый столб-тотем. Во всем остальном она точна. Не следует, естественно, предполагать, что существовало в природе чудовище Большие Глаза, но то, что в роду, который вел свое происхождение от Маленькой Лягушки, в это верили, — совершенная правда.

Еще в прошлом веке искусно вырезанные и ярко раскрашенные столбы высились по всему юго-западному побережью Канады и Аляски. Человек, который вырезал для своей семьи тотемный столб, не смел ни на йоту отступить от строгих правил. Прежде всего можно было использовать только ствол кедра. Никакое другое дерево не годилось. В те места, где кедры не росли, стволы доставляли издалека, и за каждый давали по пять рабов.

Тотем нужно было ставить только перед входом в жилище, и ни в каком другом месте.

Наконец, а может быть, и прежде всего, резчик не имел права позволить своей фантазии разгуляться: кто, что и в какой последовательности будет размещено, строго определяли неписаные правила. Все фигуры тотема изображали реальные персонажи и действительные исторические события. Не менее реальные и не более действительные, чем в легенде, приведенной вначале.

Если бы в легенде о тотеме Маленькой Лягушки можно было бы найти хоть небольшой намек на то, когда это происходило! Тогда мы знали бы время, когда врыли в землю первый тотемный столб. Ведь ныне ученые, занимающиеся историей индейских племен, располагают тотемами, созданными только в прошлом веке, когда их начали собирать в музеи и консервировать.

Кедровый ствол, увы, не может стоять долго. Основание его обычно покоилось в солоноватой влажной почве. Лет за пятьдесят оно насквозь прогнивает, и столб падает. Лишь у рек, где песчаная земля суше, можно было обнаружить самые старые, лет восьмидесяти, тотемы.

К тому же обычай запрещал индейцам ремонтировать свои реликвии или переносить их. Упал тотемный столб — будет лежать, пока не превратится в труху. Иногда его сжигали, а пепел развеивали по ветру.

Свой тотем был у каждой семьи, и перед жилищами тянулся высоченный частокол ярких резных столбов, каждый из которых завершался изображением волка или медведя, кита или орла. Еще были лягушки, бобры, горные козлы, акулы, совы и морские звезды... Ничего лишнего, не относящегося к истории рода, на тотеме не было. И если изображали разрушенную землянку и языки пламени, значит, когда-то землетрясение разрушило поселок и огонь уничтожил жилище людей.

Нам никогда не увидеть превратившихся в труху древних тотемов, но зато на тех, которые сохранились, можно встретить изображения бородатых людей в широкополых шляпах — белых пришельцев.

Капитан Джозеф Ингрэм, попавший в селение индейцев племени хайда в конце XVIII века, записал в своем дневнике:

«Вход в деревню охраняли два тринадцатиметровых столба с преудивительными скульптурами людей и лягушек, причем переплелись они самым странным и варварским образом».

А через несколько лет, приехав в то же селение, капитан увидел на том же месте третий столб, где среди таких же людей и лягушек обнаружил странным образом сплетшееся с ними изображение белого человека. На вопрос: «Кто это», индейцы ответили кратко: «Твоя, капитан».

Скульптуру, похожую на тотемные столбы индейцев западного побережья Америки, можно встретить в Японии, Корее, на островах южных морей.

На Новой Зеландии в деревнях маорийцев — коренных обитателей страны — высятся затейливо изрезанные столбы. Поставьте их рядом с тотемами с берегов канадской реки Наос — и вы их не отличите.

Все это дает пищу для ученых размышлений о взаимодействии культур разных, весьма друг от друга удаленных народностей и о путях расселения народов и племен. Среди специалистов есть и Читать далее...

Происхождение огня

Наши отцы рассказывают, что в далекие времена племя ковичан не умело пользоваться огнем. Да и не особенно нуждалось в огне, потому что жило в теплых краях. Мясо ели сырым или сушили на солнце. Но наступили холодные времена, и пришлось строить жилища.
Однажды к стойбищу прилетела птица Горихвостка и сказала:

- Скоро станет еще холоднее и вам понадобится огонь.
- А что такое огонь?
- Видите крохотное пламя на моем хвосте? Это и есть огонь. Огонь даст вам горячую пищу и обогреет вигвамы. Завтра я прилечу к вам снова. Пусть в руках каждого будут пучки смолистых веток. Но предупреждаю, огонь достанется только самому терпеливому и выносливому. Я полечу, а вы, не отставая, должны будете бежать за мной. Согласны?
- Согласны! Согласны! - закричали все.

Наутро Горихвостка прилетела снова. Индейцы с нетерпением ждали ее.

- Ну как, заготовили смолистые ветки? - спросила она.
- Заготовили! Заготовили!
- Тогда выслушайте еще одно условие. Огонь получит лишь тот, кто никогда никому не отказывал в помощи, кто во всей своей жизни совершал только добрые дела. Среди вас есть такие?
- Конечно есть! - поспешили ее заверить.
- Тогда следуйте за мной.

И Горихвостка полетела.
За ней бежали и стар и млад, и женщины и мужчины. В стойбище остались только самые немощные.
Люди карабкались по скалам, одолевали болота и реки, продирались сквозь лесную чащу.
Некоторым такое испытание показалось чрезмерным.

"Зачем нам огонь? - говорили одни.- Обойдемся без огня!" И поворачивали назад.
"Никакой огонь не стоит таких усилий",- говорили другие и тоже поворачивали обратно.
"Слишком многого требует эта маленькая Горихвостка, - говорили третьи. - Не отставать. Быть добрым. Быть выносливым..." И тоже поворачивали в сторону стойбища.

В конце концов вровень с Горихвосткой продолжал бежать только один.
"Это хорошо, что все повернули, - думал он. – Я единственный в стойбище буду хозяином огня".
Наконец и последний не выдержал.

- Послушай, Горихвостка, - обратился он к птице. - Вот уже целый час я бегу за тобой. Не пора ли дать огонь? Я никогда не делал ничего дурного. Я оказался самым выносливым.
- Все это верно, - отозвалась Горихвостка. - Но огня ты не получишь. Потому что заботишься только о себе.

Вернулась Горихвостка в покинутое стойбище, подлетела к вигваму, в котором оставалась молодая женщина, не принимавшая участия в состязании, и спросила:

- Почему ты не последовала за своими соплеменниками?
- Я не могла оставить больного отца. Я должна была его кормить и ухаживать за ним.
- А где твои ветки? - спросила птица.
- У меня только одна ветка я не могла собрать больше.

Горихвостка дотронулась до ветки своим жарким хвостом, и яркое пламя осветило жилище.

- Я думаю, - сказала Горихвостка, - тебе можно доверить огонь.

Скоро индейцы вернулись в стойбище и были немало удивлены, увидев возле одного из вигвамов костер.
Молодая женщина щедро поделилась с ними огнем и рассказала, что огонь ей доверила Горихвостка.
Так в далекие времена огонь пришел к племени ковичан.

Койот и Смерть

Индейцы майду говорят, что наш мир родился из воды. Поначалу не было ни земли, ни растений и животных, ни людей - только вода, и в ней плавали бог Кодойанпе и его брат койот. Оба божества решили сотворить сушу и все остальное на ней. Потом они сотворили людей... Но с течением времени людей стало слишком много.
И тогда Кодойанпе спросил Койота:
- Что нам делать? Людей слишком много, им всем на земле не разместиться.
- А может, не давать им рожать детей? - предложил Койот. Судьба людей его мало заботила.
- Нет, это не годится. Дети приносят племени радость, счастье и надежды на будущее.
- А как насчет смерти? - спросил Койот.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что людям следует умирать, как умирают растения и животные? Но это слишком большое зло, - возразил Кодойанпе.
- Зато все люди разместились бы на земле, - сказал Койот.
Право, ему было все равно.
- Но ведь тогда они станут несчастными, - не согласился Кодойанпе. - Они будут тосковать по тем, кого любили!
- Ничего, привыкнут, - отрезал Койот.
Раз Кодойанпе слишком заботился о судьбе людей, то Койот стремился делать все наоборот. Не нравилось ему, что всегда получалось так, как хотел Кодойанпе.
- Я придумал, - сказал Кодойанпе. - А что, если они будут время от времени возвращаться к жизни, меняясь местами с теми, кому пришла пора умереть? - И он улыбнулся.
- Ну уж нет! - воспротивился Койот - Смерть будет означать конец. Пути назад быть не должно.

Ну, а в племени кэддо, живущем далеко от майду, рассказывают, будто Койот и вовсе сыграл против правил... Итак, боги решили, что когда люди будут умирать, они останутся в особом доме, выстроенном главным шаманом, до тех пор, пока им не придет время возвратиться к жизни и вернуться в свое племя, к своей семье. И вот пришло время, умер первый человек, и дух его унесло вихрем в дом шамана.
Но это пришлось Койоту не по нраву. Под покровом тьмы обернулся он злобной дикой собакой - таких теперь люди называют койотами, - пробрался в дом, где предстояло отдыхать умершим, и стал ждать.
Пришел дух умершего к дому, и видит, что вход стережет страшный зверь. Он побоялся войти. И вот, вместо того, чтобы, немного передохнув, возвратиться к жизни, духу мертвеца пришлось искать в небесах путь в страну духов. Когда, наконец, он нашел его и очутился в том краю, пути назад уже не было... Вот так с тех пор и повелось...

Но майду рассказывают, что Койот добился своего куда проще. Он так долго спорил с Кодойанпе, что тот сдался и согласился на то, чтобы люди не возвращались к жизни. Так или иначе, а Койот победил, и смерть взаправду стала концом человеческой жизни.

Кодойанпе и Койот стали жить среди людей. Кодойанпе всегда любил тех, кого сотворил. А Койот никогда не понимал этой любви, пока у него самого не родился сын. Койот и не представлял, что он так полюбит своего мальчугана, и когда того укусила змея, отец просто потерял разум от горя.
- Папа, я умираю, - сказал мальчик. - Чую, как яд расходится по жилам. Помоги мне.
Схватил Койот мальчика и помчался к старейшему шаману - ты должен помочь моему сыну! - вскричал Койот. - Его укусила змея!
Печально поглядел на него шаман. - О Великий Койот! Ведь ты сам бог, а не можешь ничего поделать, - сказал он.
- Чего же ждать тебе от меня, человека? Что я умею такого, что тебе не под силу?
- Нужно попытаться, - сказал Койот, передавая сына на руки шаману - Ведь ты целитель!
Поглядел шаман на неподвижное тело и произнес:
Мне очень жаль, Койот, но теперь никто ему не поможет. Твой ребенок уже на пути в страну духов.

Поднял Койот морду и завыл, как дикий пес.
- Неужели так никто и не спасет мне сына? - взывал он. Потом отправился Койот на поиски Кодойанпе и, увидав его, взмолился:
- Кодойанпе, я был неправ! Смерть не должна быть концом всего. Помоги мне вернуть сына к жизни! Я не вынесу разлуки с ним!
Посмотрел Кодойанпе на Койота и на бездыханного мальчика и опечалился тем, что не в силах им помочь. Но смерть есть смерть, и ее Койот сотворил сам.
- Мне очень жаль, - промолвил Колдойанпе. Он вправду жалел Койота, потому что не мог спокойно видеть ничьих страданий. - Но что сделано, то сделано. Мы не можем ничего переделать. Смерть приходит раз и навсегда.
- Не можем или не хотим переделать? - завыл Койот. И тут вой его перешел в ужасное рычание, а облик стал меняться - и вновь превратился Койот в дикого пса.
- Плачь о своем сыне, но не гневайся, - сказал Кодойанпе. - Помнишь, ведь это ты хотел, чтоб мертвые не возвращались!
Оплакав сына, гонимый виной и гневом, отправился Койот бродить по земле в своем новом обличье, и всюду сеял он раздоры.
Шло время, и Кодойанпе, потеряв терпение, решил уберечь людей от своего злого брата - бога Койота.
- Если найдете его - убейте, - повелел он. - Хоть мысль о его гибели меня и печалит, но пока Койот жив, мир не избавится от зла.
После долгих приключений люди загнали Койота на крохотный островок, где не было пищи, и на лодках окружили его.
- Попался! - сказал один из охотников.
- Теперь ему не спастись, - поддержал другой. - Мы его выкурим, Читать далее...

Легенды Дакота

Это случилось в давние времена. Была у вождя племени дакота красавица дочь, и звали ее Длинная Коса. Как-то пошла она со своими подругами в лес собирать малину. Зашли девушки в заросли, принялись рвать ароматные ягоды. Зашли далеко, вот и не заметили, как небо заволокло грозовыми тучами. Вдруг сверкнула молния и загремел гром, предвещая близкую грозу.
— Бежим скорее,— испугалась одна из девушек, та, которую звали Стройная Березка.— Бежим! А то догонит нас Гром и убьет своими острыми стрелами.
— И зачем мы забрались так далеко? — вздохнула Длинная Коса.— Теперь мы не успеем добежать до своего типи. Давайте лучше попросим у Грома пощады, умилостивим грозного господина.
— А как? — воскликнула девушка по имени Птица Прерии и горестно развела руками.— У нас же ничего-нет! Разве что туески с малиной, да мои вышитые мокасины.
Улыбнулась тогда Длинная Коса и сказала:
- Если Гром смилуется над нами, я охотно выйду за него замуж. Только вымолвила она последнее слово, как ветер подул в другую сторону, и Гром, окутанный большой черной тучей, полетел на юг, чтобы метать там свои огненные копья на скалистые безлюдные вершины. Прошло три дня. И снова отправились три подруги в лес за хворостом. Набрали они хворосту, связали его ремешками и пошли домой. Вот и их селение. И вдруг у Длинной Косы ремешок разорвался.
— Идите, идите,— сказала она девушкам.— Я свяжу ремень и догоню вас.
Подруги ушли, а Длинная Коса стала собирать рассыпавшийся по траве хворост. Собрала она хворост, подняла голову. Я видит — стоит рядом с ней прекрасный юноша с волосами цвета золота. Поднял он обе руки в знак приветствия, а потом сказал:
— Бываю я на севере и на юге, на западе и востоке. Знают меня все народы: и те, кто живет в прериях, и те, кто в горах. Знают меня и в дремучих лесах, и на побережье великих соленых вод. Многих девушек самых разных племен видели мои глаза, но никто из них не сравнится с тобой. Как я рад, что ты станешь моею женой!
Удивилась Длинная Коса и ответила гордо:
— Ты слишком самоуверен, незнакомец. Почему ты решил, что я отдам руку первому встречному?
— А разве не ты, дочь народа дакота, обещала выйти за меня замуж, если я пощажу тебя?—улыбнулся юноша.
И Длинная Коса все поняла.
— Значит, ты и есть Человек-Гром? — воскликнула она.
— Да, я,— ответил золотоволосый.— Я пришел за тобой и хочу скорее показать тебя моему отцу и моей матери.
С этими словами он нежно обнял невесту, и они легко взлетели в синее небо. А в селении уже поднялась тревога. Лучшие следопыты отправились на поиски дочери вождя. Они искали Длинную Косу до самого захода солнца, но так и не нашли. И тогда вождь позвал Белого Бобра, молодого колдуна племени дакота. Белый Бобр пошел на то место, где лежала вязанка, и спросил белок, не видели ли они здесь прекрасной девушки. И белки все ему рассказали. А Белый Бобр вернулся к вождю и сказал:
— Твою дочь унес Человек-Гром. Многое подвластно мне, но с громом даже я тягаться не в силах. И все же я попробую, о великий вождь! Но если я верну тебе твою дочь, обещай, что отдашь мне ее в жены. Я люблю Длинную Косу и давно мечтаю видеть ее у очага моего типи.
А Длинная Коса жила в доме Человека-Грома. Все любили ее и баловали, все ухаживали за ней и исполняли любое ее желание. Она ела сочное мясо бизона и нежное мясо антилопы, жажду ее утоляли фрукты, весенние, летние и осенние, и даже сладкий сок клена был у нее в избытке. Но самое главное — ее любил Человек-Гром. Он ласкал ее и жалел и приносил ей из своих путешествий пригоршни чудесных разноцветных камней. Целыми днями Длинная Коса любовалась блестящими камешками, она играла ими и делала ожерелья такие красивые, что любая женщина из племени черноногих умерла бы от зависти. Так, в покое и радости, прошло несколько лун. Но пришло время, когда Длинной Косе надоело безделье, и вместе с другими женщинами она отправилась собирать коренья. Мать Грома дала ей каменную лопатку и сказала:
— Копай осторожно, дочка. И не трогай Мать-Корень: он дает жизнь всем съедобным кореньям. Ты его легко узнаешь— он самый толстый и самый белый из всех корней.
И вот женщины накопали корней и стали собираться домой.
— Покажите мне Мать-Корень,— попросила жена Грома, и женщины подвели ее к огромному корню.
— Вот он, смотри,— сказали они, и Длинная Коса так и замерла от восторга и изумления: неужели и под землей он такой же могучий?
Всю ночь не спала жена Грома, а наутро взяла каменную лопатку и вышла из дому. Она пришла к корню и стала его окапывать. Она узнает, каков он, узнает! Над ее головой гневно шумели деревья, они склоняли свои тяжелые кроны, стараясь оторвать женщину от недостойного дела, но Длинная Коса этого не замечала. Она копала и копала и наконец вырыла огромную яму. Заглянула Длинная Коса в яму и увидела тучи, а сквозь тучи Землю. Вот она, Земля, а вот и родное селение. И как только увидела жена Грома свое селение, пропала с ее лица улыбка, и из глаз полились слезы. Грустной вернулась она домой, грустно встретила мужа и, даже не взглянув Читать далее...

Начнём всё же издалека. Давным-давно – кажется, 50 млн лет назад, лошади жили в Северной Америке – точнее говоря, предки лошади. Размером они были примерно с кошку и вместо копыт на ногах имели по пять пальцев (такие вот красавчики). Немало труда и времени потратили учёные-палеонтологи, чтобы доказать скептикам, что это предок лошади. Животное назвали – эогиппус.

Примерно 30 млн лет назад в Северной Америке произошла какая-то неизвестная катастрофа, из-за чего все эогиппусы там вымерли.

К счастью, некоторые из них успели переселиться в Евразию, где жизнь их и заставила сделаться... (чуть было не написал: людьми) – лошадьми.

И вот, спустя несколько десятков миллионов лет, лошадь вернулась на историческую родину, причём вернулась уже одомашненной. И произвела шоковое впечатление на местных. Ацтеки и инки пугались не только самих европейцев-завоевателей, которые только тем и занимались в Америке на первых порах, что грабили, убивали и насиловали, но и их безобидных лошадок со страшными мордами.

Вскоре, правда, индейцы пришли в себя и начали производить отстрел европейского населения. Лошади оставались без хозяев и убегали в американские прерии. Привыкали к привольной жизни, дичали.

Так что мустангов правильнее было бы называть не дикими лошадьми, а – одичавшими.

Очень мустанги пригодились индейцам, которые потом вылавливали некоторых из них и приручали. В бескрайних прериях мустанг был незаменим: быстрый, сильный, выносливый, нетребовательный, легко переносящий голод и жажду, идущий по глубокому снегу и переплывающий бурные потоки. Какое ещё животное может сравниться с ним?

Индейцы, разумеется, стремились приспособить мустангов к своим целям, поэтому занимались улучшением породы. Особенно в деле коневодства отличилось племя команчей. Другие же племена, даже если специально не занимались улучшением мустангов, всё равно стремились поймать, украсть или купить лошадь получше, так что волей-неволей принимали участие в селекции.

После того как все племена индейцев были изничтожены, множество лошадей вновь осталось без хозяев.
Индейские лошади, как раньше называли мустангов, попав на историческую родину, чувствовали, видно, там себя гораздо лучше, чем в суровой Евразии, и успешно размножались. Сотню лет назад их было, по разным данным, два или три миллиона.

Постепенно скотоводы всё активнее стали вытеснять мустангов с их пастбищ. Когда они не уходили добровольно, их убивали. Потом люди решили, что вообще было бы полезно уничтожить диких лошадей, и тогда на них начали устраивать облавы. После второй мировой войны началось настоящее избиение мустангов.

Причём, при полном попустительстве правительства, истребляли их самыми варварскими и мучительными способами. При помощи автомобилей и самолётов, загоняли стада в тупики, потом набивали лошадьми фургоны, причём так плотно, что половина животных приезжала на живодёрню в раздавленном состоянии. Ни по дороге, ни на живодёрне лошадей, разумеется, никто не кормил, поэтому в дальнейшем их распределяли так: подохших пускали на удобрения, ещё живых – на консервы для собак.

Когда поголовье сократилось до 17 тыс., американцы, наконец, не выдержали и подняли массовые кампании по спасению диких лошадей. Под давлением общественности был принят закон о защите мустангов.

В настоящее время мустангов – около 60 тыс. Живут они всего в нескольких штатах, половина из них – в Неваде.
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]