Возгласы «осанна!» на еврейском означают не хвалу, а просьбу о спасении: «О, Господи, спаси же! О, Господи, споспешествуй же! Благословен грядущий во имя Господне!» (Пс. 117:25, 26). Иудеи ожидали Мессию — царя, который бы прогнал римлян и вернул Израилю былую славу. Также двести лет назад евреи кричали Иуде Маккавею в честь его победы над эллинами.

Иисус входил в Иерусалим в канун иудейского праздника Пе́сах (Пасхи). Когда-то евреи были рабами в Египте, но Господь вывел их, погубив при этом всех первенцев в семьях египтян. Ангел-губитель зашел в каждый дом, кроме домов евреев: «И сделался великий вопль в земле Египетской, ибо не было дома, где не было бы мертвеца» (Исх. 12:30).

Песах, как и другие значимые праздники иудейской истории, связан с радостью о смерти врагов: Песах — смерть египтян; Пурим — смерть Амана и враждебных евреям персов; Ха́нука — торжество оружия иудеев в войне с эллинами. Но Господь меняет значение этих древних праздников Своей заповедью о любви: «Вы слышали, что сказано: „люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего“. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5:43, 44).

Христос входит в Иерусалим не для того, чтобы пролить кровь врагов, но чтобы пролить за врагов Свою кровь на кресте — стать новой Пасхой, «Агнцем Божьим, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29).

Почему Христос воскресил Лазаря именно на четвертый день? Согласно представлениям иудеев, живших в эллинистическую эпоху, после смерти душа человека три дня пребывала рядом с телом, а потом уходила, и его уже нельзя было оживить. Господь не случайно медлил три дня, чтобы явить Свою силу над смертью, и именно поэтому воскрешение Лазаря так поразило всех, кто его видел.

Спаситель говорит Марфе: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему?» (Ин. 11:25, 26).

Воскрешение Лазаря разделило людей на верующих и неверующих. Если Марфа отвечает: «Я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир» (Ин. 11:27), то иудейские старейшины собираются в среду перед Пасхой, чтобы вынести Иисусу смертный приговор. Неверие иудеев, несмотря на чудо, которое совершилось на их глазах, удивляет. Неверие очевидцев воскрешения Лазаря перестает быть неверием, но становится сознательным противлением бесспорной истине.

Христос не объясняет, почему умер Лазарь, но только говорит о необходимости веры в Него. Иисус знал, что Лазарь был смертельно болен, и мог отправиться в путь тогда, когда только услышал об этом. Иногда Бог допускает временное торжество зла ради торжества жизни, добра и справедливости в будущем. Иисус медлит с пришествием для того, чтобы мир сделал самый важный выбор — выбор веры.

Спаситель спрашивает Марфу: «Веришь ли, что Я есмь воскресение и жизнь»? Воскресение Лазаря было только прелюдией великого воскресения, когда поглощена будет смерть победою (см. 1 Кор. 15:54). И пусть в любых обстоятельствах нашим ответом будет: «Верую, Господи».

В Евангелии Христос называет Своим другом только Лазаря. Господь часто бывает в его доме, где Лазарь жил со своими сестрами Марфой и Марией, в Вифании, деревне на юго-восточном склоне Елеонской горы, недалеко от Иерусалима. И вдруг Лазарь заболевает, он при смерти, сестры сообщают об этом Учителю — они знают, что Он может исцелить любую болезнь! Но Господь не спешит на помощь. Он дает Своему другу умереть, ждет, когда его похоронят.

Иисус пришел только спустя четыре для после смерти Лазаря, и люди говорили между собой: «Не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер?» (Ин. 11:6, 37).

Мы верим, что Бог обладает всемогуществом — Он может все; всеведением — Он знает все; и вездесущностью — Он пребывает везде. Эти три качества перед лицом беды вызывают вопросы: если Бог всемогущ, то почему Он это допускает? Если Бог всеведущ, то почему не отвечает? Если вездесущ, то где Он был, когда я обращался к Нему за помощью? Почему Он медлит?

Господь говорит Марфе: «Я есмь воскресение и жизнь». И спрашивает: «Веришь ли сему?» Господь не отвечает на вопрос, почему Он замедлил и почему допустил смерть Лазаря. Он спрашивает, ее о вере. Если бы Бог всегда отвечал на все наши вопросы о том, почему и зачем что-то произошло, то не осталось бы места для веры.

Вера в Бога подразумевает, что Его воля о нас всегда благая, хотя порой нам это трудно понять. Всевышний не хочет ввергнуть нас в несчастье или причинить нам вред: «Ибо только Я знаю намерения, какие имею о вас, говорит Господь, намерения во благо, а не на зло» (Иер. 29:11).

Спаситель говорит Марфе: «Если будешь веровать, увидишь славу Божию». Те, кто встречают печали с верой, перерождаются, еще более укрепляются в вере и любви к Богу. Воскрешение Лазаря — это образ воскрешения во Христе каждого из нас, свидетельство того, что для Бога нет ничего невозможного.

Апостол Петр называвшийся прежде Симоном был сыном рыбака по имени Иона — сын Ионин из Вифсаиды что на берегу Геннисаретского озера — и братом апостола Андрея. Петр был призван Христом когда они с братом закидывали сети в воды Геннисаретского озера. По характеру преданный и решительный вместе с апостолами Иаковым и Иоанном он входил в число самых близких к Господу учеников.

Симон был первым кто поверил в Иисуса как Мессию: «Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Симон же Петр отвечая сказал: Ты — Христос Сын Бога Живого» (Мф. 16:15, 16). Он стал первым камнем в основании церкви Христовой.

Но этот камень поначалу оказался не очень твердым: «Иисус начал открывать ученикам Своим что Ему должно… быть убиту и в третий день воскреснуть… Петр начал прекословить Ему» (Мф. 16:22). Когда Спаситель говорил Петру: «Ты камень» (греч.: петрос) Он говорил это глядя в будущее потому что Симон только должен был стать Петром. Здесь проявление благодати: Господь видит нас какими мы станем а не какие мы есть и благодать дается как одежда — «на вырост».

Крест для Петра явился полной неожиданностью. Спаситель сказал Петру: «Думаешь не о том что Божье но что человеческое» (Мф. 16:23). Этапы развития веры — как взросление когда ребенок проходит путь от простого к сложному а в жизни верующего — от человеческого к Божьему. Человеческое у Петра — это ожидание политического Мессии. Божье, то что «на вырост» — крест: «Прострешь руки твои и другой препояшет тебя и поведет куда не хочешь» (Ин. 21:18).

Так и у нас: в начале пути верим в Бога Который должен следовать нашим желаниям потом меняемся и становимся готовыми следовать воле Всевышнего.

Как мы переносим внезапные перемены, которые приходят в нашу жизнь? Что помогает сохранять твердость и самообладание, когда земля уходит из под ног? На что мы надеемся, в чем ищем опору?

Псалмопевец Асаф переживал не самые лучшие дни своей жизни, когда говорил: «Очей сомкнуть Ты не даешь мне, я так подавлен, что и говорить не могу» (Пс. 76:5; ИПБ).

В своих страданиях он ищет опору и надежду в пасхальной истории: «Но я стану вспоминать о делах Господа, буду припоминать чудеса Твои прежние. Буду размышлять о всех деяниях Твоих и то, что Ты совершил, обдумывать стану… Через море пролегал путь Твой, и стезя Твоя — через воды глубокие, и следы Твои никто не мог видеть. Как пастырь стадо свое, Ты вел народ Свой, вверив его заботам Моисея и Аарона» (Пс. 76:12, 20, 21).

Асаф не просто вспоминает пасхальную историю, море, которое расступилось, он говорит, что если Бог тогда, в пасхальную ночь, «как пастырь стадо свое, вел народ Свой», то будет вести и сегодня. Пасхальная история продолжалась во дни Асафа, продолжается и в наши дни, и каждый может стать ее участником и увидеть в ней свет спасения.

Нельзя сказать, что идея исхода была всем по душе. Постоянный ропот в пустыне говорил, что для многих исход был настоящим потрясением. Налаженная жизнь, пусть и с некоторыми трудностями, вдруг закончилась, и надо было поспешно бежать, оставив все нажитое. В конце концов, фараон не был вечным, и можно было бы просто дождаться, пока он умрет, погибнет на войне или его сместят во время дворцового переворота.

Израиль жил обособленно в дельте Нила, где были хорошие пастбища для скота в земле Гешем, и за четыреста лет сроднился с этой землей: вместо шатров были построены дома, на огородах выросли дыни, лук и огурцы.

Это Моисей все испортил и стал причиной ожесточения сердца фараона против Израиля: торопливый пасхальный ужин для многих евреев исхода стал настоящей катастрофой. Господь буквально согнал Израиль с насиженных мест. Теперь вместо домов с огородами в дельте Нила — сухая пустыня: «Сыны Израилевы сидели и плакали».

Пасха воспринималась евреями как катастрофа. Но в истории Израиля она оказалась благой катастрофой — быстрой и радикальной переменой, которая открывала новые возможности, другую перспективу. О таких «катастрофах» мы говорим: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».

Евреи так и могли бы остаться с дынями и огурцами в Египте и раствориться среди других народов, забыв о Боге своих отцов и о своей великой роли в истории. Сегодня от Древнего Египта остались только пирамиды. Без пасхальной катастрофы не было бы библейской истории израильского народа и не наступила бы христианская эра. Так и для апостолов пасхальная катастрофа стала благой катастрофой. Христос воскрес, а вместе с Ним для новой жизни воскресли и ученики.

Пасхальные праздники уходят корнями в далекое прошлое, когда евреи находились в египетском рабстве и Моисей был послан Богом их освободить. Египетская армия была одной из самых сильных армий того времени, она противостояла безоружным, порабощенным и сломленным евреям, у которых не было никаких шансов на победу.

Пасхальная трапеза — последний ужин евреев в их египетских домах. Ужинать надо было торопливо, надо было быть одетыми, имущество должно было быть собрано в дорогу, ослы и верблюды навьючены — все должно было быть готово, чтобы отправиться в путь рано утром на рассвете.

Дома в Египте строили из необожженного кирпича, а дверные коробки делали каменными, чтобы держались двери. На эти коробки пучком иссопа надо было нанести кровь пасхального ягненка или козленка — это был знак для ангела-губителя, который должен был подготовить путь для исхода. Ангел проходил ночью, чтобы убивать первенцев в каждом доме, где не было кровавой отметины. Когда ангел, видя знак, проходил мимо, то можно было с облегчением сказать, что опасность миновала. Отсюда название праздника — от еврейского слова песах, что означает «миновать», «пройти мимо». Утром путь для исхода из Египта был свободен, и Израиль двинулся в путь, в долгое путешествие.

По традиции во время пасхального ужина самый младший ребенок в еврейской семье задавал вопрос: почему эта ночь отличается от всех других ночей? В ответ глава семьи отвечал: «В ту ночь вывел нас Господь из Египта». Нас, а не только далеких предков, мы — непосредственные участники тех пасхальных событий. Пасхальная история — это не просто дань традиции, она продолжается, и мы можем войти в нее, влиться в непрерывный поток истории шествующих в Землю обетованную.

Большинство бед, происходящих в этом мире, — результат случайности. Учитель из Назарета умер в расцвете сил: Ему было немного больше тридцати лет. Его обвинили в преступлении, которого Он не совершал. Римский наместник Пилат знал, что Иисус невиновен, но предал Его смерти в угоду иудейским вождям. Сказано, что наш Господь стал «причастным плоти и крови», другими словами, стал человеком из плоти и крови, пришел в наш мир и оказался в самом эпицентре зла и несправедливости.

Римляне принесли с собой понимание ничтожности человеческой жизни: гладиаторы убивали друг друга, дикие звери терзали людей на аренах театров ради развлечения собравшейся на зрелище публики. Псалмопевец пророчески говорит о зрелище, которое делает из мученической смерти Христа толпа, собравшаяся поглазеть на очередную публичную казнь, устроенную римлянами: «Скопище злых обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои. Можно было бы перечесть все кости мои; а они смотрят и делают из меня зрелище» (Пс. 21:17, 18).

Спаситель пришел в мир, где даже невинные люди совершенно беспричинно и в любой момент могут умереть страшной смертью. Он, подобно любому из нас, стал игрушкой в руках случая: Его ученикам смерть Учителя могла показаться случайной и нелепой: «А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля» (Лк. 24:21).

Но смерть Христа не стала очередной нелепой случайностью, но была искупительной жертвой. План спасения заключался не в том, чтобы силой искоренить зло и смерть, но чтобы подчиниться темной силе зла и несправедливости смертного приговора, чтобы смертью победить смерть и даровать жизнь верующим в Него.

Обычно художники изображают бронзового змея, сделанного Моисеем в пустыне (см. Числ. 21), в виде живой змеи, которая обвивается вокруг жезла. Такое представление напоминает современный медицинский символ — посох со змеем греческого бога медицины Асклепия. На самом деле в Пятикнижии имеется в виду не посох, а заостренный кол или древко знамени, на которое насажена убитая змея.

Здесь отражен древний обычай насаживать труп врага на кол и поднимать на всеобщее обозрение, чтобы показать свою окончательную победу над врагом: «И сожег Иисус Гай, и обратил его в вечные развалины… а царя Гайского повесил на дереве» (Нав. 8:28, 29).

Мертвый змей, которого насадили на кол и подняли, как побежденного врага, и Иисус, Которого пригвоздили ко кресту, выставили на всеобщее осмеяние и оставили умирать, как это делали римляне со своими врагами. Победа и торжество Христа — в Его поражении, поругании и смерти. Апостол Павел говорит об искуплении: «Христос заплатил за освобождение нашеот того самого проклятия, что высказано в Законе, на Себя приняв проклятие за нас.Ведь написано: „Проклят всякий, висящий на дереве“» (Гал. 3:13; ИПБ).

Иисус, Учитель из Назарета, не был первым, кого убили именно таким образом, было много насаженных на кол и распятых за всю жестокую историю человечества. Но Он не был обычным человеком или ангелом с неба. Он — Сын Божий, Творец мира. Таинство искупления мира совершается Тем, Кто создал этот мир. Таинство спасения начинается с того, что Творец спускается на самое дно и оказывается «повешенным на дереве», «насаженным на кол», «распятым на кресте» для того, чтобы поднять нас на небеса. Христос «грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились» (1 Петр. 2:24).

Может ли христианин время от времени сомневаться в Божьей любви? Колебаться в своей вере? Если вы испытывали подобные сомнения, то вы не одиноки. Библейские герои иногда испытывали страх, и их одолевали сомнения, например, это подтверждает псалом, в котором пророчески рассказывается о страданиях Спасителя на кресте. Подобно этому и жизнь христианина проходит в борьбе между его чувствами и доверием Богу. Наши чувства иногда говорят нам: «Скорбь близка, а помощника нет». Что мы отвечаем своим чувствам?

Нептун — планета в Солнечной системе, которую открыли с помощью вычислений, основанных на вере в точность законов небесной механики. Было замечено, что планета Уран, открытая в конце XVIII века и едва видная невооруженным глазом, немного уклоняется в ходе своего движения по орбите, что можно было объяснить только силой притяжения неизвестного космического тела. Удалось точно рассчитать орбиту этой неизвестной планеты, ее массу и местоположение. Так была открыта невидимая планета.

Вера в точность законов привела к открытию планеты. Так и вера в надежность Всевышнего является основой для победы над нашими страхами и сомнениями. Участники военных действий говорят, что на фронте боятся все, но героями становятся те, кто действуют вопреки страху. Побеждает не тот, кто не боится, а тот, кто побеждает страх. Так и герои веры — не те, кто не испытывают сомнений, но те, кто побеждают их своей верой. Давид заканчивает пророческий псалом утверждением веры в торжество Христа над смертью, в торжество великой Вечери в Царствие Небесного Отца: «Об имени Твоем поведаю братьям моим, когда соберемся все вместе, воспою хвалу Тебе. Господа почитающие да прославят Его» (Пс. 21:23, 24; ИПБ).

В библейском повествовании об израильском народе видна одна закономерность: в критические моменты, когда ноги касаются дна могилы, когда почти гаснет последний луч надежды, приходит Божья помощь. И праведник тот, кто надеется даже тогда, когда нет надежды, как говорит пророк: «Праведный своею верою жив будет» (Авв. 2:4).

Псалмопевец указывает на этот вспыхнувший луч надежды: «Но Ты, Господи, не удаляйся от меня; сила моя! поспеши на помощь мне; избавь от меча душу мою и от псов одинокую мою» (Пс. 21:20, 21). Как эхо звучат последние слова Христа на кресте: «Отче! В руки Твои предаю дух Мой!» (Лк. 23:46).

В этом месте псалмопевец совершает переход от печали к радости, от просьбы о помощи к восхвалению Бога: «Боящиеся Господа! восхвалите Его… ибо Он не презрел и не пренебрег скорби страждущего, не скрыл от него лица Своего, но услышал его, когда сей воззвал к Нему» (Пс. 21:24, 25).

В евангельском повествовании воскресение Христово было переходом от поражения к победе, от печали к радости. Евангелие рассказывает, как Иисус после воскресения стал посреди учеников и сказал им: «Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам». И добавил, что так «надлежит исполниться всему написанному… в законе Моисеевом, и в пророках и псалмах» (Лк. 24:36–44).

Псалом 21 — это предсказание о том, как совершится тайна искупления. В псалме открывается значение страданий Христа для народов всего мира: «Вспомнят, и обратятся к Господу все концы земли, и поклонятся пред Тобою все племена язычников» (стих 28).

Христос умер, чтобы смертью попрать смерть и «нисходящим в персть и не могущим сохранить жизни своей» (стих 30) даровать искупление от смерти и жизнь вечную.

В псалме 21 не говорится о страданиях самого псалмопевца Давида, в нем нет слов сожаления о грехах, нет призыва отомстить врагам. За тысячу лет до Голгофской смерти Христа псалом описывает страдания Господа так, как будто автор сам был свидетелем Его смерти. Глубоко и точно описана душевная агония, произнесенные на кресте слова и физические страдания человека, умирающего на кресте, хотя сам этот вид казни стал применяться только столетия спустя после написания псалма.

Псалом начинается словами четвертого крестного возгласа Спасителя: «Возопил Иисус громким голосом: Элои́! Элои́! Лама́ савахфани́? — что значит: „Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?“» (Мк. 15:33, 34).

Те, кто вчера встречал Его как Царя-Освободителя, постилая одежды, кто протискивался послушать Его проповедь и исцелиться от болезни, предали Его: «Все, видящие меня, ругаются надо мною, говорят устами, кивая головою: „он уповал на Господа; пусть избавит его, пусть спасет, если он угоден Ему“» (Пс. 21:8, 9). Марк так говорит об исполнении этой части пророчества: «Проходящие злословили Его, кивая головами своими и говоря: э! разрушающий храм и в три дня созидающий!» (Мк. 15:29, 30).

Кажется, что все отвернулись от Христа, но Он продолжает надеяться: «На Тебя оставлен я от утробы; от чрева матери моей Ты — Бог мой. Не удаляйся от меня, ибо скорбь близка, а помощника нет» (Пс. 21:11, 12).

Иногда жизнь преподносит нам колючие тернии вместо цветов и удары судьбы вместо исполнения лелеемых надежд. «Почему ты оставил меня?» — вторим мы возгласу из псалма. Но Бог не оставляет Своих детей — тьма рассеется, и воссияет свет. Христос вошел во тьму страданий и смерти, чтобы смертью попрать смерть и вернуть надежду тем, кто потерял ее.