- Бродяга, ты говоришь о Сократе, но, заметь, его форма - не споры, а диалоги.
- Это что-то меняет?
- Меняет. В чем отличие диалога от спора. В диалоге не так важна значимость спорщиков, нет четкого разделения на «твое» и «мое». Тут некие доводы открыто исследуются двумя сторонами в своем обсуждении. В диалоге делятся фактами, мнениями, соображениями.
- Да, но до определенной степени. Два увлеченных участника диалога продвигаются постепенно от абстрактного к значимому, и рано или поздно подходят к черте, за которой скрывается болезненное, коренное, когда аргумент уже не является «объективным», а становится «моим», думанным-передуманным. Диалог становится спором.
- Может стоит прекращать диалог до этой опасной черты?
- Тогда в чем смысл диалога и какую «истину» он способен родить?
- Есть ли выход из этого лабиринта?
- Есть. Прекратить всякий контакт с другим человеком, который основан на обсуждении навязанных вам установок. Уходить от такого контакта. Это первое. Второе: вырваться из паутины навязанных тебе установок. Это обман, которым социум сознательно или неосознанно отвлекает тебя от главной твоей задачи. Ищи ее, научись чувствовать ее. Общение с другим человеком теперь должно строиться на совершенно иных основаниях. Ты научаешься видеть в другом – человека. Чем он живет, о чем думает, что волнует его, чем можно ему помочь?
Осознав всего лишь один примитивный обман: обман спора - ты полностью меняешь свою жизнь. А сколько этих обманов вокруг тебя!
- Давай ложится, бродяга. Мне завтра в полшестого вставать

- Все-таки, можешь объяснить, почему ты против споров?
- Смотри, до интернета, в обычных словесных дискуссиях накопление злобы по мере ее продвижения – всегда было вещью субъективной. Тут зависило от стороннего наблюдателя, от субъективности его взгляда. Сейчас дискуссии печатные, которые составляют 95% интернета – можно распечатать и анализировать. Это уже не ощущение, это почти факт. Мой опыт анализа показывает, что большая часть любых дискуссий переходит с ее предмета на личность, с доводов на оскорбления. Пишу «большая часть» для подстраховки. Лично я не встречал ни одной дискуссии, в ходе которой не возникали бы завихрения, но я вполне допускаю, что такое теоретически возможно. Другими словами, в ходе любой дискуссии, любого спора чаще всего возникает нетерпимость к чужой позиции, которая быстро переходит на личность, ее выражающую.
- Но спор по сути - это совершенно необходимое столкновение мнений.
- Кому необходимое?
- Тебе. Другому. Кто из вас разумнее.
- Я считаю, спор даже теоретически не способен дать спорящим разумные аргументы.
- Бродяга, почему?
- Спор - это возгонка злобы. Друого смысла спора нет и быть не может.
- Ты можешь это доказать?
- Как доказать, что утром бывает туман? Ты видишь это - вот и доказательство? Как доказать, что между нейтральными людьми в определенных условиях всегда возникает энергетическое завихрение? Ты видишь это - вот и все. "В споре рождается истина" - эта формула приписывается Сократу, а ее продолжение известно не всем: "... но теряются друзья".

- Если я тебе скажу, что спор, дискуссия, отстаивание своего мнения и пр – это лишь разные формы нагнетания злобы, создания завихрений взамен чистых энергий - что ты мне ответишь?
- Пока помолчу.
- В чем суть спора? Ты признаешь, что у тебя есть некие дорогие тебе личные установки. Дальше ты признаешь, что у другого человека есть (могут быть) установки, которые отличаются от твоих. Ты вступаешь с этим человеком в контакт. Пока верно?
- Допустим.
- Первый вопрос: для чего ты вступил в данном случае с ним в контакт? Рассказать ему о своих установках? У него есть свои и он ими прекрасно обходится. Может так: вступаешь, чтобы узнать о сути его установок, в чем их отличие и почему человек предпочитает то, что ты отринул? Но это странно. Разве либерал не знает, что мнение, противоположное его точке зрения, именуется патриотизмом? Разве роелигиозный человек не подозревает, что спорит с ним тот, кто исповедует атеизм? Фишка в том, что и те и другие установки навязаны (а значит, навязан и конфликт между ними):
- Кем?
- Какая тебе разница - кем? Тебе нужно понять суть или - к кому переметнуться?

- Скажи, бродяга, а почему ты ходишь по домам, разговариваешьсь с такими, е... ми рабами, как я?
- Почему же нет?
- Надо ходить в синагоги, спорить с равви на виду у всех. Как по-другому доказать людям? Они привыкли верить не высказанной правде, а бегущей строке на площади.
- Ты веришь в спор?
- А ты, бродяга не веришь?
- Нет.
-Докажешь?
- А как же спать?
- Если ты будешь убедителен - можно и не поспать. Если нет - честно скажу и ляжем.

Почему ты считаешь, что "судить" человека - значит только лишь считать его "хуже" других. А считать его "лучше" других - разве не судить?

Считать одного человека "святее" другого - значит "судить" человека.
Друг. Не суди.

Представь: каждое утро ты просыпаешься и попадаешь на одно и то же. Похороны. Идет толпа людей, несут гроб, оттуда торчит меловый нос покойника. Ты тоже идешь в этой толпе, потому что у тебя нет выбора. Но откуда-то из динамиков громко звучит веселая музыка. Музыка-то веселая, и все улыбаются, приплясывают. Все в ритме музыки. Ну и ты улыбаешься. Раз все – так и ты, верно?
И вот у тебя умирает близкий человек. Утром ты проснулся – похороны. Только теперь хоронят не безликого покойника, а твоего близкого человека. Идет толпа, звучит музыка, все приплясывают, и вдруг ты понимаешь, что не можешь приплясывать вместе со всеми. Тебе больно, ты видишь меловый нос, торчащий из гроба и понимаешь, что приплясывать не можешь. И первый раз в жизни у тебя появляется сомнение. Ты скажешь, должны быть вопросы: что такое похороны? Почему приплясывает толпа? Откуда музыка? Почему из всех сгоняют сюда каждое утро или они сами приходят? Почему они приходят сами? Нет, до этих вопросов еще далеко. Появилось лишь сомнение. Твоя душа дала сигнал, который оказался сильнее и этой толпы, и этой музыки и всей этой бессмыслицы.
Это сомнение и есть то, чего я добиваюсь.

- А хоронят-то кого?
- Каждый день хоронят живое.
- Ты ходишь по домам, чтобы добиться чего-то?
- Нет, потому что я бродяга и ходить – моя профессия)))

Наступит момент, когда человек начнет жаловаться бродяге на свои проблемы и на неустроенную свою жизнь. Человек почувствует в бродяге «свободные уши». Есть категория людей, которая не очень любит говорить, а больше – слушать, сопереживать. Когда опыт слушания становится изрядным и накапливаются истории локальных вроде бы человеческих жизней, такой человек соотносит их со своим опытом и со знанием, которое есть в его сердце. Он научается видеть мотивы поступков людей и чувствовать порывы их мыслей. Он уже чувствует, какое слово можно сказать тому или этому. Такими качествами был наделен наш бродяга. Можно сказать и так: его Бог людям послал. Конечно, Бог послал, кто же еще. Каждого из нас Бог послал, только понять бы – куда и зачем?
Ну а после того, как поговорили о жизни человека, приютившего бродягу, можно поговорить и о другом. Мы, собственно, давно уже начали размышлять о мыслях нагорной проповеди.

-Мы поиграем в вопросы и ответы. Отвечай сразу и то, что действительно думаешь. Ты давно играл во что-нибудь?
- Давно.
- Нравится ли тебе жить?
- Уже привык.
– Расскажи о своей жизни. Что ты видишь вокруг себя?
– Моя жизнь состоит из работы и свободного времени. Свободное время – из обязанностей и развлечений.
– Что такое твоя работа?
– Я выполняю программу, которую планирует и контролирует мой шеф. За это я получаю заработную плату.
– В чем заключаются твои обязанности в свободное время?
– Обязанности касаются семьи и детей. Мне нужно содержать семью, чтобы она ни в чем не нуждалась. Детям нужно дать воспитание и образование, чтобы они имели в своей жизни хорошую работу, и уберечь их от соблазнов, особенно от алкоголя и наркотиков.
– В чем заключаются твои развлечения в свободное время?
– Ну как сказать. Наверное это путешествия. У меня монотонная работа и мне нужны новые впечатления. У меня слабая знергетика, поэтому для поддержания ее я одно время занимался экстримом - восхождения, парашют. Потом увидел, что жить можно и со слабой энергетикой. Иногда собираемся с друзьями и играем в футбол. Иногда выпиваем.
- Хорошо. Давай поговорим о твое шефе. Ты выполняешь работу под его руководством – я даже не спрашиваю, чем ты занимаешься, это неважно - а твой шеф знает, в чем смысл и результат вашей общей работы?
– Ему не нужно этого знать, у него есть вышестоящее руководство.
- А у этого вышестоящего руководства?
– У него есть акционеры.
– А у акционеров?
– Они ориентируются на человека в правительстве, который определяет стратегию.
– А правительство?
– Оно выполняет план перспективных мероприятий по вступлению в ВТО.
– А ВТО?
- Это не мое дело.
- Ты видел во дворе ржавые машины с разбитыми стеклами?
– Видел.
– Куда они деваются?
– Их утилизируют и отвозят в определенные места.
– Ты сталкивался с московскими пробками?
– Да.
– Ты думал когда-нибудь о том, что когда-то все до единой машины в этом ряду станут ржавыми с разбитыми стеклами и их придется утилизировать?
– Нет.
– Ржавыми станут самолеты, корабли, ложки, сковородки, посуда, стиральные машины, дома, станки, компьютерные диски, музеи, провода. Назови хотя бы один продукт цивилизации, который не нужно утилизовать – сбрасывать в море или зарывать под землю, который обладает способностью воспроизводиться?
– Затрудняюсь. Надо подумать.
– Ты знаешь, сколько мусора производит каждый человек каждый год?
– У меня нет такой информации
– Три с половиной тонны. Человек вышел на орбиту Земли 50 лет назад. Ты слышал о том, космический мусор уже мешает движению спутников?
– Слышал.
– Ты слышал о стремлении человека осваивать Луну, Марс, Венеру, чтобы разрабатывать месторождения редких металлов?
– Слышал.
– Уничтожить один орган и перекинуться на другой – ответь сразу, какие ассоциации?
– Раковая опухоль.
– Ты чувствуешь, что пока ты ходишь на работу и выполняешь указания шефа, ты являешься раковой клеткой?
– Я не задумывался над этим. Нет, раковая клетка не может осознавать, кем она является.
- А ты осознаешь?

Главная мысль героя книги: человек знает Бога, как дух в себе. Если может быть допустимо само понятие «христианство» - то есть выражение нового взгляда на мир, высказанное Иисусом Христом – то оно в этой мысли.
Осознав и прочувствовав ее, человек меняет взгляд на мир, на себя, на свое окружение. Он теперь понимает, что тот голос сердца, который он привык подавлять с раннего детства только потому, что социум живет по другим законам – это и есть правда. И это постепенно меняет все в его жизни: от поступков до окружения. Понимал ли это герой книги? Конечно, понимал. Он же сам прошел этим путем, и знал на нем каждую пылинку, каждый камушек. И вдруг он выдает нагорную проповедь. То есть, обращаясь к ученикам (подразумевается, к народу, к толпе) дает пять правил, исполняя которые человек получает блаженство. Это .. ну как бы сказать… Допустим, кто-то забыл о том, что нужно есть и умирает от голода. К нему подходит человек и говорит: братишка, тебе просто надо поесть. И дальше дает ему пять правил «блаженства»: поставь на стол тарелку, возьми ложку, окунай ложку в тарелку, подноси ложку ко рту, и непременно делай глотательные движения.
Разумеется, пять правил нагорной проповеди впрямую вытекают из главной мысли героя книги, но человек, до которого дойдет главная мысль Иисуса – не нуждается в этих пяти правилах. Он не может уже жить по-другому, как исполняя эти пять и еще сто сорок пять правил, которые обошел в нагорной проповеди Иисус. Того же, до кого пока не дошла главная мысль героя книги, правила не спасут.

К тому же форма донесения героем своей мысли – проповедь – была выбрана им крайне неудачно. Проповедуют фарисеи, первосвященники. Давать правила, законы – это их забота. Народ знает это, привык к этому. Лезет на трибуну – значит начальник. Надо действовать по-другому. Иисусу ли это не знать?

Уже когда я продумывал эти мысли, мне пришло в голову: переходя от дома к дому и разговаривая с людьми – вот в этом случае, Иисус вполне мог бы пользоваться этими пятью примерами, вот тут бы они действительно работали, в отличие от обращений к толпе. Тому, кто сразу не улавливал главную мысль Христа, эти правила помогали бы ее прояснить. Правила ведь очень необычные, странные на первый взгляд. Необычное хочется понять. Дело как раз одной ночи хорошего разговора (как это уже мы видели в истории с Никодимом).
Я попробую рассмотреть правила нагорной проповеди, как если бы они давались героем в разговоре с приютившим и накормившем его человеком. Может, что-то получится из этой идеи?

Бога – творца всемогущего, благого и всеведущего никто не знает и не знал. Человек знает только дух в себе, дух, исшедший из бесконечного начала. Это и есть та самая мысль, поделиться которой Иисус пришел из пустыни, считая, что эта мысль может изменить все.
И из этой мысли вытекает следствие, которое тоже нужно «переварить». До Иисуса считалось, что Бог любит каждого человека. Он вернулся из пустыни с мыслью, что эту веру нужно оставить. Источник жизни, Бог, дал жизнь миру, любя его. Он любил людей вообще и дал им жизнь – рассыпал в поле зерна пшеницы. Сеятель не заботится о каждом зерне и Бог не заботится о каждом человеке. Сеятель не подсчитывает осенью, сколько зерен погибло – ему нужен урожай. Он посеял везде и больше не вступает в дела мира. То зерно, которое не даст плода – погибнет. Но это не беда с точки зрения живого, жизни, потому что то зерно, которое прорастет – даст вдесятеро.

Когда эта мысль открывается в первый раз, как будто неожиданно «проступает» вторая картинка на голограмме - она просто из тапок вышибает. К чему тогда наши просительные молитвы – дай мне сил, дай здоровья моей семье? Как вообще можно обращаться к Богу с просительной молитвой, когда он тебе уже давно все дал. Он отдал тебе все, что мог, а ты снова пришел клянчить у него пятачок – Батя, мол, не обманывай, что все отдал, я же знаю: пятачок-то ты заныкал. Так отдай, Господи всемогущий, благой и всеведущий!

Зачем Бог создал смерть? Неразрешимый вопрос во все времена. И вот ключ к ответу. Осознай мысль, с которой пришел Иисус и тебе станет ясно. Бог в мире смерти создал жизнь и дал каждому человеку, сыну своему, разумение разбирать: где жизнь, а где смерть. Не тьму наслал в царство света – напротив, лучи света послал во тьму. Господи, почему смерть? Этот вопрос не ясен. А "почему жизнь?" - ясен? Потому что папа и мама постарались - не катит. Папа и мама еще не знали сами, а жизнь уже зародилась. Почему она зародилась, почему передается? Что она такое? За что она дана мне? За что мне дана способность ставить вот эти вопросы: это разве моя заслуга? Кто дал мне разумение, откуда оно взялось?

Кстати, в притче о сеятеле есть одна двусмысленность, мол, одно зерно сеятель бросил на сухую почву, другое – на плодородную. Одно проросло, другое – нет. Как же так, почему зерна поставлены в неравные условия, как можно так несправедливо бросать? Это, видимо, небольшая неточность притчи, которая дает возможность обратного толкования. Суть-то в том, что в каждого человека брошено зерно – каждому дано одинаково, справедливо. Но один создает в душе – компост, а другой – выжженную прерию.
Кто не сохраняет зерно в душе – Бог просто не замечает его, хотя ты обмолись, лоб себе расшиби. Сеятеля интересует урожай

Никодим пришел к герою книги ночью. То ли днем не было такой возможности, то ли следовало скрыть приход свой. Никодим чувствовал: то, о чем толкует этот бродяга – справедливо, эти слова находят отклик в сердце его, но ум, ум не может их принять. Никодим видел: этот бродяга «учит от Бога», потому что никто не мог бы так доказывать, если бы с ним не был Бог. Но как можно говорить о божественном и отрицать богослужение? Или говорить о царстве Божием и отрицать храм? В эту ночь встретились не бродяга и начальник иудейский, а два сына Божьих. Это и была работа Иисуса. Сегодня – Никодим, завтра Петр, послезавтра Мария. Скольким он открыл бы глаза, проходи от дома к дому лет до 70-ти?
Интересно еще и то, что после беседы Иисуса с Никодимом книгу можно было бы заканчивать. В этой беседе – полное изложение мыслей Иисуса о том, что есть Бог, что есть человек, что такое жизнь, а что – смерть. Это то самое, что так трудно дается для понимания каждому человеку, брошенному по чьей-то воле жить в мире обмана. Поняв это – главное - все остальное человек сделает уже сам. Уже не нужна Нагорная проповедь, вообще не нужны проповеди, правила, которые будут потом перетолковываться так или этак, как это кому выгодно.
О чем же они толковали с Никодимом?
«Ты будешь удивляться, - говорил ему герой книги, - Но мы зачаты от Бога». И нам это нужно понять, осознать, увидеть. Ты знаешь одну причину жизни – то, что твой отец зачал ребенка в утробе матери. Но есть еще другая причина жизни – неплотская. Это неплотское начало назовем «духом». Это начало каждый человек чувствует в себе, хотя не знает его источника. И вот этот дух в человеке, исходящий от бесконечного, это бесконечное начало в человеке и есть то, что должно заменить вымышленного Бога, настоящим Богом.

Тут надо вспомнить, что в книге герой никогда не говорил о жизни загробной, это уже выдумали после него. Он говорил о другом. Жизнь имеет один источник временный – плоть, другой невременный – дух. Черпая только из временного источника, человек уничтожается, умирает; черпая из невременного, веруя в дух, исходящий от Бога, который человек чувствует в себе, никогда не перестает чувствовать – человек имеет жизнь неуничтожающуюся, невременную.
Вот и все, что нужно объяснить, растолковать человеку. Дальше уже человек сам. Не нужно раскрывать каждый лепесток тюльпана, но есть то, что следует сделать обязательно: снять с тюльпана резиночку, стягивающую его лепестки.

Герой книги учил людей в собраниях и был почитаем всеми. Народ валом валил за ним, удерживал его, чтобы он от них не уходил. На это герой отвечал, что ему не только им, но и другим нужно возвестить истинное благо. И уходил к этим другим.

Я размышляю над этой ситуацией. Когда герой книги общается с кем-то один на один, сам высказывает свои мысли (так, как это записано) – в моем сердце резонирует то, о чем говорит этот человек. Когда же кто-то со стороны начинает описывать его действия или мысли – совсем другое. Я не чувствую доверия этим описаниям. И пытаюсь разобраться, почему?
Поучение - дело хорошее. И на естественных житейских поучениях мир стоит. Учитель рассказывает ученику о законе Бойля-Мариотта. Фрезеровщик показывает молодому, как закреплять деталь в тисках, чтобы ее не вырвало. Оператор учит ассистента, как снимать в летящем вертолете из иллюминатора, чтобы картинка не «плыла». Это «прикладные» поучения, которые касаются умений, работы или правил выживания в городской агрессивной среде.
Другой вид поучений касается самого человека, его внутреннего мира. Они о том, как поступать человеку в той или иной ситуации. Тоже дело нужное. Иногда даже обращаешься к кому-то за советом и получаешь в ответ какое-то поучение.
Третий вид поучений касается внутреннего мира множества людей. Это когда кто-то поучает толпу. И для таких поучений необходимо возвышенное место, трибуна, сцена или нечто подобное. Вот когда встает необходимость всего этого, когда начинают строить трибуну – с этого момента поучения вызывают у меня вопросы.

Ну правда, если ты видишь, что люди живут в обмане, хочешь помочь каждому человеку осознать этот обман - нужно идти от сердца каждого человека. Распусти эту толпу по домам. С завтрашнего утра - начни обходить все селение, потрать день на каждого. Поживи с ним, пообедай, выслушай его, расскажи ему свое. Куда тебе спешить? Ты – бродяга, тебя кормят в каждом доме. И не таскай с собой дюжину бездельников, для чего ты оторвал их от труда? Разгони их на фиг. Ходи, разговаривай с людьми. А с кем-то может и неделю провести следует. Люди, глядишь, начнут думать, пробовать, прислушиваться к своему сердцу.
Если общаться с каждым – то все селения не обойдешь? Да ты и так не обойдешь все селения. Африка останется без твоих поучений. Австралия – тоже мимо кассы. Ты что план выработки выполняешь? Галочки на карте ставишь? Сколько сможешь – и то дело.

Это было бы разумным, естественным следствием мыслей, притч Иисуса. Так ли он действует? Нет. Он зачем-то идет в храм. Для чего-то собирает толпы. То есть начинает строить трибуны. Он как бы забывает главный принцип: идти от сердца каждого, а не «пасти народы». Он забирается на поляну тех, кого считает обманщиками: фарисеев, первосвященников. Естественно, те начинают тревожиться, потом паникуют и в итоге убивают его. И эта ошибка, совершенная героем, выдается за великую жертву во имя человечества. И видны последствия этой ошибки: толпы ходили за Иисусом, как за местной знаменитостью – вот и весь результат. Менялось ли что-то внутри составляющих толпу людей? Заболела ли чья-то совесть? Кто-то из них почувствовал то, что ощутил рядовой Зацепа в окопе?
Интересно, что мысли героя от начала книги до ее конца последовательны. А поступки – не всегда. Как будто его мысли записывал один человек, а о поступках рассказывал другой.

Тот чудный диалог, который последует, нужно выбить на высокой скале и указывать на нее говорящему о том, что цивилизация – это движение человечества через развитие техники и технологий к вершинам духа.

Идет Иисус из Иудеи в Гагилею. Возле одного села в Самарии он присел у колодца. Подходит к колодцу женщина воды набрать. Иисус просит напиться. Она: «Что же ты просишь у меня? Ты иудей. А иудеи с нами, самарянами, не общаются». Он: «Если бы ты знала, чему я учу, ты бы этих глупостей не говорила. Дала бы воды, а я бы дал тебе воды живой. Кто попьет твоей воды из ведра, тот снова пить захочет. А кто моей воды выпьет – тот навсегда доволен будет». Женщина сообразила, что он говорит о божественном. А божественное для нее – это молитва внешнему Богу, как делают в ее селении. «Как же ты научишь меня? - говорит она. – Вы молитесь в Иерусалиме, а мы молимся вот на этой горе. Нельзя тебе научить меня, потому что у вас один, а у нас другой Бог». Иисус объясняет ей, что Отцу молятся ни в храме, ни на горе. В храме и на горе молятся тому, кого не знают, а нужно молиться Тому, кого нельзя не знать. Бог – это дух, который каждый из нас знает в себе, и почитать его надо духом и делом.
«Болтаешь тут.. Слыхала я, что скоро посланец Божий придет, он все нам и расскажет» - отвечает ему женщина. На том дело и кончилось.

Это диалог произошел, как нам объявляют, около двух тысяч лет назад. За это время развивались и техника, и технологии, человек научился сам себе выбирать власти, общество потребления совершило победное шествие по планете. А человек каким был, таким и остался. Он так же молится внешнему Богу «по месту жительства» – или в храме или на горе. Он так же считает тех, кто молится другому Богу – угрозой для себя. И так же ожидает, что кто-то «придет и все наладит»: сделает «последних» «первыми». Вас, грешников, «накажет», а меня, праведника…

Уже давно размышляю над понятием «знание». Мне говорят, что озеро Байкал находится где-то в южной части Восточной Сибири. Я не видел озера Байкал, но я понимаю, что в любой момент могу поехать и посмотреть. Я отношусь к этой информации с определенной степенью доверия, она становится «знанием» для меня. Так же обстоит дело с другой информацией, которую мне сообщают, и которую я должен принимать на веру и считать «знанием». Есть источники знания, «заслуживающие доверия». Есть источники знаний, «не заслуживающие доверия».
Рассуждая беспристрастно, я понимаю, что «знание» в его нынешнем значении - это очень тонкая прослойка познания действительности. Что может получать подтверждение на практике? Ну прикладные дисциплины, человеческие умения, хозяйственный опыт. Ну наблюдения за явлениями природы. А вот о происходящем во Вселенной получить объективного подтверждения на практике нельзя. То же касается процессов в микромире, в мире Живого. Можно наблюдать за человеком, описывать его, резать трупы и живых людей, но как функционирует Живое – это совершенная тайна даже для вдумчивого наблюдателя . Живое выше «знания», это явление иного порядка.

Нет никакой возможности и проводить объективный анализ явлений с течением времени. То, что понимается под «историей» – не подходит под определение «знания». Нет возможности проверить. История - это записанные представления о прошлом. Причем, лишь о той части прошлого, которая касается государственных уложений и власти. Можно сказать, что история – это отчет власти о самой себе. Хотя можно стараться придать историческим писаниям степень субъективной достоверности, например, объявить какие-то из них Священными Писаниями. Такими приемами нечистоплотные люди, мошенники духа, требуют вперед доверия к тому, что вы только собираетесь читать.
Нельзя «знать», когда дело идет и о другом человеке. Я могу составить представление о том, как думает, грустит или радуется другой человек. Я могу делать выводы о каких-то повторяющихся действиях с его стороны, называя это его привычками и т.п. Но, чтобы начать думать о другом человеке, мне нужно сделать усилие. О другом человеке я могу думать только через усилие.

О себе же, даже через усилие, я не могу перестать думать.
Понятие «жизнь», «живой», «живое» - это «знание», которое есть внутри меня. Это – единственно достоверное для меня «знание», при том, что я не представляю его причин и следствий. «Проверка» внутри меня происходит всякий раз, и осознается вывод этой проверки. Вывод можно определить предельно просто: «правда» это или «не правда». Общность с другими людьми я чувствую в той мере, в которой в них проявляется «живое», известное мне. Чтобы почувствовать общность человека через «живое» мне не нужны усилия. Это опять-таки происходит помимо моей воли и лишь фиксируется моими органами чувств.
Все это размышления о «знании» вспомнятся в истории об Иисусе и самарянке.

При столкновении с законами внешнего богопочитания герой книги их впрямую отвергает. Он лечит в субботу, хотя несоблюдение субботы считалось одним из главных заветов Бога и каралось смертью. Иисус как бы говорит: суббота – пустяки, ложь, важнее всякой святыни человек.
Дальше он приходит в храм, символ внешнего богопочитания, мало того, он приходит в Иерусалимский храм, святыню из святынь, и начинает буянить там. Изгоняет торгующих, но не в узком смысле – тех, кто продавал в храме овец, свечки или иконки – изгоняет торгующих верой. Те, кто устроил это и те, кто в этом участвуют – заодно. Торгуют и те и другие. Одни сознательно, другие бессознательно. Но с точки зрения Отца неосознанность - не причина для снисхождения. Он дал разумения и воли одинаково всем. Может быть есть люди, у которых не достает сердца? Отец не понимает этой «человеческой логики»: хозяин виновник, а раб – жертва. Для него все детки равны.

Иисус бесчинствует в главной святыне внешнего богопочитания и заявляет: «Разорите этот храм, и я в 3 дня воздвигну («возбужу» - в другом переводе) новый». Разумеется, тут речь не о том, что нужно разрушить плохой храм, потом развести набожных воров на деньги и построить новый, хороший, правильный. Речь о том, что важнее внешнего богопочитания жалость к людям. Именно этот храм можно возбудить в 3 дня, если каждый человек поверит в это. Это будет живой храм людей, объединенных жалостью и терпением друг к другу. И на это не нужно три тысячи лет. Это субъективность восприятия: если людей многие миллионы, то пока каждый поверит, рак свиснет. Миллион людей может поверить за 3 дня. Миллион состоит из человеков, сынов Божиих. И внутри у каждого бьется отдельное сердечко. Три дня – и живой храм.

В общем, доводы героя книги разумны. У любого богопочитания есть правила, и люди неизбежно различаются по степени их исполнения. «Зачем ученики твои едят хлеб неумытыми руками» - спрашивают у Иисуса. Тот, кто исполняет все правила, не может не держать сердца на того, кто этого не делает. Бабушка в платочке не может не гневаться на блондинку, которая зашла в храм с непокрытой головой. Внешнее богопочитание не может не разъединять людей.
Да? Так не делайте этого. Кто и зачем заставляет вас делать это? Бог? Нет. Жрецы, посредники божии? Так у вас есть разумение и воля не слушать их. Не слушая их, вы не причините никому зла, а Отцу сделаете хорошо.

Ага, «не слушайте»! Снова момент столкновения личного убеждения и общепринятого. Я считаю так, но вокруг меня делают по-другому. И я скорее склонюсь к тому, что я ошибаюсь, что это гордыня и пр., но не буду слушать себя, своей правды. А ведь это не моя правда, это и есть то, что идет от Бога. Не я хозяин своей жизни, она взялась неизвестно откуда. Откуда же этот голос, звучащий в моем сердце, что я должен поступать так, а не иначе, что мне надо в аптеку идти? Это очень серьезный момент и, очень славно, что его разбору в книге еще будет посвящено много места. Интересная книга.

Вот пишу: «фарисейство». Кто создает этот свод правил? Откуда он взялся? Кто его поддерживает? Это что пришел злой дядя и плюнул в кастрюлю с супом? Были какие-то фарисеи, потом некие масоны, потом евреи шкодили, теперь – мировое правительство. Господи, зачем им это надо?

Утро, чистая река. Ты заходишь в холодную воду, песок ускользает из-под пальцев ног. По воде плывет листок, уплывает в солнечные блики, растворяется там. Запах озона и свежести. Смотришь вниз – песчинки, камушки, тягучие водоросли. Все качается, изменяется и переливается…
Утро. Река. У берега бумажки, окурки и палочки. Легкое движение воды перемешивает все это, как бы тасует. На реке сквозь блики растягиваются какие-то пятна. Сама вода тяжелая стальная. Запах водрослей и еще чего-то такого неприятного...
Две картинки одного и того же явления: река. Удивительно, но ведь уже почти забылось, что реки – это источник питья. Что когда-то воду из рек пили!
Теперь представим, что река – это энергия. Представим чистую реку-энергию, ту, которую можно пить и от соприкосновения с которой мышцы лица растягиваются в улыбку. Не только брать, но и отдавать такие энергии - радость и творчество. Если же в течении этих энергий происходит завихрение – это совсем другое. Пить это нельзя, напротив, против таких завихрений надо ставить блоки. О радости и творчестве в этом случае мы не говорим. А ведь энергия-то одна и та же.
Почему первый момент влюбленности запоминается человеку. Это ощущение чистых энергий. Этими энергиями должно быть проникнуто все на планете и вне ее. Мысли Иисуса – это мысли о чистых энергиях. Это энергии живого, Бога; это те энергии, которые он передал «сыну человеческому», человеку.
«Объективная значимость» любого процесса - какую энергию он несет: чистую или завихрение? Исходя из этого нужно оценивать, к примеру, интеллект, городскую цивилизацию, интернет.
Процесс, несущий чистую энергию или перерабатывающий завихрение в чистую энергию – есть то, что называют волей Бога.
Все, о чем говорил Христос – касается очищения энергий или воспроизводства чистых энергий. Отказаться от ответной агрессии. Не собирать монетки, а отдать монетку тому, кто тебе ее дал. Неучастие в судах и присягах. Дело ведь не в том, что все присяги выманиваются у человека на дурные дела. Дело в энергиях, которые исходят от нас.

Позитивная и негативная энергии - это одна и та же энергия, вот что для меня было откровением. Это одна и та же энергия. И она изменчива. Энергия изменчива. Сегодня она исходит от тебя чистой и светлой, а завтра ты являешься вольным или невольным источником завихрения. Сегодня ты выполняешь «волю Бога», а завтра – нет. Процесс живой. Мы видим, что на самого Христа нападали соблазны, когда он являлся источником завихрений. Желание взять учеников видится мне одним из таких соблазнов. Это завихрение чуть было не испортило всю эту чистую энергию мысли Иисуса, во всяком случае, сильно ее загрязнило. Оно привело к созданию церквей, их раздору во имя Христа, идее о воскрешении в теле и в конце концов к тому, что пить непосредственно из этого источника сейчас нельзя. Только после переработки – через душу и разумение. Но – этот источник все же есть, и это славно.

Да спасает молитва. Но что понимаем под молитвой? Набор непонятных слов, которые надо разучивать обязательно по тексту, как ребенок перед утренником в садике, и, произносить их, ожидая подарка от Деда Мороза? Разучивать молитву ради подарка? Вряд ли такое понимание может удовлетворить. Я вижу молитву, как процесс абстрагирования от обмана, окружающего нас со всех сторон. Чтобы я не верил тому, что происходит, не вляпывался глубоко в обман - мне нужно вводить себя в особое состояние пустоты и в этом состоянии вспоминать о главном. Папа послал меня в аптеку. Я иду и по пути могу пересчитать всех ворон, поболтать с другом, показать на площадке, как правильно бить по воротам, еще проделать кучу разных дел. Но периодически, мне нужно вспоминать о главном: я иду в аптеку. Меня ждут. Меня послали и ждут от меня каких-то действий. Я помню, я иду.
Сойдемся на том, что фарисей – это образ человека, который забывает о главном. Попутно находится много ярких игрушек – власть, богатство, слава, интеллект, и нет возможности поиграть немного и бросить. Были моменты, когда фарисеем был Иисус, но он вспоминал об аптеке. Его энергии переставали быть завихрениями.

Человек в любой момент может грязнить чистую энергию завихрениями. Мало того, он волен это делать. Это – акт его воли. Таковы условия. Человеку даны невероятные полномочия. В том числе – испортить все.

В книге фарисеи – это определенная группа (секта) людей. Сект тогда было множество и без ста граммов с ними не разберешься: от какого учения они – секты и чем отличаются одна от другой? Фарисейство принято считать синонимом лицемерия, но это тоже мало что объясняет. Можно пойти другим путем: понять, кто такие фарисеи по их спорам с Иисусом. В книге они постоянно спорят. О чем же они спорят?

В субботу, вместо того чтобы праздновать и славить Бога, Иисус вылечил девушку. «Как ты можешь не исполнять субботы?» - говорят Иисусу фарисеи. Исполнение обрядов – важнее исполнения нравственного закона.
Вот Иисус говорит о богатстве: его умножение - опасность для человека. Объясняет, почему. Фарисеи считают, что богатство – это свидетельство благосклонности человека к Богу. Если я исполняю все обряды и чту Бога - мне и воздается.
«Когда творишь милостыню – не труби перед собой» - говорит Иисус. Фарисеи считали, что напротив – надо, чтобы все знали о добрых делах, это хороший пример для людей.
Фарисеи спрашивают у учеников Иисуса, почему их учитель ест вместе с грешниками? У самого Иисуса спрашивают, почему его ученики не берут пример с них и не постятся? У Иоанна пытают, почему он крестит народ, хотя не является ни Пророком, ни Мессией?

Мне видится, что понятие «фарисейство» не ограничивается «лицемерием», оно шире. Это некий свод установлений, преданий, мудростей, изменить который хотел Иисус. Фарисейство – это те базовые уложения, по которым живут люди, которые они бессознательно берегут, и которым так же бессознательно научают своих детей. А фарисеи - те, кто устанавливает, поддерживает, оправдывает и внушает эти уложения.

Исполнение обрядов – путь служения Богу.
Человек не знает цели своей жизни и незачем об этом толковать.
Смотри, что делают другие люди и старайся делать это лучше других.
Богатство – благо и дань Бога благочестивому человеку.
Праведник выше грешника.
Не подставляй щеку – на голову сядут.
Откуда это все идет? С какой стати все это передается от родителей детям? Почему фарисеи заинтересованы в поддержании фарисейства? Наконец, есть ли понимание, что именно вот это все хотел сломать Иисус. Я смотрю вокруг себя, и я не уверен, что есть такое понимание.

«Когда дождевая вода течет по желобам, то нам кажется, что она вытекает из них. Но ведь вода падает с неба. То же и с поучениями святых и мудрецов; нам кажется, что поучения идут от людей, а они идут от Бога и только проходят через людей». Когда-то меня поразила эта мысль, приписываемая Рамакришне. Потом через какое-то время я почувствовал в ней неточность, фальшивую ноту. Возник вопрос: зачем собирать дождевую воду в желоба? Собственно, существуют природные естественные «желоба», в которых собирается вода – реки. Но Рамакришна имеет в виду не их – а такие желоба, глядя на которые сразу не подумаешь, что это идет с неба. Например, водостоки, в которых вода стекает с крыш, смывая листья и голубиный помет, и все это льется с высоты, образуя ямы в месте падения. Нужно ставить емкость или цементировать. Целая история. А природа-то настроена принимать влагу именно в виде дождя – мелкими капельками впитывать ее, как росу.
В самой идее наличия «святых» и «мудрецов», несущих людям свет Божественной истины, есть что-то противоестественное. Эта идея подразумевает наличие грешных и глупых. Тех, кого Бог считает «недоделанными». Ведь это якобы сам Бог вдувает в уши «святым» и «мудрецам», стало быть, не уверен в остальной созданной им братии, до которой «не докричаться».

Однажды я нашел стихотворение, которое очень тонко рисует мысль Иисуса о Божественном дожде, которому не нужны водостоки. Действительно ли эти строки принадлежат солдату Зацепе и были найдены в 1944 году в окопе после его гибели? Не знаю, это так же не важно, как и то, был ли реальным герой книги, о которой размышляем



Послушай, Бог… Ещё ни разу в жизни
С Тобой не говорил я, но сегодня
Мне хочется приветствовать Тебя.
Ты знаешь, с детских лет мне говорили,
Что нет Тебя. И я, дурак, поверил.
Твоих я никогда не созерцал творений.
И вот сегодня ночью я смотрел
Из кратера, что выбила граната,
На небо звёздное, что было надо мной.
И понял вдруг, любуясь их мерцаньем,
Каким жестоким может быть обман.
Не знаю, Боже, дашь ли Ты мне руку,
Но я Тебе скажу, и Ты меня поймёшь:
Не странно ль, что среди ужаснейшего ада
Мне вдруг открылся свет, и я узнал Тебя?
А кроме этого мне нечего сказать,
Вот только, что я рад, что я Тебя узнал.
На полночь мы назначены в атаку,
Но мне не страшно: Ты на нас глядишь…
Сигнал. Ну что ж? Я должен отправляться.
Мне было хорошо с Тобой. Ещё хочу сказать,
Что, как ты знаешь, битва будет злая,
И, может, ночью же к Тебе я постучусь.
И вот, хоть до сих пор Тебе я не был другом,
Позволишь ли ты мне войти, когда приду?
Но, кажется, я плачу. Боже мой, Ты видишь,
Со мной случилось то, что нынче я прозрел.
Прощай, мой Бог, иду. И вряд ли уж вернусь.
Как странно… Но теперь я смерти не боюсь

Можно привести параллель с чайником. Я беру его, открываю кран, жду, пока чайник наполнится до краев, закрываю кран. Действие закончено. Теперь у чайника начнется другая история – нагревание, кипячение. Было время, когда человеческое существо наполнялось «водой», как чайник. Бог был отдельным существом для человека. Бог был на небе и был закрытым для человека. Человек наполнялся разумением, как чайник и подошло время, когда кран «отдельного Бога» закрылся. Теперь наступает что-то иное и это «иное» Иисус почувствовал на себе в пустыне и вышел рассказать о своем понимании людям.
«Отныне будете видеть небо отверстым – сказал Иисус Нафанаилу. - И ангелов Божьих, восходящих и нисходящих к сыну человеческому». Сын человеческий в этом контексте значит просто человек.
Иисус только что пришел из пустыни, рассказывая о той истине, которая пронзила его, обуздавшего похоть плоти. Бог-то, оказывается, в нас. Жизнь человека от Бога, потому сила Божия восходит к сыну человеческому. Человек из себя познает Бога.
Это удивительное открытие пусти хоть бегущей строкой вместе рекламы Мерседеса на Пушкинской - без толку. Только через себя человек постигает это. Путь постижения мы знаем из истории героя книги: выход в плей-оф. Четвертьфинал – одиночество и размышление; полуфинал - прямой взгляд на свои похоти; финал - победа над ними. И если все завершилось благополучно – награда: наступление «царства Божия», то есть знание о том, что Бога человек познает через себя.

Есть такой фильм «Царь-свет» о том, как в одной Оренбургской деревне ловят бабочек метлиц. Сделано крепкой и одухотворенной рукой с предельной искренностью. Метлицы - бабочки-однодневки, мечта рыбака. Они появляются летом в определенное время, рождаются из речного ила, расправляют крылья, летают над рекой всю свою жизнь, то есть – один день. За это время им нужно позаботиться о потомстве – отложить яйца. И бабочки знают, что для этого нужно лететь вверх по реке. Если этого не делать – течение реки будет постепенно сносить популяцию все ниже и ниже и в итоге снесет в море, где они уже не выживут. Главная задача метлицы – родиться и лететь вдоль реки вверх по течению. Откуда в них это знание – непонятно.
Но жители прибрежных деревень приметили, что метлицы летят на свет. И вот в первую декаду августа, когда появляются однодневки, ночью на берегу устанавливают прожекторы, на которые они и летят. Бабочек собирают огромными количествами и кормят ими живность. Я решил рассказать об этом фильме, прежде чем продолжить о книге.

Герой, исполнившись духа в пустыне, стал ходить меж людьми и рассказывать о том, что он узнал, почувствовал. В книге сказано «проповедовать». Между «рассказывать» и «проповедовать» мне видится большая разница, но в этом месте не хочется спорить, сойдемся на нейтральном «разглашать». И вот интересный случай. Иоанн, тот самый, слово которого заставило героя Иисуса уйти в пустыню, увидел Иисуса (по другим версиям – «свиделся с ним», то есть переговорил) и сказал: вот агнец Божий. Два человека, услыхав эти слова из уст авторитетного для них человека, пошли за Иисусом, начали задавать ему вопросы, интересоваться, где он живет…
Только что книга показала путь, которым приходит к истине человек. Сначала в его душу падает зернышко – чье-то слово, чья-то мысль. Затем он, оберегая рост этого зерна, уходит в одиночество и размышление. Затем пытается сладить с обманками собственной плоти. Путь, как видим, непростой. Росточек нужно беречь, ухаживать за ним. А вот – второй путь: увязаться за «просвещенным», «стать учеником». Посмотреть, как живет, послушать, как говорит. Походить с ним. Получить «доступ к телу». Как действовать Иисусу в этом случае? Разумеется, поговорить с этими «учениками», поделить с ними хлеб и вино, показать им на деле, как добром отвечать на агрессию. А потом сделать так, что утром «ученики» проснулись, а «учителя» уже нет. Ушел. Так ли сделал Иисус? Нет, не так. Он не только не уходил от увязавшихся за ним, но более того, призывал к себе еще и других. Мне кажется, если герой книги действительно делал так – он ошибался. Если же эти поступки приписаны герою – этот факт вполне объясним. Ведь всю эту история нам стала известна именно от учеников, от «приближенных к телу».

Это место книги, как мне показалось, очень сочетается с фильмом о бабочках-метлицах. Для любого человека главным вопросом жизни остается тот же, что и у бабочек. Лететь ли, невзирая ни на что туда, куда тянет чуйка, куда зовет разумение и неосознанное стремление. Или же лететь на прожектор, который установил кто-то для своих целей. Бабочка не может решить этого вопроса, она даже поставить его не может. Разумение человека как раз и дано Отцом для того, чтобы человеку ставить этот вопрос и решать его. Даже если примазаться к кому-то, все равно за тебя его никто не решит.