На старой осине в глуши лесной
Жил леший глазастый и волосатый.
Для лешего был он еще молодой -
Лет 300, не больше, совсем не злой,
Задумчивый, тихий и не женатый.
Однажды, у старых болот в лощине
Увидел он девушку над ручьем.
Красивую, с полной грибной корзиной
И в ярком платьишке городском.
Видать, заблудилась: стоит и плачет,
И леший вдруг словно затосковал.
Но как ее выручить? - вот задача.
Он спрыгнул с сучка, и уже не прячась,
Нагнулся над девушкой и сказал:
"Не плачь! Ты меня красотою смутила.
Ты ангел, и я тебе помогу."
Девушка вздрогнула и отскочила,
Но вслушавшись в речь его, вдруг решила:
"Ладно, успею еще - убегу."
А леший промолвил: "Таких обаятельных
Я нигде еще не встречал",
И дальше, смутив ее окончательно,
Нежно ей руку поцеловал.
Из мха и соломки он сплел ей шляпку,
Был весел, приветливо улыбался,
И хоть не руки имел, а лапы,
Даже облапать и не пытался.
И глядя восторженно и тревожно,
Он вдруг на секунду поморщил нос,
И сделав гирлянду из алых роз,
Повесил ей на плечи осторожно.
Донес ей грибы, через лес провожал
В трудных местах впереди идя,
Каждую веточку отгибая,
Каждую ямочку обходя.
Прощаясь у вырубки обгоревшей,
Он грустно потупился, пряча вздох.
А она вдруг подумала: "Леший, как леший.
И вроде не так уж плох."
И пряча смущение в букет, красавица
Вдруг тихо промолвила на ходу:
"Мне лес этот, знаете, очень понравился,
Наверно, я завтра опять приду."
Мужчины! Встревожьтесь!
Ну кто же не знает,
Что женщина с нежной своей душой
Сто тысяч грехов нам простит порой,
А вот невнимания не прощает.
Вернитесь же к рыцарству, В добрый час!
И к ласке, которую вы забыли,
Чтоб милые ваши порой от вас
Не начали бегать к нечистой силе.
Эдуард Асадов