Когда начинается музыка, когда душа превращается в звук, а сердце в слово, ложащееся в такт, жизнь преображается. Шаги становятся легче, движения - точными и плавными, а мир... мир начинает играть новыми красками, он движется разноцветными ветрами, шелестит огромными деревьями, словно вырванными из волшебной сказки, он шепчет загадки таинственными и прекрасными морями, он улыбается неописуемым небом. И смотрит в твои глаза лукавое счастье. Когда начинается музыка... а она начинается, когда ты со мной. И звучит тело в твоих руках, и теряется взгляд в твоем взгляде. Когда ищу губами твои губы, когда кружится голова от восторга и запаха горячей кожи. Руки, плечи, слова, мысли, чувства, Все, все, все, все, все.. бери. И улыбаясь, пиши из меня новую музыку.

Когда начинается музыка
В душе твоей чутко раскрывшейся,
Ты видишь в рассвете союзника
И жмешься спиной оперившейся
К плывущему медленно облаку,
Ты в солнечный свет одеваешься
И новым, смеющимся обликом
В поющем дожде отражаешься.
Когда начинается музыка,
Все птицы становятся нотами,
А осенью битые кустики
Стоят по дорогам рапсодами.
Танцуй нежный вальс с листопадами,
Кружись в жарком танго под звездами
И штопай разлуки балладами,
Дыша океаном и соснами.

...........

Смеюсь... А ты смотришь задумчиво,
Но все же, как прежде, любя.
И музыкой, терпкою, жгучею,
Я вновь становлюсь. Для тебя.

© Аль Квотион

Я не люблю книги о любви. Но "Если бы ты знал..." не столько о любви, сколько о вере, надежде, желании быть счастливой несмотря ни на что. Это книга-дневник, потому что такие чувства, такие мысли можно доверить только бумаге. 

[499x309]

[400x188]

Лондон, Париж, Нью-Йорк, Чикаго в работах британского художника и путешественника Пола Кенттона.

[460x460]

Восторженные речи? – пустяки.
Хулительные возгласы?! – пустое.
А что стихи?
По-прежнему стихи.
По-прежнему одни чего-то стоят.

И по ступеням
ритма,
не спеша,
С улыбкою к душе идет душа.
О. Ладыженский

 Пока не проснулась фея, пока сказки теплыми котятами спят в ящике стола, пока курит на ступеньках усталый бледный гример, а декорации хаотичной грудой стоят в углу, впитывая пыль... Пока никто не ждет, никто не просит, никто не хочет нас на стареньких подмостках сцены, давай поговорим. О погоде, о начавшихся дождях, о приближении вечера, о последних новостях, о прочитанных книгах и посмотренном кино. Давай обсудим выходные, что они обязательно будут солнечными, и мы поедем на дачу, и я найду удочку, но не смогу добраться до реки, заросшей кустарником до неузнаваемости, и ты будешь смеяться надо мной, и я буду смеяться вместе с тобой. Давай украдем у жизни полчаса, чтобы просто поговорить. Полчаса легких непринужденных слов, сладко щекочущих изнанку души, полчаса затишья в гомоне жизни, полчаса нас, ставших самыми близкими и родными друг другу. А потом, задыхаясь на сцене мира, стирая пот с виска рукавом просоленной рубашки, выгибаясь всем телом в полуболе-полуэкстазе новой сказки, я молчаливыми стихами буду осторожно баюкать в груди твою светлую улыбку, отсвет огонька сигареты в темном окне, крепкий чай со вкусом радости и мяты и тихие, тихие, тихие слова.

[700x525]

просто.наверное.осень.
 

Зелёный чай.

Знаешь, что такое начать не там?
Это так же почти, как закончить не в тех,
С равнодушием делить чью-то ложь пополам,
Неустанно глядеть на души неуспех
В беспрестанных попытках найти не тебя,
Но того, кто обнимет сильней во сто крат,
Чаем крепким согреет в разгар января,
Но ты в сердце лишь чётче, не ты виноват,
Что без глупого чая и шарфа весной,
Без ненужного "как ты?" по-прежнему нужен.
Так привычно сольёшься с далёкой толпой...
Просто знать, что ты цел и почти не простужен.
Не теряешь билет и улыбку везде
И в дрожащем метро про себя подпеваешь.
Ты когда-то писал, что влюбился в мой смех.
Я теперь не смеюсь, как тогда, понимаешь?
Это принцип летящего вниз домино:
Когда падает всё, смех за боль задевая.
Кто-то есть, кто обнимет несмело в кино,
Но тот кто-то не любит зелёного чая.