Вскоре соглядатаи герцога сообщили ему, что неподалёку от Мэйлора находится ещё один невзрачный городок – Логфурд. И в его окрестностях часто появляется Тиандиль. «Хорошенькое вырисовывается дельце!» - думал довольный демон, в нетерпении потирая руки, и уже предвкушая скорую встречу с той, что заслужила гибель и унижение. Следы Азрубаэля его слугам обнаружить не удалось. Ловкий ангел весьма успешно запутывал наблюдателей, тщательно маскируя от любопытных, жадных глаз свои маршруты. Это входило в его привычки и не раз выводило из себя преследователей. Тиандиль же, полюбив человека, стала беспечной и, не вспоминая о минувших днях, открыто совершала перелёты. Отвыкшая от осторожности, она не утруждала себя использовать хитрость маскировки и думала лишь о своём ненаглядном Жане. Враг подобрался раньше, чем её мудрость и бдительность вновь обрели власть над чувствами. Сальвари уже не принадлежал ей. Он находился в плену у коварства Данталиона, под воздействием его злых чар и был буквально пропитан насквозь ядовитыми речами этого демона. Ведь он слышал их постоянно, с момента своего разорения.

Да, он нашёл его! Попался, мерзкий человечишка! Теперь он не отступит, пока Жан не погибнет. Герцог всё-таки придумал, как сломить ненавистного ангела. Много ли для этого потребуется? Игрок, опьянённый азартом, сам притягивал беды. Оставалось совсем немного, лишь слегка подтолкнуть его к краю бездны, подтолкнуть к пропасти… Набросив личину, Данталион и его верные помощники, предстали перед Жан Пьером внешне безобидными картёжниками-любителями. Сманив его на крупную игру, и пообещав шикарные ставки, с увесистым кушем в случае выигрыша, они легко провели наивного человека. В раз обнищавший Жан, тем не менее, предложил им ещё одну, последнюю партию, надеясь отыграться и вернуть утраченное им по глупости добро. Он всё ещё верил в свою удачу. Сальвари поставил на кон последнее, что у него осталось: дом его предков, в котором он жил (Жан рос сиротой. Возможно, по этой причине он и пристрастился к картам. Бабушка, воспитывавшая его, вскоре умерла, как и ранее его родители. Никакого дохода у оставленного на произвол судьбы, 15и летнего мальчишки на то время, фактически не было).

В действительности же, отбирать у него кров никто не собирался. Состояние тревоги Жана умело подогревалось до нужной злодеям степени. Случайно и как бы вскользь брошенными замечаниями о том, что вещички надо бы собирать заранее, иначе потом другой такой возможности может и не представиться. По мере близости завершения карточной битвы, лёгкое беспокойство жертвы герцога сперва перешло в судорожное метание, а затем и в настоящую панику. Для достижения такого быстрого эффекта помешательства у Данталиона были свои, особые методы. Пронзительным, леденящим душу ужасом, он буквально ворвался в сущность и мысли незадачливого игрока. Толкая его на ошибочные действия в игре, он своим страшным, змеиным шёпотом вселял в разум Жан Пьера боязнь близкой смерти, и уговаривал, уговаривал…

Атаковать же было необходимо сразу две цели: несчастного Сальвари и его хранительницу. Как это сделать? У хитрого герцога и здесь уже всё продумано, до мелочей! Нужно выманить Тиандиль из райского укрытия, лишить её крыльев, и обставить всё так, чтобы напыщенные индюки из Совета Бессмертных думали, что она сама от них сбежала на землю. Они, несомненно, будут искать её. А уж он, герцог Данталион, постарается, чтобы её обнаружили там, где это необходимо в первую очередь ему! И тогда ей не избежать Страшного Суда!

За такую провинность, как побег, да ещё и избавление от крыльев существовало в Раю лишь одно наказание: изгнание с Небес, с полной потерей своей ангельской сущности. Будучи лишённой защиты Света и оказавшись полностью беззащитной перед Тьмой, Тиандиль станет лёгкой добычей и отмщение не заставит себя ждать. А её человека, этого жалкого червяка, нужно попросту уничтожить. Он даже будет благодарен за такой подарок, да ещё от самого герцога! И тогда трепетное сердечко ангела обольётся кровью, оно просто утонет в страшных муках страданий этого жалкого смертного! Опять же, чья вина, если он неожиданно умрёт? Врядли Совет когда-либо узнает, что это он, Данталион, помог бедняге отправиться в мир иной. Изгнав Тиандиль из Рая и сделав смертной, они просто найдут для Сальвари другую хранительницу. А новички не всегда справляются со своими обязанностями. Жаль, жаль… Очень жаль…

Так думал коварный герцог. В том, что план его безупречен, он нисколько не сомневался. Жан был подвержен соблазнам с самого начала, а это уже большое преимущество для таких могущественных и злобных созданий, как Данталион. Демоны, когда им это необходимо, умеют тихо и без шума обделывать свои дела. И не испытывают при этом ни малейшего снисхождения к будущим жертвам своих бесчинств.

Жители Рая между тем начинали подозревать, что Тёмная сторона уже давно водит их за нос и играет не по правилам, но у них не было прямых тому доказательств. Ни подтверждений со стороны, ни свидетелей их безобразий. Ничего… Только безжизненные, растерзанные тела людей. Но ведь мёртвые не говорят, и у них не спросишь имя их убийцы. Попадая в Зал Страшного Суда, душа уже не помнит момент гибели своего тела. Она даже не сразу понимает, где она и почему была вынуждена покинуть оболочку.

Впоследствии герцог всё же достиг желаемого. Тиандиль была изгнана и лишена своих божественных сил, как он и предполагал. Разыграв свой гнусный спектакль для Совета, Данталион и его подельники ничем не выдали себя и своего возможного участия в этих страшных убийствах. Отрезанные крылья Данталион похитил, ещё тогда, когда опьянённый ненавистью и злобой Жан, набросился на свою хранительницу. Защищаться она не могла. Боясь причинить вред тому, кого так любила, сама невольно загнала себя этим в ловушку. Улететь и бросить его в таком крайнем состоянии, также было выше её сил. Ведь ей были неведомы причины, побудившие несчастного человека сотворить такое зло. Как в кошмаре видела она перед собой безумный взгляд Жана. Он грубо схватил её за крыло, и достав острый нож, занёс его для первого удара…

Бросив потом искалеченного ангела на холодном, белом снегу, Сальвари спокойно направился обратно, к своему дому. Израненная девушка находилась без сознания и истекала кровью. Убить ангела смертному нельзя. Но то, что сделал с нею Жан, было хуже смерти. Тиандиль была подавлена, растоптана, уничтожена… Ещё не придя окончательно в себя, Жан поднялся по лестнице, открыл дверь. И вот он уже в своём доме. Запятнанные кровью ангельские крылья он спрятал под одеждой, чтобы никакой случайный прохожий вдруг не увидел их.

День угасал. Наступил вечер. Снег уже не падал. В окнах домов зажглись огни, пробиваясь своим тусклым светом через мягко наступившую тьму. Бросив свой ужасный трофей на пол, Сальвари как будто бы забыл о нём. Незаметно для себя, он крепко уснул на кровати. Тикали настенные часы, стрелка подошла к полуночи. Двенадцать ударов известили, что с этой минуты ночь вступает в свои права. Неожиданно в скупо освещённой ночником комнате зашевелились тени… Слабый вскрик нарушил тишину жилища игрока… И всё стихло.

Бледный рассвет заполнил остывшее пространство робкими утренними лучами. На смятой постели, в неудобной для сна позе, лежал бедный Жан. Его безжизненная правая рука свешивалась на пол. Из груди торчала уже знакомая рукоять миниатюрного ножа для разрезания бумаг и конвертов. Под телом расплывалось большое красное пятно. Кровь была и на его одежде. Этой ночью игрок и грешник Жан Пьер Сальвари навечно обрёл свой Ад…

Человек был убит. А вслед за ним страшная участь ждала и Тиандиль. Данталион умело выбрал подходящий момент. Трагические случайности и роковые стечения обстоятельств случаются повсеместно. От ошибок не застрахован никто. Кроме Отца. Всевышний один не может их совершать. Даже создание Люцифера не было ошибкой. Его дерзкий мятеж был следствием его непомерной гордости, его испорченного самолюбия. Но об этом не в этой главе. Вернёмся к нашему герцогу.

Выждав время и свалив вину за смерть Жана на якобы сбежавшего от Совета ангела, тот вконец обнаглел и уверовал в свою безнаказанность и неуязвимость. Расправившись с игроком, он направил Совет по ложному пути. Мудрые стали разбираться в произошедшем с человеком несчастье и обнаружили след ангела в его доме. Белоснежные перья от крыльев герцог умышленно оставил там, где они были. Это привело Совет Бессмертных к фатальному для Тиандиль решению – изгнать виновницу злодеяния за пределы Рая и наложить на неё особое, невидимое глазу клеймо, позволявшее любому существу (неважно смертно оно или нет) с легкостью убить её. А чтобы она никому не рассказала о виденных ею чудесах Неба, уста её запечатали навеки.

Тогда Данталион приступил к своей главной мести. Снова дождавшись ночи (времени, когда Небеса существенно ослабляли свою защиту над всем сущим), герцог и его слуги настигли отвергнутого ангела, обшарив все улицы и закоулки мирно спящего Логфурда. Затащив свою беспомощную жертву в лес, находившийся неподалёку от города, они вмиг растерзали несчастную, подобно диким зверям. И ни единый вопль, и ни единый вскрик на этот раз не огласил этой мрачной, ужасной в своей тишине, ночи…

Проницательный Азрубаэль, прознав об этих невероятных и странных убийствах, лишь тревожно качал головой. Он не так хорошо знал Тиандиль, чтобы называться её другом, но он никак не мог поверить в то, что это случилось именно так. Ангел не мог убить человека. Или это просто он не смог бы так поступить? Азрубаэль не знал ответа на этот вопрос. Сам же он стал ещё осторожнее, и теперь уже никогда не рассказывал (даже на Небесах), какие поручения ему давал Совет. И, будучи в Раю, он оставался настороже, внимательно анализировал доходящие сюда слухи. Трагическую историю о Жане и его хранительнице он поведал Игдразиль. И строго-настрого запретил ей появляться перед людьми и разговаривать с ними. А иначе недалеко и до беды, объяснил он свои опасения ангельской деве. Напуская на себя беспечный для окружающих вид, Азрубаэль, как ни в чём не бывало, продолжал свою нелёгкую миссию хранителя. Своим подозрением, что не обошлось тут явно без злого умысла Тёмной стороны, он не поделился ни с кем. Мог ли он подумать, что его догадка окажется верной, а его сомнения в отношении демонов подтвердятся?