|
![]() |
В 1953 году я поехал (точнее, меня отправили родители, чтобы я летом не болтался без дела) в пионерский лагерь на Северной Двине. Это тот год, который запечатлён в фильме «Холодное лето 53 года». По погоде это для меня лето не было холодным. Обычное северное лето. Хотя те года и для нашей семьи были «холодными»: житье в бараке без удобств, недостаток продуктов в магазинах, сталинский террор.
Как и все дети, мы занимались обычными отдыхальными делами. Завтрак, линейка, игры на свежем воздухе. Рядом была местная речка (Северная Двина была далеко). Но купанье наше было под контролем взрослых. И непродолжительное время. Впервые здесь услышал рассказы. Правда, парень, который рассказывал, называл героя этих рассказов – Шерлохолмец. С нескрываемым интересом слушал рассказы «Пляшущие человечки», « Серая лента». В библиотеке таких книг не было вообще. Там в основном предлагали книги русских и советских писателей – Горького, Маяковского, Бажова. Таких писателей, как Д.Лондон, М.Рид, А. Кристи – и не слыхали.
Играли в футбол, лапту, игру «Найди клад». Однажды ночью, а ночи на севере светлые, меня вожатая разбудила и пригласила с другими ребятами проложить маршрут этой игры. А потом весь лагерь искал этот клад. Им оказался набор конфет. Тогда это было настоящее лакомство. В это послевоенное время в лагере кормили нас сытно. Впервые, я увидел настоящий сыр, который мы размачивали в чае.
В один из дней по лагерю разлетелась весть: - завтра мы едем к «психам». Так называли детей, которые жили неподалёку - в Сийском монастыре. Дали нам колхозную грузовую машину, оборудованную скамейками, и мы поехали. Правда, поехали не все. Монастырь расположен в лесу, среди северных сосен и берёз. Доехали мы с песнями. Запомнил одну – про неразговорчивого парня («Словечко ищет нежное, сидит, сердечный мается»). Да действительно, в этом монастыре жили дети, примерно такого же возраста, что и мы. Но в отличие от нас, у них не было родителей – потеряли в Отечественную войну 1941-1945 годов. Среди них было несколько инвалидов с олигофренией. Вот поэтому и слово было – «психи». Я так понимаю, что нас туда повезли для знакомства с детьми, а не потому что, этот монастырь – северная жемчужина древнерусского зодчества. Ведь он основан около 500 лет тому назад и сыграл большую роль в хозяйственном освоения поморья. Красоты этого древнерусского зодчества я и не запомнил. Годы советской власти были атеистическими и нам строго-настрого запрещали думать о боге, о различных атрибутах церковного бытия.
Как-то утром, после пионерской линейки, по всей деревне стали носится деревенские ребята и размахивать плакатами с изображением тогдашнего руководителя в советском правительстве – Лаврентия Павловича Берия. Тогда это имя произносили обязательно с отчеством и прибавляли слово «товарищ». Оказалось, что в этот день сообщили по радио об аресте Берии. По деревне валялось несколько плакатов этого товарища. И на этих портретах были у него выколоты глаза. Как говорили в народе: «Вот ещё один враг народа оказался». Но после этого дня я не слышал о Берии ни слова.
Приезжала к нам и кинопередвижка – обыкновенная полуторка с киноаппаратурой и электростанцией. Киномеханик был уважаемым (после гармониста) человеком в деревне. Ведь тогда в большинстве деревень Севера (да и не только Севера) не было электричества. Сидели по вечерам с лучиной. Даже и радио не было. (Я помню, на занятиях кружка по физике сам собирал детекторный приёмник. Он даже говорил). Кино показывали в овине. Помещении, где хранили сено. Натягивали простыню и показывали кино. Это было культурное событие в деревне, как в городе – театр.
Как обычно, последний вечер закончился пионерским костром. Собрали целую кучу сухостоя и вечером подожгли. Пели пионерские песни и особенно «Взвейтесь кострами синие ночи». Водили хороводы и бегали друг за дружкой. Лучших пионеров награждали подарками на память.Примечание: Антониево-Сийский монастырь, основан в 1520 монахом Антонием (1479—1556), происходившим из крестьян. Расположен близ р. Сии, притока Сев. Двины (ныне Холмогорский район Архангельской области). А.-С. м. вёл крупное феодальное хозяйство, играл видную роль в хозяйственном освоении Поморья. В 70-х гг. 16 в. в А.-С. м. произошли крестьянские волнения.
Смотрел по первому каналу фильм «Ялта-45». Там есть грустная сцена, в которой показана сцена насильственного отторжения русской девушки Веры от любимого человека – иностранца американца Джона Уилби. Мне, конечно, жаль этой нерасцветшей любви. Но вспомним, какие прошли страшные годы, годы войны. Мужское население Советского Союза погибло на фронтах сражений. Мужчин осталось значительно меньше числа женщин. Наши женщины ждали своих любимых с фронта. Девушки ждали будущих женихов, чтобы построить свои семьи. И отдавать своих, будущих матерей и отцов, даже по любви, за границу, значит разбазаривать свой генофонд. Значит, не заботится о новом поколении. Тема любви иностранцев и русских, нередко проскальзывала и в литературных произведениях и в кино. Вспомним хотя бы кино «Варшавская мелодия» о печальном конце любви полячки и русского. Явно нагнеталась мысль о несправедливых законах СССР, которые, фактически, запрещают любовь к иностранцам. И только, последние годы показали пагубность политики мультикультуризма, когда Европа наводнена жителями мусульманских стран. Французская нация исчезает. Англичане, немцы, шведы беспокоятся о будущем своих наций. Политика толерантности в западных странах привела к тому, что титульные нации исчезают. Вот я и задаюсь я вопросом: прав ли Сталин и его окружение, установив в стране железный занавес, который всё-таки сохранил российский народ нераздробленным на мелкие анклавы, как это случилось в развитых странах?
игорь богданов
Эту историю рассказывала мне моя мать. В начале войны мы жили под Мурманском – городом за полярным кругом. Когда началась война, нас с матерью «эвакуировали» (так называлoсь тогда переселение людей) из Мурманска. Поехали мы уже в морозное время на родину матери, к её отцу в Березники, что на Северной Двине. Как-то раз послал её отец (кстати, инвалид 1й империалистической войны) к своей двоюродной сестре по делам. Поехала она на пароходе. Тогда по Двине ходили колёсники, с большими колёсами. Я помню даже в послевоенное время их названия – «Иван Калязин» и «Павлин Виноградов». На одной из пристаней стали «выгружать» с парохода инвалидов войны, что мы называем сейчас гордо – участники военных действий. Были ли там только солдаты или офицеры, неизвестно. Почему мать употребила это слово – «выгружать». Да потому что это были лишь обрубки человеческих тел – без рук и без ног! Почему их не взяли к себе их жены, матери или родственники. Наверное, понятно. Кому нужен этот недочеловек, хоть и с продовольственным аттестатом. Женщины (или как звали тогда их на севере – жонки) носили их на берег. Все эти обрубки были одеты, почему-то в матросские бушлаты. Женщины-санитарки носили их на берег, как поленья, и складывали в кучу. Они, получеловечки, стояли или лежали и хлопали глазами. «Хлопали глазами» - вот что ещё мне запомнилось матери в этой cитуации. И вдруг эту унылую тишину разорвал нечеловеческий женский крик. К пароходу бежала женщина, закрыв лицо руками. Как потом выяснилось, один такой обрубок попросил женщину, которая его переносила, поцеловать его в губы, видимо, прощаясь со всей женской половиной в этом мире навсегда. А может, он представил в этой женщине свою девушку, которую он никогда не увидит. Никогда – страшное слово для живого человека. Женщина приблизила своё лицо к нему и этот человеческий обрубок вцепился зубами ей в нос. И был этот поступок поступком отчаяния перед судьбой, которая вот так жестоко обошлась с этим молодым парнем. Ему бы жить и наслаждаться жизнью, а не влачить жалкое существование калеки. Уже после войны похожих обрубков я встречал в городе, где жил. Ловко передвигаясь на подшипниковых досках, помогая себе оставшимися руками , так и катились они навстречу своему безвестному концу, матерясь на свою горькую судьбу и спиваясь в безисходности дешевой водкой «сучком» за 2-12.
Нет, нет и вспоминался мне этот мамин рассказ, когда стали ходить по школам ветераны (с целыми руками и ногами), чтобы рассказывать о войне, столь страшной в моих впечатлениях.
Не забывайте уроки войны!
После написания статьи я узнал, куда делись в послевоенные годы инвалиды. Жутко сознавать, чего пришлось пережить безымянным героям войны
Тем, кто хоть раз был в Петербурге, хорошо известен этот музей. Здесь самое богатое собрание русской живописи. Раньше у музея было одно здание - на Площади Искусств, там , где нас всегда приветствует наш великий поэт Александр Сергеевич Пушкин.
[408x599]
Дворец был построен по проекту архитектора Карла Ивановича Росси для младшего сына императора Павла I великого князя Михаила Павловича, поэтому и носит название Михайловский дворец.
[600x400]
Сейчас Русскому музею отдано ещё несколько зданий, в том числе корпус Бенуа на канале Грибоедова, Михайловский замок, Мраморный дворец. К комплексу Русского музея также относится Летний сад и летний домик Петра I. Замечательный музей, один из моих любимых. Хожу туда с юности, очень люблю русских художников, а смотреть картины не в иллюстрациях, а в подлинниках - с этим ничто не может сравниться. Но иногда, когда нахожусь далеко от дома, смотрю фильмы и фотографии и радуюсь, что живу в таком городе и могу ходить по его улицам, музеям, паркам.
Нежность... Миниатюры в письмах...
25 сентября 1893 г.
Мой дорогой, маленький мой Луи! Итак, все кончено. Мы больше никогда не увидимся. Помни это так же твердо, как и я. Ты не хотел разлуки, ты согласился бы на все, лишь бы нам быть вместе. Но мы должны расстаться, чтобы ты мог начать новую жизнь. Нелегко было сопротивляться и тебе и самой себе, и нам обоим вместе... Но я не жалею, что сделала это, хотя ты так плакал, зарывшись в подушки нашей постели. Два раза ты подымал голову, смотрел на
Исходное сообщение Dmitry_Shvarts
Представленные сегодня красавицы или ушли в мир иной, или находятся далеко не в самом расцвете сил. Сегодня о них не сильно вспоминают, но в свое время они правили бал в светских хрониках, за ними толпами ходили поклонники а плакаты с их изображениями расходились на «ура». Все это прошло, сейчас другие лица и фигуры считаются эталонами, блещут на подиумах и мелькают на экранах. Но в анналах 20 века они оставили неизгладимый след, до того неизгладимый, что представить себе ушедшее столетие без них просто невозможно.Читать далее