А из наломанных мною дров построить дом.
Очень надеюсь, что перечитав это все через пару лет я только посмеюсь.
Заявление на увольнение было забрано обратно. Гудели все. И теперь мне чертовски стыдно.

Просьба самым впечатлительным закрыть глаза и ушки. Будетмногомногомата.

Вот скажи мне, Лер, нахера тебе ебанутый мужик? Ты же сама ебанутая. Да так—то вы очень похожи. Обоих целовали в задницы в детстве. Оба теперь требуете, чтоб в своей взрослости вас также все безусловно любили. Преклонялись. Дышали вами, чувствовали. Так потом это напряжение стало таким сильным и прожорливым, что долбануло по всем внутренностям. Да так, что дышать в одном здании тяжело. Но ты же чувствовала себя дорогой женщиной от этих тонких взаимопониманий. Пофиг что Маке, пофиг, что на диване в кино. Пофиг. Ну а любовь то и закончилась, когда на личности посягательство началось. Да ты полностью Мой. И только волос упади. И ты испугался. А я тихо умирала. Эгоизм в перемешку с безумием. А я ещё и без тормозов. Мы ебанутые. Мы бы взорвали этот мир, если бы любили чуть сильнее. Но мы сберегли мир, потеряв себя. Ты чувствуешь, у тебя хоть что—то стучит внутри.? Своё я вырвала. Чтоб оно больше тебя не любило. Мыжеебанутые. Но ебанутым закон не писан! Слышишь? Иди и будь счастлив уже. Выключи голову. И ты Лер выключи.

Говорят, что то, что повторяется часто, уже не может болеть так сильно. Красиво говорят. Никогда этому не верила. Думала, что наоборот больше раны разрывает просыпанная соль.
Но замучив себя до изнеможения, до истерик, до постоянных слез, чуть ты посмотри, организм сам включил защитную реакцию. Да нет же, я все помню. Просто вспоминать не хочу. Эмоции затерты. Голова дает блок, а сердце сжалось и очень боится. Маленькая Лерочка дрожит внутри. И я очень злюсь. На тебя в первую очередь, на себя во вторую, а потом уже на всех остальных. Я уже почти не разговариваю с тобой в ванной по утрам. Почти не трогает твоё "Привет". Все стерто. И возможно через пару лет я захочу это достать. Но только самое хорошее. Достану и согреюсь. И да, говорят также, что нужно простить, чтобы тебе самому станет легче. Но твою пустоту в глазах я никогда не прощу. Могу только затереть это все. Заклеить одну наклейку пустой другой. Да ну и что, что пуста. Зато не болит.
Сегодня было написано заявление на увольнение. Прошло больше двух месяцев. Ну и что ж.

Даже начиная писать здесь, я осознаю, насколько много мыслей перескакивают с одной на другую в моей голове. Во мне несколько личностей. И ругать себя на протяжении всей своей жизни за постоянную неопределенность я очень устала. Видимо, не действует на меня такой подход. Ведь с каждым разом я разрушаю себя, мучаю.
Проснусь рано утром и спрошу у маленькой себя : что ты хочешь от сегодняшнего дня, Лерочка? Улыбнусь себе в зеркале, надену самое удобное и выйду в мир. Но уже не той маленькой девочкой. А взрослой женщиной. Уверенной в своих желаниях. Которую не сбивает с мыслей совет подружек "смени работу", "съедь и смени работу". Которую не окрыляет забота начальницы и не позволяет быть снова слабой. Которой все равно, что теперь происходит в стенах этой квартиры (я в домике :-)). Которая больше не путает игру с влюбленностью. А хорошее отношение с любовью. Которая слушает только себя и свое сердце. Повторяя это себе каждый день и ,главное, применяя это, ты окрепнешь и улетишь очень высоко. Они там не найдут, я тебе обещаю. Только чтобы летать там одной, как ты сама теперь настроилась, тебе нужна мечта, которая завтра станет целью. Знаешь, малыш, тут и силы появятся сами.
Попробуй представить себя в кино. Какую роль бы ты сейчас там сыграла? Сегодня писателя, завтра бизнес-леди? Будь откровенна с собой. И запомни, что никому ничего рассказывать не нужно. Они не поймут. Ты целый мир. Большой огромный, но еще неизведанный целый мир. Ты счастье. Ничего не бойся.

Каждый раз мне казалось, что вот-вот все рухнет. Ты вернёшься к своей. Все встанет на место. Твой аппетит стихнет. Каждый раз я дрожала как лист на ветру. Ты был моим, но не со мной.
- Расставаться она приехала в чулках. Ну конечно)
Я же говорила о том, что ты нравился мне раньше. Но не говорила о том, насколько. Ладошки потели при редких разговорах с тобой. А в коридорах я не и не знала, как себя вести. Ты был мне слишком интересен. Но твоё «зайка, не смейся, когда я сплю» ей по телефону отбивало меня. Уже тогда будучи тебе никем, она мне не нравилась. Не нравилась от того, что она зайка. Но я злорадствалвада. Ведь это все было показным. Хоть ты и можешь поспорило.
Что сказать тебе сейчас? Я и сейчас ее ненавижу. И сейчас повыдёргиваю ее длинющие волосы, если узнаю, что она с тобой. Хоть так и не делают. Но я делаю так. Попрощался с ней, будучи со мной. Так прощайся навсегда! И найди достойную.
- я никого не ищу. И сам не знакомлюсь.
- Враньё, мой мальчик. Если надо, то ищешь. Я уверена, что даже сейчас.
Твоя КотоваЛиса.
Лисоласканье. Котоцелованье.
Пришлось долго нажимать разные смайлы, чтобы Лиса ушла из частоиспользуемых смайлов.
Я люблю тебя.

Варвара. Вовина. Е.

Проснувшись в одно из утр, я железно поняла, что «мир на тебе замкнулся». И обратный процесс, увы, я запустить не могла.
-Лер, это плохо, что мир на тебе замкнулся.
Тогда я этого не понимала. Почему же это плохо, думала я. А теперь где-то в начале августа я поняла, что у меня аддитивная зависимость. А у тебя аутизм. Но об этом позже.
Мы были сильнее всех: сильнее разговоров на работе о нас, сильнее прохожих, сильнее времени и времени года. Сильнее разговоров по телефону. Сильнее обстоятельств. Я очень верила, что мы переживём это все. И будет как в тех стихах для той самой «которая моя»: я хочу наблюдать, как ты ждёшь ребёнка и встречаешь старость в моих объятиях. Я молилась, чтоб не болела твоя голова. Я ломала себя. Я очень тебя любила. Той больной любовью, которая теперь только моя.

Эти слова набили мне оскомину. Засыпая и просыпаясь во мне, ты каждый раз их говорил.
- Завела блин!
Помнишь тот совместный выход на работу? Февраль. Белые тапочки для ЕН. Я сидела рядом и рисовала чёрным линером. Тогда мне хотелось, чтобы этот день никогда не кончился.
Тут было бы идеальным приложить 18 письмо.
«Я хотела быть игрушкой в твоих руках...»
«Родинки на твоей правой руки напоминают равнобедренный треугольник, когда ты обнимаешь меня сзади. Другая родинка возле пупка. И ещё одна на шее слева. Хочу знать каждую.»
«Такой свет через окно в нашей комнате. Твой запах, крест на груди, рубашка...»
«Я видела только как беременным целуют животы...»
Как развешивал юбку, как надевал мне тапки, как выпивал, чтобы расслабиться и отключиться, как улыбался. Как перебирал волосы мне на затылке, сидя за столом при всех. Как ты жил. Я видела, что со мной ты жив.

Кофе перерос в прогулки.

- Да чтоб ты жвачкой подавился, когда падать будешь!

Первые слёзы в кафе, разговоры про Дашу и Сашу.

- Тебя люди вокруг не поймут, потому что ты сейчас смеяться будешь. Хотя мне это на руку.

Трогательные просьбы, чтоб писала в дороге. А потом сообщения: «Что сказали дома? Все хорошо?»

-Мой маленький Лис, самых лучших снов. До завтра.

Начались снегопады, я стала ездить на метро.

- Вместе?
- Вместе.

Станция метро Октябрьская, 8:50. И вместо привет поцелуй. Каждый раз прижималась к тебе, как в последний. Каждый раз тянулась под свитер, чтобы сильнее чувствовать твоё тепло. И таких горящих глаз, признаюсь, никогда не видела. Нас засасывало. Я сидела на облаке и смотрела на всех сверху. Тогда я ещё не знала, что через несколько месяц я оттуда упаду и разобьюсь.

- Да на тебя лица не было (шутишь и сам и смеешься, я обижаюсь)

Я и не знала, что тогда ответить. Немножко пооправдывалась и сказала тебе, что видел бы ты себя в том кабинете. В бордовых свитерах "гармоничные", но такие стесняющиеся мы.
Как же я помню ту улыбку в коридоре, когда я шла вам с ДА навстречу. И твой белый воротничок. Признаюсь теперь, что если бы ты был один там, я бы заикалась. Но ДА немного вытащил.
В течение дня пришло сообщение: "Кофе?". И вот он, первый кофе. Сейчас я напоминаю себе ванильную малолетку, которая вспоминает о первом поцелуе. А это первый кофе. Вспоминаю, как потели ладошки. И как думала про себя, что как же легко было писать в ватсапе, и почему так волнительно общаться сейчас в живую. Ты смеялся, шутил. Я чувствовала твой эмоциональный подъем. И уже тогда начинала копаться в себе: "Такой мужчина, ещё и занятой, общается со мной. Серьезно?" Я так боялась верить. Я не верила.
Кофе был каждый день. Мы не любили кофе. Мы любили это время. Наше окно. Нашу батарею. "Наше место".

- Это окно, кофе, твои глаза...
Между нами бился ток. Помесь волнения, желания, электричества.

Они думали, мы упадем. Океанами стали.
Я тебя нашел...(с)

Вроде пятница была, а может и четверг. Тогда я впервые обратила на тебя внимание, как на интересного собеседника и как на мужчину. В твоих глазах играл живой интерес. Мне это нравилось. Я это смаковала, как ребенок сладкую конфетку за щекой. Последнюю сладкую конфетку. До этого дня твои и мои глаза друг друга не видели. А после этого дня твои и мои глаза разгорались все сильнее. Мы были волками, потерявшими свою стаю и не надеявшимися когда-нибудь её найти. Внутри каждый из нас с тобой был подавлен и громко выл. Волчий взгляд узнал своего. И волки стали волчатами. Доверились. Прижались к друг дружке. Ведь так совсем нестрашно зимовать. Сначала думали, что так. А потом, даже не заметив, стали пить друг друга. Упивались. И пусть кто-то третий скажет сейчас со стороны: "Ребят, ну вы чего? Кто через ватсап столько чувств несет и, самое главное, в них верит???" Я бы стукнула ему, честное слово.
С тобой мы встретили Новый год. По сообщениям. Представьте себе.

- Ты всегда всех заранее поздравляешь?
- Нет. Просто потом не в состоянии буду. (смеялась)

Какую чушь мы пороли?) Как часы превращались в секунды?) Как спрашивал ты, легла ли я спать. Как с упоением рассказывала, что нашла дракона в Киндер Сюрпризе. Как общались сутками напролет. И как тот Новый год, в который я загадала тебя, перерос в Рождество. Незаметно.

- Вов, пофоткай мне.

- Вов, это у тебя такой маленький принц?

- Вов, смотри, я сфотографировала тебе новогодний шарик.

- Ты такая, такая как я.

- Ух тыыыы. У вас поезд в одно время приходит. Это же судьба!)
- Не думаю.

За это время мы научились загадывать желания в 00:00.
И я помню, что ты загадывал каждый раз. И первый раз в поезде Петербург - Москва.

- Блин, мне 28 лет. И я загадываю желания с девочкой в полночь.

Падал снег. Ты вернулся.

Тут еще стоило бы сказать о причинах. Да. Тот поступок. Ну как бы она там, я тут. Хотя, я знаю, что бы ты сейчас сказал: это пройденный этап. Это понятно, но на тот же момент ты еще был с ней. Лера, почему ты мне не веришь. Остановись, я не выдержу такого напора. И да, у всего есть терпение. Как же я боялась, что ты уйдешь. Я все сломала. И, наверное, я буду ждать тебя, хоть ты и не знаешь. Тихо. Далеко от тебя. Со своими делами и увлечениями. Я залижу тебе все раны. Только возвращайся, пожалуйста. Хоть когда-нибудь. К осени. К октябрю. Пожалуйста. Вместе отметим твое День рождение, мой осенний мальчик. А потом рванем в горы. Я хочу с тобой в горы. В палатке. Гладить твою бороду и целовать твои осенние глаза. Держать тебя за руку и бояться дышать. Ты очень-очень. Очень. Бесконечно. Возвращайся.

Мальчик.
Вокруг меня все шипят, как змейки, и говорят, что ты мудак. Я сама виновата в том, что они так говорят. Ведь пропускают все это еще через свою призму не очень хорошего отношения. Жужат, как пчелы. А я отхожу и понимаю, что это все натворила я. И я вправду психологически больна. Я знала (теперь точно знаю), как поступить было бы правильно. Нужно было просто отступить и дать тебе выдохнуть. А потом с новыми силами вздохнуть. Я испугала и втоптала тебя. Я как будто проверяла, насколько ты хрупок ко мне, насколько настоящ. Я все не верила. Как же я жалею, если бы ты только знал. Если бы еще шанс, я бы поступила по-другому. Так, как вела душа. А не как запуганные мысли. Какая же я глупая, хороший. Боль была надуманна и настолько сильна, что обернулась тем, что ты был послан. Конечно, я жалею уже. Но ничего уже не сделаешь. Ты умер ко мне. И это будет мне урок. Твой мне урок. Что красной нитью пройдет через всю жизнь. Но ты, надеюсь, скоро отойдешь и совсем в себе не замкнешься. Очень не хочу думать, что у тебя будет другая. Но она будет.
Прости меня. Я все понимаю теперь. Прости, что я тебя не сберегла.

О чем рассказать здесь теперь? О том, что ко мне сгорел самый дорогой человек. О том, что глаза его цвета осени. А осень я запредельно люблю. О том, что вижу его затылок в коридорах на работе. О том, что он все равно мне дико близкий. О том, что я так много чувствую. И кажется очень люблю.

Так уж вышло и продолжает оставаться таковым, что в этом городе ты мне самый близкий человек.
Я понимаю, что тебе от этого ни горячо, ни холодно. Но ты же знаешь, как я пишу. Эти слова всего лишь хотят быть прочитанными тобой.
Я сейчас нахожусь на перекрёстке. И понимаю, что в любой момент могу наломать дров. А дров я больше не хочу. Мама говорит, что нужно уезжать в другой город и начинать жизнь с чистого листа. Я мечусь между новой работой и поиском жилья. Одно зависит от другого. Тут вспоминаются и строки из стихотворения: «Я без тебя идти не хочу!». Но остальное, да и эти, наверное, будут лишними.
Просто период такой. Просто одно прикосновение за руку теперь кардинально меняет жизнь. Просто.
Я очень благодарна тебе.

P.S. Я теперь знаю, где и когда я неправильно шагнула и шла. И очень об этом жалею.

«28 июля в парке на Неве в парке трёхсотлетия Петербурга состоится вк-фест,»- бодро и весело говорят по радио.
Засохшая веточка пиона виднеется из толстой книги.
И утром по привычке тянешься к телефону, чтобы заглянуть в ватсап и написать: «С добрым утром!».Только уже не пишешь. А просыпаясь в третий раз посреди ночи, долго не можешь уснуть.
Ты везде. В чьей-то спине в бордовой футболке вдали. В мимо проезжающем 28 автобусе. В воздухе.
Помню до миллиметра твои шершавые ладони. Как обрезал заусенцы стоя посреди тратуара. Я слишком все помню. До самых мелочей. Как будто было пару часов назад. Помню твой запах.
Я знаю, где и когда я неправильно наступила. Я знаю всё. Знаю, где и когда я неправа. И знаю, что ты мне очень дорог.

«Я будто выпал из сна. А тут другая весна..»
Здравствуй, моя родная. Я каждое утро в поиске лекарства для себя. Вожу рукой по холодной простыни, просыпаясь с больной головой.
«Да ты такая красивая, я вообще бы не парилась на твоём месте,»-звонит и говорит мне Таня. Да лучше бы я, мам, некрасивой была.
Мир крутится вокруг: девочки рожают детей, мальчики зовут их замуж, берут ипотеку, заводят собаку. А я как будто не создана для этого мира. Я вечно не здесь. Вечно считала, что я особенная и у меня все будет по-другому. Там, далеко. Там далеко меня кто-то полюбит, там далеко кому-то я буду нужна, со своими стихами, слезами, мыслями. Знать, что человеку ты просто нужна. Ни за что-то, а просто так. Я слишком наивная, мама. Как мне сломать себя? Как перерезать себе глотку, чтобы дальше идти? Куда деть свои амбиции и проявить терпение, понимая, что ничего не даётся просто? И как убить эту любовь. Как вырвать. Как бросить на землю и растоптать. Ты думаешь я этого не хочу? Я очень этого хочу. Я очень скоро повзрослею, обещаю.

Что рассказать здесь теперь...
О том, что 22 письма были отправлены одному человеку в течение месяца. И даже прочитаны им. Больные, нежные, пытающиеся поддержать, очень откровенные. 22 письма назад "мне кажется, мы крепко влипли". Теперь я наконец-то собралась с мыслями и выплесну это здесь, а не тебе.
Тут не будет красивой истории. Тут не будет "сладкоголосых" оборотов. Тут будет просто попытка не расплакаться и попытка что-то понять.
Я вру. Я с самого начала все поняла. Что менять "херню" на "не херню" никто не станет. В последнее время у меня снова начала жутко падать самооценка. И из-за того, что предложение назад, в том числе. Кого мы обманываем, мой хороший?
А я уже верю. Верую.
Как-то не получается выговорить. Боли и счастья столько, что слов не хватает, дорогой мой "мур".
Лерочка, проще надо к этому всему. Ну пожалуйста, проще! Я умоляю тебя. Ну настраивались же уже с тобой, разговаривали, объясняли. Ну что случилось? Что сука у тебя случилось? Че ты ноешь постоянно. Займись собой, подружись с головой. Такой бардак, что метлой не выметешь. Горько смотреть на тебя. И жалко.
"Жалко- маленькое жало, тонкая иголка. Жалит как большое!"
За это все время я только и воспитала, что ненависть к себе...
Кто я тебе-то. Передружба-недоотношения. Что это? Да ты и сам ничего не знаешь, мой кот. Взяла у тебя эту привычку: говорю все время "мой". Ну хоть на словах и то приятно.
Нефига не легче. Тчк.

Этот город со мной флиртует,
Называет меня любимым.
Он как в старых советских фильмах
Улыбается мне и врет.
Я все чаще ищу предлоги,
Запятые и междометья,
Чтоб уехать куда подальше
На подольше и не звонить.
А потом выходя из вагона
На перрон и целуя в губы
Проводницу больших размеров,
Не простить себе эту блажь.

От твоих голубых и бездонных меня отделяют
сотни км, Уральские горы и алкоголизм.
Ради твоих голубых и бездонных
стрелялись, сдавали бутылки и города,
на орала ковали мечи тоннами —
то есть всё как всегда.
Твоим глазам, голубым и бездонным,
видевшим многое:
кротость и тигра, котлеты и ландыши,
портвейн и изящество, —
хочется плакать, но ты улыбаешься,
дура,
и есть в этом что-то щемящее.

я хочу посмотреть, как ты танцуешь,
как смеёшься дико и смотришь в небо,
как молчишь. волнуешься. и ревнуешь.
как бросаешь птицам кусочки хлеба.

как лицо от солнца в горах сгорает,
как читаешь книги и бьешь посуду,
как спешишь в июнь с наступлением мая,
как спугнуть боишься словами чудо.

как морские волны ласкают ноги,
как рука твоя замедляет время
на моих часах. я хочу чтоб токи,
что пускаешь ты разбивали темя.

я хочу бежать за тобой вдогонку-
только понарошку: ты будешь в платье.
_
я хочу наблюдать, как ты ждёшь ребёнка,
и встречаешь старость в моих объятиях