Делаются просто: берётся симпатичная зелень, кладётся в салатник, внутрь вставляется еще один (поменьше) и заливается водой. После чего конструкция убирается в полиэтиленовый пакетик и отправляется в морозильник. Светильник сохраняет запах цветов. Тает одновременно со свечкой
|
Очень необыкновенные рисунки, как художник точно передал силу и характер животных.
|
ВСЕ КАРТИНКИ КЛИКАБЕЛЬНЫ
Смотрим >>>
Серия сообщений "МУЗЫКА":
Часть 1 - Непошлое...
Часть 2 - Джузеппе Верди. "АИДА "
...
Часть 4 - Georges Bizet — Carmen
Часть 5 - Джакомо Пуччини "БОГЕМА"
Часть 6 - МУЗЫКА (вперемешку:))
[700x525] Пиратство в Индийском океане Пиратство в Индийском океане можно разделить на два этапа. Первый, до прихода сюда европейцев, и соответственно, второй - европейский. Первй этап ничем особенным отмечен не был. Основными действующими лицами в нем были арабские и малайские пираты, которые, однако редко выходили за пределы прибрежных вод. В XIII веке побывавший в этом регионе Марко Поло описывал свою встречу с пиратами возле Малабарского (западного) побережья Индии. Однако в целом, торговля не особенно страдала от морского разбоя. Но вот наконец, в поисках путей, ведущих в сказочным богатствам Востока, легендарным Островам Пряностей, описанному Марко Поло острову Чипангу (Япония), где по его слова имелось "великое обилие золота", в Индийский океан пришли европейцы. Первыми стали португальские корабли под командованием Васко да Гама в 1498 году. Португальцы вели себя соответственно духу того времени - если было возможно, грабили всех, кто слабее. Известна и точная дата начала европейского пиратства в Индийском океане - 23 марта 1498 года. Не договорившись с султаном Мозамбика о лоцмане для дальнейшего плавания, да Гама приказал обстрелять из пушек прибрежные деревни, а затем начал перехватывать все лодки и корабли, проходящие мимо. Первой добычей оказалась лодка, груженая пузырьками с ароматной водой и арабскими книгами. Начало было положено... В течении первых 20 лет XVI века Португалия фактически стала хозяйкой Индийского океана. Португальцы нашли пути в Китай и Японию, захватили Моллукские острова - те самые "острова пряностей", закрепились в Индии и Африканском побережье. Колониальные захваты сопровождались жесточайшими грабежами как на суше, так и на море. Строители империи, адмиралы д'Альбукерки, д'Алмейда одновременно возглавляли набеги на прибрежные города и поощряли разбой на море. Завоеватели старались захватить и доставить домой максимальную добычу - пряности, золото, драгоценности, шелк и фарфор. Первое время, используя внезапность и преимущества огнестрельного оружия им сопутствует удача. Но вот проходят годы, и португальцев перестают воспринимать как загадочную, роковую силу. С ними воюют, и все чаще небезуспешно, заключают договора, торгуют... Одним словом, во второй половине XVI века становится ясно, что эпоха полного господства Португалии проходит. На сцене появляются новые действующие лица - сперва голландцы, а затем и англичане. В 1600 году была образована английская Ост - Индийская компания, получившая торговую монополию в районе между мысом Доброй Надежды и Магеллановым проливом. Почти одновременно, в 1602 году создается голландская Ост - Индийская компания, с капиталом в 10 раз больше, чем у англичан. Вскоре десятки голландских кораблей устремляются в Индийский океан, прокладывая торговые пути на Восток. Англичане не отстают, однако в первой половине XVII века их Ост-Индийская компания была еще слаба и плохо организована. Поэтому англичане пока стараются укрепить свои позиции и не предпринимают активных действий. Голландцы же стараются достичь то же цели, что и в свое время португальцы - добиться монополии на торговлю. Однако они не стремились выкачать из Азии все, понимая, что переизбыток товара сразу вызовет падение цены на него. При этом им надо было добиться что бы их конкуренты не могли привести те же товары в Европу, тем самым сбив цены. Поэтому голландские корабли начинают беспощадную войну против всех - англичан, португальцев, испанцев, захватывая по возможности и китайские джонки. По сути это был государственный терроризм, поскольку командовали пиратами адмиралы флота, такие как Рейенсен или генерал - губернатор Нидерландской Индии Ян Кун, организовавшие в 1622 году акцию, сравнимую со нападением Моргана на Панаму - штурм главной португальской бызы на Востоке - Макао. В нападении участвовали 12 кораблей, вооруженных более 300 орудий. После бомбардировки был высажен десант из 800 человек ( в 4 раза больше, чем у защитников города). Однако голландцы встретили ожесточенное сопротивление, и кроме того португальцам очень повезло - одно из ядер угодило в бочку с порохом, которуй голландцы несли с собой для подрыва стены форта. Потери были настолько велики, что от продолжения штурма пришлось отказаться. Обозленные неудачей голландцы высадились на Пескадорские острова, создали там базы и приступили к тотальной войне против китайской торговли. Два года они грабили и топили все суда, что шли вдоль берегов Китая, а захваченных моряков вывозили на Яву, где продавали в рабство. Нарушить все судоходство в Южных морях они конечно не смогли, но своими действиями настроили против себя всех. Этим не замедлили воспользоваться англичане, к тому времени уже достаточно окрепшие для того, что
Вольх Всеславьевич. Былины По саду, саду, по зеленому, Ходила-гуляла молода княжна Марфа Всеславьевна, Она с каменю скочила на лютова на змея; Обвивается лютой змей Около чебота зелен сафьян, Около чулочика шелкова, Хоботом бьет по белу стегну. А втапоры княгиня понос понесла, А понос понесла и дитя родила. А и на небе просветя светел месяц, А в Киеве родился могуч богатырь, Как бы молоды Вольх Всеславьевич. Подрожала сыра земля, Стреслося славно царство Индейское, А и синея моря сколыбалося Для-ради рожденья богатырскова, Молода Вольха Всеславьевича; Рыба пошла в морскую глубину, Птица полетела высоко в небеса, Туры да олени за горы пошли, Зайцы, лисицы по чащицам, А волки, медведи по ельникам, Соболи, куницы по островам. А и будет Вольх в полтора часа, Вольх говорит, как гром гремит: «А и гой еси, сударыня матушка, Молода Марфа Всеславьевна! А не пеленай во пелену червчатую, А не пояс в поёсья шелкбвыя, — Пеленай меня, матушка, В крепки латы булатныя, А на буйну голову клади злат шелом, По праву руку — палицу, А и тяжку налицу свинцовую, А весом та палица в триста пуд». А и будет Вольх семи годов, Отдавала ево матушка грамоте учиться, А грамота Вольху в наук пошла; Посадила ево уж пером писать, Письмо ему в наук пошла. А и будет Вольх десяти годов, Втапоры поучился Вольх ко премудростям: А и первой мудрости учился — Обвертоваться ясным соколом, Ко другой-та мудрости учился он, Вольх, — Обвертоваться серым волком, Ко третей-та мудрости учился Вольх — Обвертоваться гнедым туром-золотыя рога. А и будет Вольх во двенадцать лет, Стал себе Вольх он дружину прибирать, Дружину прибирал в три годы; Он набрал дружину себе семь тысячей; Сам он, Вольх, в пятнадцать лет, И вся ево дружина по пятнадцати лет. Прошла та слава великая Ко стольному городу Киеву: Индейской царь нарежается, А хвалится-похваляится, Хочет Киев-град за щитом весь взять, А божьи церкви на дым спустить И почестны монастыри розарить. А втапоры Вольх он догадлив был: Со всею дружиною хораброю Ко славному царству Индейскому Тут же с ними во поход пошел. Дружина спит, так Вольх не спит: Он обвернется серым волком, Бегал-скакал по темным по лесам и по раменью, А бьет он звери сохатыя, А и волку, медведю спуску нет, А и соболи, барсы — любимой кус. Он зайцам, лисицам не брезгивал. Вольх поил-кормил дружину хоробраю, Обувал-одевал добрых молодцов, Насили оне шубы соболиныя, Переменный шубы-то барсовыя. Дружина спит, так Вольх не спит: Он обвернется ясным соколом, Полетел он далече на сине море, А бьет он гусей, белых лебедей, А и серым малым уткам спуску нет, А поил-кормил дружинушку хораброю, А все у нево были ества переменный, Переменный ества, сахарныя. А стал он, Вольх, вражбу чинить: «А и гой еси вы, удалы добры молодцы! Не много не мало вас — семь тысячей, А и есть ли у вас, братцы, таков человек, Кто бы обвернулся гнедым туром, А сбегал бы ко царству Индейскому, Проведал бы про царство Индейское, Про царя Салтыка Ставрульевича, Про ево буйну голову Батыевичу?». Как бы лист со травою пристилается, А вся ево дружина приклоняется, Отвечают ему удалы добры молодцы; «Нету у нас такова молодца, Онричь тебя, Вольха Всеславьевича». Тут таковой Всеславьевич Он обвернулся гнедым туром-золотыя рога, Побежал он ко царству Индейскому, Он первую скок за целу версту скочил, А другой скок не могли найти; Он обвернется ясным соколом, Полетел он ко царству Индейскому. И будет он во царстве Индейском, И сел он на полаты белокаменны, На те на полаты царския, Ко тому царю Индейскому, И на то окошечко косящетое. А и буйныя ветры по насту тянут, Царь со царицею в разговоры говорит. Говорила царица Аздяковна, Молода Елена Александровна: <«А и гой еси ты, славной Индейской царь! Изволишь ты нарежаться на Русь воевать, Про то не внаешь-не ведаешь: А и на небе просветя светел месяц, А в Киеве родился могуч богатырь, Тебе царю сопротивничик». А втапоры Вольх он догадлив был: Сидючи на окошке косящетом, Он те-та де речи повыслушал, Он обвернулся горносталем, Бегал по подвалам, по погребам, По тем по высоким теремам, У тугих луков титивки накусывал, У каленых стрел железцы повынимал, у тово ружья ведь у огненнова Кременья и шомполы повыдергал, А все он в землю закапывал. Обвернется Вольх ясным соколом, Взвился он высоко по поднебесью, Полетел он далече во чисто поле, Полетел ко своей ко дружине хорббрыя. Дружина спит, Итак Вольх не спит, Разбудил он удалых добрых молодцов: «Гой еси вы, дружина хоробрая, Не время спать, пора вставать, Пойдем мы ко царству Индейскому!». И пришли оне ко стене белокаменной, Крепка стена белокаменна, Вороты у города железныя, Крюки-засовы все медные, Стоят караулы денны-нощны, Стоит подворотня дорог рыбей зуб, Мудрены вырезы вырезено, А и только в вырезу мурашу пройти, И все молодцы закручинилися, Закручинилися и запечалилися, Говорят таково слово: «Потерять будет головки напрасныя, А и как нам будет
- Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как родился Пеpун многомощный. Как на Землю пришел лютый Скипер-зверь, как Пеpуна он в яму закапывал, и как боги Пеpуна спасли потом! - Ничего не скрою, что ведаю... *** Как завязано было Макошью, как велел сам Родитель, сам Пращур-Род - появился во чреве у Ладушки сын ее и Свaрога небесного: грозный бог Пеpун - многомощный бог. Стало тесно ему в чреве матери, стал толкаться он, стал проситься на свет. Приговаривала тогда Лада-матушка: - Как с горами сдвигаются горы, реки с реками как стекаются, так сходитеся, мои косточки, не пускайте Пеpуна до времени. Как завязано было Макошью, как велел сам Родитель, сам Пращур-Род, протекли года, протекли века. И пришло урочное время разрешиться Ладе от бремени, и Пеpуну явиться на белый свет. Приговаривала тогда Лада-матушка: - Как с горами горы расходятся, реки как растекаются с реками - раздвигайтесь так мои косточки! Загремели тогда громы на небе, засверкали тогда в тучах молнии - и явился на свет, словно молния, сам великий Пеpун, многомощный бог. Как родился Пеpун - во весь голос вскричал. И от гласа Пеpуна могучего на Земле горы начали рушиться, зашатались леса, расплескались моря, Мать Сыра Земля всколебалась. Взял тогда Свaрог тяжкий молот свой - тяжкий молот свой, да во сто пудов. Стал Пеpуна баюкать молотом: - Баю-бай, Пеpун могучий! Вырастешь большой - женишься на Диве-додоле! Победишь зверя Скипера! Убаюкал Пеpуна, заснул Пеpун и три года спал беспробудно. Как проснулся - вновь закричал Пеpун, и опять горы начали рушиться и ломаться дубы столетние. Взял тогда Свaрог тяжкий молот свой - тяжкий молот свой, да во двести пудов. Стал Пеpуна баюкать молотом: - Баю-бай, Пеpун могучий! Вырастешь большой - женишься на Диве-додоле! Победишь зверя Скипера! Убаюкал Пеpуна, заснул Пеpун и три года спал беспробудно. Как проснулся он - закричал опять, и опять горы начали рушиться и ломаться дубы столетние. Взял тогда Свaрог снова молот свой - тяжкий молот свой, да во триста пудов. Стал Пеpуна баюкать молотом: - Баю-бай, Пеpун могучий! Вырастешь большой - женишься на Диве-додоле! Победишь зверя Скипера! Убаюкал Пеpуна, заснул Пеpун и три года спал беспробудно. Как проснулся Пеpун, его бог Свaрог сам отнес в небесную кузницу. Он раздул меха и разжег огонь, и призвал на помощь Cварожича. И тогда Свaрог со Cварожичем закалять стали тело перуново. Раскалили его на огне до бела и обхаживать начали молотом. И как только его закалили они, встал Пеpун на ноги булатные и сказал Свaрогу небесному: - Дай мне палицу стопудовую! И коня мне дай, чтоб под стать был мне! Засверкали тогда в тучах молнии, громы на небе загремели. *** То не пыль в поле распыляется, не туманы с моря поднимаются, то с восточной земли, со высоких гор выбегало стадо звериное, что звериное стадо - змеиное. Наперед-то бежал лютый Скипер-зверь, лютый Скипер-зверь - пасть, что в пекло дверь. Как на Скипере шерстка медная, а рога и копыта - булатные. Голова его - велика как гора, руки-ноги - столбы в три обхвата. Он рогами цеплялся за тучи и по своду небесному шаркал. Как бежал Скипер-зверь - Мать Земля колебалась, в море синем вода замутилась, и круты берега зашатались. Как схватил трех сестер лютый Скипер-зверь - Лелю, Живу, Марену в охапочку, и вонзил в них зверь когти острые, и унес с собой в царство темное. А затем покорил весь подсолнечный мир, по Земле стал без спросу разгуливать. Тут увидел он как у реченьки, у того бел горючего камешка тихо-тихо ребенок похаживает и играет булатною палицей, тяжкой палицей - стопудовою! Рядом с ним жеребенок поскакивает, а от скоков его Мать Земля дрожит. То Пеpун, колыбельку оставивши, у горючего камня похаживал, на свирепого Скипера-зверя исподлобия хмуро поглядывал. И сказал тогда лютый Скипер-зверь, и подвыла ему нечисть черная: - Отрекись, Пеpун, от отца своего, поклонись, Пеpун, зверю-Скиперу! И борись, Пеpун, против наших врагов, послужи-ка царству подземному! - Отвечал Пеpун зверю-Скиперу: - Ах злодей, Скипер-зверь, подземельный царь! Я не буду служить черной нечисти, биться против врагов зверя-Скипера! Я служу только Роду-Пращуру, Ладе-матушке богородице и отцу Свaрогу небесному! Осерчал тут злодей лютый Скипер-зверь, повелел мукой мучить Пеpуна он. Стали бить Пеpуна, рубить мечом - только лезвие затупилось, ничего Пеpуну не сделалось. Повелел тогда лютый Скипер-зверь привязать его к камню тяжкому и нести топить в море синее. Но не тонет Пеpун с тяжким камешком, не берет его море синее. Он поверх воды в море плавает - ничего Пеpуну не сделалось. Повелел тогда лютый Скипер-зверь закопать его в Землю-матушку. И тогда слуги верные Скипера стали яму рыть во Земле Сырой сорока сажен глубиною, поперечины двадцать пять сажен. И сажал тогда лютый Скипер-зверь в яму ту Пеpуна могучего. Закрывал досками железными, запирал запорами тяжкими, задвигал щитами дубовыми. Забивал