Это цитата сообщения
repman Оригинальное сообщение
[показать]
Озеро отливало бирюзой, словно полудрагоценный камень аквамарин. Было рано, прохладно и прозрачно, пока не появился этот странный белёсый туман. А может быть, не туман, а подвижный, как морская зыбь, дым, именно дым, потому что стало казаться, будто весь видимый мир растворяется в нем, улетучивается с вихрями этого дыма.
Какой-то неясный звук дрогнул во влажном воздухе. Алексея Бутакова словно кто-то окликнул - это были то ли слова, то ли шум деревьев, но лесной шум обычно воспринимается только как фон, а тут явственно слышался голос. В тот момент и появилась она - легкая, как дым, стелющийся по земле, хрустально прозрачная, как цветок зимы. Призрак, который навсегда поселился в этом старом заброшенном парке. Вернее, в остатках этого парка. Вера Скалон, девушка из пьесы Чехова.
«Я пойду свежим ветром дышать...»
Село Игнатово в получасе езды от Сергача. Столбы с гвардейской выправкой и чей-то загородный дом, выстроенный на фундаменте бывшей барской усадьбы - вот, пожалуй, и все приметы, указывающие на время, в котором мы живём. Всё остальное, как в позапрошлом веке. Зеленые луга вокруг, дубовый лес; вдали поблескивает на солнце купол церкви в селе Луговом (она, кстати, возведена еще в 1838 году), да вьющаяся ужом Пьяна. Голубая тайна озера, одурманивающий запах сирени, трав, смолы, земляники, дороги, которые словно ведут из одной бесконечности в другую...
Композитор Сергей Рахманинов называл эти места «райским уголком». В 1897 году четыре месяца провел он здесь в усадьбе своего родственника отставного генерала Скалона.
Приехал он сюда, что называется, в растрепанных чувствах. Сразу же после оглушительного провала своей Первой симфонии. Композитора освистали, только самый ленивый из музыкальных критиков не разносил его в пух и прах. Никто тогда не понимал новаторства этого произведения. Людмила Скалон, которая присутствовала на этой премьере, писала в своем дневнике, что провалил её, причём вполне сознательно, Александр Глазунов, дирижировавший оркестром «совсем не так, как нужно было».
Рахманинов доводился сёстрам Скалон троюродным братом. Он никак не мог выйти из затяжного творческого кризиса и депрессии, и Дмитрий Антонович Скалон пригласил его в гости, чтобы тот немного отвлёкся. «Усадьба наша очень скромная, - писала по его просьбе Людмила. - Деревянный дом, состоящий из двух флигелей, соединенных столовой. Но он утопает в цветущем саду. С балкона открывается прекрасный вид на озеро под горой, на дубовый лес и заливные луга, а в татарской деревне Камкино делают кумыс, вам это будет полезно».
Рахманинов был очарован и природой, и своими родственницами. Он любил бродить по аллеям из лип и вязов, плавно спускавшимся с холма, между вишен, терновника и крыжовника. И вопреки запретам врачей делал наброски эскизов нового оркестрового сочинения. Здесь, вероятно, написал он и свой широко известный романс «По утру, на заре, по росистой траве я пойду свежим ветром дышать». Согласно одной из версий посвящался он Вере Скалон.
