Не думать о сексе, не сейчас, сосредоточится, успокоиться, я на работе. Но эта мысль, как пылесос затянула и поглотила все в пределах видимости. Я знаю, кто виноват - оно, неделю назад, появившееся в соседнем отделе.
- Красивая рубашка, - его первые слова в курилке. Взгляд скользит вниз, чуть пристальнее приличного, потом в глаза. Не отвожу, они у меня теперь ясные, как голубое небо... Его сексуальная ориентация у меня не вызывает сомнений, а вот у моих сотрудниц несколько дней спор. Он такой улыбчивый и любезный - натурал, он такой любезный и улыбчивый - гей. Смешно до нервной дрожи.
Девушки представляют всякого нового мужчину во фраке перед алтарем, я - фантазирую о плоти . Теплое, загорелое-гладкое или мускулистое тело... Хватит! Надо работать! Пойду, покурю.
- Плохо выглядишь.
- Ты тоже.
- Я заболела.
- Чем лечишься?
- Все советуют чай с малиной и ночь с мужчиной.
- Хочешь, завтра малиновое варенье принесу?
- Лучше мужика подгони. Кха-кха.
Ленка сейчас, такая милая с красным носом, печальными глазами... Недавно начали общаться как друзья, после той ночи. Но, помимо воли, сука, всплывают порно картинки из прошлого. А классно она минет, делает...
Это, что, день стояка? Среда, мать твою, до пятницы далеко! Мне надо договор доработать! Лежать! К ноге!
В коридоре сталкиваюсь с ним. Нервная дрожь, где-то в горле.
- Привет, как дела? - говорит, улыбается, и опять опускает глаза.
- Работаю.
- А я никак не могу сосредоточиться. Вот решил покурить.
- Удачи. - Ухожу, чувствуя его взгляд в спину. Ух, ты не одного меня терзают ангелы с рожками.
...О чем это я размышлял? А вспомнил, о недопустимости сексуальных отношений с коллегами. Лежать!

P.S. Действительно заболел. У меня тяжелая форма болезни мозга - гипертрофированное либидо, отягченное хронической неразборчивостью. Симптомы : утренняя амнезия, неизвестные в постели и кашель. Лечится : розгами, воздержанием и ингаляциями с лазолваном.

Это цитата сообщения -del- Оригинальное сообщение

-)))-




ЗЫ: Без подтекста!!!)))))))))) Мне очень нравится ее голос, точнее, насколько она им хорошо владеет. До мурашек по коже "переходы-переливы"...

Обновил, обнулил, отбелил...
Начинаю с чистого листа. Приветствую мою очередную новую жизнь, нетерпеливо стучат в окно незнакомые судьбы, требующие моего участия - я свободен, я ваш. Распоряжайтесь, пользуйтесь, наслаждайтесь. Нет усталости, нет боли - я очищен, я удивлен, я жив...
Стряхиваю сажу с белоснежных крыльев, гашу красное пламя в глазах. Меняю масть, сбрасываю маску. Я свет.

Трудно жить пустышкой. Ему постоянно необходимо чужое заполнение, не то он сдуется, как воздушный шарик, с неприличным звуком, кружа по комнате.
Друзья, любовницы, коллеги - все равно кто. Мысли, чувства, идеи - все равно что.
Ненависть прошла, злоба утихла, только жалость.
Я ухожу, не смей идти за мной, ищи других: наивных, добрых, щедрых, а мне самому мало - я жадный!

Моногамность, схожа с одиночеством. Сосредотачиваясь на одной планете, особенностях ландшафта и законах изменения материи - понимаешь, насколько глубока пропасть между знанием и познанием. И все же начинаешь скучать по другим континентам, архипелагам и даже островам, пусть простым и понятным, но другим! Не знать, не смотреть, познание - конец... Но, я уже ощущаю этот раздражающий зуд, мне не скрыться... от себя…

- Я не могу.
- Это просто, расслабься и вздохни, я всё сделаю на выдохе.
- Зачем ты сказал? Теперь я боюсь дышать.
- Может, не будем?
- Будем, только мне страшно.
- Чего? - шепчу, дотрагиваясь губами до холодного изгиба ушка.
- А больно?...
- Не будет.
- А если?...
- Я остановлюсь.
Она не готова. Рассуждает – значит, не готова. Эта просьба - блажь, попытка доказать свою состоятельность, смелость, раскрепощенность - всего, чего в ней нет. Пока нет... Вот только кому: мне или себе? Быть лучшей для меня? Или преодолеть себя?
- Ш-ш-ш, ничего не говори, сделаем это завтра, - она успокаивается, она мне верит, еще... Поцелуй...
- Хочу тебя.
Нет, ты должна лучше просить. Твои глаза должны вспыхнуть в темноте, тебе должно казаться, что смерть равна сексу. И если я не заполню тебя сейчас, в это мгновение, немедленно собой - ты умрешь. В этот миг, не раньше, я сделаю, то, что ты просишь...
Я все еще целую твою спину, моя рука там, где жарко и влажно, а пальцы превращают движения в танец, дрожь в ритм. Еще немного, я хочу услышать крик, а не стон! Ты вырываешься! Ты прижимаешься! Обессиленная и безутешная, ждущая и жаждущая. Вот, сейчас.
Будет больно - ты не почувствуешь.
Будет долго – там нет времени.
Будет много - ты захочешь еще...
Сейчас, на ее выдохе.
- А-а-а.
Простишь ли ты меня, за ложь и эгоизм?
Смирись, я буду обманывать и дальше.

Он, не приехал, когда был так нужен.
Он, подарил серьги, но одна сережка потерялась.
Он, посмеялся, над самой грустной историей из моего детства.
Он, сказал, что позвонит завтра, а позвонил через неделю.
Он, не стал настаивать, когда я отказала.
Он, пришел на первое свидание без цветов.
Он, не проводил до дома, а вызвал такси.
Он, купил не белое вино, а красное.
Он, купил не красное вино, а белое.
Он, налил себе первому.
Он, не помыл свою чашку.
Он, не оглянулся, когда уходил...


Приметы, суеверия, детали, мелочи, взгляды – невидимые ловушки, они повсюду. Твои страхи, комплексы, и даже мечты, разбившиеся о скалистую, неприглядную реальность. Я попадаюсь, не угадываю, не понимаю, не достаточно…
Но, я люблю, разве этого мало???

Пролог
…он разворачивает меня к себе, его глаза блестят, как в нашу первую встречу. Круг замкнулся - я прошел испытание. Дальше бессмысленно и не интересно…
- Ты мне должен, ты обещал.
- Нет.
- Ты…
Часть 1
Хэллоуин. Все выходные ощущал его незримое присутствие…
В клубе, тела, ряженые в оттенки черного, двигаются в ритм и хаотично. Фрики, выброшенные волной музыки на танцпол. Моя серая футболка смотрется, даже вызывающе. Подошло нЕчто черно-блестящее.
- Скучаешь?
- Нет, я друга жду.
«Приезжай в …, все свои, оторвемся» - Илюха, как всегда, красноречив. Ну и где его искать? Еще раз безнадежно посмотрел вокруг.
- Ты приехал! – Илья практически упал на меня, тоже с расписным лицом и черепом из стразов на футболке. – Пошли!
Потащил в угол, где за шторой на диванах сидели «все свои», человек пять: этого - не знаю, этого - где-то видел… Незнакомая девчонка на коленях у парня буквально присосалась к нему, вдруг, показалось… Нет! Не показалось! На диване, в черной мини юбке, засовывала свой язык в рот какому-то чуваку – сидела моя плакса. Сюрприз! Я, конечно, знал, что не единственный, но вот так – в глаза!
Наконец, они разлепились. Плакса повернулась и я кивнул. Немного жаль ее плача, размазанной туши на моих подушках, ее вечного недовольства, а еще музеев и выставок, в которые она меня периодически выдергивала. Я привык к ее неожиданным обидам и всплескам нежности. Она была моя, и это конец, даже если будет продолжение…
Вакханалия затягивала, косяк раскурили прямо за столом, кислотно-клубное «бУхало» вытолкнуло из-за стола, заставило прыгать вместе с городской нечистью, которая наутро обратиться приглаженной и отутюженной мрачно-безликой толпой… Плакса, схватила за руку и потащила на диван, говорила в самое ухо, упрямо перекрикивая музыку. Отвратная привычка – все озвучить и объяснить в нашем банально-одноклеточном мире.
- Да, понял, я!
- Нет, ты должен понять… - не унималась она, награждая меня все более сильными эпитетами (эгоист, животное, сволочь…) Ты заткнешься? Раньше я затыкал ее сексом, сейчас… А почему нет? Взял за руку, где здесь приват-комнаты с писсуарами? В кабинке защелкнул запор и повернулся к ней. Молчит, выжидает, ну, давай, я же вижу это в твоих глазах. Целует, обнимая за шею, а я… словно замерз, внутри пустота и холод. Здравствуй, импотенция, тьфу, тьфу, тьфу! Даже протрезвел. А если, случилось еще более страшное, все мои заигрывания с темной стороной, сделали из меня ортодоксального гомика, не реагирующего на женскую плоть. И еще - меня охватило странное ощущение не того места, словно я не должен быть здесь...
Отодвинул ее, взяв за плечи.
- Я все понял, - слезы брызгают, мне прямо на футболку. Я буду скучать.
Вышли, я расплатился и ушел ловить такси. Димка, сегодня звал в другой клуб.
Часть II
Дежавю. Тела, музыка…Прав, Thorn, в нашем городе веселья через чур много. Хотя, там были различия, другая музыка, более моя, публика взрослей и серьезней. Никаких атрибутов готического бедлама. Заказал коктейль, а в голове только одна мысль: как я на него отреагирую?
- Привет. Не ожидал, что ты приедешь, - сам не ожидал. - Пойдем там все наши. – Везде «наши», интересно, а здесь сюрпризы будут?
- Слушай, а здесь нет, такого места…
- Какого?
- А, забудь, - Димка, пристально смотрит в глаза, потом произносит, - Пошли.
Иду за ним, почти бегу, мимо официантов, поваров, куда-то вглубь, еще поворот. «Кабинет психолога» - табличка на двери, успеваю удивиться, и он вталкивает меня внутрь. Прижимает к стене и целует, я отвечаю, прислушиваясь к себе. Ничего. Только снова ощущение чужого места, отталкиваю его.
- Давай без игр. - произносит он.
- А я и не играю, вырос.
- Давно?
Я пытаюсь открыть дверь, но он разворачивает меня к себе, его глаза блестят, как в нашу первую встречу. Круг замкнулся - я прошел испытание. Дальше бессмысленно и не интересно…
- Ты мне должен, ты обещал.
- Нет.
- Ты…
Я ехал домой на такси, и случившееся накрыло меня океанским приливом. Сегодня, я потерял кусок свой жизни, а может и половину? В ней больше нет, девчонки, которая могла бы стать не плохой женой, и его, моей личной гей-революции, сделавшей меня другим, живым…
Почему я цепляюсь когтями за прошлое? С болью отрезаю ненужное, надоевшее, умершее. Мечусь, между моим и чужим? Падаю, вместе с ускользающим, в небытие?
Связи, стальными канатами, капроновыми веревками обмотали мое сердце и рвали его на части. Как угадать? Кого слушать? Сердце? Разум? А если они молчат, тоскливо воя, как волк в новолуние…
Я шел по лестнице, опустошенный – без мыслей, без чувств, без тела. Пустота, сконцентрированная в точке, где-то в груди, мешала дышать. Еще пролет… Грудь начало саднить, а если прыгнуть с крыши, душа почувствует боль? Или это тело делает жизнь невыносимой? Еще пролет… Может попробовать? Еще пролет… и я увидел ее.
Она сидела на ступеньках, рядом с моей квартирой, глаза были закрыты, рядом лежала сумка, она спала. И в тот миг, Читать далее...

Здесь не бывает дождя, тем более снега - только осадки. "Дворники" устало скребут грязное что-то со стекла - потерпите, еще один поворот и... Но гусеница из огоньков-машин нескончаемо-непобедима...
Я люблю тебя мой город! Когда едешь медленно успеваешь удивиться. Девушке стоящей без зонта с лицом к небу. Обкурилась?
Парню, закутанному по самый нос, проехавшему на велосипеде перед моей машиной. Куда?
Старушке с сумкой-тележкой, вползающей в автобус. Такие еще выпускают?
Вспомнить, что устал от пельменей и яичницы. Пиццу что ли?
Представить нашу встречу. А я скажу... а она ответит...
За этой монотонностью можно не заметить и оказаться в длинной веренице в ад или одиноко стоящим перед вратами рая...
Я люблю тебя мой город! Подари мне приключение, развесели, наполни смыслом мою бессмысленную жизнь...

Голубовато-розовое небо в прорезях сосен, берез и елей. Покрытые сахарной пудрой, желтовато-коричневые листья, леденцовая корочка блестит на хвои – первый снег в лесу. Опускаю глаза и вот он – хозяин леса, местный владыка, не животное, не растение – белый гриб. Не прячется – уверенный, самодовольный. «Да, кто в такой холод пойдет в лес!» А, вот и не угадал!
- Этот мой! – Отталкивает меня, падает на колени, отбивая поклон лесному господину, моя почти сестра – Аленушка. Почти, потому, что дочь друзей родителей. Знаю ее с рождения, уже 17 лет. Помню, как водил её пописать, переодевал трусы и колготки, родители всегда были заняты (питием и поеданием), их железный аргумент «ты - старший» имел действие, в конце концов, я привык с ней возиться и мне это даже нравилось.
Вот и сегодня, ее родители гостили у моих на даче. Аленка захотела набрать грибов, пришлось идти. Правило : Аленка захотела искупаться в пруду, покататься на велосипеде, сходить в клуб (из последнего) – я сопровождаю (телохранитель, эскорт, спонсор и т.д.).
- Приезжай на выходные! – мама.
- Я то, вам зачем?
- Алену, дома не хотят одну оставлять, а ей без тебя скучно.
- Ладно, - почему нет, все равно ОНА исчезла в четверг без объяснений («созвонимся в понедельник» – не считается).
Аленка сидела на траве, резиновые сапоги, расписанные под хохлому, моя старая куртка, почти до колен («зато тепло»), шапка расшита пайетками и бисером. Смешной ребенок! Рядом с ней вижу еще один гриб, большой, но погрызенный с краю – мышом или белкой.
- А этот мой, - кланяюсь своему.
- Может вечером в клуб?
- Не хочу, устал.
- Я тоже.
- Ха.
- От репетиторов! – последний класс, готовится к поступлению. – У тебя есть покурить?
- Только анаша, - отвечаю на автомате.
- Давай! – глазенки загорелись и про грибы забыла.
- Пошутил.
- Ну, вот, - надула губки.
- Вечером, после отбоя.
- Мы их не дождемся! Давай сейчас!
В этом она права, родаки у нас, гуляют с размахом, то есть до утра с песнями и плясками.
- Она в машине. После ужина.
- Окей! – И, Аленка, напевая и помахивая, корзинкой продолжила охоту.
Вечером, после картошки с грибами, квашеной капусты, голубцов, свеклы с чесноком и пирогов с мясом…
- Пошли, - мне. – Мы в город, - родителям. Первая подбежала к машине, и ждала, нетерпеливо дергая ручку. Ох, не к добру это. Хотя, я план попробовал в шестнадцать, не в подворотне ведь, с «пьяной матросней».
- …потом вдыхаешь и…
- Да, знаю я!
- Давно?
- В июне, когда я в лагере была, вожатые угощали.
Охуительные сейчас детские лагеря, а вожатые – мечта!
Я остановился, недалеко от города в рощице. В голове звучал The Doors, а из магнитолы ДИ FM – выбор дамы.
- Что интересного помимо учебы?
- Да, так.
- Мальчики?
- Один, но уже надоел.
- Почему?
- Понимаешь, - она посмотрела мне в глаза, словно решая сказать или нет, - он помешан на сексе.
- Кхе, - предупреждать надо!
- А ты?
- Я в пределах, а он за рамками.
- И давно?
- Тоже в лагере, в июне.
Заебись! Полный комплект!
«Научат пыхать, лишат девственности, не дорого, быстро – детские лагеря России»
-…я хочу тусоваться, а ему комп, игрушки и… ну, ты понял.
- Домосед, значит.
- Домосекс, - начинаем ржать. Долго, минут пятнадцать. Хорошая трава!
- А у тебя, что нового?
- Работаю.
- Встречаешься с кем?
- Да.
- Ну?
- Она… там всё не просто.
- Твоя проблема, в том, что ты слишком много думаешь!
- А твоя – много болтаешь.
Мы говорили на равных. Впервые, без моего нравоучительно-братского тона, без ее детской глупости и наивности. Стало прохладно. Аленка задрожала, и я завел машину.
- Замерзла? – я взял ее ледяные ладошки в свои горячие.
- Ух, какой ты огненный.
- А ты снежная. – Волны тепла пошли от печки.
- Я писать хочу. – Ничего не изменилось!
- Домой или здесь?
- Здесь.
- Проводить?
- Сама справлюсь, - хоть какие-то перемены.
Случайно посмотрел в боковое зеркало – она стояла боком и ее голая длинная нога, выделялось на фоне темных деревьев. Я отвел взгляд. Аленка-Лолита, сколько ты еще глупостей наделаешь, пока у тебя мозги на место не встанут…
Дома, после чая с яблочным вареньем, пошли на второй этаж, первый был занят разгулявшимися родителями, подпевавшими Стасу Михайлову. Комната одна, с двумя кроватями, разделись в темноте и через минуту я уже спал…
Ночью, проснулся от ее холодных ног, под одеялом.
- Тебе чего?
- Тихо, родители услышат.
Она стала стягивать с меня трусы, и я окончательно проснулся.
- Алена, спокойно, - попытался схватить ускользающую ткань, но тут мой член, оказался у нее во рту, и наступила полная парализация. Как, когда, кто (хотя кто она сказала) научил ее делать это? Откуда она знает об э-э-этой точке!? Как у нее получилось довести меня до оргазма за несколько минут? Я кончил на слегка серое дачное белье, не успев дотянуться до… чего-нибудь. Это что она, Аленка? Это ее грудь с маленькими, твердыми сосками, от которых я не могу оторваться? Еще. Ниже, (такими излишествами тебя вряд ли кормили) отыскать языком бугорок – до головокружения и Читать далее...

«Исследовать, постигать, манипулировать – вот прерогатива мужчины".
Окей. Засучил рукава, наточил о камень скальпель, одел резиновый фартук, залил бензин в «болгарку» (для особо безнадежных случаев) и… набрал ее телефон.
- Я вернулся.
- А, где пропадал?
- В стране сомнений.
- Мобильный там не берет?
- Нет, только голубиная почта.
Она смеется, я улыбаюсь. Мне так легко с ней!
- Я скучал.
Молчит, никаких «я тоже». Не позволяет расслабиться. Долбанный пинг-понг.
- Послал бы голубя.
- А, вдруг, его муж перехватит?
- Да, это дело опасное. Кстати у меня новость.
- Может, в кафе посидим?
- Давай.
Позже в кафе на диване.
- У тебя такие губы…
- Какие?
- Сексуальные, - рука по внутренней стороне бедра, под юбку…
- Здесь люди, - опять смеется.
- Это тебе, - цепочка с кулоном.
- Спасибо.
- Не мог же я с пустыми руками вернуться.
- Помню. Страна сомнений. Интересно там?
- Познавательно.
- А подробнее?
- Сначала твоя новость.
- Хорошо, мы подали заявление, и через месяц я буду совершенно свободна.
- Всего месяц? Замужняя женщина, это так возбуждает, - рука дальше.
- Ты плохой!
- Не представляешь насколько.
Она убирает мою руку.
- Ты обещал.
Я отстраняюсь, сосредотачиваюсь.
=В руке скальпель, блик отражается от металла точно в ее глаза=
- Помнишь, я задолжал тебе одну стыдную историю.
- Да, я то рассказала!
Наивная девочка, что тут стыдного, было время, я каждую неделю имел девчонок в клубных туалетах, это же не привокзальная срачня, там особый свет, музыка, писсуары в виде голых женщин…
=Медленно рассекаю плоть=
- Ты знаешь, я вел разгульный образ жизни, это тебя не пугает?
- Наоборот – заводит!
- У меня был секс с мужчиной.
- Шутишь? – улыбка исчезает.
=Но я еще не добрался до сердца, скальпель глубже, хочу почувствовать его трепыхание, там, где горячо и кровь стекает по пальцам=
- Нет, это правда.
- Ты гей? – сказать бы ей «да», встать и уйти. Ну, почему все так сложно?
=А вот и сердце, всё – стоп=
- Нет, это был… эксперимент. – Выдыхает.
- Один раз?
- Конечно, - ложь, ну, как же без нее.
Обнимаю ее за плечи, она целует в щеку и шепчет: «Поехали к тебе – поэкспериментируем…»
=Операция прошла успешно. Пациент остался жив. Всем спасибо=

При долгом-долгом поцелуе, биение сердца сливается в гул. А ты, мутируешь в существо - не имеющее костей и кожи, в оголенный нерв - вне времени и пространства...
Но наступает момент, когда просто необходимо вынырнуть, вздохнуть. Первобытный страх смерти или неизвестности заставляет разбить объятия. Ты дышишь, живешь, смотришь со стороны, анализируешь. И, наконец, не понимаешь, а, что собственно тебя так заводило?
Не делайте пауз, господа! Иначе, остывшее сердце не запустить...

Считается, что приснившееся кладбище к успокоению.

«Где вы мои умиротворение и радость? Заблудились не иначе, бродя по холмам, поросшим вереском и медуницей, с черно-желтыми пчелами и мохнатыми шмелями. Не хотят возвращаться в мою, пахнущую засохшими цветами и не глажеными рубашками, квартиру. Вернитесь, я все изменю, я стану другим, веселым и легкомысленным, молодым и сумасшедшим, не задумывающимся о последствиях. Я выброшу все средства защиты, отпущу свое тело, только, пожалуйста, верните покой моей душе. Я устал от темных скитов, деревянных с лилиями у подножия крестов и раскрытых молитвенников, являющихся во снах. Вернитесь, освободите меня!»

Все как прежде - улыбаюсь, отвечаю на вопросы, задаю собственные, пью кофе, курю. Никаких перемен, никаких изменений, ничего...
Он пришел вечером. Она позвонила.
Хочу, значит существую - наполовину.
Не рассказал - ему, ей. Не смог. Глаза - понимающие его, удивленные - ее. Нет. Не надо. Попросил уйти - его. Не ответил на звонок - ее. Трещина больше. Не дышать, иначе вдребезги. Тихо. Шепотом, почти не касаясь запотевшего стекла. Полумрак и туман (это к перемене погоды).
Отсутствие мыслей - тоже мысль. Бездействие - сильнее действия.
И, ночь побеждает день.

Приехал домой и минут пятнадцать смывал твой запах. Бесполезно, он у меня внутри. Я пропитан тобой, твоими мыслями, чувствами, эмоциями, желаниями. Мое тело требует холода твоих рук и жара твоих губ. Мне хочется рассказать тебе, что-то совсем интимное и даже стыдное, открыться и отдаться. Всей сущностью, всей вселенной. Не уверен, что кого-то может увлечь эта пустыня одиночества - холодная, застывшая, замерзшая...
Мы говорили о легкости и простоте, но боюсь, именно этого я не смогу тебе обещать...
Готова к испытаниям?

Звонок, я знаю это она.
Опять не отвечаю, SMSка – «Занят?» Молчу.
Я за каменную стену посажу свое сердце, высокая башня и злые собаки. Тебе не прорваться, нет шансов для нас.
Я забетонировал чувства, плотина надежна, как ГЭС в Волгограде – электрички, автобусы, машины, люди – она все выдержит. Жуткая пропасть справа и обещающая смерть, громада слева. Но я буду молчать, ведь тонкий ручеек - «Привет», может подточить самый надежный камень.
Я выдержу.
Я буду выть, заберусь в самую глубокую нору.
Превращу тебя из «моего несбывшегося», в «мне ненужное».
Я даже умру. Я.. Я.. Я выключу телефон.

Периодичность, сезонность, конечность… Кружение листьев, круговорот воды…
Я рядом или уже на краю… Беру тебя за руку. Уверен и завтра и потом, но ладошка выскальзывает, снежное месиво превращается в вихрь, он подхватывает… Где ты? Где я? Любим? Могу полюбить? Способен или упустил? Опоздал?
Поцелуи, твой вкус, все оттенки розового, дрожь, шепот в ночи, еще, еще… Впускаешь, принимаешь…
Я готов. Я твой. Моя выточенная ветром, обожжённая солнцем, сладко-белоснежная косточка – смерть.

Опять лес, но другой - солнечный, сосновый. Желтый цвет везде - кора, песок и солнце. Я слышу плеск воды и шуршание гальки, нет, это не море - озеро, но какое! Огромное, с зелеными островками и тонкой полосой берега полукругом - далеко-далеко. Под ногами черника, кусты земляники. Это Литва, наш потерянный рай. Он приходит ко мне во сне и уже не десятилетний мальчишка, а взрослый мужик ходит по аккуратным заасфальтированным дорожкам, ест ягоды и купается.
А еще там была она - пепельноволосая, синеглазая литовка, молчаливая и едва улыбающаяся - Моно Лиза. Наиярчайшее воспоминание из детства.
Эх, сейчас бы мне туда! Попробовать на вкус ее губы, вдохнуть запах... Ягоды и смола... сладкое и горькое...

P.S. Продам квартиру, куплю домик на берегу того озера, и может мне повезет и я встречу ее дочь, такую же спокойноокую и молчаливолазуревую.

Дождь, успокаивающей дробью бьет о стекло, только крупные капли выбиваются из общего ритма, будят. Надо закрыть окно, но ветерок приносит освежающую прохладу. Подушка - жесткая, одеяло – тяжелое, жар от батареи. Терплю. «Не открывать глаза, не включать свет, не думать, дышать ровно, спать, спать…»
Лес – не прозрачный, чужой, хвойный, темный, мшистый. Тороплюсь. Сумерки. Смахиваю с лица невидимую паутину. Дальше. Ветка хлестнула по лицу - морщусь. Быстрее. За спиной густая, вязкая ночь, почти настигает. Звук. Выбивается из общего ритма моих быстрых шагов и скрипа деревьев под порывами ветра – диссонирует, тревожит. Останавливаюсь, не слышу – сердце оглушает. Жду. Начинаю различать дыхание и треск ломающихся веток под ногами или лапами. Уже близко. Вот сейчас. Из темноты. Я уже угадываю силуэт. Но в последний миг зажмуриваюсь…
Жаркая, твердая подушка. Кто там был? Почему я закрыл глаза? Чего испугался? Смерти? Боли? Другой, настоящей… Анализирую, осознаю и понимаю, но… не могу… не хочу… Опять туда, в пропасть, где сломанные кости и раздавленное сердце – незаживающие, ноющие, неизлечимые раны…
Опять зажмуриваюсь… и засыпаю уже без снов.

Прошла неделя и Венера исполнила свое обещание – откушать со мной чая. Позже, лежа в постели уставшие разговорились о семейных обязанностях.
- …он не дает мне денег.
- Вообще?
- И в частности тоже. Считает оплату коммунальных услуг, кружков детей и кредита – достаточным вложением в семейный бюджет.
- А он не прав?
- А я? Мои потребности.
- Ты же работаешь.
- И получаю копейки. Забыл? Я на государевой службе.
Машина бизнес-класса, упакована с иголочки, всегда новое белье, последняя модель телефона…
- Откуда деньги?
- Беру у любовника.
(Сразу поясню – это она не обо мне)
- Пойми просить у чужого человека проще…
- Разве?
- Когда тебе отказывают раз, два, три… Мерзко себя чувствуешь. Решила – никогда не буду просить, и ты знаешь, через несколько дней познакомилась с обеспеченным мужиком…
- А расплачиваешься…
- …сексом, но чаще просто разговариваем. Мужчинам ближе к пятидесяти не хватает общения и понимания.
- Допустим, у него не было бы денег. - Задумалась.
- Он бы меня не заинтересовал. Однозначно.
«Вот тебе бабушка и Юрьев день». Я вспомнил постоянные намеки и даже просьбы моей Плаксы: «Ой, какое колечко», «представляешь, всего десять штук на шубу не хватает». Как смешны и наивны ее уловки – принципиально не реагирую на вымогательство. Дарю подарки исключительно по зову сердца. Но, меркантильность ли это с ее стороны, а может видоизмененная борьба за существование? Брал бы я деньги за секс и «просто» общение? С удовольствием – не дает никто!
- А я тебе зачем? – поинтересовался из вежливости, примерно, угадывая ответ (секс). Но она, как всегда удивила.
- Мне любопытно, ты словно вымершее животное, которое чудом ожило. Денег у тебя нет, в мужья ты не годишься (почти не обиделся). Можно расслабиться и...
- …получить удовольствие.
- Иногда получить удовольствие.
- Не путай секс со спортом.
- А ты значит спринтер?
- Марафонец, с перерывами на сигареты.
- Сейчас проверим. – она опустилась и коснулась губами мягкого, теплого, сонного… Ох-х-х-х, бр-р-р-р… Жаль, у меня нет денег, она действительно их заслужила.
______________________________________________________________
Решительно, это существо не имеет ничего общего с домашней, уютной и женственной Венерой. Нарекаю ее Никой – победительницей, потому что она играет в мужские, жестокие бои без правил и что удивительно - выигрывает.
Крылатая богиня с огненным мечом и пылающим взглядом, залетела ко мне погреться, отдохнула на моем плече и полетела дальше, уничтожать границы между - можно и нельзя, морально и не морально, правильно и не правильно…

- Что с волосами?
- Отрезал.
Димка закрыл за собой входную дверь и начал снимать куртку. Дредов не было, на их месте обычная стрижка, но больше меня поразил цвет, оказалось, они черные, как и ресницы, сочетание с синими глазами потрясало… Что-то я отвлекся. Продолжаю.
-Ты бы еще одел костю… - Под курткой оказался пиджак за десять косарей (цену я знал).
- Трава есть?
- Не, а, - так, понятно, случилось что-то плохое, очень плохое. Димка прошел в кухню, открыл холодильник, достал водки, налил стопку и выпил залпом.
- Это для компрессов, палёная. Вискарь достать?
- Нет, - я сел на табурет, и стал наблюдать за его дергаными движениями: строгая колбасу порезал палец, матом вспомнил мать, достал хлеб, соленые огурцы. «Народ для разврата собран». Налил мне и себе, пили молча. Через три стопки я спросил :
- По какому поводу маскарад? – не знал, как воспринимать этого Димку, почти за год общения никогда не видел его в рубашке, тем более – пиджаке, и дреды… Несмотря на мои постоянные подколы, они выглядели органично, не просто имидж, а то, чем он жил, в ЧЕМ он жил… Что-то случилось. Не люблю перемен! Не люблю неизвестность – она приносит несчастья.
- Я был на собеседовании. Буду заниматься фондовыми рынками.
- С чего, вдруг?
- Родители Ирки, спросили - на какие средства я собираюсь содержать семью?
- Их семью?
- Не смешно. Будущую.
- И?
- Ее брат предложил работу в компании «… ветер», его помощником, вложение инвестиций…
- Точно! Как раз то, о чем ты мечтал! – не унимался я.
Димка опустил глаза и выпил еще.
Случилось! То, что происходит со всеми, конечно, если вы не ярко выраженный талантище или его противоположность, а, следовательно – какая разница? Перед ним встал во всей своей красе, блистательности и жестокости, его святейшество – ВЫБОР. В свое время я прошел испытание, возможно, испугавшись, а может, проявив мужество и посмотрев правде в глаза. Стал хорошим специалистом в своей области. И ни тебе поиска истины, хождения за три моря и никакого третьего глаза! Исключительно туристические поездки, для удовлетворения любопытства или жрачно-пляжных инстинктов. Хотя, не буду лукавить, я подкорректировал судьбу, создав другую реальность, другой мир, в котором жил Димка, его тело, его запах… Может наша встреча была предначертана. Как рассудить? Имеем ли мы право рассуждать?
Он говорил, приводил доводы, озвучивал цифры, Всё было правильно и логично, только смущал блеск в его глазах.
Ну, что, ж твоя очередь продаваться. У меня нет семьи, но есть кредит (а это по круче будет, ведь с ним не разведешься), а главное привычка к сытой, спокойной жизни…
Потом он замолчал, достал из кармана флешку и вставил в ноутбук. Зазвучали тяжелые аккорды, и незнакомый голос запел о свободе, птице и смерти. Бас-гитара, клавиши - тревожили и волновали, но главное - голос.
- Кто это?
- Я. Ты же, знаешь, я на студии звукозаписи подрабатываю. Пришли ребята, у них не было солиста, я ради прикола спел. Им понравилось…
- Не понимаю.
- А, что непонятного? Все не стабильно и туманно, а там конкретное бабло.
- Неужели, тебе ни хочется рискнуть?
- У меня нет времени.
- Тебе двадцать три.
- В моем возрасте у отца было двое детей.
- А у деда пятеро!
- Понимаешь, там…
- Слушай, потом, дома, перед зеркалом, будешь себя уговаривать, а меня не надо! Готов – действуй!
Черт подери, ну как ему объяснить, что жертва будет несоизмерима с результатом?
- Хочешь превратиться в зажравшегося буржуя? Вперед!
- То, есть в тебя? – бросил он мне в лицо.
- То есть, заткнись! Захотел взрослой жизни – получай! И не надо скулить!
- А сам получить не боишься?
Мы стояли друг напротив друга, между нами был стол и стена из его нерешительности и боли. Я знал через, что он пройдет, что ждет его. А собственно, что? Жена, дети, стабильно-достойная жизнь, в которой он будет счастлив. Так почему я злюсь, а руки сами сжались в кулаки, так, что побелели костяшки? Дело во мне! Он стал частью меня настоящего. Без запретов, цензур и ремарок. Мой дракон, подняв гребни на загривке, облизал шершавым языком свою морду, и приготовился вцепиться в него зубами – моё!
На секунду, я задумался и Димка (каратист херов!) ударил меня точно в челюсть. Я упал, перелетев, через табуретку, больно ударившись головой о батарею. Во рту солено-горькое, провел языком по зубам, кажется, целы, а вот на затылке будет шишка. Поднялся, вытер кровь с губы и спросил:
- Легче стало?
- Нет! – Димка выбежал из кухни, и я услышал, как хлопнула входная дверь. Приложил мокрое полотенце к затылку. Было, жаль его или не жаль? Я должен радоваться за него или не должен? Путаница из обрывков фраз, незавершенных мыслей, а еще пульсация в затылке и пол литра палёной водки – измучили. Я с трудом добрался до кровати и провалился в небытие.
(Ей, а где, 18+?! - Не, волнуйтесь, щас всё будет!)
Проснулся от шепота:
- Прости, пожалуйста, – оказывается, я не закрыл за ним входную дверь.
- Иди на хуй, - и он начал раздеваться (хотя я имел в виду совершенно другое). В Читать далее...