«Цветом лица я менее походил на негра, чем можно было ожидать, принимая во внимание, что я жил невдалеке от экватора и нисколько не боялся загара. Сначала я отпустил себе бороду. Выросла борода непомерной длины. Потом я сбрил её, оставив только усы; но зато усы отрастил замечательные, настоящие турецкие. Они были такой чудовищной длины, что в Англии пугали бы прохожих.Но обо всём этом я упоминаю лишь мимоходом: не слишком-то много было на острове зрителей, которые могли бы любоваться моим лицом и осанкой, — так не всё ли равно, какова у меня была внешность! Я заговорил о ней просто потому, что к слову пришлось, и больше уж не буду распространяться об этом предмете».

Даниэль Дефо. "Робинзон Крузо".

Восприятие героя зависит, в том числе, и от того, кто именно нам повествует историю, удивительную, неправдоподобную и незабываемую. Модный фотограф Nathaniel Goldberg на свой лад пересказал «Робинзона». По-моему, удачно. Двадцатипятилетний француз Patrick Petitjean здесь совсем не выглядит гламурным и светским, каким можно видеть его на страницах глянцевых журналов или на подиуме. Одно слово — Робинзон.

[показать]

Писать да сочинять? Я теперь ленюсь. Или вольно размышляю. В любом случае, я не могу вернуться к тому, что захватывало ранее. Не потому что не хочу, всё как-то само собой движется. И я бы не сказала, что мне это не нравится. 

Вот случайно натолкнулась на интервью с Максимом Амелиным (тут же впервые с ним и познакомившись), где он размышляет о современной поэзии и не то чтобы отвечает на мучившие меня вопросы, но толково формулирует и складывает мысли в позицию, которая для меня интересна. 

 Бывает, что сведёт жизнь с подлецом, суетится ли, в неприступной ли позе малодушно оправдывается он, но смотришь на него в эти минуты, и не испытываешь ни досады, ни огорчения, ни обиды, а одну только жалость к его душе. И решаешь в миг не глядеть, отвернуться! Потому как больно становится от этой жалости, и думаешь отступиться, промолчать, не то он себя ещё глубже в подлости своей загонит, принижая да умаляя других.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 

Исследователи-энтузиасты спорят о месте поэзии в русском роке, о феноменах его кумиров. Еще школьницей, слушая с друзьями песни Цоя, конечно, не задавались этими вопросами. Мы казались себе такими необычными, не осознавая, что современники, в то же время ощущали себя новыми (и потому что другие относительно родителей, и потому что другие относительно себя самих уже не детей). Теперь же эти песни — своеобразная ретроспектива, сопряжённая со своими личными воспоминаниями, ну или музыкальный ключ к ним, если хотите.

Песня «Bohemian Rhapsody» (1975г.) группы Queen была признана «Лучшей песней тысячелетия» по версии The Official Charts Company (британская музыкальная организация, отвечающая за составление официальных музыкальных хит-парадов Великобритании). Состоящая из разных по стилю шести частей (вступление, баллада, гитарное соло, опера, хард-рок, кода), она являет шедевр арт-рока.

Меркьюри всегда был уклончив относительно ответа о значении текста песни. Кто-то увидел в ней исповедь убийцы, кто-то скрытое «признание» Меркьюри, в том, что он «убил мужчину» в себе, осознав свою бисексуальность. Во время выпуска сингла сам Меркьюри сказал: «Это одна из тех песен, которые заставляют фантазировать. Я думаю, что людям надо просто слушать её, думать о ней, и затем строить свои предположения о том, что песня им сказала».

Настоящая женщина, она всегда обманет. Даже если правду захочет сказать, всё одно обманет: такая она, настоящая женщина.

А ненастоящая, та – другое, вовсе противное. Поклянётся, что будет «ждать всю жизнь», жизнь кончится, а она будет ждать; пообещает, что станет «любить вечно», время прейдёт, ничего на свете не останется живого и ненарушимого, и отправится Ангел с дозором – убедиться, всё ли сбылось, и отыщет её одну. Спросит изумлённо Ангел: «Кого ждёшь, сирая душа?», а она не найдёт, чем ответить: всё забыла.

Кроме одного – своего обещания.

[показать]
И поставь меня теперь кто пред выбором, и скажи грозно: «Та или другая, и не медли, иначе дух вон!», и я не решусь – ни выбрать, ни сказать что в своё оправдание. Разве успею прошептать – мысленно – эту глупенькую сказку.

Олег Ликушин. БУРиДАНоВа СкАЗКа

Прочитав рецензию storie angelo rosso   на фильм Фредерика Бегбедера «Любовь живёт три года», с удовольствием посмотрела его. Повторю то, что написала в комментарии: Абсолютно мой фильм! И Мишель Легран, и отсылка к «Афере Томаса Крауна» (одному из моих любимейших фильмов), и кролики, и танцы в китайском клубе, и в качестве мишени для дартса портрет Марселя Пруста... Всё перечисленное вкупе выглядит как бред, но... именно это доставляет эстетическое удовольствие. А ещё этот фильм отсылает к работам Вуди Аллена, как мне показалось. — Всё как бы неоднозначно: не так уж и «правильно», но в конце каждый получает своё.

[показать]

Алексей Цветков.

Солнечная баллада.

Таял день. Затепливались лампы.
Осторожней жимолость росла.
На конвертах просыхали штампы
С указаньем места и числа.
В кинозалах пробуждался зритель,
Истекало время новостей,
И красивый местный вытрезвитель
Принимал ликующих гостей.

Кошки, ниспровергнутые в дикость.
Небосвод в просветах мошкары.
На платанах чинно громоздились
Тусклые фонарные шары.
Шла пора зализыванья ссадин
На трамвае, птице и скоте.
Шорохи, умаянные за день,
Плавились в гудронной пустоте.

Подмывало к новому, иному,
К перевесу пажитей и гряд.
Память по ньютонову биному
Замыслы раскладывала в ряд,
Серебром крошилась на воде и
Цинково по корпусу ведра,
Одевала прежние идеи
В новые плащи и кивера.

Провисая на стальном каркасе,
Изживал дневную суету
Этот город в сонной ипостаси,
Этот мир в бессолнечном свету.
Реял сон в портьере и в котенке,
Как цыганка в шелесте монист.
И с восторгом пялился в потемки
Бесталанный лирик-урбанист.

Дворники крались, как привиденья,
Лязгая несмазанной скобой.
Тайное желанье пробужденья
Не имело почвы под собой.
Но в траве, заговоренной на ночь,
Чудилось, куда ни погляди,
Солнце, опрокинутое навзничь,
С тонкими руками на груди.

И везло меня такси. Не просто так, конечно, а в точно обозначенное мной и подтверждённое усталым диспетчером место. На заднем сиденье ездить удобнее, как будто меня нет, как будто я «в домике». И вот пребываю я в этом «домике» сама с собой, отдельная от такси, от водителя, от времени и пространства, как вспомнился вдруг один забавный случай. Один из тех, когда всем смешно. Ни одному человеку, ни кучке людей над тем, который упал, а вот абсолютно всем весело и смешно одинаково. И, очевидно, эта вдруг вспомнившаяся радость настолько затронула меня, что очнулась я, как ото сна, от своего смеха. Пришлось сделать вид, будто меня развеселило нечто, увиденное за окном. Но настроение осталось приподнятым. Так нечаянная радость, выбирая людей, не выбирает время и место, настигая врасплох, как летний дождь или любовь.