Был ли Бог жалостивее, когда был моложе? Нет, боги не знают жалости, но с удовлетворением, иногда с равнодушием принимают жертвы, зная об итоге (они точно знают, но всегда молчат, чтобы каждый сам, всякий со своим подношением, со своей позой при подношении, намерением…) Но ведь итог один. – Не важно; важно жить сейчас, пока есть тепло огня, души…
Мне не близок слог автора, но, вероятно, именно эта сложность подвигла меня прочесть рассказ не один раз, по фразам, по словам, перебирая, как четки.
Вымирающему виду посвящается:
Бывает сложно дать определения жизненным ситуациям, охарактеризовать поступки, особенно свои. Почему-то хочется привязать к ним слово «правильные», понимая в то же время, что всё относительно и индивидуально. Я хочу сказать о том, что взгляд на ситуацию (стоит постараться) может изменить отношение к ней. Бывает, прихожу в уныние из-за того, что ищу-ищу, а насыщения не приходит, словно в безуспешной погоне за синей птицей. Но неожиданно понимаю, что смысл для меня в самом поиске и в удовольствии от находок. И они не пропадают и не забываются, как ощущения теплых рук Аввы — молодого Бога, создающего счастье для милой девушки; как проза Марселя Пруста, обладающая ритмикой и мелодикой, свойственными именно его речи; как говорящая музыка Билла Эванса; как немного пугающее открытие своей привязанности вопреки и несмотря. Обретая по крупицам, открываю себя. Чему удивлюсь?
Второй день жила, наблюдая сырую акварель: серую, голубую, зелёную. Сочную, как спелое лето, щедро удобренное дождями. Ми.. соль... — пробовал ноты карниз под ударами срывающихся капель. Неловко выглядывала в окно; посмотреть; подпеть; окунуться. Краснее красного, желтее жёлтого мазками детские качели и беседки во дворе. Две босые женщины, устав сопротивляться дождю, двигались по песчаной тропинке, покорные ненастью. Как на картинах Пименова про дождь и новостройки ещё того века. Ещё того века, в котором казалось всё проще и уместнее: и босоножки в руках, и намокший ситец к ногам, и уверенная смелая походка в непогоду. Подслушать бы, о чём говорят. А, может, молча идут. Если только догадаться или придумать, они всё равно не узнают. И распахнула окно, с шумом. Они едва обернулись, но в комнату ворвалась акварель, свежим живым запахом влажной листвы, дразнящими шаловливыми каплями дождя по рукам, лицу, нотами непридуманной жизни...
Я отчетливо помню, как началось это лето. Точнее, я четко осознаю и выделяю среди прочих именно тот момент, когда я, словно очнувшись, сказала просебя или вслух, здесь не важно: «лето».
Оно началось с шума и шёпота. Зима выла, весна сквозила меж постыдно голых ветвей, и вдруг словно какой-то молоточек ударил в голове — ветер гнал на меня шум бурлящего зеленью парка — лето! Листья деревьев, а не календарей, мелочных счетчиков времени, обозначили дату.
А сегодня перед сном "принялась" за обожаемого и неподрожаемого Вуди Аллена, ну и вспомнила вдруг о своём ощущении.
О наблюдении за деревьями в летнюю пору.
Среди всех чудес природы, возможно, самое удивительное – это деревья в летнюю пору (если только рядом не появился лось и, шлепая губами, не начал напевать «Ты свела меня с ума»). У деревьев зеленая густая листва (в противном случае с ними что-то не так). Взгляните, как их ветви тянутся, с позволения сказать, к небу. «Я маленькая ветка, но тоже хочу получать социальное пособие». А какое многообразие! Что это – ель или тополь? Или гигантское красное дерево? Боюсь, это горделивый вяз, и вы снова сели в лужу. Разумеется, вы бы в момент узнали любое дерево, если бы превратились в пернатого дятла, но тогда – плохо дело – вы бы не смогли завести свою машину.
Почему деревья гораздо привлекательнее журчащего ручья? И вообще, всего того, что журчит? Потому что их великолепие есть безмолвное свидетельство интеллекта, которого еще не знала земля, и уж тем более нынешняя президентская администрация. Как сказал поэт: «Создание дерева под силу только Богу». Еще бы: поди приделай к нему кору.
Один дровосек собрался срубить дерево, но заметил, что на нем вырезано сердце и два имени внутри. Он отложил свой топор и взялся за пилу. Не помню, в чем смысл истории, но через полгода дровосеку в качестве наказания велели научить карлика римским цифрам.
Во такое сейчас настроение. Мужчина непременно бы сказал - стервозное. Ну это преувеличение! Игриво- ироничное, скорее.
Поясок такого плана у меня уже имеется, осталось нацепить соответствующий взгляд.
Отчего бы не поговорить с хорошим человеком?
- Здравствуй, человек.
Твой ли за стенкой век,
ласкается, жмется собакой
или, напротив, бросается забиякой
на тебя же, твоих друзей?
Нет? Садись, чаю попей.
Хочу рассказать, как искала друга.
Честно? – искала друга как Бога.
Тревога
озадачивает с этим в связи,
ведь у кого ни спроси - десятки и сотни близких.
И это в начале жизни!
Что же ещё впереди?
А я как-то мало знакома
с правилом позитива,
что искомо многими на своем пути.
И если друг, как Бог, простит
и печаль, и глупые мысли
в знак очищения,
и сон до обеда по воскресениям:
«забыла о встрече, прости»…
Что? Тебе надо идти?
Ну, ладно, давай, бывай.
Заходи, если что, на чай.
Человек человеку рад;
если ж радость и боль невпопад,
ничего - помолчим, помечтаем
о своём вечерком за чаем,
опуская на донышко чашки взгляд.
Много ли мест, где так
незатейливо без приглашения,
без ожидания утешения
принимают путника лет дцати?
Ну, всего, не прощаюсь, успеха в пути.
Любопытны неподвижные состояния сущностей.
Будь то изображения — копии визуальных моментов жизни или слова — как отражения внутренних её течений. В музыке «копаюсь» меньше, её нужно воспринимать целиком, иногда прослушивая несколько раз, чтобы понять замысел. В ней нельзя бросить вдруг данный момент и вернуться к пройденному, как с книгой, например, переметнувшись тут же к прежнему абзацу, вспомнив что-то важное, но неоцененное.
Гуляя по инету, часто сохраняю понравившиеся картинки. Причина симпатии бывает часто спонтанна и непредсказуема: может покорить теплый цвет вещи, может — сюжет или общее настроение.
Просматривая сохраненное в разное время, невольно сопоставляю, и первоначальные посылы приобретают новый смысл. Вот такая игра с чужим воображением.
автора не знаю :(
В чужих стихах отраду находить
или спасенье от гнетущих мыслей -
такая малость в оправданье жизни,
такая блажь читать и петь, и выть....
***
Опять мирить и снова разнимать
со счастием беду и с горем радость -
всё то, что мне навязывает март,
со всем, что мне навязывает август!
Кому со мною нравится играть
в игру – такую милую и злую?
Я плащик распахну: вперёд, мой грач,
вперёд, мой плач, – лети, прощай, целую!
И пусть меня теперь бросает в жар -
бросает в жанр… какой? – допустим, фарса:
я буду весел, потому что спасся,
а тем, кто спасся, – ничего не жаль:
они глядят уже с таких вершин,
с которых всё смешно напропалую.
Я плащик распахну: на волю, жизнь, -
будь счастлива, лети, прощай, целую!
***
От честных слов и бурных чувств
под плащ сухую душу пряча,
я потихонечку учусь
отточенной повадке грачьей:
смотреть на мир со стороны -
хоть и рассеянно, но метко.
Не знаю, чем Вы смущены -
я просто грач со средней ветки.
Немножко искоса, внаклон,
так беспристрастно и так сбоку
я вижу жизнь, как видят сон,
заснув в трамвае неглубоко,
когда что дружба, что вражда
годятся разве для заметки,
когда и жизнь почти чужда -
я просто грач со средней ветки.
Так видят мир из-за угла…
Я просто грач со средней ветки -
и хороши мои дела:
я средней, стало быть, руки,
и мне немножко велики
слова «до завтра» и «навеки».
Евгений Клюев
Часто афоризм принимается как постулат, аксиома. И очень заманчиво согласиться и быть «в стае».
Вот написал Максим Горький : «Жизнь устроена так дьявольски искусно, что, не умея ненавидеть, невозможно искренне любить».
И что, правда? — Вот ненавидишь - ненавидишь (крепко) и автоматически подразумевается, что кого-то так же крепко можешь любить?
Это цитата сообщения Масечкин_котя Оригинальное сообщение
я этот текст искал почти год
случайно мельком увидел его отрывок. сегодня случайно натолкнулся.
прочитайте и задумайтесь.
Был найден в Балтиморе в 1962 году в одной старой церкви. Автор неизвестен. (с)
"Идите своим путем спокойно среди гама и суеты и помните о мире,
который может быть в тишине. Не изменяя себе, живите, как только
возможно, в хороших отношениях со всяким человеком. Говорите мягко и
ясно свою правду и слушайте других, даже людей, неизощренных умом и
необразованных; у них тоже есть своя история.
Избегайте людей шумных и агрессивных; они портят настроение. Не
сравнивайте себя ни с кем: вы рискуете почувствовать себя никчемным или
стать тщеславным. Всегда есть кто-то, кто более велик или более мал,
чем вы.
Радуйтесь своим планам так же, как вы радуетесь тому, что уже сделали.
Интересуйтесь всегда своим ремеслом; каким бы скромным оно не было -
это драгоценность в сравнении с другими вещами, которыми вы владеете.
Будьте осмотрительны в своих делах, мир полон обмана. Но не будьте
слепы к добродетели; другие люди стремятся к великим идеалам, и повсюду
жизнь полна героизма.
Будьте самим собой. Не играйте в дружбу. Не будьте циничны в любви - в
сравнении с пустотой и разочарованием она так же вечна, как трава.
С добрым сердцем принимайте то, что советуют вам годы, и с
благодарностью прощайтесь с молодостью. Крепите свой дух на случай
внезапного несчастья. Не мучайте себя химерами. Многие страхи рождаются
от усталости и одиночества.
Подчиняйтесь здоровой дисциплине, но будьте мягким с собой. Вы - дитя
мироздания не меньше, чем деревья и звезды: вы имеете право быть здесь.
И пусть это для вас очевидно или нет, но мир идет так, как он и должен
идти. Будьте в мире с Богом, как бы вы Его ни понимали.
Чем бы вы ни занимались и о чем бы вы ни мечтали, в шумной суете жизни
храните мир в своей душе. Со всеми коварствами, однообразными трудами и
разбитыми мечтами мир все-таки прекрасен. Будьте к нему внимательны.
Постарайтесь быть счастливым."
Наши сомнения — это наши предатели. Они заставляют нас терять то,
что мы возможно могли бы выиграть, если бы не боялись попробовать.
Самолюбие не так заслуживает осуждения, как недостаток самоуважения.
Чтобы оценить чьё-нибудь качество, надо иметь некоторую долю этого качества и в самом себе...
Сказать, что любопытство привело меня в бар «Сакура»? — Пожалуй. Пощадив европейцев, хозяева позаботились о столах и стульях, во всем остальном царил минимум: в украшении интерьера — две сдержанные картины по смежным стенам (но не определить, которая предпочтительнее), скромные цвета, лаконичные формы, простая посуда. Заказ был принят быстро, и, в ожидании оного, я прониклась атмосферой бара, хотя, скорее, пыталась собрать её некий образ.
Он зашёл в комнату ко мне, «неживой», и сказал: «Сегодня едем на рыбалку». — «И я?» — «И ты. Я специально для тебя стульчик раскладной купил».
Тонны воды. Цвет — не отличить от неба. Она шепчет, я помню. Но отсюда, с дороги, не слышно. Я спустилась. Ласковая, волнующаяся вдоль пологого берега. Он встал рядом со смуглым пареньком. — Цыганёнок. Я приближалась, паренёк замолкал. — Чужой. Разбирали снасти: крючки, грузила, блёсны. Удалялась. Говорили на непонятном мне языке. — Рыбаки.
От воды тянуло прохладой, я поднялась к машине. Справа расстилалось большое поле, зелёное с пучками голубой травы. Нет, и здесь прохладно. Я села в машину, оставив дверцу открытой, откинула сиденье. И — вот он, мой мир. Совсем рядом с силуэтами рыбаков, моторными лодками, но другой — мой.
Ветер дул мне в лицо, симулируя ли запахи травы, смех птиц, пение цикад. «Что вы делаете здесь, чайки, бродящие меж редкой травы?» — думала я. «Что делаешь здесь ты, большое бескрылое существо?» — думали чайки. Были близко и смотрели на меня.
Я закрыла глаза, поддавшись монотонном звукам, порывам и запахам ветра. И мне приснился сон. — Минотавр, заблудившийся во мрачном, как жизнь, лабиринте. Осевший у холодной стены, он думал: «Что я делаю здесь?» Но не мог уйти и не хотел, ибо не бывает пустоты в прошлом, пускай и придуманном, и человеческий дух живёт не там, где люди вообще, а там, где есть мысли, слова, память. Разве жизнь материальна?...