да, это он. очередной тупорылый скомканный пост. нормальные не пишутся30-09-2011 15:27
Да, сегодня был последний день. И он вдруг все понял. Это доставляет ему удовольствие, он ехидно улыбается, здоровается по сто раз, хлопает меня по плечу. А завтра ничего не будет. Я надеюсь.
Ярко-рыжий полудиск луны дразнит в окно электрички. Мой плей-лист меня достал. Я замерзла до последней клеточки. Я боюсь холода, вообще-то.
Я теряюсь. Две девочки из моего класса бесят, они что-то тихо хихикают и это очень мерзко.
Я стала оглядываться по сторонам и думать о том, что обо мне подумают окружающие. то дерьмо. Завтра три урока. Идти не хочу. Но, наверно, пойду. Из-за него. Посмотреть, что будет. Врешь, Женя, врешь, ты просто хочешь его увидеть. Ну да. Я устала. Очень. Я не хочу видеть этих людей. Я хочу кого-то нового. Хочу пойти куда-то с кем-то новым, чтобы было интересно. Мне нужно много новых людей. Очень много.
Да что ж они так гоняют то, не видят что я перехожу дорогу?! Интересно дождь будет вечером?.. сколько туч, а я зонт забыла.. Как прелестно шуршат листья под ногами, так бы и топталась..Ну кому приспичило включить домофон, теперь код набирать по этим микробным кнопкам .. не забыть посмотреться в лифте в зеркало, хоть встречающий и не брит, но я то должна быть на высоте, чтоб ему стыдно стало только от моего внешнего вида! Так долго выходить из лифта это надо иметь немалую практику, может легче пешком добежать..Нет уж .. эти каблуки.. ещё споткнусь..Почему лифт не едет.. ах да кнопка!Звонок . как же темно.. где он .. Вот.. тишина он там спит? Неужели искать в сумке телефон придётся? Ах он соизволил поднять свой зад. Идёт ..О здраствуйте ) Так он вроде никак не включится кто я .. Что я вчера ему болтала ? Слава богу вспомнил! Боже какие смешные тапочки !
«… блин, ну и жмет правая туфля… ПМС… надо подпилить ноготь на мизинце… интересно, а ласточки действительно не могут взлететь с земли?… в полпятого — забрать белье из прачки… странно, почему он не звонит… где ключи?… блин, ГДЕ ключи?.. фуф, вот они…. ооо, классные туфли… где бы взять денег?…. да, пожалуй я бы пошла на убийство при определенных обстоятельствах… мороженка бы сейчас… ванильного… боже, какой котенок…»
Мне снятся просто психоделические сны на осмысление которых потом уходят недели. Кто-то ведет меня по темной алле, спускается по лестнице, обходит квадратный угол здания, а потом я снова в начале аллеи, но уже одна. И мне страшно. Хочется от обиды плакать. И держать кого-то за руку. Последние несколько дней, зарукодержание становится моей навящевой идеей.
Я подумала, что могла бы понравиться ЕГО родителям. Мне остался любить его одни день. Вчера чуть не сорвалась, не позвонила. Но мудрая А ( мудрая Аня) меня остановила. Хммм. Мне так хочется с ним хотя бы поговорить. Последние два дня мы как-то даже не сталкивались в школе ( ну точнее, идет И., Женя срочно опускает глаза по непонятной причине и начинает резко искать что-то в сумке) и у меня началась ломка. Реальная. Наелась с горя. Весы вопят о помощи, когда я на них встаю. Чувствую себя дерьмово. И волосы опять порыжели, надо красить или хотя бы тонировать, а нельзя, сыпятся ведь.
Завтра во Вл. ехать. Два часа автобуса туда и час десять электрички обратно. Жизнь принимает, конечно, удивительный поворот. А все поступление.
Кстати, поступление. Хоть убейте, не могу взяться за учебу. Все в панике. Готовятся - готовятся. А я сижу, по сторонам гляжу, и в ус не дую. Усов у меня, конечно, нет, но это так, для красного словца.
Ира решила сводничать. Нашла мудрой А. парня Дениса, еще не познакомила. И меня волнует только один вопрос " Какого черта= А МНЕ?"
Осень засыпала ворохом листьев и теперь поганого серого асфальта не видно. Я люблю только свежезалитый, черный асфальт ( токсиманка). Я люблю свежезалитый черный кофе ( кофеманка). Я люблю свежезалитую черную кровь по венам ( сумерек насмотрелась. фу). Я люблю свежезалитую черную пасту в ручке ( графоманка). Я люблю И., а этому объяснений ( оправданий) много - онанистка, мазохистка, е***ушка.
p.s.: иногда мне кажется, что у меня просто ох**нное отношение к жизни.
Говорят, алкоголь выветривается из организма 21 день. У меня прошел ровно месяц. Вот дерьмо, я уже ( 30-21)=9 девять дней даром теряю. Эх, где ты мое лето. Мне осталось любить его два дня. Чертовски охота напиться, прямо в грязь. Два дня - это очень мало. Кто-нибудь, интересно, верит: получится у меня, или нет? Да-дададада, жизнь - штука удивительная.
Меня иногда несет. И я ничего не могу с собой сделать. А потом - раскаяние. Я все никак не могу с собой примириться, принять себя, я уж молчу о том, чтобы полюбить. Во мне есть какая-то дикая граница, раздвоение личности: иногда я- тихая, спокойная, интеллигентная даже, а потом срываюсь, кричу, матерюсь, перетягиваю одеяло на себя, даже становлюсь нечто вроде "душой компании". Первое состояние мне нравится больше. В нем есть какая-то гармония, что-то вечное, что еще, слава Богу, не убито во мне. хотя оно, конечно, уже лежит на полу, корчась от боли, плачет, пытаясь зализать раны, истекает кровью и скоро совсем умрет. И я никогда не знаю, кем я буду сегодня. От этого страшно. Я не знаю, что в итоге победит. От этого страшно. Я умоляю себя: "Женя, заткнись, заткнись, молчи, прошу. Не смей этого говорить". Меня не учила быть цельной, не учили держать себя крепко склеенной, не поддающей делению. Я ненавижу слово "осколки". Ненавижу.Я мечтаю устаканиться. Но не в середине, а где-то сбоку. Сяду с левого края, очки напялю, ручку достану и буду наблюдать за жизнью со стороны. Это удобно, вообще-то.
Ира кричит, что я должна идти на журфак, потому что это мое. Я себе не верю. И боюсь сделать ошибку. Два похода в газету не увенчались успехом. Публикаций у меня, по ходу, не будет. Я разрешила себе подумать до1го. Потом - табу. Хотя я, конечно, ничего не смогу решить.
Через десять лет мне будет за двадцать пять,
Я научусь курить и решать вопросы,
Даже забуду наверно об этой осени,
Щас поджидающей нас прямо на углу.
Буду писателем, может быть, если сможет
Бог мне оставить капельку этих строк,
Чтоб не читалась легко, читалось бы между строк,
Надо кредит платить ведь последний срок
Прошел давно , лишены мы этой свободы,
И не больно станет, и даже не холодно,
Я перестану плакать, желать и мерзнуть,
И захочу концертов, оркестров, звезд.
У меня будет муж – банкир и милашка-сын,
Мы его с ним к тому времени только вылепим
Он будет чернобров, большеглаз, красив
И станет частью меня с одной из последних зим.
Я тебе наберу случайно, почти на слабо,
Ты возьмешь трубку, и это твое «алло»,
Сонное и хрипящее, рвущее мне нутро.
Я растекусь по кафелю где-то у твоих стоп,
И извинюсь, сказав: « Я- такое брехло,
Ведь обещала, не буду, сама звоню,
Знаешь, какое в Лесной толстое меню,
Встретимся, выпьем кофе, я угощу.
Может, чего покрепче, прости, прошу,
Не позвоню больше, честно, не позвоню».
Сын спит в кроватки, ему снится, что он летает
Мать его сходит с ума, медленно погибает.
Эх, девочка, девочка,
Ну сколько можно ему верить,
Ну сколько можно плакать, шепча:
"Ты красивее всех..."
Сегодня я поняла одну страшную вещь - я абсолютная идиотка. Дура, если хотите. Я не рассказывала здесь еще. Сейчас в подробности вдаваться тоже не буду. Короче, мой отце - не очень хороший человек, точнее, очень нехороший. Он всю жизнь пил, бил нас, в итоге тупо выгнал меня из дома. Это долгая история, которая не очень интересна, но я, по крайней мере, думала, что она меня многому научила. Это, действительно, так. Я теперь точно знаю, что я сильная, и справлюсь со всем, и что в жизни можно только на себя рассчитывать.
А сегодня до меня дошло. Но обо всем по порядку.
Я - поздний ребенок. Отцу было 33, когда я родилась. У меня есть фотография, где он держит меня на руках, ему лет тридцать пять, мне, соответственно, два. Он высокий, худой, с темными, кучерявыми волосами, с большим, широким носом, глаза светлые, серые с синевой у радужки, большие руки, голос хриплый, терпкий, прокуренный, пухлые губы, наглая, самоуверенная улыбка, нахальца во всех словах и движениях, брови широкие. И вот он на всех свысока смотрит, такой типа "я - король мира". И шуточки у него всегда пошленькие, отдают грязью какой-то. И он весь такой большой и сильный.
А теперь - самое забавное во всей этой истории. Заранее упомяну, что отца почти ненавижу, не общаюсь с ним, и никогда не смогу простить ему тех вещей, которые он делала, всей той боли, которую он мне причинил.
Так вот, перечитайте еще раз это описание пожалуйста. И знакомьтесь, это мой И.К. Моя большая любовь! Я люблю И.К. с 9 класса. И эти два года я не могла понять, что я в нем нашла, почему меня к нему так тянет. Только через два года я поняла, что И.К. - точная копия моего такого нелюбимого отца. Я не могу этого объяснить даже самой себе. Я наступила на те же грабли. Это тупо.
Я похожа на маму, И.К. на отца. У нас были бы замечательные дети, просто замечательные.
И еще: да, я - слабак, но я все-таки разрешила себе полюбить И.К. еще до 1 октября. А потом - все. Обещаю. Больше ни одного дня.
Собралась написать дикую банальность. И написала.24-09-2011 05:38
Однажды я приеду в гости к старенькой бабушке. Счастливая – пресчастливая. Я похвастаюсь перед ней своим огромным, раздувшимся животом, который будет уже не спрятать ни одним балахонистым свитером. Буду медленно ходить, чуть отклоняясь назад, каждые пять минут опуская руки на пузико, проверяя все ли нормально. И каждый день благодарить Господа за то, что он мне дал. Я и без УЗИ буду точно знать, что это сын. Скупать в детских магазинах всякие там тапочки, костюмчики, придирчиво выбирать коляску, кроватку, столик пеленальный и еще кучу всего. Бабушку будет, конечно, закармливать меня до отвала. Муж приедет со мной и, когда он поедет куда-то по своим делам, я натяну теплые колготки, платье шерстяное, коричневое, шарфом обмотаюсь, сапоги до колена и пойду гулять. На самом деле, у меня будет тогда много важных дел: купить подарок брату на день рождения, и мужу ни одного галстука в дорогу не взяли, еще надо зайти в косметический за шампунем. Я тогда отращу длинные до безобразия, своего цвета волосы, перестану их выпрямлять, буду ходить с кудряшками своими, закалывая их только назад, чтоб в лицо не лезли. Я встречу его, моего И.К., которого не буду любить вот уже ровно семнадцать месяцев. Отвыкну от него совсем, мне даже будет казаться дикостью эта любовь бесконечная к его длинным ресницам, обтягивающим водолазкам и абсолютному безразличию ко мне. Возможно, он узнает меня первым, не поверит своим глазам, подойдет и скажет:
-Привет, Жень, а я думал, ты не в Артеме живешь.
Я удивлюсь очень, но уже без заиканий и дрожи, и с удовольствием отмечая про себя, что уже ничего нет отвечу:
-В гости приехала домой вот. На неделю.
-Ясно, - он скажет это так просто, хотя ему будет обидно, я знаю. Он увидит, какая я красивая и тихо так, почти шепотом обреченным:
-Ты такая стала…
Я закиваю, улыбнусь весело, он предложит выпить кофе в кафе неподалеку.
-Капуччино, пожалуйста.
-Значит, у тебя все хорошо, да? – он заметит кольцо на правой руке и спросит, - кто он?
-Он - , - я не буду знать, что ответить и просто скажу, - люблю его.
И. К. сделает глоток, возьмет себя в руки и спросит:
-Мальчик? Девочка? – кивая на живот.
-Мальчик, у меня будет сын.
И.К. поймет, что теперь это все. Что я никогда не уйду от мужчины, который стал отцом моего ребенка. Потому что я никогда не стала бы рожать просто так. Это значит, он – особенный. К этому времени И.К. перестанет зависеть от мнения друзей, он станет умнее и старше, будет носить щетину и черный, остроносые туфли. И он будет меня помнить, потому у него что-то есть ко мне. Я только неформат. Сейчас неформат.
-Когда?
-В июне уже, подарок к моему дню рождения. Сказали, числа четырнадцатого. Странно так, я буду мамой. Я – мама, представляешь?
-Нет, - он покачает головой, засмеется, и в уме подсчитает, сколько ему придется выпить этим вечером, чтобы забыть налу встречу.
Сейчас я называю его «Моя Большая Любовь». Именно так его знают мои подружки. Что-то вроде, «Моя Большая Любовь» флиртовал сегодня с какой-то малолеткой шлюховатой с девятого «Г», или «МБЛ» приперся в школу опухший после какого-то загула. Тогда он будет просто «И.»
-А ты как, И.? – я никогда не называла его по имени раньше, и имя его будет звучатб ужасно неестественно.
-Учусь, работаю, - через минуту он добавит, типа шутя, - детей нет.
-Ты повзрослел очень. Голос даже другой.
Он сорвется, не выдержит и спросит:
-Ты помнишь мой голос?
Потом опомнится и исправит:
-Мы ведь сто лет не виделись.
Мы и до этого не виделись, точнее, не видели. Между нами ничего не было. Мы даже не целовались. Он даже не говорил, что любит.
-Неправда, прошло всего полтора года, я еще не так стара.
-Чем занимаешься? - он попросит у официанта вторую чашку кофе.
-Графоманствую. Как всегда. Ты же знаешь.
-Да, - он улыбнется так, что я вспомню, как однажды споткнулась, когда увидела это. Сейчас я бы устояла.
Мне наберет муж. Я назову ему адрес, он скажет, что будет через пять минут. Я заплачу за себя сама. И.К. на прощание скажет:
-Я тут еще посижу, а ты иди.
-Хорошо, - я опять замотаюсь в шарф и натяну куртку.
-Пока, Женя.
-Рада была тебя видеть.
На выходе я оглянусь, он помашет мне рукой, я улыбнусь ему и мы больше никогда не увидимся.
Он: я надеюсь, ты в меня не влюбишься?
Она: Господи, как я на это надеюсь ( ПРО СЕБЯ)
Жить без И.К. я могу ровно двое суток. Двое суток я хожу и верю, что он худший мужчина на планете Земля, а на третьи я понимаю, что если не увижу сегодня умру. Он спросил сегодня что-то о школе. Я ответила. Даже не заикаясь ( как умудрилась, сама не знаю). Потом меня било истерикой всю математику. Отойти не могла. Я прошла свой город кругом два раза. Пока окончательно не умпокоилась. Просто он - защемление нервов, проводку переклинило, девочка Женя, обладая весьма блядской душонкой, залипла надолго. Вдруг. Все Женины средства ОСВОБОЖДЕНИЯ, которые раньше действовали безотказно на него действуют только в течение двух суток. Я его хочу. Дико. Мне снится порно. Честно. Я трахала его уже раз двести ( и ни разу в реальности). Реальность слишком далека от снов. Я ничего не пишу.
Сегодня простыла. Ничего не чувствую. Завтра,по ходу, буду болеть. Почему-то выпадают волосы. Клоками. Сильно болят почки. Я потихоньку расползаюсь на кусочки. Закупила кучу лекарств.
Простити, с этого надо было начать, что не комменчу. Учеба и И.К. отнимают все время. Едва успеваю читаьб. Признаюсь, избирательно. Заголовки поинтереснее ищу. Читаю ночью. Поэтому не высыпаюсь. Поэтому круги под глазами.
я могла позвонить и дыханьем спалить тебе трубку
могла быть невыносимой, взвинченной и тревожной
ты всё ещё хочешь знать, что у меня под юбкой
а я уже знаю, что у тебя под кожей
я могла позвонить и литься немыслимым мёдом
или голыми пальцами взламывать ампулы с ядом
ты всё еще хочешь поздравить меня с новым годом
а я поздравляю тебя с пригретым у сердца гадом
с изнанки моей улыбки жадно дрожит игла
я ужалю тебя, если спросишь, зачем я пришла
(с)
знаешь, он говорит мне: "не
горбся. ходи ровнее"
после этих слов вставляю
штатив себе в позвоночник.
обязательно пишет мне:
"доброе утро", "спокойной ночи"
и при минус 8ми вдруг
мгновенно теплеет.
я его обнимаю, и рук не хватает.
он меня может раза два
обхватить, как кобра.
мы, конечно, не идеальные, но мы оба
просто вместе.
он не знает, правда, какие песни
я пою под душем по уши в пене.
но он просто-напросто может слушать,
инсталировать виндоус в моей системе,
накрывать одеялом, тепло дарить,
передразнивать Малыша, говорить, как Карлсон.
он со мною, как с писаной торбой таскался-
той, что тяжко выбросить и носить.
если кто-то спросит меня, что
такое счастье.
без раздумий начну о
нем говорить.
а еще о том, что он спит, как
убитый и не думает просыпаться.
но свои открывает глаза, если
я перестану его касаться
где твой мальчик
почему его голос больше тебя не греет
почему ладони твои холодны, как снег
мальчик, который писал тебе письма о дориане грее
и земле никогда, в которой видел тебя во сне
мальчик
с которым танцевали вы перед стойкой
говоривший одними глазами: "давай, кружись"
где этот мальчик, вздыхающий: "если б только
можно было прожить с тобой рядом ещё одну жизнь"
кто сжимал твою руку в кольцах на переходе
с кем из гостей вы вдвоём уходили вон
это ведь не он теперь говорит с тобой о погоде
это ведь не он же, не он, не он
это не он удивлялся: "зачем тебе эти войны"
предупреждал: "осторожно, много летает стрел"
мальчик, который спрашивал: "что же тебе так больно
кто же тебя вот так до меня успел"
где он, который шептал тебе самой тяжёлой ночью
"не забывай, моё сердце бьётся в твоей груди"
в очередь, сукины дети, в очередь
следующий на забвение - подходи
(с)
расскажи мне о своих любимых/не_любимых числах
о своих рецидивах и одиночествах
о вечно отстающих стрелках на запястьях
о дорогих тебе именах-отчествах
о неземных счастьях и земных несчастьях
о каких-нибудь мелочах вроде забытых ключей
и потерянных телефонов
о серьёзных фильмах и дешёвых порно
обо всех этих "неправильно набран номер"
или "вы не туда попали"
о промокших в кармане marlboro
обо всех "извини, просто, наверное, не совпали"
о забытых паролях к ящикам, сердцам и анкетам
о том, как зимой в этом городе мало света
как сходятся люди и расходятся фазы
как становится легче от какой-нибудь глупой фразы
сказанной или даже брошенной между прочим
обо всех банальных "не любит/не ждёт/не хочет"
расскажи мне о скрытых смыслах. о всём, что важно
как бывает одновременно тепло и страшно
о своих самых безумных планах/мечтах/поступках
о нечаянно брошенных трубках
о всяких глупостях вроде там - сколько часов в сутках
и машин в пробках
о том, как всё это на самом деле смешно и не нужно
это есть выблядство сердца, опущение до самых низов
дикий плач, разодранный в клочья юго-западным свежим ветром
голосовые связки не справляются, сердечная мышца разучилась
перекачивать всё то, что сделало это со мной
это даже не больно, просто крошащийся, раздробленный хребет,
на котором держишься из последних оставшихся,
и пальцы соскальзывают, и слёзы уже не портятся солью,
а семдесят пять процентов меня,
меньше ста, но больше пятидесяти \ ррраз, и я повторяю твоё имя
о, боже, пожалуйста, сделай так, чтобы оно никогда не соскальзывало с моего
языка, пока я ищу выключатель, еле держась за стену
точкой опоры теперь становится ключевое
слово, ключицы разъезжаются, как мосты, меня разводят в полночь
как порошок, кладут под язык, и я тону, пожалуйста
не тони меня, не томи, больше всего на свете я хочу вы-жить
прожить за тебя оставшиеся календарные, листы вырывая с жалким
криком, срывающимся на хрип,
а потом сорваться на обними меня, обними, трогай меня внутри, я уже потеряла кожу
я уже потеряла все оставшееся святое
и остался ты
интересно, дверям так же больно, когда через них выходят?
потому что мне очень
очень
а кому-то придётся кадое утро наблюдать меня и растрёпанной, и лохматой, и жутко злой.
в растянутой футболке, с желаеним вечным
спать
и периодически чем-то ещё больной. кто-то будет пить кофе/курить/смеяться,
пока я буду искать свои туфли/юбку, ругаясь
матом.
а потом, жутко сонная минут за двадцать
я вспомню, что сегодня суббота и мне никуда
не надо. и каждое утро почти что одно и то же:
я в старой футболке слоняюсь по всей
квартире,
хожу босиком и ёжусь с гусиной холодной
кожей,
и проклинаю всех, в этом поганом мире. а кому-то придётся меня любить,
даже ссорясь и мучаясь по утрам.
с кем-то я останусь не на месяц, и не на жизнь,
а чуть больше. может быть
навсегда.
(с)
После нас остались две кружки остывшего чая,
Четыре подушки и разбитые реальностью мечты.
Ты кому-то врешь мол «я так сильно скучаю,
Увидимся, может завтра? Ты только перезвони»
После нас осталась одно хмурое утро,
Пустая кровать и убийственная тишина.
Мое одиночество переливается перламутром.
И, знаешь, я благодарна Богу, что жива.
После нас остались четыре счастливых года,
Какие-то планы на лето и жаркий май.
Я вычеркнула из календаря слово «суббота»
Всего хорошего тебе, удачи и «Good Bye».
После нас осталось? Ничего уж нету:
Ни истерик, слез и дикой боли в области груди.
Лишь осколки равнодушия по паркету
Рассыпаются в обыденные дни.