Психологическая травма и упругие дети
Алексей: Начнём официально и по существу. Руфина, скажи как психолог-консультант, какую помощь в поиске причин и способов решения тех или иных проблем, связанных с ребёнком, может оказать терапия травмы, в частности, вот именно тот подход к исцелению травмы, которого ты придерживаешься — процессуально-соматический?
Руфина: Я бы не говорила о том, что какой-то подход лечит. Или какая-то терапия. Исцеление начинается с позиции психотерапевта, с позиции человека, который даёт место травме, признает ее право на существование и для которого открывается целый мир травмы. Звучит страшно, но если ты знаешь, чем это заканчивается — целостностью и жизнестойкостью, — то этот мир скорее вдохновляющий, чем пугающий.
Если шагнуть дальше, то травма — это культурное явление. Когда-то её просто не было. Была рана, телесная травма. В какой-то момент общество набрало достаточно ресурсов, чтоб заметить страдание другого и начать помогать ему.
Когда ты погружаешься туда, когда ты понимаешь, что мир травмы безбрежный, ты хочешь выпрыгнуть и найти простые способы исцеления. Например, сказать: «Прорвёмся», «Держись». Или дать поплакать, подраться, оторваться вволю, «пережечь» травму усилением переживания страха, который был во время травмирующего события. И кажется, что такими способами человек может исцелиться, кажется, что всё заживёт. Или вот ещё есть поговорка «Время лечит» или её же версия для детей «До свадьбы заживёт». Этого недостаточно. Такое бывает, вроде всё что мог(ла) — сделал(а), а не помогло. Мало того, человек вдруг резко слабеет, начинает непривычно вести себя или заболевает после.
А: Что же находится в этом безбрежном и вдохновляющем мире травмы без быстрых решений и простых рецептов?
Р: Можно ответить по-простому и ввести понятия. Есть событие, в котором травма возникает. В одной и той же ситуации у одного возникает травма, а у другого — нет. Как ни парадоксально, травма побуждает человека остановиться. Оглядеться и встретиться с самим собой.
Расскажу историю. Вот у меня ребёнок, радостный, счастливый, попрыгунчик. И вдруг он начинает писаться и перестает спать ночами. Я его не узнаю, я вынуждена носить его на руках круглые сутки. И всё, что хочется сказать: «Верните мне ребёнка назад!».
Если ребёнок просто плачет или один раз описался, это не симптом травмы. Это просто реакция на этот день, ну, может, просто устал или перевозбудился. Травма — это когда был один, а стал другим, как будто жизнь разделилась пополам. А назад не возвращается, я и так и этак, и свечи жгу, и молюсь, и воск лью, и в себе ищу причину, а ничего не помогает. И тогда ты встречаешься со своим бессилием и неспособностью понять. И всё, что ты можешь — это остановиться и принять своё поражение. И затихнуть. И прислушаться. К тому новому, что вошло в твою жизнь.
И из этого бессилия и тишины всплывает что-то, чего раньше не видел. Всплывает знание о тебе и
