|
Спросила, как-то, снова,
Понятно, не впервой,
Учительница Вову:
«Вопрос к тебе такой.
Всего одним лишь словом
Сумеешь ли назвать
Овцу, свинью, корову,
Чтоб все могли бы знать?»
И выпрямляя спину,
Вновь Вовка удивил --
«А, слово то – «Скотина!»
Тем сам доволен был.
С улыбкой беззаботною,
Услышал Вовка – «Нет!
Домашние животные --
Вот правильный ответ!»
Учительницу выслушав,
Растерян был сперва.
Собрался Вовка с мыслями.
«Но слова уже – два!
[400x314]
.
Однажды бедняк у шашлычной присел.
Уже вечерело, с утра он не ел.
Взглянул, помолившись со вздохом, на небо,
Достал из сумы своей корочку хлеба.
Пусть пища скудна, но жевал её с «ахом»,
Ведь, сел он случайно, откуда шёл запах.
«Как вкусно наелся!» -- нежданно сказал.
Хозяин шашлычной пред ним вдруг предстал.
«Пора расплатиться за вкусный обед!
Не мне объяснять тебе, в чём был секрет.
Но вкусный тот запах -- шашлычной моей.
И спор здесь бессмыслен, плати же скорей!
«Ох, были бы деньги – бедняк возразил –
То к корочке хлеба шашлык я купил.
Присел, где пришлось, ведь устал больно я!»
Услышал в ответ: «Нас рассудит судья!»
Повёл бедолагу хозяин к судье.
Поведал, где, как, обвиняемый ел.
Служитель Фемиды молчал до сих пор.
И выслушав, вынес он свой приговор.
«Брать деньги за запах -- здесь я промолчу!
Но денег, однако, у бедного нет!
Поэтому я за него заплачу!»
Достал из кармана мешочек монет.
Потряс тем мешочком над ухом хозяина.
Пал духом, хозяин! Вослед – «До свидания!»

Кого послал, порой, переживаешь…
Не важно даже, чем был вызван шок!
Придёшь в себя и… голову ломаешь --
Дошёл, куда послал, иль не дошёл?

«Ну, а ты кого рисуешь?» --
В детском садике вопрос.
Здесь, ответа -- ждать не будешь.
Вовка задирает нос.
«Бога я сейчас ваяю!»
Всех ответом удивил.
«Как Бог выглядит -- не знают!» --
Вася громко заявил!
Хоть и поддержали дети,
(Как тут Васю не понять)
Вовка убедил в ответе --
«Нарисую – будут знать!»
Изнеможённые, в унынье,
Брели два друга по пустыне,
В мечтаньях о морской заре,
Дабы забыть о зной-жаре.

Поспорили о чём-то вдруг…
Хоть спор серьёзным не назвать,
Пощёчину, один из двух,
Себе позволил другу дать…


На разных ветках голуби сидели.
Млада голубка, млад и голубок.
Глядели друг на друга и хотели,
Чтобы подул на ветки... лёгкий ветерок.
И, как ни странно, своего дождались.
Ведь ветерок подув, соединил
Две эти ветки. Вот поцеловались.
Младым крылатым поцелуйчик мил.
И ублажать, иль раздражать кого-то,
У ветра -- и желанья, и дела.
У каждого, поди, свои заботы.
Туда спешил, где мельница ждала.
Покинув, на местах своих остались,
И ветви, и голубка с голубком.
Забыть не могут, как поцеловались.
Случилось что-то, всё-таки, потом .
Слегка подув на двух голубок,
Соединяя ветви вновь
Для сладострастных клювов-губок,
Восславил ветер так -- любовь!
Что ветер трудится, и ангелочек знает.
И оттого, порою, отдыхает!

Басни-притчи от Владимира Шебзухова
|

«Каждый перед совестью, знать, из вас, не чист! --
Обратился к пастве вдруг так евангелист --
Если в храм спешите, значит в том нужда!
Видимо, грешите в чём-то вы всегда!
Плох и безобразен грех, так же, как другой.
Брат Уильям, прав ли я? Согласись со мной --
Все -- в одном повинны -- врать, что воровать!»
Стал моленник Уильям головой кивать.
«Прелюбодеяние, что убийство – грех!
Правда ль, сестра Джулия? Подтверди… для всех!»
От, сестра попала! (Грешница, видать).
«Я не убивала, так почём мне знать!»

Торопятся, как поглядишь,
Все в утреннее время.
Сидел в автобусе малыш
У мамы на коленях.
Ему, конечно, повезло.
Но вдруг спросил он маму:
«Тебе, наверно, тяжело?
Давай, как все, я встану!»
В автобусе всех удивил
Заботою такою.
Тут пассажир его спросил,
Качая головою:
«Малыш, а сколько тебе лет?»
И некуда деваться.
Уж, коль спросили, дан ответ:
«Три с половиной пальца!»
У мафиози знатного
Любимый брат убит.
Без лишних слов понятно нам,
В печали он, скорбит.
Такие наставления
Священнику дал он:
«Жду от тебя -- и верю я --
Красивых похорон.
Когда закончишь отпевать,
Труд оплачу я твой,
Но, чтоб у гроба смог сказать,
Что брат мой был святой!
А, коли мне откажешь в том,
Раскаешься потом!»
Оставил батюшку он так
Стоять с раскрытым ртом.
Без сна две ночи проводил.
В срок проповедь была.
Чтоб выполнить, о чём просил,
Смекалка помогла.
Уверено звучала речь:
«Покойник был лжецом!
При жизни бы язык отсечь
И не жалеть о том!
Ведь, в наказанье -- свой резон.
Грабитель стал б немой.
Но, по сравненью с братом он,
Уж точно был святой!

По Виктору Кротову
На клёне вдруг вырос прекрасный цветок.
О чуде таком клён и думать не мог!
Все соки свои он цветку отдавал.
Доселе и радости этой не знал.
Пожухла листва, огорчения нет!
Шептал он цветку: «Принесёшь семена,
Клён вырастет, в новый окрашенный цвет.
по Джебрану Халилю
«О, как же ты шумишь,
Лишь, с дерева летишь!
Сны разгоняешь надо мной!»
Промолвил стебель травяной,
В сердцах, осеннему листу.
Лист так же возмутился тут –
«Кому меня в том упрекать?
Жить в вышине – тебе не знать!
Ты -- безголосая брюзга!
Красивых песен избегал!»
Осенний лист, упав, заснул.
Глубоки сны, аж до весны…
Весенним воздухом вздохнул.
Но был уж… стеблем травяным.
Вновь слышит осенью трава,
Как с шумом падает листва.
Ворчлив был голос и угрюм –
«От листьев слышен только шум!
Кому же листья те нужны?!
Ведь разгоняют наши сны!»


В минувшие сутки никто не застрелен,
Не взорван никто, не упал самолёт,
У лифтов в домах не испорчены двери,
Корабль не тонет, всё так же плывёт!
Ветрами стихийными крыши не сносит,
На грешной земле не возникли бои…
О сказанном выше, с надеждой приносит,
Редакция вам извиненья свои!

Капризной, но красивою с лица,
Была жена богатого купца.
А сам богач-купец трудягой был.
Богатство всё, своим трудом добыл.
Вот, как-то раз, собрался уезжать,
Как прежде, по купеческим делам.
Что с просьбами жена должна предстать,
Едва собрался, догадался сам.
Капризна речь, пожалуй, не впервой.
«Хоть и привозишь мне подарки, дорогой,
Но все они, какие-то, не те,
Коль по моей не равны красоте!»
«Тебе все годы смог я привозить --
Княгиням не подарят и князья!»
«Сумеешь привезти и удивить,
Такое же красивое, как я?»
Купцу в дорогу головная боль.
Но дабы избежать капризных слёз,
Жене, вернувшись, произнёс: «Изволь,
Что попросила, я тебе привёз!
По-прежнему сильна моя любовь!
Закрой глаза, любимая, скорей!»
Едва закрыв глаза, открыла вновь.
Предстало зеркало обычное пред ней.
Довольна ли, красавица, как знать.
Ан, просьбу выполнил купец, ни дать ни взять!

Пришёл, как-то раз, со своею проблемой,
К чиновнику в мэрию, с грустью, мужик.
Глаза две таблички узрели мгновенно.
И надписи были прочитаны вмиг.
Гласили таблички своё «Здесь не курят!»,
«Я взяток с народа никак не беру!»
Надеялся, польза какая-то будет!
Об этом чиновнике люди не врут.
«Хочу получить, на что прав не имею,
Но собственностью, чтоб квартира была…»
И вот для беседы за столик присели.
Чиновник табличку убрал со стола.
Не трудно и нам догадаться… какую.
Уж что предложил – однозначно поймут --
«Давайте-ка мы для начала закурим...»
Ну, так пожелаем успехов ему!
[433x602]

О попугае, как-то,
Подумал воробей:
«Красив он, хоть убей,
Не то, что я! Однако,
Своим невзрачным перьям,
Где краски мне достать,
Я знаю, в том уверен,
Дабы красивым стать!»
Едва проплакал дождик,
Он радуги дождался.
Она ему поможет!
И в том не сомневался.
К той полетел, с надеждой,
Кто красками полна.
В мечтах, не станет прежним,
А в красках, как она.
Но радуга спешила,
Всё вдаль куда-то, вдаль...
Хоть не жалел он крылья,
Исчезла, как не жаль.
И бедолагу ветер,
Заставил вниз лететь.
Спустившись, не заметил,
Как залетел вдруг в сеть.
Досадну его долю,
Делил с ним птицелов.
Вмиг отпустил на волю.
Крылатый был таков!
Донёс вдогонку ветер –
«Всего лишь воробей!
Мой попугайчик, где ты?
Лети ко мне скорей!»
Был, кабы, попугаем,
Забыл бы о свободе!
Завистникам в народе,
Мораль напоминаем!


Христианская притча
Уставший падать на Пути,
Сказав последнее «Прости!»,
Да вновь услышит – ТЫ УПАЛ?
ТАК ПОДНИМАЙСЯ И… ИДИ!
В глубокую пропасть упал человек.
«Спасите меня, кто-нибудь!» – он изрек.
Не просто изрек – закричал во весь голос,
Во страхе остаться в сей яме навек.
И как не услышать тот глас бедолаги.
Примчались друзья и старались трудяги
Подать ему руку, держась друг за друга.
Да сами чуть-чуть не свалились, бедняги.
Пришло Милосердие, словно виденье.
Ан, всем не до чуда, ведь мысль о спасеньи.
Но лестница, что уже вниз опустилась,
Была коротка, возрастало волненье!
Примчалась и Слава страдальца-героя.
На зов прихватила верёвку с собою,
Что, тоже, как лестница, краткой была.
Примчались на помощь, и Добры Дела,
И Деньги Большие, и, чтоб не пропасть
Несчастному в яме, пришла его Власть!
И, так же как всех, неудача ждала…
Обняло спасителей сих, Состраданье.
Казалось – конец, но пришло Покаянье.
И руку несчастному вниз протянуло.
От радости чуть не лишился сознанья.
Предстал перед всеми, царапин немного.
А главное – ждёт его Жизни дорога.
Желанье спасителей хоть и сбылось,
Вопрос к Покаянию – «Как удалось?»
Ответило им Покаяние кратко.
Ответ, что верёвка и лестница с ней,
Но мысль глубока в том ответе, однако:
«Спешу вновь спасать я упавших людей!»
