[330x228]

Чтобы лучше понять учение Карла Густава Юнга о «коллективном бессознательном», давайте рассмотрим каббалистическое учение про «600 душ».

Но сначала напомним себе самого Юнга.

Итак, Юнг открыл существование сначала — Коллективного, а затем, его частного случая — Группового Бессознательного.

До этого Фрейд говорил лишь о наличии «индивидуального Бессознательного» у каждого человека. Мол, есть сознание, а есть подвал его — Бессознательное. Это был уже большой прорыв, открыть для науки что-то важное помимо Разума, но Юнг сделал ещё больший прорыв, связав нас всех воедино Коллективным Бессознательным.

Как понять коллективное Бессознательное Юнга?

Сказано, что «существует 600 тысяч душ и каждая душа разделилась на множество искр»

На это мудрецы говорят — это и правда и неправда. Это — метафора из «высокой Каббалы». Вам её знать не надо — пока. В действительности существует всего одна-единственная Душа. Почему? И как при этом люди умудряются жить с душами?

Нужно уразуметь одно простое правило: «Духовное не делится и не рассекается на части, как это свойственно материальному»

А потому — «Нет в мире ничего, кроме одной-единственной души!»

Состояние духовности человека знает всего две чёткие формы — «есть духовность» и «нет духовности». Познаются же они так.

Первый случай. «Нет духовности»

Человек чувствует свою частную душу. Но не понимает, что она — общая душа всего человечества.

Второй случай. «Духовность есть».

Частная душа человека сливается с Мировой Душой, точнее, он понимает, что никакой «частной души» нет. Это состояние называется «полное исправление тела», между прочим.

Дано единицам.

Переходный случай «Духовность пробуждается»

Между этими двумя жёсткими состояниями, есть конечно, и подвижные вариации.

Это тот случай, когда Общая Душа человеку ещё не светит всем своим светом всегда, а только частично или время от времени.

По мере исправления человека, по мере его единения со всеми душами — общая Душа начинает ему светить во всю силу и постоянно.

***

Несколько замечаний и примеров

Случай первый. «Проклятые Поэты»

Давайте разберём первый случай, который назван нами «духовности нет». Напомню, это когда человек всего лишь «ощущает свою частную душу».

В нашей культуре уже этому одному принято радоваться! Ан нет... Радоваться тут и нечему. Тем более, нечего называть «духовным» человека, который всего лишь ощутил свою частную индивидуальную душу. (Бить его палками тоже, впрочем, не надо).

Как выглядит человек в этом разбираемом нами случае? Что значит (задумайтесь!) «ощущать свою частную душу, но не понимать, что она — лишь искра от рассыпавшейся одной-единственной Мировой Души?»

А это, товарищи, означает жить в аду, который твоё же несовершенство восприятия и создало. Это — чистые духовные муки и немыслимые душевные страдания. Это — одиночество на высочайшем экзистенциальном уровне.

Между прочим — атеистический экзистенциализм — это лучший пример такого состояния.

Они (экзи) говорили о «заброшенности человека в бытие». О тотальном одиночестве, то бишь.

А до этого ещё Лермонтов писал:

«И скучно, и грустно И некому руку подать

В минуту душевной невзгоды».

Между прочим, эти строчки Михаила Юрьевича — это второй лучший пример такого состояния.

Случай переходный. «Немецкий романтизм». Видение Мировой Души появляется частично или время от времени и — дразнит.

Милый друг, иль ты не видишь,

Что всё видимое нами -

Только отблеск, только тени

От незримого очами?

Милый друг, иль ты не слышишь,

Что житейский шум трескучий -

Только отклик

В стародавние времена, когда речь впервые затрепетала на моих устах, я взошел на святую гору и воззвал к Богу:

-Господи, я твой раб. Твоя сокровенная воля – закон для меня, и тебе я буду повиноваться до скончания века.

Но не дал ответа Бог – унесся, подобный ярой буре. Через тысячу лет, взошедши на святую гору, я вновь воззвал к Богу:

-Творец, я твое творение. Из глины ты вылепил меня, и тебе я обязан всем, что я есть.

Не дал Бог ответа – унесся, подобный тысяче быстрых крылий. Через тысячу лет я поднялся на святую гору и вновь воззвал к Богу:

-Отче, я твой сын. По милосердию и любви своей ты родил меня, и в любви и поклонении я наследую твое царство.

Не дал Бог ответа – исчез, подобный туману, павшему на дальние холмы. Еще через тысячу лет я поднялся на святую гору и вновь воззвал к Богу:

-Мой Боже, моя цель и мое свершение; я – твое вчера, а ты – мое завтра. Я – твой корень в земле, а ты – мой цветок в небесах, и вместе взрастаем мы перед лицом солнца.

Тогда Бог приклонился ко мне и прошептал на ухо сладостные слова, и точно море, вбирающее в себя бегущий к нему ручей, он обнял меня. И когда я спустился в долы и на равнины, Бог тоже был там.

автор неизвестен

Автор фото неизвестен

[показать]

Наша жизнь определяется системой ценностей (убеждений). Или: наша система ценностей и наши убеждения определяют нашу жизнь.

Далее напрашивается такой вывод: если мои убеждения и ценности высокоморальны или высоконравственные, то и жизнь моя должна быть счастливой и без страдания. Но вот почему-то в истинность этого вывода не верится. Сразу возникают ограничения: только тогда, когда все разделяют эти ценности и убеждения или только тогда, когда вы затворник.

Каждое наше убеждение имеет две стороны: если наше убеждение разделяется окружением, мы испытываем удовольствие и счастье, если не разделяется - то страдание.

Давайте рассмотрим это на примере. Выберем такое убеждение: семья должна создаваться один раз и навсегда.

Как сформировалось это убеждение? Преемственность поколений. Дедушка с бабушкой прожили пятьдесят лет, поддерживая друг друга. И мать с отцом уже тридцать лет вместе, несмотря на то, что не очень-то дружно живут, но все равно вдвоем. Это ценность семьи, которую перенимает и дочь.

Первый вариант: у дочери сложилась отличная семья, муж разделяет эту ценность – семью, и все делает для того, чтобы каждому в этой семье было хорошо. И обеспечивает материально, и вниманием никто не обделен, ну прямо все, как мечтала она, ее родители и родители ее родителей. Все счастливы.

Второй вариант: дочь десять лет замужем, двое детей, но как-то совсем не так, как ей хотелось и мечталось. Варианты могут быть разные: муж пьет; или не поддерживает семью материально и вся забота об обеспечении семьи лежит на плечах женщины; или весь ушел в работу, и совершенно нет времени на жену и детей, а дети без отца совсем отбились от рук; или погуливает; или унижает женщину; или еще что-нибудь в этом роде.

Хоть женщину брак и не устраивает, но традиция важнее личного счастья и счастья детей. Страдает, но терпит. А тут еще, как назло, соседка третьего мужа меняет, никак не остепенится, все ей не так. Ну, вот как я уйду от мужа? А дети? А что родители скажут? А соседи, что, так же будут пальцем на меня показывать, как на соседку? Не жизнь, а вечные страдания. И вместе плохо, и врозь страшно.

А если даже и лопнет терпение и уйдет она от мужа, то все равно страдания не прекратятся. Теперь ее будет мучить чувство вины, что не смогла сохранить семью или, что не смогла создать такую семью, как у родителей. Или пойдет возмущение по поводу того, что случилось у нас с институтом семьи. В общем, как ни крути, одни страдания.

Те же, у кого нет этого убеждения, и на первом месте стоит не семья как таковая, а что-то другое, например, личное счастье, счастье детей, глядя на женщину, которая сохраняет семью, во что бы то ни стало, будут осуждать ее, ее терпение, ее нежелание выйти из не устраивающих отношений.

Вариантов может быть много, но суть одна и та же – каковы убеждения, как реализуются эти убеждения, такова и жизнь.

Или другой пример.

Семья – мать, отец и двое детей, мальчик и девочка. Не будем вдаваться в подробности, но девочке уделяется намного больше внимания. Мальчик при этом чувствует себя ненужным и отверженным. Дети вырастают, так и не найдя общего языка.

Мальчик заводит свою семью, в этой семье появляются тоже мальчик и девочка. Помня свое нерадостное детство, мальчик решает, что необходимо уделять равное внимание обоим детям и прививает им ценность любви и дружбы между братом и сестрой. И все вроде бы отлично, брат заботится о сестре, сестра о брате.

Проходит время, они вырастают с мыслью, что брат и сестра – это самые родные и близкие существа, о ком необходимо заботиться в первую очередь, для кого ты всегда должен быть опорой и поддержкой.

Ситуация разворачивается таким образом: чтобы закончить образование, сестре необходима определенная сумма денег и она рассчитывает на брата, который обязательно ей поможет, он же брат.А у брата заболевает ребенок и ему тоже необходима определенная сумма денег на дорогостоящее лечение. Между сестрой и ребенком брат выбирает ребенка. Все вроде бы разумно и все это понимают.

Но абсолютно против своей сознательной воли брат испытывает чувство вины перед сестрой, что не может ей помочь в такой ситуации. Внушенная ценность не позволяет брату не испытывать это неприятное чувство.

А сестра, даже понимая мотивы брата, все равно чувствует, что ее оттолкнули в сложной для нее ситуации, что теперь она не

[400x300]

   Жизнь полна чудес. Ежеминутно, на каждом шагу вам 
встречаются чудеса, но вы слепы, вы утратили чувство 
удивления, вы позабыли чувство благоговения, а самое высшее 
религиозное чувство, - это способность испытывать восторг. 
Есть люди, которые за целую жизнь, ни разу не увидели 
великолепия неба, деревьев, заката, такие люди слепы. Есть 
люди, которые никогда не слышали журчания бегущей воды, или 
шума ветра в соснах, или того, как ветер шуршит опавшими 
листьями и создает неповторимую музыку. Есть люди, которые 
никогда не смотрели на цветы, ни разу не смотрели в глаза друг 
другу, не видели лиц друг друга. Есть люди, чьи руки мертвы, 
они ничего не чувствуют, когда прикасаются к дереву, они не 
чувствуют течения соков в нем, не чувствуют жизни, струящейся 
в нем. Все эти люди — калеки, они слепы и глухи, они едва 
живы, они живут по минимуму.
   Саньясин должен жить по максимуму, на все сто процентов, 
жить напряженно, страстно, быть настолько поглощенным каждым 
моментом, что ничего не остается про запас, как если бы этот 
миг был последним. И кто знает, может быть, он и есть 
последний? В один прекрасный день или вечер, он и станет 
последним. Живите каждый миг так, как будто он последний, 
ставьте на карту все, рискуйте всем, и вы не поверите, каким 
невероятным чудом окажется жизнь, все наполнится вибрациями 
жизни, во всем вы будете читать послание, каждый цветок 
превратится в библию, коран или гиту, каждая звезда станет 
доказательством того, что жизнь это не только материальное, 
каждое переживание красоты будет доказывать, что жизнь — это 
больше чем материя.
   Каждый раз, восторгаясь увиденным и произнося «о-о!» - вы 
произносите молитву.
   Мое послание очень простое - живите и принимайте жизнь как 
чудо, ибо она и есть чудо, воспринимайте ее как магию, ибо она 
и есть магия. Нет жизни более прекрасной и более прекрасного 
бытия.
   В прошлом религия очень серьезно относилась к жизни, и 
из-за такого отношения, миллионы людей не стали религиозными, 
но это еще не все — она создала такую ситуацию, при которой 
только больные, патологически нездоровые люди потянулись к 
религии. Разумные, здоровые, молодые, полные жизни - 
почувствовали к ней отвращение. Серьезность — это своего рода 
болезнь. Игра и радость должны быть основой настоящей религии, 
поэтому я учу жизнерадостности. Чем радостнее вы — тем ближе к 
жизни, чем серьезнее — тем больше в вас эгоизма, чем серьезнее 
— тем закрытей. Вы не можете себя открыть ни ветру, ни солнцу, 
ни дождю, вы замыкаетесь глупыми богословскими учениями, 
догмами, культами, вы перестаете быть уязвимыми, а нужно быть 
уязвимым, жить с распахнутыми окнами, позволять жизни 
проникать в себя, и не быть серьезными.
   Жизнь несерьезна, в противном случае цветы бы исчезли. 
Жизнь несерьезна, в противном случае умолкли бы птицы. Жизнь 
очень радостна, игрива, по-юношески восторженна, и чтобы 
находиться в гармонии с ней, нужно стать таким же. Станьте 
песней, станьте праздником! Не пропускайте возможности 
радоваться, и не задавайтесь вопросом, - подходящий ли это 
момент для праздника или нет. Этим вы уже впускаете 
серьезность. Празднуйте и не ждите подходящего момента, иначе 
вы его пропустите. Любой повод, любой предлог хорош для 
праздника.
   Когда я был ребенком, мой отец построил очень красивый дом. 
Он был простым человеком, а подрядчики