Слушать этот музыкальный файл

Слушать этот музыкальный файл

Слушать этот музыкальный файл

Слушать этот музыкальный файл

Армия поэтов
Очерк О. Мандельштама


Мандельштам весьма резко осуждал стихоманию,
массовое писательство стихов:
"Он, например, выгнал молодого поэта,
который пришел жаловаться, что его не печатают.
Смущенный юноша спускался по лестнице,
а Осип стоял на верхней площадке и кричал вслед:
"А Андрея Шенье печатали? А Сафо печатали?
А Иисуса Христа печатали?"
С. Липкин и А. Тарковский и посейчас охотно
повествуют как Мандельштам ругал их стихи"


А. Ахматова. Мандельштам. Соч., т. 2, стр. 187.


1. И их сотни тысяч


Во французских гимназиях-лицеях в число предметов обучения входит версификация - писание стихов. Французские мальчики упражняются в писании александрийских двенадцатисложников по старому испытанному рецепту.


Во французской гимназии вряд ли представляют себе другую поэзию, кроме официальной; юноши получают венки и награды за "академические" стихи, - внешне грамотные, на самом деле глубоко фальшивые и пораженные крупнейшими недостатками.


Очевидно, эта школьная учеба отбивает вкус к сочинению стихов, и молодое поколение, средне-буржуазный юноша, выходя из гимназии, стряхивает с себя поэтическую пыль, вместе с учебниками.


В России юношеское сочинение стихов настолько распространено, что о нем следовало бы говорить, как об огромном общественном явлении, и изучать его, как всякое массовое, хотя бы и бесполезное, но имеющее глубокие культурные и физиологические причины производство.


Знакомство, хотя бы и поверхностное, с кругом пишущих стихи вводит в мир болезненный, патологический, в мир чудаков, людей с пораженным главным нервом воли и мозга, явных неудачников, неумеющих приспособляться в борьбе за существование, чаще всего страдающих не только интеллектуальным, но и физическим худосочием.


Лет десять назад, в эпоху снобизма "бродячих собак", юношеское стихописание носило совершенно другой характер. На почве безделья и обеспеченности, молодые люди, не спешившие выбрать профессию, ленивые чиновники привилегированных учреждений, маменькины сынки, - охотно рядились в поэтов со всеми аксессуарами этой профессии: табачным дымом, красным вином, поздними возвращениями, рассеянной жизнью.


Сейчас это поколение выродилось, игрушки и аксессуары разбиты, и среди массы пишущих стихи очень редко попадаются поэты-снобы, изнеженные и хорошо обеспеченные.


При исключительно трудной борьбе за существование десятки тысяч русских юношей умудряются отрывать время от учения, от повседневной работы для сочинения стихов, которых они не могут продать, которые вызывают одобрение, в лучшем случае, лишь немногочисленных знакомых.


Это, конечно, болезнь и болезнь не случайная, недаром она охватывает возраст от 17 до 25 приблизительно лет. В этой форме, уродливой и дикой, происходит пробуждение и формирование личности, это ничто иное, как неудачное цветение пола, стремление вызвать к себе общественный интерес, это жалкое, но справедливое проявление глубокой потребности связать себя с обществом, войти в его живую игру.


Основное качество этих людей, бесполезных и упорных в своем подвиге, это отвращение ко всякой профессии, почти всегда отсутствие серьезного профессионального образования, отсутствие вкуса ко всякому определенному ремеслу. Как будто поэзия начинается там, где кончается всякое другое ремесло, что, конечно, неверно, так как соединение поэтической деятельности с профессиональной - математической, философской, инженерной, военной - может дать лишь блестящие результаты. Сквозь поэта очень часто просвечивает государственный человек, философ, инженер. Поэт не есть человек без профессии, ни на что другое не годный, а человек, преодолевший свою профессию, подчинивший ее поэзии.


Спутником этого отвращения к профессии является, и на этом пункте я чрезвычайно настаиваю, отсутствие всякой физической жизнерадостности, чисто физиологическая апатия, нелюбовь и незнакомство со спортом, движением, попросту отсутствие настоящего здоровья, обязательная анемия.


После тяжелых переходных лет количество пишущих стихи сильно увеличилось. На почве массового недоедания увеличилось число людей, у которых интеллектуальное возбуждение носит болезненный характер и не находит себе выхода ни в какой здоровой деятельности.


Совпадение эпохи голода, пайка и физических лишений с высшим напряжением массового стихописания - явление не случайное. В эти годы (Домино, Кофейни Поэтов и разных Стойл) молодое поколение, особенно в столицах, необходимостью было отчуждено от нормальной работы и профессиональной науки, между тем, как в профессиональном образовании и только в нем скрывается настоящее противоядие от болезни стихов, настоящей жестокой болезни по тому, как она уродует личность, лишает юношу твердой почвы, делает его предметом насмешек и плохо скрытого презрения, отнимает у него то уважение, которым пользуется у общества его здоровый сверстник.


У больного "болезнью стихов" поражает полное отсутствие ориентации не только в его искусстве и литературных школах, но и в общих Читать далее...

Смотреть это видео

такие клоуны, как Жигалов, представители юродствующих на сцене. таких единицы. таких мне кажется гнали, гонят и будут гнать. потому как такие люди, не взирая на лица, говорят то, что у них на душе, а души у них чистые и светлые. быть рядом с такими людьми всегда очень тяжело, потому что рядом с ними невольно ощущаешь себя низким человеком. когда это кратковременное явление с этим можно смиряться, но когда они рядом с тобой долго с этим надо что-то делать: либо гнать их от себя, либо работать над собой, чтобы хоть на немножечко стать к ним ближе.

ложиться спать почти никогда не хочется и также нет особого желания выползать по утрам из постели. наверно это потому, что в той и другой ситуации я должен. как же простить себе этот долг. я думаю, что это какой-то обман. я не хочу быть эгоистом, но все, что я делаю, я делаю для себя. и только дело спасения собственной бессмертной души можно делать ради Любви. ради любви к Тому, Тому кто дал эту великую возможность - любить.



По привычке


Митрофанов возвращался домой через парк. Через голые ветки старых лип прорывалось солнце и падало на мокрый асфальт разнообразными пят - нами, наполняя густой воздух аллей пронзительным светом. Из динамиков, висящих на ларьке со сладкой ватой, выплескивался формат субъективного FM канала. И в принципе, а Митрофанов был принципиальным человеком, от этой уникальной музыки его подташнивало, но он шел, улыбаясь, хотя на самом деле уже второй месяц к ряду на его душе скреблись дикие, тротуарные кошки.
Парк был его самым любимым и самым чистым местом в городе. Иногда, а это иногда случалось всегда спонтанно, когда Сергея Константиновича накрывала необъяснимая зеленая тоска, он приходил в эту милую зону отдыха. К этим вечно старым липам, к этому маленькому, грязному пруду, на берегах которого стояли всегда полуразваленные статуи; к маленькому зеленому домику, за оградой которого кричали ободранные павлины; к этим маленьким, насыпным холмам, к цветам, растущим в клумбах. К старикам, сидящим на грязных белых лавочках; к молодым мамашам с колясками, которые не обращали на него никакого внимания; ко всему тому, что молча, но с необъятной теплотой встречало его здесь и радовало его своей любовью.
Но сегодня, когда он шел через парк, его ни на минуту не покидало ощу-
щение какой-то отчужденности ко всему тому, к чему ранее он относился с каким-то девичьим трепетом и детским восторгом. Это новое чувство одновременно пугало его и приводило в недоумение.
«Глобальные мысли тужились в мозгу, пальцы лазали в бороде», - про-неслась в голове Сергея строчка из Егора Летова и он решил присесть на лавочку, чтобы немножко передохнуть. И только после того, как он присел, только тогда он почувствовал усталость, которая железным ужасом висела на его сухоньких плечах и давила, просто-таки прижимала бедного человека к земле своей скрупулезной тяжестью. Из кармана куртки он достал пачку «Уинстона» и попытался, было закурить помятенькую сигаретку, но, к сожалению, не обнаружил у себя зажигалки.
- Странно, с утра же еще была,- проговорил он вслух, что случалось с ним крайне редко, когда рядом были люди.
- Простите Бога ради, милостивый человек, может быть, вас не затруд-нит угостить меня огоньком, - обратился Сергей к проходившему мимо него
грузному, краснощекому, пожилых лет человеку в английском плаще, клет-чатой кепке и в, начищенных до кошачьего блеска, черных ботинках.
- Вас на самом деле это забавляет, молодой человек?- вглядываясь в ус-тавшие глаза Сергея, поинтересовался старичок теплым, дребезжащим те-норком.
- Что именно?
- Курить с таким наслаждением эти странные помятые сигаретки?- ничуть не изменившись в лице, и все тем же голосом, смотря куда-то вдаль, произнес старичок.
- Как бы вам поточнее-то ответить, милый вы мой,- втягивая в себя едкий дым, продолжал Митрофанов, пытаясь заглянуть в глаза своего великовозрастного собеседника,- вот уже третий день то достану я эту сигаретку из пачки, то снова ее туда положу, но дело-то ведь совсем не в этом.
- Да, дело определенно совсем не в этом. Жизнь весьма, весьма не проста. Вы меня уж простите старика и позвольте откланяться, - приподнимая над головой кепку, с мягкой улыбкой на лице проговорил старичок, отправляясь куда-то,- ноги кривые, а жить-то хочется. Старый дурень, совсем запамятовал,- бормотал он себе под нос, удаляясь от Сергея, чуть прихрамывая на одну ногу.
Сам Сергей никуда не торопился, да и торопиться ему было некуда. За-тянувшись пару раз поглубже, насколько позволяли здоровые легкие моло-дого человека, Сергей Константинович взобрался на лавку с ногами. Сплевывая раз за разом перед собой, он смотрел на образовавшуюся грязь, и на разбитые уже, но совсем не старые, запылившиеся замшевые ботинки. «На моих шузах лежит пыль многих городов»,- пронеслось в его голове и он потихоньку начал проваливаться в мягкую, влажную топь воспоминаний. Он глядел на свои потертые 501 levi’s-ы и тут он вспомнил, как приобрел свои первые фирменные джинсы, а точнее как он украл их в гуманитарке в каком-то задрипанном городишке, где-то под Варшавой. И еще многие и многие страны, города и веси всплывали в его памяти; некоторые события появлялись на этой гладкой поверхности, словно легендарные субмарины, батискафы, но поднимался на этот когда-то романтический горизонт и ужасно вонючий, ежедневно увеличивающийся мусор.
Сергей поднял, слегка налитые кровью, глаза к небу и выпустил густую
струю Читать далее...

бывает мы хотим кого-то спасти, сделать ему как можно больше, как нам кажется хорошего, а на самом деле мы просто потакаем своим амбициям.
Доброжелатель
Не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна
(9 заповедь)
Ночь непривычно спокойная.
Редкий шорох машин.
Щурилась лампа настольная,
Щурился бархат гардин.

Нож перочинный на столике
В кожаном сюртучке,
Лихо отыгранный Толиком
В местном одном кабачке…

Ручек не пара, не троечка,
Штучек то ль пять, то ли шесть,
Сломанных после надстрочия,
Раз, два, три… восемь, как есть.

Чаю гора золотистого,
Жаркий камин… а потом
Лунного пса неказистого,
Вскормленного серебром,

В свете мерцанья застольного,
В бархате струйных гардин
С телом певца беспокойного
Вынесли с рядом картин.

ленивому человеку свойственно занимать голову всевозможной ерундой и именно такой ерундой, которая его не в коей мере не наведет на мысль о работе и от этого он чертовски устает. пытливый же человек занимает голову той же всевозможной ерундой, даже не задумываясь, пригодиться ему эта инфа или нет. но в итоге из всей белиберды, которая собирается у него в голове, пытливый делает выводы, которые многих приводят в восторг - при этом, совершенно не напрягаясь.но на самом-то деле пытливый ум - это ум с огромным навыком труда. поэтому думать о человеке и делать выводы во время какого-либо совершаемого им процесса глупо. а, если взять в толк, что вся земная жизнь - это беспрерывный процесс от рождения до кончины, то кто может из нас смертных знать, что нас ждет, какая награда, после того как мы пересекаем финишную черту. ведь человек с пытливым умом и с колоссальным багажом знаний, может быть, совершеннейшей скотиной по отношению к другим подобным ему, а тот, казалось бы лентяй, даже и по отношению к гораздо отличным от него благороднейшим человеком...

вокруг меня грешники и святоши. общий язык найти легче с грешниками, а тянет почему-то к святошам.
[699x468]