Потерпи лишь минуту, раздели эту вечность со мной,
Вознеси над пропастью на двоих мечты.
И не друг, не враги мы, просто вечер усталой любви,
Не теряя смелости, понимали мы.
Нет тебя дороже, не было и не найти!
А сердце связала одна история любви.
Нет тебя дороже, не было и не найти!
Мы создали с тобой этот рай, где будем только мы.
Потерпи лишь минуту, промолчи, только снова вернись,
Обретая верностью — сердцем отзовись.
Я держу, забываю, если хочешь, ты просто лети,
На осколках памяти были мы одни.
Нет тебя дороже, не было и не найти!
А сердце связала одна история любви.
Нет тебя дороже, не было и не найти!
Мы создали с тобой этот рай, где будем только мы.
Нет тебя дороже, не было и не найти!
А сердце связала одна история любви.
Нет тебя дороже, не было и не найти!
Мы создали с тобой этот рай, где будем только мы.
Нет тебя дороже, не было и не найти!
А сердце связала одна история любви.
[268x462]
Когда она жила под куполом цирка,
Ее как спичку об асфальт кто-то чиркал.
Еще ей вешал кто-то с ценником бирку,
Когда она жила под куполом цирка.
Она не знала, что такое "заплакать",
Когда ее толкали в мерзлую слякоть.
Когда в душе готов был дождик закапать,
Она не знала, что такое "плакать".
<a href="http://muzoton.ru">Тексты песен</a>
Девочка на шаре, великой руки творенье,
И меня сжимают в пружину твои движения.
Хочешь, этой ночью кто-то с тобой останется рядом,
Девочка, не падай, не надо.
Ей часто снилось, что она станет птицей,
Взлетит и будет в синем небе кружиться.
И все, что было, больше не повторится,
Ей часто снилось, что она станет птицей.
Девочка на шаре, великой руки творенье,
И меня сжимают в пружину твои движения.
Хочешь, этой ночью кто-то с тобой останется рядом,
Девочка, не падай, не надо.
Хочешь, этой ночью кто-то с тобой останется рядом...
Хочешь, этой ночью кто-то с тобой останется рядом,
Девочка, не падай, не надо.
Девочка на шаре, великой руки творенье,
И меня сжимают в пружину твои движения.
Хочешь, этой ночью кто-то с тобой останется рядом,
Девочка, не падай, не надо.
[370x460]
[276x437]
[301x507]
"Совсем недавно в Дублине какой-то идиот, театральный критик, восторгался постановкой «Фауста» Гете, в которой Фауст ширяется героином, занимается оральным и анальным сексом с Гретхен, а в финале танцует с ее трупом.
Каким чудом fuck сейчас может значить то же, что когда-то, если на фильм, где главная, к тому же шестнадцатилетняя, героиня укладывает себе прическу спермой, которую только что изверг ее дружок, который, кстати сказать, немногим старше ее, в Лондоне пускают двенадцатилетних детей?
Да, старушка была абсолютно права. Доброе старое fuck уже значит не то, что раньше…
Она вышла, и к нему вернулось какое-то специфическое чувство сожаления… Он никогда больше уже не встретит эту старушку. Она существовала в его жизни всего несколько минут и больше не вернется. А ему так хотелось бы хоть разок еще встретиться с нею. "
Я похоже обрадовалась раньше времени и не дочитала главное... У парня всего лишь навсего оказались банально двойные стандарты... Как плейбой читать перед старушкой - это можно, а чтобы Фауст занимался оральным и анальным сексом - это нельзя... А, ну да - там же искусство, а тут же жизнь.... Блииин....И меня мучает вопрос, а зачем ему еще раз встречаться с этой старушкой?....
А у них же общие интересы.... "Плейбой" следующий номер буду вместе рассматривать...
Ужасть
"Поздно вечером он ехал в поезде в Дублин. В купе вместе с ним сидела элегантно одетая старушка в очках, сдвинутых к кончику носа. Она занимала место возле окна. В черном платье до пола, в шнурованных черных ботинках и шляпке на сколотом серебряными шпильками седом коке она казалась пассажиркой поезда XIX века. Исполненная достоинства, неприступная, она была по-своему красива. Когда он осведомился, не против ли она, если он займет место в этом купе, она приветливо улыбнулась ему. Он вынул из рюкзачка «Плейбой», который купил в киоске на вокзале в Лимерике. Попытался читать, но почувствовал усталость и отложил журнал. Решил подремать. И тут старушка спросила у него, можно ли ей взглянуть на «этот журнал». Он удивился. Хоть он и считал «Плейбой» – у него была неплохая коллекция номеров на разных языках – интересным и высококлассным изданием, эта старушка как-то не сочеталась с журналом. Он молча протянул ей «Плейбой». Она неторопливо листала его, время от времени на чем-то задерживалась, что-то в нем читала.
Он молча смотрел в окно и чувствовал, как постепенно уходит усталость этого заполненного впечатлениями дня. Подумал, что, когда приедет в Дублин, с удовольствием сядет за компьютер. Через полчаса они подъезжали к Порт-Лише, маленькому городку на полпути между Лимериком и Дублином. Старушка встала и принялась приготавливаться к выходу. Когда поезд стал тормозить, она, протягивая ему журнал, совершенно спокойно промолвила:
– А знаете, сейчас даже fuck значит не то, что значило когда-то. И по правде сказать, это жаль.
Закрывая дверь купе, она улыбнулась ему.
А он мысленно рассмеялся, изумленный и позабавленный этим комментарием.
«Но ведь она права насчет fuck», – вдруг подумал он."
Все никак не дочитаю " Одиночество в сети" Вишневского. Сначала набрала скорость хорошую, а когда дело уже идет к концу, что-то скорость чтения у меня стала стремительно падать... И я вот что думаю по поводу этого отрывка... НЕ ФИГА СЕБЕ СТАРУШКА! Плейбой читает и не краснеет даже, да еще "элегантно одетая"... А он! Он даже не постеснялся... Всего-навсего посчитал что" старушка.как-то не сочеталась с журналом".. ай-яй-яй... какой кошмар... какие нравы. Какая жизненность... И какое яркое отражение действительности там- в Дублине... Там, похоже, нормально перед старушками читать "Плейбой", и так же нормально старушкам просить полистать "Плейбой"... Ага, считайте что поверила...
У меня какой-то морально-культурный шок,хотя пуританских наклонностей за собой не замечала...