[показать]
[показать]
|
|||||||
Серия сообщений "альбомы":
Часть 1 - Дудук
Часть 2 - Лара Фабиан и Игорь Крутой - альбом "Мадмуазель Живаго"
...
Часть 38 - МУЗЫКАЛЬНАЯ ШКАТУЛКА
Часть 39 - Игорь Двуреченский
Часть 40 - Памяти Михаила Козакова
Спасибо большое за симпатию, к сожалению не подписанную!
Дорогие друзья, пожалуйста, не забывайте подписываться.
Отзовитесь....
А это мой подарок неизвестной дарительнице или неизвестному дарителю!
[показать]
[показать]Также предлагаю пройти тест Гороскоп Страны Чудес и PARS VITA
Эпоху модерна принято называть прекрасной и даже идеализировать, но на самом деле все не совсем так. Рядом с изящной тихой красотой, утонченностью и романтикой, всегда существует другой мир - мир разнузданности, непринужденности и безудержного веселья. В 1902-1913 известный немецкий журнал "Простодушный" (Simplicissimus) среди прочих своих изданий выпускал и специальные номера, посвященные карнавалу и карнавальной жизни в обществе.
Журнал "Simplicissimus" известен как лучший сатирический журнал того времени, откликавшийся на многие события того времени едкими карикатурами и злободневными литературными заметками. Достаточно упомянуть то, что в журнали активно работали такие известные литераторы, как Альфред Кубин, Томас Манн, Георг Гросс, Генрих Манн и многие другие. Из-за своей злободневной сатиры журнал был запрещен к распространению в некоторых странах Европы и в частности в России. Во многом благодаря Simplicissimus появилось и среди русских художников желание создать нечто подобное и инициаторами были члены общества "Мир искусства". Но все дело ограничилось несколькими номерами и идея погибла в силу политической напряженности того времени. В Германии же журнал просуществовал до 1944 года, причем сатирическая направленность журнала ушла вместе с началом Первой мировой войны, как и исчезли специальные карнавальные номера.
Ах, какая Вам благодарность за этот парад трофейных мелодий! К приближающимся Майским Победным дням - такой подарок! Под эту музыку вспомнились молодые лица родителей, улыбающиеся с фотографий, патефон и пластинки самого раннего детства, когда приходили гости... И танцевали, танцевали - при страшной, скудной послевоенной жизни... Они умели радоваться. Лили-Марлен в исполнении Дитрих обретает какой-то экзистенциальный акцент. Кажется, Бродский сделал перевод, когда был в ссылке. Еще раз спасибо и радости в мае!
Немецкая "трофейная" музыка
Любая война не обходится без трофеев, они могут быть совершенно разными - от оружия и станков, до произведений искусства и бытовых мелочей. В первые годы после войны нашу страну заполонило множество ярких музыкальных кинофильмов, которые принято было называть "трофейными". Попали они в СССР из Бабельсберга (район Потсдама), где находилась крупнейшая немецкая киностудия с одноименным названием, получившая даже наименование "немецкий Голливуд". При киностудии существовал и огромный киноархив, в который педантичные немцы собирали все новинки мирового кино, его-то и взяли мы в качестве трофея себе, отдав затем во владение сотрудникам Госфильмофонда в поселке Белые Столбы под Москвой. Спустя некоторое время эти фильмы под чутким контролем самого И.В.Сталина стали демонстрироваться в наших кинотеатрах, создавая незабываемую по тем временам атмосферу праздника и радости. В основном это были немецкие фильмы (хотя тогдашней зритель немецким считал все, что демонстирировалось на тот момент на экране), где главные роли исполняли ведущие звезды немецкого кино и Голливуда: Марлен Дитрих, Марика Рокк, Пола Негри, Вернер Краус, Генрих Георге и еще многие другие, часто даже и не немецкого происхождения. Что так завлекало наших зрителей на эти фильмы? Необыкновенная музыка, красивые женщины и мужчины в элегантных костюмах и платьях, любовь, мелодрама и все прочее, что так не напоминало жизнь вне зрительного зала. Музыка в фильмах действительно была необычной: в зависимости от сюжета это были или арии из опер и оперетт, или легкие уличные песенки, или же просто великолепные оркестровые номера, вальсы, фосктроты, танго и даже русские песни. Кроме того были и еще пластинки с записями музыки 30-40-х годов, которые везли с собой солдаты из Германии. Все это вместе и стало немецкой "трофейной" музыкой, небольшую подборку которой открывает самая знаменитая песня Германии - "Лили Марлен", написанная в 1938 году - в исполнении Марлен Дитрих и Лале Андерсен.
Звезда немецкого кино и Голливуда Марлен Дитрих
Он есть, мой Ангел! Где-то рядом...
Он тих, прозрачен, невесом...
С воздушным вздохом, кротким взглядом,
огромным облачным крылом.
...
Когда печаль,потери, муки
казалось, в пепел перетрут,
я чувствую, как его руки
снимают с сердца жесткий жгут .
...
И в легких снова воздух жизни,
и в сердце снова бьется кровь!
Мой Ангел! Только не исчезни!
Храни меня Твоя Любовь!!!
Это отрывок из воспоминаний Софьи Богатыревой, жены известного филолога К.П. Богатырева. Речь идет о 1960-1970-х годах
Деньги
Сдав малолетних сыновей в детский сад до вечера, отправились с соседкой на промысел: на поиски еды. В магазины тогда ходили, как на охоту: какую дичь выследишь и затравишь, тем и сыт будешь. Повезло: в молочной оживление и столпотворение: “выбросили!”. Отстояли очередь, в последний момент обнаружилось: у меня не хватает денег. Соседка любезно выручила, на обратном пути прочла мне лекцию (была годами постарше и делилась жизненным опытом) на тему: деньги в доме должны быть (спасибо, лапочка, а я и не догадывалась!), и отвечать за то обязан мужчина, в моем случае - муж Костя. Вот об этом я, правда, не догадывалась: Костя Богатырев и деньги как-то не соотносились в моем сознании. Однако попробовала послушно.
- Костя, у нас нет денег.
- Как, совсем нет? - изумился он.
- Совсем нет.
- Ни копейки?
- Ни копейки.
- Так что же нам делать?
- Не знаю.
Мудрой женщиной оказалась соседка, вот уж не думала, что такой разговор заинтересует моего возвышенного мужа! А он заинтересовался не на шутку, был полон желания действовать и в свою очередь прочел мне краткую лекцию на ту же тему: о деньгах.
- Сонюшка, к деньгам надо относится по-атосски.
- По-отцовски? - не поняла я.
- По-атосски, - поправил Костя и пояснил. - Когда у мушкетеров не было денег на экипировку, Портос, Арамис и Д’Артаньян суетились, хлопотали, а мудрый Атос ложился на диван и ждал, пока деньги сами его найдут. Вот я сейчас лягу на тахту и ты увидишь, что из этого выйдет.
Что из этого выйдет, я могла предположить, а потому удалилась на кухню препарировать утреннюю добычу. Через полчаса Костя меня окликнул. Я застала его в той же позе на тахте с тем же напряженным выражением лица.
- Пойди, загляни в почтовый ящик, - приказал он с важностью.
Я вышла на лестничную клетку, открыла ящик и убедилась, что он пуст. Костя крайне удивился.
- Ты уверена?
- Уверена.
- А ты хорошо смотрела?
- Хорошо.
- А внутри пошарила?
- Это еще зачем?
- Письмо могло застрять. Пойди, поскреби ящик с изнанки.
Я покорно вернулась на площадку, снова открыла ящик и просунула руку внутрь. Пальцы легко прошли почти до самого верха и там нащупали край тощего конверта, зацепившегося за край верхней щели. Письмо было на мое имя, из Музея Маяковского и содержало сообщение о том, что по ошибке, допущенной бухгалтерией, в минувшем году, рассчитываясь за выполненную мною для них работу, они не доплатили мне некую сумму, которую просят получить как можно скорее, приняв их искренние извинения.
- Атос мне всегда больше других мушкетеров нравился, - сказал Костя, поднимаясь с тахты.
Да, все сошлось: гениальные стихи, высокое музыкальное искусство, тонкая исполнительская интерпретация... Это так редко случается.
Три памяти, три крови, три любви:
Одна тоскует в сердце юной девой,
Другая смотрит грозной королевой
И заставляет прихоти свои
Нас исполнять. И мы, её рабы,
В слезах целуем узкий след судьбы.
Но третья приближается любовь,
Она грозит тоской и самосудом,
Пока ещё струит вторая кровь
Ток благодати по больным сосудам.
Блестит луна в седой её косе,
Загадочна, как смерть, её природа,
И месяцы - стальные оси года -
Вращаются, как спицы в колесе.
[показать]
[показать]
[показать]
В тени от белого крыла
Живу. Мой ангел, мой хранитель,
Ты цвета белого любитель.
И даже тень твоя бела.
Какие б ни мелькали дни,
Прошу не света изобилья,
А чтобы ты, расправив крылья,
Держал меня в своей тени.
Нынче ночью на Сионе лился
некий свет с заоблачных вершин,
но случилось чудо — и разбился
ночью у источника кувшин.
Закатилось в самый тёмный угол
ночью обручальное кольцо.
Чтобы светел стал небесный купол,
плакальщицы вышли на крыльцо.
Вот и я, в печали и обиде,
тихо плачу, сидя за столом,
и твержу, твержу, царю Давиде,
твой сто восемнадцатый псалом.
Страшно мне стихий круговращенье,
страшен мне воды бесцельный бег.
Я живу надеждой на прощенье,
я — простой и грешный человек.
И пока не порвана цепочка
и ещё не взломан снежный наст,
я дышу, как дышит эта строчка.
Слышишь ли, мой друг Экклезиаст?