liveinternet.ru/users/42430...191332894/

Это Вы прямо в точку, Зинаида!

liveinternet.ru/users/42430...191332894/

Спасибо, Зинаида! Очень приятно внимание , и очень метко подобраны слова!
Оформление - просто ШиКарНоЕ!!
Даже не знаю, как и благодарить Вас за такой подарок... bis: :

С превеликим уважением к Вам -
Братислав Либертус

liveinternet.ru/users/liber...165557293/

Ему было холодно... Холодно и одиноко... В этот миг он ощущал себя маленьким-маленьким ребёнком, грубо оторванным от тёплой материнской груди, и брошенным на произвол судьбы - мёрзнуть где-то в общественном мусорном баке, завёрнутого в старую засален

liveinternet.ru/users/liber...165557293/

День добрый, Kuryanochka! Рад Вашему отзыву, - что не остались равнодушны и указываете мне на недочёты. Благодаря Вам мой талант совершенствуется. Заходите ещё! Буду рад Вам, и буду ждать Ваших отзывов и критических замечаний.

Порой слова ошеломляют...
И кажется: а может, сон?...
...Сидишь, глядишь, не понимая,
в стекло окон...
За ним - машин угарный дым,
толпа людей по тротуару...
Средь них и я порой: один.
Я - умираю...
Но вдруг глаза в моей спине
открывшись, глянут -
Увидят: это - не во сне,
я - не обманут...
И, поднимая у ноги
перчатку клёна,
пойму: не зря он обронил!
она - поношена...
И, улыбнувшись, тоже брошу
себе ж под ноги...
"Иди домой же, мой хороший!
Иди, да с Богом..."
А дома - тишь, огня шуршание,
Тепло без жизни...
Взгляд на слова... Воспоминание...
Молитва... тризны...
Любовь, что только началась,
и вот - завяла...
И Ива - та, что ворвалась,
и уж предАла...
И книги стопкой на полу,
в коробках, ящиках...
Надежда брошена в углу
и не обрящена...
Другая - вот, передо мной,
в цвета наряжена...
А вдруг - Обман за пазухой?
Вдруг - снова ряжена?
Смотрю опять в её глаза, -
Не верю-верю:
То ли капель, то ль морозА -
за тою дверью...


Братислав Либертус

Источник: http://www.proza.ru/2010/10/25/602

Я Вас, конечно же, почти совсем не знаю.
Лишь что-то в Вас волнующее есть, -
И я волненье это посягаю
За что-то высшее, святое счесть.

Для Вас во мне есть много слов хороших,
Что робко смею лишь в стихах сказать.
И в будущем, что позже стало б прошлым,
Мне Вас хотелось бы своей назвать...

Но Вам я точно так же неизвестен:
Откуда я, кто из себя внутри...
Я сам бы точно так на Вашем месте
Держался от меня вдали!

Но видеть Вас хоть миг — я счастлив!
Безмерно рад - улыбки дар принять!..
Робею возле Вас, и вновь навязчив,
И вновь пишу стихи, чтоб Вам отдать...



Братислав Либертус

Источник: http://www.proza.ru/2010/12/03/785

04. КОГДА, ЦИВИЛИЗАЦИИ ДАЛЁКИЙ... (Из Цикла "Эра монастырь")

Когда, цивилизации далёкий,
Под тёплые апрельские лучи
Лицо подставит парень, что немногим
Годами чуть побольше двадцати -

С улыбкой, безмятежностью светящей,
Цветка вдыхая пряный аромат, -
То в этот миг, прекрасный настоящим,
Пойму: мне парень тот - душою брат.

И, безмятежностью его тайком любуясь,
Боюсь нарушить его рая миг...
И потому тихонечко пройду я,
Чтоб написать в сторонке этот стих...

И, под ногами увидав цветок приметный,
Его сорву, чтоб аромат цветка украсть...
О, не тревожь меня никто-никто на свете!
Пусть наслажусь я этим мигом всласть!


Братислав Либертус
Источник: http://www.proza.ru/2010/11/11/1244

Я - в весёлой туманности пьяни
в рыхлый снег ступаю ногою.
А Проскуров светит огнями,
потайною ведя тропою.

Я в весёлой туманности пьяни
разговариваю с собою,
пред собой представляя Таню,
отчуждённою ставшей со мною.

Пусть она мне почти безразлична,
пусть её я совсем не вижу,
но её отношение личное
вызывает во мне обиду.

С нею хочется мне помириться,
хоть и ссоры-то не было вовсе.
И стараюсь пред ней объясниться,
но слова мои ветер уносит.

В расстояньи мой шёпот не слышен,
да оно никому и не надо.
Таня мне почти безразлична.
Ну и что, что пишу стихами.

Значит, то, что слова рифмую,
и мой страстный с собою шёпот
означают любовь простую, -
от неё этотт странный ропот.

От неё беспокойство это
и тоски сердечная мина.
Значит, Таню я уважаю,
значит, Таня мне небезразлична.

Значит, Таня мне как сестрёнка,
Я - братишка ей, так понимаю.
"Ты с весёлым схожа бельчонком,
но тепла твоего я не знаю..."

И бреду, такой одинокий,
еле передвигая ногами,
хоть и силы имею много,
но виною совсем не Таня.

Мне б сестрёнки своей родимой
хоть немножко тепла объятья!
Вспоминаю свою Людмилу, -
как живётся ей там, без брата?

Ну, а я без своей Людмилы
просто чахну, тоскую, гибну,
хоть и знаю, что просто бессмысленно
через горы кричать и долины.

Ею мне всё равно не напиться,
даже если приедет на день.
Понимаю, что нужно смириться,
от неё отлепиться надо.

Потому я в безумности пьяни
ноги двигаю сквозь Проскуров,
потому холодную Таню
воображенье моё рисует.

Потому её холодность ранит,
что её я ничем не обидел.
Потому-то в туманности пьяни
настоящего
меня
видно.

Братислав Либертус

Источник: http://www.proza.ru/2010/10/20/168

Две подруги сидели за столом на кухне, пили чай с бутербродами, и болтали о своём, о девичьем... Гостью звали Ирина, хозяйку - Юлия... Ирина была заводной, без комплексов, хотя и не без морали, конечно, а Юлия - некоторой её противоположностью...
Вчера они вместе ходили снова на фитнес, куда Ирина вытащила Юлию с силой, уговариая:

- Ну же, Юленька, пойдём! Давай! Нечего сидеть дома! Под лежачий камень вода не течёт!
И Юлия, скрепя сердце, взяв силу всей своей воли в кулак, под напором уговоров, пошла... И снова крутила педали велотренажёра, опустив глаза, чтобы не смотреть в зеркало напротив, в котором отражался весь зал, в глубине которого качали свои мышцы мужчины, поглядывая на молодых женщин...

Ирина, сохраняя чувство собственного достоинства, чувствовала себя довольно свободно, и охотно знакомилась со всеми подряд, не подавая, однако, надежд никому, - ибо была замужем, - и старалась исключительно для своей незамужней подруги, стараясь привлечь внимание мужчин на них с Юленькой, с намерением потом перевести это внимание всецело на Юленьку... Но - увы! Юля сковывалась неимоверно, как только к ним кто-то подходил знакомиться, и этим только отпугивала всех потенциальных женихов, сводя на нет все старания подруги... Иринка втайне - уже в который раз! - приходила в отчаяние от бессмысленности своих затей, но старалась не подавать виду, чтобы не ранить свою чувствительную подругу, - и вот, сегодня, как могла, утешала:

- Ну, чего ты так переживаешь? Ну, подумаешь: опять не тот! Значит, так надо, Юляша, - значит, так велел Бог, чтобы у тебя и с этим тоже ничего не получилось. Зачем тебе этот хам? Нет, ну ты слышала, что он сказал, ты слышала? - возмущённо распиналась Иринка за двоих.

Юлия молча кивала в ответ, а в горле её - стояли слёзы, которые она с усилием глотала...

Иринка, как могла, пыталась направить мысли подруги в более положительное русло:

- Да не обращай ты внимание на эту "редиску"! Слава Богу, он не единственный в мире мужик, и свет на нём клином не сошёлся! Посмотри, сколько вокруг мужиков ходит бесхозных! Вот, например, взять вон того, что мы видели на прошлой неделе у Таньки на дне рождения! Вот, ёлки, забыла, как его зовут... Ну, в свитере таком синем, помнишь?

Юлия кивнула, и было непонятно, помнит она его, или же просто так кивает, чтоб не акцентировать внимания на сущей мелочи: имени какого-то гостя... Иринка, расценив её кивок как положительный знак, продолжала:

- Вот! Помнишь, да? Так вроде ничего мужчина... А как он на тебя смотрел! Как он на тебя смотрел! Я же видела! Так прямо и пожирал глазами, пока ты с этим разговаривала, с Юрием Васильевичем! Ты помнишь, я тебя ногой пинала: посмотри, мол?

Юлия улыбнулась невольно, и снова было непонятно: помнит ли она это, или просто её улыбает оптимизм подруги, и восхищённая интонация, с которой та говорила. Но через несколько секунд от мимолётной улыбки её не осталось и следа, и она снова загрустила, принявшись рассеянно играть чайным пакетиком, наматывая на палец нитку с жёлтым ярлычком и надписью на нём: "Lipton"... Иринка расценила грусть подруги по-своему, и тоже немножко загрустила:

- Жаль, что Юрий Васильевич этот тоже не особо оказался, - только время зря потратили. Вроде солидный мужчина, а юмора - совсем никакого. Шутки у него - топорные!

Юлия снова улыбнулась, и Иринка, ухватившись за эту слабую улыбку, вдохновилась:

- Нет, ну правда! Как пошутит - то хоть стой, хоть падай!... Жаль, что мы так и не познакомились с тем мужчиной, что в синем свитере! А надо было!..

- Да не хочу я ничего! - прервала Юлия тему. - Устала я!

- Ну и правильно, - с готовностью поддакнула Иринка, и сама уже втайне подуставшая от этого разговора. - Может, так и надо. Может, принц твой сам возьмёт и придёт на порог! Вон, я читала недавно в газете рассказ, слышишь? - типа звонок в дверь, дверь открывает молодая женщина, девушка, в общем, а на пороге - молодой человек: в каком-то средневековом наряде, а за спиной - лошадь белая! Восьмой этаж, слышишь?!! И - лошадь! Девушка отакими глазами смотрит на эту лошадь, думает, что за цирк, а он: "Я Ваш принц, приехал за Вами..." Ха-ха-ха-ха-ха! Нет, ну ты можешь себе такое представить? Что бы ты сказала на её месте?

Юлия засмеялась, заслушавшись подругу, а потом, вообразив себе эту ситуацию, стала задумчивой... Ирина продолжила:

- В общем, у девушки столбняк, она решила, что это псих какой-то, и послала его, - за звёздочкой, в общем. И закрыла дверь. А он развернулся, и позвонил в соседнюю дверь...

Тут Ирина, и сама задумавшись на минуту, замолчала, вспоминая, что же именно хотела сказать. И потом уже тихо продолжила мысль:

- Кто знает, может, однажды и впрямь позвонит такой псих тебе в дверь, и увезёт тебя с собой, а?

Юлия на это ничего не ответила, лишь пожала плечами, грустно засмотревшись на чайный пакетик в своей чашке.

- Хотя, кто знает, нужен ли тебе такой псих... - продолжила Иринка. И стала утешать подругу:

- А может, ну их, этих мужиков? Без них Читать далее...

mypishem.ru/proza/novely/pr...hulka.html

Принц на белом коне для Синего Чулка

Моей Польке. Письмо 2. Ты - в Беларуси


Ну вот, ты уехала...

Ты уже за границей, а я - ещё здесь: жду, когда ты вернёшься, чтобы тоже вскоре уехать, - тоже за границу...
И снова - уже не созвонимся, потому что останется только переписываться ВКонтакте, и мне - смотреть твои фотографии...

Порою начинаю задумываться над тем, что боюсь упустить тебя. Что исчезнешь, растворишься в суете дней и бесконечном потоке моих знакомств, позволишь этому потоку накрыть тебя с головой, и - утонешь...
А я - никогда не услышу больше твою улыбку в трубке, твой спокойный голос... Голос, от которого веет умиротворением, и хочется увезти тебя далеко-далеко, где будем только мы вдвоем, - где будем только ты, я, Бог, и закатное солнце: огромное, красное... Где будет только ленивый шелест летней листвы, и твоё дыхание рядом... Я буду молчать, наконец, а ты - говорить... А я - слушать: всё-всё, что ты говоришь, что хочешь сказать, и о чём сказать ещё не решаешься... Буду слушать все это, вперемешку с птичьим пением и твоим дыханием, и - молчать, наконец...

А иногда думаю: "Славик, ну и бред же ты мечтаешь! Очнись! Ты совсем не знаешь её..."
И сам же начинаю возражать себе: "Ну и что? Вот и буду узнавать..."

"А в чем смысл? Что ты хочешь от неё?"
"Что хочу?... Н-ну... не знаю... Просто смотреть на неё... Любоваться..."

"И ВСЁ???" - ехидно спрашивает моё второе Я.... И мне становится неловко перед ним, потому что я понимаю, что мне нечем возразить ему, оно право: хоть и не на текущий момент, но...
Оно повергает меня в растерянность и нелепое чувство беззащитности перед самим собой, перед ним: этим Я... Это как быть совершенно голым в огромной комнате, границ которой не видно, потому что крошечная свечка на полу перед тобой - освещает лишь определённое пространство... Ты - гол, и для кого-то совершенно видим, и этот кто-то смотрит на тебя из темноты, изучая каждую складочку твоего тела, ощупывает взглядом тебя везде, и ты чувствуешь эти прикасания взглядом, но откуда они исходят, и что ждет тебя - не знаешь...

"Кто здесь?" - хочешь крикнуть ты. Но что-то в последний миг сдавливает тебе горло, потому что ты вдруг с ясностью осознаёшь, что больше всего на свете в этот миг ты боишься лишь одного: услышать ответ...
И ты молчишь...
Молчишь, глядя на огонь свечи, ища в ней забвение... Ища в ней способ забыть о своей наготе, о своей беззащитности перед лицом темноты, из которой ты выхвачен этой же свечою...

"Пожалуйста, не задавай мне вопросов, на которых у меня нет ответа," - робко прошу я своё второе Я...
"Мне ещё нужно определиться," - поясняю я ему, и оно грустно и с пониманием умолкает, оставив меня в покое...
"Я знаю, ты хочешь спросить: с чем я хочу определиться, - ведь верно?" - продолжаю я.
"Угу," - отвечает оно, взглянув на меня...

"Я не могу ответить тебе на этот вопрос..." - вздыхаю я, и оно тоже вздыхает...

"Я не тороплю..." - шепчет оно одним лишь едва уловимым дыханием...


Ты - в Белоруссии... А я - здесь...
Иногда я думаю о том, что боюсь тебя упустить. Я не уверен в том, что ты - именно Та, Единственная, что нужна мне. Не уверен, честно...
Но и не вижу причин, чтобы не звонить тебе, когда мне хочется снова услышать твою улыбку... Простую, спокойную... Когда возникает чувство уюта, и хочется молчать вот так, и всё...

Я не знаю, почему пишу тебе письма не в личку, а вот сюда, на обозрение всем. И ты читаешь вместе со всеми... И тебе нечем возразить, ты молчишь...
Быть может, потому, что мне кажется, что ты все равно не любишь отвечать на письма...

Ты сказала, что я слишком быстро привязываюсь к людям. Да, ты права...
Я ответил тебе, что, когда приходит время расставаться, то я расстаюсь легко...

"Легко?" - переспросило моё Я, когда мы положили свои трубки.
"Да, а что?" - ответил я ему, заинтригованный вопросом.

"Ты хочешь мне напомнить случаи, когда это было не так?" - спросил я его, и стал ковыряться в памяти... Оно молча наблюдало за мной... Потом стало вытаскивать фотографии людей, которых я впускал в своё сердце...

"Посмотри, осталось ли от них что-нибудь в сердце твоем? Или всё чисто выметено-вычищено?" - спросило оно.
"Нет, конечно... Я и не собирался никогда прибирать после них..." - ответил я ему.
"Так значит, они все - в твоем сердце, толпой?" - спросило оно.

"Нет, не толпой... А просто - частичками... Вроде как просто сувениры оставили после себя... И немножко боли... И утешения... много... и памяти об этом утешении..."


Я не знаю, что сказать тебе... Я знаю только одно: что никогда не пожалел о том, что быстро привязывался к кому-то; никогда не пожалел о том, что подарил кому-то частичку себя, - насколько смог много, насколько успел...
Места в моём сердце не уменьшилось: в нём по-прежнему просторно. Много людей в нём. Целый мир! И места много ещё осталось... Наверное, оно - больше, чем мир...

Хватит ли в нём места для тебя?

А сколько места ты хотела бы Читать далее...

Моей Польке. Письмо 1. Двое в метро


Я бы все сказал тебе только одной, наедине... Я бы поделился с тобой своими сокровенными мыслями, если бы ты была рядом. Если бы была...
Хотел позвонить тебе, и рассказать, что видел только что. Но почему-то решил написать... При всех... Одной тебе...

Ехал только что в метро...
Ты знаешь, я обожаю ездить на метро и электричками, и наблюдать людей. Если не сидеть/стоять, отрешившись ото всех, как все, - а отрешиться от себя, и стать глазами и ушами собственной души - то можно много увидеть и услышать интересного...

Ехал в метро только что. Вижу - вошла парочка. Он и она. Счастливые, целуются... Точнее, мне видно только его, а она - спиной ко мне.
Моё внимание привлекли его глаза. Удивительные, выразительные по-девичьи, с длиннющими ресницами...
"Наверное, именно они и привлекли её, именно в них она влюбилась..." - невольно подумал я.
У него была удивительная улыбка. Я засмотрелся... Счастливая, влюбленная улыбка... Чистая по-детски... Восторженная... Он то и дело наклонялся к её лицу, и нежно целовал: слегка, с наслаждением, вскользь... Припадая снова и снова, как дети припадают к мороженому, чтобы лизнуть сладкую поверхность...

"Ах, ну почему не я на его месте!" - с невольной завистью подумалось, и тут же стало стыдно за эту зависть. Нет, даже не стыдно. Просто грустно...
Но, чтобы не зацикливаться на этой мысли, я снова окунулся в лицезрение этой пары. Точнее, я видел только лицо парня.
Он целовал её настолько красиво, что я залюбовался. Редко увидишь такую красоту. Обычно пахнет пошлостью - эти публичные лобызания, в которых нет ничего, кроме животной страсти вперемешку с игрой...
"А этот - нет, этот - по-настоящему любит" - подумал я...
И подумал: "Интересно, ПОЧЕМУ он её любит?"
А она? Мне очень захотелось увидеть её глаза...
И моё свежее желание сбылось: она повернулась к окну, и я увидел её профиль...
Только профиль... Но в нем было так много...

В её лице было столько же взрослости, сколько в нём - детскости. Трудно было определить: все-таки старше она его, или все-таки моложе. Но внутри неё было столько слишком ранней повзрослелости, что я невольно содрогнулся, представив, ЧТО пришлось увидеть с детства этой девочке, что она так рано стала взрослой...

Я видел в её лице женщину, согбенную под игом обыденных проблем, забот о ком-то ближнем беззащитном... В её озабоченной едва уловимой, но уже проложившей свою линейную печать складке между бровей виднелась усталость...
Обыденность настолько поглотила её, что даже этот райский период влюбленности не смог вырвать из неё печать серости дней...
И я задумался:
"Интересно, а как долго у них будет эта сказка? Ведь они когда-то насытятся друг другом, и эти нежности - уйдут на второй план..."
Я очень ярко представил себе эту пару лет эдак через десять... И увидел внутренними глазами, насколько скоро их поглотит эта неизбывная прожорливая Обыденность...

От осознания скоротечности этой красоты мне стало грустно...

Ещё грустнее мне стало, когда я вспомнил, как минуту назад завидовал им...
"Чему завидовать? Всё настолько пыльно и мимолетно, что не стоит тех жертв..." - подумалось мне, и перед глазами закрутились картинки семейных сцен, ущемление себя ради чего-то, и ещё куча разных мужских обязанностей по отношению к женщине, - как плата за вот эту красоту, как плата за право целовать...
Всего-то лишь! За право недолго целовать...

Закрутились воспоминания примеров женской верности в моей жизни, и примеров предательства...
Как же мужчина зависим от той, кому доверяет свой тыл!

Задумавшись над этими невесёлыми мыслями, я не заметил, как отвлекся от лицезрения пары и невольно отвел взгляд, потеряв их из виду. Когда же вспомнил о них, то изумился, увидев такую картину: она тянется к нему (поцеловать? укусить любя? не знаю!), а он - зло мотнул головой, чтобы не дать ей это сделать. Его детскую восторженность как рукой смахнуло. Теперь это был раздраженный маленький царёк...

Через несколько секунд я наблюдал уже, как он что-то выговаривал ей. Нет, он - её с-т-р-о-и-л... Самым натуральным образом... Его глаза уже были металлическими, а губы, так недавно бывшие мягкими - стали жесткими...
А она - стояла, повернувшись снова в профиль ко мне, и ... в этот миг она была такой маленькой, такой беззащитной... Её привычно топтали, и она - робко сносила моральное насилие...
"Ого... Видимо, слишком много насилия пришлось ей перенести..." - с сочувствием подумал я, не в силах хоть чем-то ей помочь... "Теперь мне понятно, отчего она так быстро повзрослела!" - подумал я о её отце-тиране, отнявшем у неё радость детства...

Он - отчитывал её, а она - слушала безропотно, скукожившись...

"Любит ли она его все-таки, или нет?" - снова подумалось беспокойно. Мне было страшно за эту девочку... "Что за судьбу она себе выбирает, связывая её с этим парнем?" - тревожно вглядывался я в их лица...

Кто-то освободил место Читать далее...

Ему было холодно... Холодно и одиноко... В этот миг он ощущал себя маленьким-маленьким ребёнком, грубо оторванным от тёплой материнской груди, и брошенным на произвол судьбы - мёрзнуть где-то в общественном мусорном баке, завёрнутого в старую засаленную фуфайку, кем-то выброшенную на эту же мусорку... Боже, как холодно...
Хочется свернуться маленьким-маленьким комочком, и превратиться в маленькую-маленькую точку... Он поджал ноги, поплотнее к себе, обнял колени руками... В животе, где-то глубоко, там, где Душа гнездилась неприметным тёплым яблоком, — там болело, ныло тоскливо, - словно, поражённое червем, грызущим своими жадными зубами, живое яблоко это кричало немыми устами своими от боли-тоски, от которой некуда деться... Душа молча кричала, - словно маленький эмбрион во время аборта, наблюдающий, как огромный крюк близится к нему, чтобы разорвать на части, - и он мечется, мечется на привязи пуповины, понимая, что никуда не деться, и всё же мечется неосознанно, мечется, в неисстребимом инстинкте сохранить свою жизнь... Эта Тоска, - такая наглая, похожая на маленького живого осьминога без глаз и ушёй, слепая, и всё же зрячая, - простиралась по телу, впиваясь щупальцами во внутрь живота, - вовнутрь яблока-души своими тонкими метастазами, словно врастаясь корнями, и - тянула, тянула к себе, натягивая струны её... Он почти явственно видел эти живые щупальца, похожие на корни сорной травы: густые, белесые, как жилы, покрытые красными кровяными прожилками, мелкими-мелкими... Эти щупальца разветвлялись, росли на глазах, врастаясь в тело всё шире, и — тянули, тянули душу, будто пытаясь вырвать её с насиженного места, в которое она вросла, - и высасывая жизненные соки из неё больно... Хотелось орать от этой боли, непонятной...
Но он не мог. Какая-то сила сомкнула его уста.
И тогда Душа его, открыв немой свой рот, заорала: «Ааааааааааааааааа!!!...»
Схватившись руками за голову, вонзив пальцы в корни своих волос, он стал кататься по постели, корчась, и Душа его продолжала кричать: «Ааааааааааааааааааа!!... Ааааааааааааааааааа!!...» - пока не стала плакать...
И он, закрыв ладонями глаза, почувствовал, как сильно хочется плакать: «Господи... Господи...»
При воспоминании о Боге вдруг полегшало. Нет, боль осталась в животе, метастазы Тоски никуда не делись... Но где-то в сознании стало светлее, свежее на миг... В груди вдруг кольнуло... Боже, она и до груди добралась, эта Тоска, метастазами своими!..
Тонкой нитью она шла сквозь солнечное сплетение до сердца, и обнимала его, вгрызаясь корнями в него... и сосала... Больно...
Потом потянулась выше, к горлу, обняла трахею, и стала душить... Он чувствовал, как рассудок его мутнеет, а боль стала выкручивать всё его тело, выжимая, словно тряпку...
«Господи!!!» - и он заплакал... Он плакал молча, выдыхая боль сквозь открытый рот, и слёзы смело струились по щекам, срываясь с ресниц, - как звонкая весенняя капель срывается с сосулек, по которым ударило солнце своими неожиданно жаркими лучами... Вода из глаз, как кровопускание, продолжала струиться, и, кажется, стало становится легче... Боже, как сладко плакать...! Боже, как сладко! Господи!!
И он плакал... Боль не отпускала, но зато и не усиливалась теперь. Он скрючивался в комок, как младенец, катался по постели, заламывал руки, прячась в них, потом падал на спину, разворачиваясь... Но Боль была неотступной, потому что была внутри него: и какую бы позу он ни принимал — она продолжала тонкой натянутой струной проходить сквозь всё его тело, и тянуть, тянуть, пытаясь вырвать душу... И он, сдавшись, перестал убегать от неё. Он понял: бежать бесполезно. Он понял. Он сдаётся.
И он лежал лицом вверх, глядя в потолок, и не видя его... Слёзы застыли в глазах... Горячие ладони свои он приложил к области солнечного сплетения, надеясь хотя бы так утишить Боль, обмануть её теплом своих ладоней... Понемногу согрелось...
Но вот беда опять: тепло это стало действовать убийственно для него же самого, потому что Тоска, этот холодный монстр, от тепла стала только расти, как на дрожжах, занимая собою только ещё больше места.
«Боже, что со мной? Боже, что со мной...?» - повторял он, силясь осмыслить. Потом закрыл лицо ладонями, лёг на бок, свернувшись клубочком, и продолжил молиться, открывая своё сердце Богу:
«Боже, как одиноко, Боже, как холодно... Боже, какой я маленький...»...
Маленький...
«Боже, как я устал... отчего-то... Как я устал!.. Я не знаю, отчего я устал, но я устал, устал...» - простонал он.
И замолчал в отупении...
«По кругу, по кругу, по кругу — от себя, от себя, от себя...» - заунывно пропело в его сознании обречённую песню.
И, словно обронив из рук нечаянно хрупкое белое яйцо, - которое, блеснув ярким лучом, упало и разбилось, пролив свет на истину — Подсознание выдало тайну его Тоски, оружие против монстра, грызущего его внутренности: «Ля фам...». И тут же, словно испугавшись своей неловкости, прикрыло рот рукою, тараща глаза, будто боясь наказания, - но наказания не последовало, и оно, поняв, что прятать Читать далее...

Это цитата сообщения осень_осень Оригинальное сообщение

Ты не понимаешь, что с тобой происходит...

Невидимая нить.

Эссе

Братислав Либертус

[показать]

Ты не понимаешь, что с тобой происходит... Ты просто чувствуешь невидимую нить, которая связывает тебя с этим человеком, и всё... Поначалу это чувство нравилось, потому что на какое-то время ты смог почувствовать себя живым, сердце растопилось, перестав быть каменным... чуть-чуть...

MORE

09. http://www.proza.ru/2011/02/28/1082 НУ ВОТ И ВСЁ

10. http://www.proza.ru/2011/02/28/1089 ЗНАКОМАЯ ИСТОРИЯ

11. http://www.proza.ru/2011/02/28/1115 ВЕРНЁШЬСЯ

12. http://www.proza.ru/2011/02/28/1124 ЕЩЁ НЕ КОНЕЦ ИСТОРИИ

13. http://www.proza.ru/2011/02/28/1131 НЕ СОЖАЛЕЮ

14. http://www.proza.ru/2011/02/28/1146 РОЗА ВЕТРОВ

(Предыдущий стих Цикла "Эра Ф.Т.М.": 07.Я САМ ПРИЙШОВ... http://www.proza.ru/2011/01/31/1862)

08. ТЫ ПРИШЛА, - НА КОФЕ, НА УЖИН...

Ты пришла... "Кофе будешь?" - "Конечно!" -
"С сахаром, или же без?" - "Как всегда..." -
"Две?" - "Ты же знаешь!" - игриво-беспечно
Ты улыбалась мне, как никогда...

"Может быть, сливки?" - "О да, непременно!" -
"Вафель желаешь?" - "Конечно, давай!" -
"Может, поужинаем вместе?
Каша есть вкусная..." - "Разогревай!

Или же нет... Я не буду... Попозже..." -
"Как пожелаешь...". А сам - у плиты:
"Я не настаиваю, но всё же:
Может, со мною покушаешь ты?

Вот, есть салатик свежайший: с капустой
и с огурцом. И рулетик мясной, -
Всё как ты любишь!" - расписывал устно,
И демонстрировал наперебой...

Всё же в конце концов ты согласилась:
Пыл уговаривать зря не пропал...

И в миг последний, когда мы простились,
Я у ворот тебя поцеловал...
Тот поцелуй на губах сохранился:
Сладкий, ответный - он дорог устам...
Жадный! я Богу опять помолился:
Вновь разделить поцелуй пополам...


Братислав Либертус
февраль 2011

Следующий стих из Цикла "Эра Ф.Т.М.":
09.НУ ВОТ И ВСЁ http://www.proza.ru/2011/02/28/1082

Источник: http://www.proza.ru/avtor/libertusproza http://www.proza.ru/2011/02/16/99
Автор: Братислав Либертус

01. http://www.proza.ru/2011/01/17/630 Ф.Т.М.

02. http://www.proza.ru/2011/01/22/178 СВОБОДА

03. http://www.proza.ru/2011/01/22/660 ОМАНА (на украинском)

04. http://www.proza.ru/2011/01/28/474 ЖАЖДА

05. http://www.proza.ru/2011/01/29/1845 ОТЧУЖДЕНИЕ

06. http://www.proza.ru/2011/01/30/1264 DOCZEKAM (на польском)

07. http://www.proza.ru/2011/01/31/1862 Я САМ ПРИЙШОВ... (на украинском)

(продолжение следует)...

Источник: http://www.proza.ru/avtor/libertusproza
Автор: Братислав Либертус

мой Основной ресурс на данное время:
http://www.proza.ru/avtor/libertusproza

Дополнительные Блоги и Соцсети:
http://my.mail.ru/list/libertus
http://vkontakte.ru/libertus_proza
...и другие, список которых - здесь:
http://www.proza.ru/2011/04/24/1048

Добро пожаловать!

[464x480]