[397x598]
Э.Кундышева
"О чем ты плачешь, Андрей Федорович?"
Повествование о блаженной Ксении Петербургской
С давних пор встречались на Руси странные люди. Одетые в лохмотья, едва прикрывавшие тело от ветра и дождя, жили они лишь подаянием. Одни из них скитались по белу свету из селения в селение, из города в город. Иные жили всегда на одном месте; не жили — ютились где-нибудь под мостом или в укромном уголке на задворках... О чём-то плакали, о чём-то молились... И вели эти безумные на вид люди странные речи. Но речи эти, дивился народ, часто оказывались пророческими. Имели эти люди особый дар — видеть насквозь каждого человека и знать, что с ним случится в будущем. А иногда они предсказывали даже судьбу страны. Народ называл таких людей юродивыми, или блаженными. И было их немало.
Такой юродивый изображён на картине Василия Сурикова “Боярыня Морозова”. Жалкий убогий человек, сидит он перед толпой прямо на снегу в рваной холщовой рубахе. На шее — тяжёлые вериги и крест, рядом на снегу чашка с милостыней. При этом, подняв правую руку, он, как самый главный в толпе, благословляет увозимую в ссылку боярыню. Кстати, позировал Сурикову для этой картины настоящий юродивый, которого художник увидел на толкучке.
Странный, говорящий порою смелые речи человек вызывал к себе невольное уважение: даже царям приходилось выслушивать их суждения и поучения. Стоит только вспомнить жалобно просящего копеечку юродивого Николушку из пушкинского “Бориса Годунова”. Борис увидел его в толпе и попросил за себя помолиться. А Николка в глаза ему безбоязненно сказал: “Нельзя молиться за царя-ирода!”
Об иных юродивых рассказывают истории и вовсе чудесные, ибо не только обличали они зло, не только защищали добро и предсказывали будущее, но и творили чудеса.
Рассказывают, что однажды корабль, на котором плыли в Москву персидские купцы, попал в жестокий шторм, разразившийся над Каспийским морем. И вдруг на корме появился невесть откуда взявшийся, прежде никогда не виденный человек и показал рулевому, куда надо держать путь. Кораблю удалось благополучно войти в устье Волги, а когда купцы достигли Москвы, то в юродивом, сидевшем на площади, — звали его Василием Блаженным — узнали они своего таинственного спасителя. Как мог московский юродивый оказаться за тридевять земель на персидском судне? Невероятно! Но легенда гласит, что так оно и было...
Народ никогда не обижал беззащитных юродивых, наоборот — почитал их, считая, что дар ясновидения дан им от Бога за то, что живут они согласно учению Иисуса Христа из священной книги Библии: “Иисус сказал ученикам своим: если кто хочет идти за мной, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за мной”. “Отвергнись себя и возьми крест свой” — это значит: откажись от родного дома, от богатства, тёплой одежды, от вкусной пищи и даже от нормального поведения. “Следуй за мной” — это значит: посвяти жизнь свою Богу, молясь перед ним за себя и за всех людей.
Не всегда юродивыми становились по собственной воле, сознательно обрекая себя на этот высокий духовный подвиг. Случалось и так, что постигала человека какая-то беда, страшное потрясение переживал он — и в одночасье ломалась жизнь, менялась судьба. И человек, прежде ничем не отличавшийся, обыкновенный, становился вдруг юродивым.
Именно так произошло с Ксенией Петербургской.
* * *
Петербургской её назвали потому, что она жила в Санкт-Петербурге на Петербургской (ныне Петроградской) стороне, когда здесь была бедная окраина города: немощёные улицы и дощатые заборы; лужи, в которых плавали утки; канавы, заросшие болотной травой; одноэтажные, окружённые кустами акаций деревянные домики, где жили бедные чиновники и военные; крошечные лавчонки, торговавшие чаем, пряниками, ситцами. И была здесь странная улочка. Забредал сюда какой-нибудь прохожий и с удивлением узнавал, что называется она “Андрей Петрович”. На вопрос, откуда взялось такое странное название, местные жители рассказывали ему удивительную историю.
Когда-то, ещё при императрице Елизавете Петровне, на этой улице в небольшом доме жили муж и жена — Андрей Фёдорович и Ксения Григорьевна Петровы. Андрей Фёдорович был военным в чине полковника и пел при дворе в церковном хоре. Они очень любили друг друга и жили душа в душу.
Казалось, ничто не предвещало беды. И не было ещё у Ксении Григорьевны пророческого дара, чтобы предвидеть и предотвратить её. И беда пришла: Андрей Фёдорович скоропостижно скончался. Так внезапно, что не успел исповедаться и причаститься. И это больше всего терзало молодую двадцатишестилетнюю вдову. Ведь умереть без христианского приготовления к смерти — значит обречь свою душу на вечные муки.
И тогда, чтобы спасти душу любимого мужа, решила Ксения Григорьевна принести в жертву Богу не только земные богатства, которые имела, не только отречься от звания своего, но и отдать самое ценное, чем может
Читать далее...