расширенные зрачки в осколках разбитых зеркал. острая нехватка чьего-то присутствия.

смывай въевшуюся в кожу краску, по кускам отламывай свою приклеенную улыбку.

я, наверное, всё. я, наверное, навсегда.

рисую нового героя, а больше ничего не остается. пусть у него будет цветная история. пусть он любит кого-то. пусть прогонит меня, заполнив собой образовавшуюся пустоту.

всё от того, что внезапно стало очень скучно жить

иногда скажет что-то, вроде бы набор самых обычных слов, какие говорим каждый день раза по три-четыре. а фраза эта так кольнет больно. прямо под сердце. букву за буквой на коже выжигают. слово за словом приговором в сетчатку врезают.

хочется плакать.

такие лживые все, несправедливые, неискренние. чему нас учат? ради чего нам каждое утро вставать вместе с Солнцем?

друг друга друзьями называют, а стоит одному отвернуться, как в его спину уже летят остро-заточенные лезвия. думают лишь о том, как бы мучительнее друг друга убить. кричат о недостатке добра и теплота, а у самих души чернее сажи.

почему же никто не хочет в себя заглянуть? перестать обманывать и встретиться лицом к лицу со своим отражением. не глупые ведь. не бывает глупых. разумность в природе заложена. но...почему? почему же так всё складывается?

в квартире так холодно. кажется, за окном не Сентябрь, а конец Ноября.

руки замерзают, кажется, будто перестаю чувствовать пальцы. головная боль не даёт сосредоточиться на заданиях. если бы не надо было писать эти конспекты, было бы куда проще. прочесть, понять, проговорить - и свобода. но нет, приходится кое-как выводить в тетради буквы, то и дело отрываясь, чтобы погреть ладони, прижимая их к горячей чашке чая с мелиссой. он так быстро остывает, через каждые полчаса бегаю на кухню, чтобы просто подогреть этот чай.

наверное, для многих сейчас будет счастьем включение отопления.

такая холодная и чужая Осень, разбитый и заплаканный Сентябрь. похоже, этот год не хочет никого жалеть.

снова считаю часы, дни, недели, месяцы, годы. снова сама зашиваю раны; каждый вечер сдирая окровавленные бинты, заменяю их новыми. забыла...ну и..к черту. и не вспоминай. значит, тебе так лучше.

и снова говорю со стеной.

странные люди, думают, что я нуждаюсь в помощи. кажется, ни о чём не просила.

 ощущение, будто..весь мир за стеклом, а я сам бесцветный наблюдатель. и как будто все чувства, которые я испытывал, на самом деле отражения чьих-то чужих чувств. будто обществом навязано: "вы должны испытывать то-то и то-то". и только одно настоящее, болезненное-болезненное. эй, люди! это и значит - быть живым?

сирена завывает... окна закрыты, а я всё равно слышу.

никого я не буду просить о помощи. к черту всё это. не хочу, чтобы кто-то ещё прикасался к моему сердцу. довольно уже.

на этот раз времени должно уйти меньше. просто взять себя в руки и продолжать заниматься привычными делами. чуть-чуть учиться, читать, наблюдать, - что-нибудь, только бы от себя подальше, только бы себя не слышать, не видеть, не замечать.

с другой стороны, может, это я всё придумываю. может, на самом деле, хорошо там всё. а я тут развожу трагедию на пустом месте, плачу, нервы трачу, думаю.

пару дней держаться подальше  ото всех, и всё должно нормализоваться. на людях я всё равно не покажу грусть или что-либо в этом роде. вот так. всё хорошо будет.

буду рисовать побольше.

на улице уже привычная серость. слепое серое небо, бесцветные дома с темными дырами окон. взрывы желтых листьев.

спать. я ужасно хочу спать.

когда чувствую, что здесь во мне не нуждаются, хочу умереть. угасаю, как израсходовавшая себя восковая свечка.