Прости за каждое слово и больно.
Прости, что заболела тобою.
Прости, что не смогла тебя обратно принять.
Прости, что так сложилось и заново не начать.

И солнце не согреет, если нет утром твоей улыбки.
В зеркалах отражение одно и каждый день без тебя будто пытка.
Попыток было много померится, но ссора всего лишь одна
И как бы там не было, милый, я всегда буду помнить твои стихи и слова

Мы так любили закат и встречали вместе рассвет,
Но теперь я одна и тебя со мной рядом нет
Сигарет не хватит, что бы скурить всю эту боль,
Я бы многое отдала, что бы сейчас побыть рядом с тобой

Но ты слишком упёрся и сделать я уже ничего не смогла
Не нужно уже ничего и лишними кажутся эти слова
Не смогла я стать той, для которой ты будешь дышать и читать
Но ты сам пошёл дорогой такой, не мне тебя учить и убеждать.
 

Кто-то любит «Одиннадцать минут» Пауло Квелли,
А мне больше по кусу «Удушье» Чака Паланика,
Во дворе давно уже не скрипят, опустели качели.
От новых их выходок у взрослых страх, паника.

Пластырем раны заклеены и не ворчат, образумились,
Сколько всего вне колыбели расскажет им улица.
Пустота и свист в подворотне, прокурены,
И не по-детски завис, смеясь об уроках и дури

Драмой не назовёшь, так, переходный возраст,
Мальчики ростом сто пятьдесят сантиметров
Пытаются вырасти, играя во взрослых,
С утра на рассвете домой, и даже местами серьёзные.
Но это сейчас среди своих он герой,
А дома другой персонаж под маминой юбкой и без вопросов.
Он не кричит о том, что большой, когда отец с мамой рядом,
Но а вне дома вечно в поисках выпивки с мечтами травится ядом.

Но они не поймут, не простят,
От чего же у взрослых паника.
Мне конечно до них дела нет,
Но когда вижу, вспоминаю Паланика...
 

Я не живу, нет. Лишь прибываю в неком потоке дыма и сгораю заживо пеплом, потом за рождаюсь заново и что-то пишу в тумане, в постели и в предрассудках. Утро. Оно никогда не бывает добрым и ясным, утреннее солнце не может радовать глаза, оно лишь ослепительно раздражает и прогоняет сны с подоконников, которые ты так хотела досмотреть. Аллергия на утреннюю прохладу, на тот самый мороз, что забегает под куртку и щекочет под рёбрами, невыносимо так, когда холод в такт и лужи хрустят под ногами. Утро — это пропущенные звонки. Утро — это когда вам пора расставаться. Утро — это когда чай не добегает от горла к желудку, из-за чего холод ещё сильнее ощущаешь тонким слоем кожи, что ещё тоньше той самой корки льда, которая хрустит под ногами. На скулах пол восьмого утра и кто-то забыл облака, которые ещё вчера просили, что бы их постирали, но их не услышали конечно, теперь грязные, вымазанные тушью из-под ресниц, заветренные пылью метро, перепачканные мегабайтами плеера и ленты друзей, что прилипает по утрам к почтовому ящику, будто скотч, когда глаза там, когда глаза здесь. А за пазухой три литра зелёного света светофора, когда на дорогах красный, красивый, спокойно-алый, нервы и люди ждут непонятно чего-то, завидуя трамваям, ведь у них есть рельсы, то бишь дороги, по которым они направлены, у них есть маршрут, а значит они знают куда идти и там их постоянно ждут, мёрзнут без них, затихают в банках из-под энергетиков и утреннего кофе МакДональдса, Мак-завтрака, а потом все скажут любимому, допустим шестьдесят второму, трамваю: «До завтра» и куда-то пойдут, а я останусь, ведь мне идти некуда и я не трамвай, меня явно сегодня никто не ждёт и я никому не нужен в такой холод, холодная с холодными руками и рукавами, что полные проблем и неприятностей, неприятно-красивая наверное с высохшими нервами и, застывшей на набережной моего лица, улыбкой, где все слезы давно на делите и делится счастье на маленькие кусочки: одному, второму, третьему, а мне бы кто что в замен подарил? Свежие измены, свежие чувства и царапины от карандаша на бумаге в попытках зарисовать хоть что-то из того, что со мной всё таки случилось, а не выползло из моих тихих, монотонных стихов, как эта прозрачная проза и клавиши мимо асфальта, мимо промежуточной расстановки переходов, пересадок и осадков в стаканах на набережных, на тротуарных склонах, куда шагами в некуда бежали мысли вторника, бежали и не могли остановится в надежде, что снятся мне, а я снов не вижу и сплю с солью за щеками, с той солью, что не выходит слезами, из-за неумения плакать соли во мне куда больше чем в мёртвом море. Мёртвая девочка из твоих эротических снов, которая не умеет видеть сны и плакать, она только улыбается на автоматике и заливается в собственном смехе, смехе, что без причины, сама себе его подарила, ты же не можешь, а она им всё счастье отдала, всё до последнего так, что бы самой ни капли не осталось, но и от этого слёзы каплями не порадовали. Один лишь дождь и снова кто-то кого-то ждёт, тот, у кого рельсы под зубами, по-этому он знает куда бегут трамваи и всех тех, кто их ждёт, счастливый наверное, яркий и с нестандартным мышлением, растянутыми мышцами лица, мышцами улыбки, и у него она от счастья, а не потому, что кто-то родной и близкий забыл выключить кнопку, как у той девочки, которая до конца своей жизни будет заливаться собственным смехом и мечтать стать трамваем.  

Замени моё имя местоимением.
Пусть место встреч наших потеряет рассудок.
Всё, что не сказано, ещё придёт со временем.
И не важно, что думается, не спав третьи сутки.
Ни много ни мало шептали вокзалы.
А я разливала по перронам из чашки вокал.
Чужое небо и дождь по щекам, по обвалам.
Как много ты думал, но ничего не сказал.
Разменяв всю валюту на осенние листья,
Посмотришь на асфальт и как дура, поймёшь,
Что весенний февраль был совсем уже близко,
Но разводы всё смыли, по бездорожью дождь.
И ни ждёшь и не куришь, замок до сих пор не сменил.
Я ключи ещё не теряла, но не сошлось на изгибе судьбы
А тебе лишь бы звук без меня да пластинок винил,
По ночам и в начало, но дороги не те, перебинтуйте пути.
Разошлись параллельно, разошлись и по сути,
Где-то врозь, а где-то ещё что-то, перебивая дыханье, стучит.
Нитками веки сшить, что бы не видеть, как расходятся люди,
Пусть это даже мы, не люби, вспоминай и молчи.
 

И мне не понятно всё к чему же ты идёшь
В глазах так мокро всё, а за окном то дождь
И ты совсем не пьёшь воспоминаниями встречи
С надеждами, что время всё таки залечит

А нас не вылечить, давно стали другими
И не согнуть дуги, где разошлись концы
Всё бесконечно так, не по течению мы плыли
Но утонули не доплыв до середины пути

Нажать на паузу и замотать бинты
Под бит стихи сказать, что можем я и ты
И всё равно не так, глаза сгорят в аду
Наверное выплыла, но опять ко дну иду

А ты всё молишься, а у меня ведь бог не тот
Листы порвёшь опять и пустишь в оборот
Где нет пути назад, где вечно занято
Не можешь правду ты сказать и это палево

И сыпешь ты опять всю ложь так дёшево
Следы то заметать, что были брошены
Берёшь и говоришь, что хочешь всё опять
Стелить не надо мне, этого мне не понять

А тротуары так не знают где искать
Скользкими фразами на линию нажать
Под громкий стук колёс рельсы ведут туда
Где смыли дожди меня и твои глаза
 

Они хотят жизнь видеть сказкой, но у моей истории, что жанр другой, так противоположен и формат. Наверно, можно без отмазок играть те роли, о которых шепчут на ухо, но вслух не говорят. Подобно мюзиклу переплетает время сценами событий, где одному не будешь верной никогда, любовь в том мире носит развлекательный характер, все преданы искусству навсегда. Полно наркотиков, репетиций и алкоголя, до боли знакомые сценария слова. Одна задача - выпустить стихи на волю, где строчки превратятся в берега, пойдёт ручей, пойдёт река и заиграет что-то. Здесь много музыки, легкомысленности, рома и мужчин. И нет причин вести себя серьёзней, что бы до брака, пелёнок и морщин. Мы вечно молоды, всегда играем роли и слишком энергичны, грандиозны. Ночь заменяет день, но и с рассветом не до сна, куда нам спать, когда несутся эти ноты? Мы будем танцевать, пока не кончатся холсты, не кончатся масла, ну и конечно сутками исписывать блокноты!  

Мальчик, который живёт у меня в дневнике.
Засыпает где-то там, без слов, но с прикосновениями на моём лице,
Не сбыться конечно тем мечтам, где мы только вдвоём.
Но мы ещё много раз встретимся и даже вместе споём.

Листьями осень разносит февраль, а мы такие разные,
Что вовсе без слов, как хочешь, так и понимай, безотказно всё.
Уже не май, но всё так же тепло потому, что без ветра,
Растворились бы чувства мои на свету, подобно героину, подобно пеплу...

И людям это всё сложно понять, даже если во сне
Нет места ни мне для тебя, ни тебя для меня, но ты всё же в моём посте,
Хоть я и не в постели твоей, но вижу тебя каждый день,
Как тень, этот альбом будет преследовать меня, но не как остальных людей.

Это не отдельных идей набор собрать и склеить во что-то одно,
Все мы не можем решение принять, что в будущем каждого тянет на дно.
Попробовать, извинится забыть и простить вовсе на по следам моим,
И даже не по моей дороге, но я буду к тебе идти, стаптывая слова, оставляя ожоги ...

Тротуары сошлись на нет, а мы не сошлись и вышли из трамвая
Не замечая больше губ твоих снег тает, а я не замерзаю
И по ручьям наверное пойдут стихи, а я их запишу вместе с асфальтом
Когда-то были я и ты, но а теперь, теперь всё надоело, хватит

И нету больше тех причин, которые искали чтоб расстаться
Мне просто до пизды, а ты молчишь, как сломанная рация
Звук кончился, а во время, сломались чувства моей грусти
И сколько можно так убивать себя, когда стаканы уже пУсты
И люстры уже не ходят ходуном на потолках соседей снизу
А это утренний район, но без остатков на карнизах
Визу не дали мне в твою страну, в твой мир моих стараний
И стороны пошли к нулю, но мимо зала ожиданий

Я больше не грущу и отпущу тебя без боли и упрёков
И по хуй ведь уже на то, что я люблю и одиноко
А толку не было и нет теперь, но это не играет роли
Ведь к сердцу моему не подойдут уже твои пароли
И пар сошёл, мне всё равно, хоть ты и ничего не понял
И завтра тоже не поймёшь, но ничего, стихи мои тебя догонят
Не тронут больше поезда и переносные значения этих смыслов
Я оборву все провода, что бы на линии одной зависнуть
 

Я спряталась за кустами с цветами.
Теперь делаю только то, что хочу.
Чаще всего в своих проблемах виноваты мы сами.
Но а я жду весну как могу.

Хочется улететь, разорвавшись,
Заметая писем следы.
Параллели столкнуться в реванше,
А аргументами послужат посты.

Все сбегутся к своим берегам,
Разольётся вода, что из чаши.
Мыло я Вам не отдам,
Всё ровно из сплетен варится каша.

И никто ничего не поймёт,
Не заметят прохожие просто.
Всё как в старом чёрно-белом кино,
Только для карьерного роста.

Косые взгляды сопровождают шаги,
Тихий шёпот за спиной раздаётся.
Центром внимания послужишь и ты,
Но а дружба уже сожжена солнцем.

Порою каждое мгновенье так часто прячется под словом — миг.
И уходя без сожаления, лгать что всё своё, а не парик.
Так часто люди врут, сами того не замечая.
Осадок лжи ко дну прилип, как сахар в чашке с чаем.
Когда он там, все видят его чётко и знают о вреде.
Но вот подружка-ложка за ганорарчик помешает.
И результат так сладок и невидим, что даже детям отведать разрешают.
Но мы то с вами знаем, что деньги в жизни нашей ложь питают.

Обман — всё та же ложь, но лишь за средства.
Финансы правят миром всех систем.
От этого нам с Вами никуда не деться.
И сахар заменяют рафинадом уже всем.

Моя жизнь похожа на рельсы. Дни мои будто шпалы. Так много поездов неуместных заваливают вокзалы. И будто не пройти не проехать, а мест свободных не мало. Пустые вагоны не смогут отъехать и плыть придётся к причалу. Ветром разнесутся сплетни по свету, но никто никогда не поймёт что случилось. Мою душу больше не носит попутный ветер, а гробовщики дружно роют могилу. И не держит меня ничего, что заставляет людей оставаться на этом свете обычно, жизнь я свою уже прожила, теперь уже поздно, но так не привычно. Ничего не могу рассказать, а рассказывать нечего вовсе. Просто когда то любила поспать и написать пару строк о жизни, но проще. И кому нужны дневники? Ведь они превращаются в мусор. Нету места здесь для меня, по-этому я такой грустный. Многие сочтут сумасшедшим, но в этом они ведь правы. Вот так вот я тоже буду рассуждая писать, ожидая свой поезд в тот мир, на грешном вокзале. И только тогда найду на перроне душу, что родственна мне. Потом нас вдвоём электричка угонит в тоннель, где погаснет свет. Все уходят отсюда после себя что-то оставив, а я ничего не хочу оставлять. Не нужно мне, что бы на этой земле был носитель, что передаст обо мне всем память. Я знаю, здесь должен быть ластик, который способен стереть моменты судьбы, но где искать его надо не знаю ни я, не знаешь и ты.

Мне хочется намешать яда и отравиться, умыться слезами и просто уснуть. Интересно, что чувствуют люди, когда сквозь сон сердце больше не бьётся об грудь. Увлечься хочу я снотворным, но перед этим смирительную рубашку примерять к лицу. Сама не решусь, но останусь довольной, если в чай мне подольют ртуть.

Шёл дождь, а у неё душа вся насквозь промокла и холодно так, что хотелось стучать в его закрытые окна, но не так всё легко, как ей бы хотелось. Вроде не сложно сказать, но где найти дорогу к признанию и ту самую смелость? Вопросы кружились и падали в её голове, она всё ходила, слушала музыку и встречала его во сне. Уже пошёл снег, но она ничего ему до сих пор не сказала, думала, что он не поймёт или смеяться начнёт, что ещё хуже, а слёз уже не осталось. Ходила, грустила и плакала у него под окном, не знала как сложится жизнь и что же будет потом. И так шли дни, что складывались в семестры, а он не верил в любовь, но писал для неё песни. Она их слушала каждый вечер в популярной социальной сети, но думала, что это не про неё, как бы не были похожи её сны на его стихи. Весна не смогла им помочь, они даже не подошли друг к другу, на улице яркий апрель, а у них у обоих в душе холодная, зимняя вьюга. Никто не заметил как быстро лето пришло и на каникулы все разбежались. Оба так и не смогли позвонить, а написать просто не догадались. Потом друзья, алкоголь и масса модных тусовок, новые знакомства заполняют юный мозг и тусы до утра без перерывов и остановок. Пара плюх, пара рюмок и вся ночь на танцполе, а утро в чужих руках, в воспоминаниях лишь пьяный секс в коридоре и дым в облаках. Новые телефонные номера, слишком взрослые переписки в соц сетях, а у них же была любовь, но первые чувства с наступлением лета унести сумел ветер. И вот сентябрь, сигареты и вместо длинных кос модная укладка, а для него она уже мажорная сука, а вовсе не та маленькая девочка, что казалась милой и сладкой. Мысли друг о друге так и не проснулись, как и те чувства до очередной сессии, сейчас снова настанут каникулы, все разъедутся и не встретятся около месяца. Оба думают уже о другом и как летом было им весело, а у них ведь была любовь, для которой в современном мире так мало места...


 

Кратко капает дождь по лужам, а ты уже в сердце и так мне нужен.
Голос - не осень, но вечно простужен, сужен круг лиц, как много не нужных.
Слушаешь минус, они только мешают, глаза закроешь от не серьёзности,
А я чай мешаю и слова прозой лью, но вечно ни в том возрасте.
Позабудь календарь и мои сообщения, от легкости, не прикосновением.
Касаясь, много нужно сказать от безысходности, но забываешь ключи
Свет выключи и возьми зажигалку, я ещё не горю, но от тебя слишком жарко
Так много воды, литрами не нужных слов, я не лишняя, но не из главных исходников.

Исход таков, что события не важны или стали не нужными,
Ты меня вспоминай, хотя бы пока глаза твои в лужах
Этого дня, но не октября, что не осень у тебя за пазухой.
Ты только дни сухие считай, перечитывая Братьев Карамазовых.
Размазана тушь, размазана жизнь, но всё такое неизбежное,
Ты опять не врёшь, не пропадёшь, хотя слишком вежливо.
Смежные крылья нашей печали, а мне бы печать твою в паспорте.
И тех глаз, что вчера мне не дали, перепетых скупыми согласными...