В тени древнего храма Мединет-Абу величие египетских фараонов запечатлено в камне, изображая их грозными завоевателями и бесстрашными воинами. Учёные десятилетиями изучали изображения жестоких сражений, в которых непобедимые фараоны неизменно побеждают всех своих врагов. Однако при интерпретации этих сцен нужно быть очень осторожным в своих оценках. Храмовые фрески настолько внушительны и сложны, что служат скорее всего некими идеализированными картинками, которые мало отражают реальное положение вещей...
Аурангзеб появился на свет в 1618 году. Его полное имя звучало как Мухйи ад-Дин Абуль-Музаффар Султан Мухаммад Аурангзеб[1]. «Аурангзеб» в переводе с персидского означает «Украшение трона». Султан Мухаммад был третьим (по другим источникам – вторым) сыном Шах-Джахана I – правителя империи Великих Моголов. Это государство в первой трети XVII века достигло наивысшего могущества. Оно простиралось от предгорий Памира до нынешнего Бомбея и от истоков Инда до Бенгальского залива.
Раскрыта «роковая» ошибка Платона (Крития или Солона), которая привела к путанице с местом нахождения Атлантиды.
Эпоха Ренессанса стала проявлением человеческого гения в сочетании с восхвалением Бога. И в числе гениальных шедевров, подаренных ей миру, – собор Святого Петра в Ватикане. Над ним трудились такие непревзойденные мастера Возрождения, как Микеланджело, Браманте и Бернини. Сегодня он – символ христианского мира, имеющий богатую историю и скрывающий немало тайн.
Всем знакома словесная формула "рыцарь без страха и упрека". Так говорят о ком-то безусловно и безнадежно благородном. Выражение обрело популярность в викторианские времена, когда в моду вошла идеализация рыцарства. Но сама идиома восходит к рубежу XIV и XV столетий. Этим званием Франциск I наградил славного рыцаря Баярда.
Надо сказать, что идея таких пышных официальных прозвищ не нова. За полвека до того Жака де Лалена величали "добрым рыцарем без страха и сомнения". Собственно, не одного его: Уильяма Маршала в конце XII и в начале XIII столетий называли "величайшим рыцарем христианского мира". В общем, каждая более или менее независимая европейская держава имела в своем историческом загашнике тот или иной вариант эталонного воина.