Друзья, 25 декабря состоялась наша благотворительная предНовогодняя поездка в Торжковский детский дом! Дети лишенные семьи получили тепло, ощущение праздника и долгожданные подарки из рук настоящего Деда Мороза. В самом разгаре зимы на детских лицах расцветали улыбки! Книжки, лекарства, игрушки, развивающие наборы и много-много других необходимых вещей теперь появились у ребят и сделают их жизнь немного приятнее, интереснее и легче! Волонтеры из д.Селижарово привезли детям концерт, Баба Яга загадывала коварные загадки, но наши малыши оказались веселые и сообразительные и легко справились с ними. Снегурочка водила традиционный хоровод, а старшие ребята пели лучшсие зимние песни, провожая старый год и загадывая новые желания. В конце всех детей ждало чаепитие торты и фрукты. Восторженные глаза малышей загорелись, впервые видящие огромные торты и маленькие ручки залезающие в сладкий крем, испачканные, но довольные и совершенно счастливые мордочки ребятишек– это было так радостно и здорово! В преддверии Нового года, хотелось пожелать всем нам научиться у этих замечательных детей, улыбаться, радоваться простым вещам, быть искренними и благодарными, смотреть с надеждой и открытой душой в будущее, дружить и Любить. Спасибо всем кто оказал помощь в нашей благотворительной поездки, передавал вещи и материальную помощь, спасибо замечательному художнику нарисовавшему волшебного дракона и игрушки для нашей елки. Спасибо всем, кто помогал силой доброй мысли, транспортом и просто поддерживал и верил что у нас все получится! Многие из нас подводят итоги уходящего года, в нем были свои радости и разочарования, но если вы подарили счастье одному ребенку, значит год прошел не зря! Дети нарисовали нам такого красивого Деда мороза и выучили для нас новогодни стишок:
Вот и все. Пришло время ткать ковры, смотреть фотографии, сидеть нахохлившимся воробьем в тепле уютных кофеин, греть озябшие руки дыханием воспоминаний и молча курить. Месяц дома растянутый на вечность, у него самолеты и поезда, новые, чужие города вокзалы и гостиницы. У меня пустые дни и длинные, холодные зимние сны.
Иногда в серости дней мне кажется, что даже солнце забыло сюда дорогу. Оно потерялось где-то в бескрайних песках Палестины, в ее изуродованной вековыми хамсинами бесплодной земле. Зыбкая страны снов, не принадлежащая этому суетливому миру, отданной поэзии грез и традиций.
И кажется не было ничего, примерещилось, расплылось, обмануло, как оазис в пустыне, лживо манящий усталого путника прохладой ледяной, голубоватой воды.
Уже забываются детали и слова, такие пустые и глупые. Смешно, стоит закрыть глаза и сказать, не думай про белых обезьян, как тут то они и появятся. И если ты затворил дверь в сердце, забил ее гвоздями и написал «Вход воспрещен», чтобы там больше не топтали и не пропадали галоши. То откроется окно и обязательно вляпаешься в новый роман.
Чувства, живое тепло, запах его рубашки, и долгое прощание в Бен-Гурионе. разбитые «своч» на руке, наверное они просто устали жить, и отсчитали наше время, сломавшись в момент прощания навсегда.
Остались только брызги лета, фотографии и сердце в стеклянной банке обколотое ледокаином. А где-то все также плещутся игривые дельфины, горы зарделись розовой краской на закате дня и рыбки обгрызают кораллы. Мир не перевернулся, красивый конец моего путешествия, Эйлат 2010.
Не спиться, не куриться и не думается, хочу обратно в зиму, цедить солнечные коньяки, убивать виноградным огнем мысли. Открыть бы сейчас настежь форточку и смешивать ледяной воздух с дымом в своих легких, как искусный бармен делает крепкие и сочные коктейли, пока не станет больно дышать. Сковать нежное - глупое сердце холодом, чтобы не металась больше душа плавником форели в руках, все стало бы просто и ясно. Просыпаться утром в теплой постели, не вздрагивать ночью всем телом и не стонать, словно от боли во сне. Через две субботы я буду дома, мой Израиль расплывется как летний сон, разбившись ударом шасси о взлетную полосу, и стюардессы-красавицы скажут мне температура за бортом.
Всего полгода назад, стоя у Западной стены, я просила, научи меня любить. И я вернулась самым чудесным образом в эту зыбкую страну, чтобы полюбить кудрявых детей, диких кошек, улыбаться каждой встречной собаки на бульваре Ротшильдов, научиться слушать тишину и жить в мире с самой собой.
Уезжать всегда немного грустно, но пришла пора двигаться дальше, как по психологическим часам я перешла из бурной юности в молодость, то прекрасное состояние взрослости, растяжимое на многие годы. В детстве нам кажется, что мир вращается вокруг нас – это зона абсолютного комфорта, в юности, ты вдруг сталкиваешься с миров, понимаешь, что это не бабушка с пирожками. В голове кипит коктейль Молотова из эгоизма и максимализма, а в молодости осознаешь, что мир чертовски классная штука, порой совершенно не требующая твоего вмешательства, есть много вещей, которые как солнце, встают и заходят, и ты ничего не можешь с этим сделать. Просто иногда делаешь больше, чем понимаешь, или понимаешь больше, чем делаешь. И каждый твой выбор на 50% случаен. Просто пытаешься быть чуточку лучше.
Фразу о том, что нужно построить дом, посадить дерево и вырастить сына, я слушала миллион раз, но только сейчас поняла ее смысл. Наш дом внутри нас, тепло, свет, любовь, защита и исцеление. Дерево - это рост, тяга к солнцу, к знаниям, наша вера, люди как зернышки, падают в землю сырую, нашу проматерь, растут, одни ломаются от ветра, другие становятся тысячелетними могучими дубами. А дети – это жизнь вечная на земле.
[525x700]
Мы пишем, пишем, сегодня экзамен по сионизму, а в Иерусалиме нам встретились вот такие веселые хасиды.
[700x525]
Луна, как небесный фонарь,
Светит светит в мое окно,
Больше некого ждать.
В Израиле наступила зима, упали первые дожди, заунывный горный ветер бьется в мое окно, как ночная бабочка на яркий свет. Он хочет унести меня с собой в холодный ноябрь, где зима, как молодая королева, нетерпеливо готовится вступить в свои права и проливает от обиды холодным слезы воды на землю. А дома вы еще спите, на улице уныло горят желтые фонари, кто-то допивает портвейн на лавочке, и то и дело нервно визжат сигнализации машин во дворе. Вытянувсишь вебляженком уютно спит моя рыжая собака с фиолетовым языком, давно-давно лизнувшая кусочек неба. Она смотрит яркие сны, перебирая своими рыжими, толстыми лапами, бежит по зеленым лугам и побеждает злых духов.
Под ее мирный храп, спите и вы. А мне хочется зайти тихонько, на цыпочках в кухню, поставить чайник и закурить в открытое окно, пускай холодный московский воздух, уносит печаль. Но пока я далеко, я начинаю обратный отсчет 19, наливаю себе китайский чай в китайскую кружку, обнимаю толстую плюшевую панду и смотрю цветные сны.
Увидеть одно из семи чудес света, заглянуть в душу пустыни Вади-Рам, услышать голос земли, отдающийся тяжелым гулом моря, заточенного под толщей коры песка и мела. Пить бедуинский чай, курить, свесив натертые до крови ноги с высоких, острых скал и чувствовать, как ветер слизывает с них налипший, красный песок.
Здесь, вдали от всего мира, жадно вдыхать горячий, чужой воздух, научиться у сильных кочевников бедуинов улыбаться всем сердцем и жить в жестокой, прекрасной правде, где один неверный шаг может опозорить многотысячную семью,где тебя видят насквозь,а красота женщины заточена лишь в блеске ее глаз. Все это сказочная, пахнущая восточными сладостями и безумным дурманом пряностей - Иордания. Шесть дней, которые мне никогда не забыть, три города, два моря - одна любовь!
День первый - Амман.
Огромный национальный флаг развивается высоко в небе, как разноцветный летающий змей, запущенный ради шутки капризным ребенком. Он стережет свои сокровища, то раздуваясь от резкого порыва ветра, то печально поникнет, задумавшись на секунду.
В небо тянутся десятки острых шпилей минаретов.
В центре старого города - Даун-Тауне сохранился римский амфитеатр и христианская цитадель, напоминающая о былом величии. В эллинистическо-римскую эпоху Амман называлась Филадельфия, в честь роллов и сыра.
Вот в таких чанах вариться настоящий ароматный кофе, разбудивший нас утром, обратите внимание на колоритного араба на заднем плане.
Суровые арабские матрешки со здвинутыми бровями и поджатыми губами были застигнуты и сфотографированы на Суке, кстати на иврите рынок называется Шук, и даже такие слова как сабаба и арба были заимствованы от двоюродных братьев
День третий Петра- одно из семи новых чудес света, город вырубленный в скалах, величественный и неприступный, по нему проходили торговые пути, ущелья были надежной защитой для караванов. Где то здесь снимала одну из серий саги об Индиане Джонсе.
Утром к нашим воротам приходят арабские свинобры - даманы, похожие на грызунов, с неуклюжим тельцем и острыми мордочками, они смотрят своими умными глазками бусинками и все время что-то жрут. Самое удивительное, что они родственники слонов, наверное в их самоидентификации есть комплеск неполноценности?)))
[699x522]
Адекват вам в зад, наш первый радио эфир состоялся, настоящая студия, приколы, энергия и ты один на один с микрофоном.
Меня всегда поражали бодрые диджеи на радио в семь утра, их находчивость и умение разговаривать на любые темы. Однажды я увидела Маргариту Митрофану, кумира своего детства, вышедшею из машины в одной туфле на огромной каблуке и босой ногой стоящую на асфальфе, она активно жестикулировала и говорила по телефону. Я заулыбалась и даже помахала ей рукой, диджей на радио, как попутчик, ты открываешь машину, едишь по свои м делам, а его голос будит, рассказывает сказку на ночь, скрашивает длинную дорог.
Научись кричать, сказал мне наш куратор, тогда поговорим, никогда бы не подумала, что у меня такой тихий и противный голос.)))
Шолом - здорова чуваки!!!
Бокер тов – утро добрым не бывает.
Эрев тов - и снова добрый вечер.
Манишма – как дела, что слышно за холеру в Одессе?
Сабаба – заебись!
Беседер – пиздато!
Кама зе оле -скока стоит, почем товарчик?
Макара – что за хуйня?
Мапитон – пиздец, я хуею!
Нимцет – да, Борисова, я тут, кто спит на паре, я не сплю.
Ани по – тута я.
Лабриут – будь здорова, как корова!
Глида – мороженное, гнида, кто сожрал мою мороженку?
Ани роца бира – а пива то как хочется ... мммм ...
Дира – да это дыра, мы в ней живем.
Эйфо Шерутим - пойдем пошурудим М и Жо
Меонот – шняга, шняга, жизнь общага.
Иша- женщина, тупое вьючное животное.
Адам - сука личночть, мужик.
Ялда - девочка.
Ялла - быстро нах.
Бевекаша - Бетя Софа, ну пожалуйста!
Тода раба - спасибо рабыня, пошла вон.
Литраот – три литра в рот и до свиданья.
Нахон – без пизды, все будет ровно.
Шекет – заткнитесь суки, я все-равно права!
Такая получилась длинная прогулка по старому городу, среди трущоб мы нашли кусочки романтики, не важно какой мир вокруг, важно, какими глазами мы на него смотрим. Мой нежный взгляд нашел за что можно зацепиться)))
[455x604]
Однажды я сказала ему, одиночество - это когда некому рассказать свой сон. Мне бывает страшно возвращаться в свою наголо бритую комнату, включать лептом и бояться уснуть и не проснуться утром, заблудившись в своих удивительных,цветных снах, которые так часто сбываются.
А через три дня он подарил мне картину, на обратной стороне которой было написано
«Земля и небо -это ты я, воздух которым я дышу, небо в котором ты живешь.Все глупо».
Жаль, что фогография не может передать всю яркость этих красок,ощущения подрагивающих ресниц,запаха свещего масла и тепло идущее от ее тела.
Прошел экватор, два месяца на Масе, позади половина моего пути, впереди большое путешествие на каникулы, новые фотографии, три моря, красные горы и соляные пещеры.
Много встреченных закатов, экзамены и билет на самолет, вроде аккуратно лежит на полочке. Нашла ли я то, что упорно искала, пока рано говорить.
Стакан все еще на половину полон, а не пуст, значит, я буду - Есть, Молиться и Любить.
А пока просто покажу вам проводы Нади, ночь без сна, текила с солью, рассвет и маленькое утреннее путешествие в аэропорт Бен-Гуриона, день длинной в 48 часов –это замечательно!
[700x525]
Не люблю женских стихов, истерично-надрывных, пропахших приторными духами и помадами, не люблю дешевого снобизма, духовной порнографии и елейности добрых намерений, не люблю самоуверенности сытых и чужих писем не читаю, заглядывая через плечо. Я все чаще откладываю в сторону начатую книгу, а писатели напоминают мне лошадей, одни топчутся на месте, сердито фыркая и закусывая удила, другие понуро стоят, флегматично наблюдая за серостью будней, есть тяжеловозы, грузные и крепкие.
Но мне ближе вольные и красивые арабские скакуны, чьи шкуры мягкие и теплые, под нежной кожей бьется горячее сердце, сильные мышцы дышат жизнью, а глаза блестят от влажной и нежной поволоки. Их мысли текут легко и свободно, они находят для своих читателей простые и мудрые слова, их книги возили в дорожных сумках, забывали в окопах и на тонущих кораблях, читали как сказки детям и в последнюю ночь, в темной камере сметрников.
В этих книгах я нахожу самые нужные слова, самые трудные слова, самые первые слова, они древние как мир, как хлеб, как огонь в очаге. Их чертовски тяжело сказать, Я люблю тебя, Прости меня, Будь со мной, они рождаются где-то в сердце и умирают на губах, словно легкие снежкики зимой.
Только ими можно по-настоящему говорить с детьми и Богом!
Очень близкая и красивая молитва летчиков и мечтателей записанная Антуаном де Сент-Экзюпери
Очень близкая и красивая молитва летчиков и мечтателей записанная Антуаном де Сент-Экзюпери ..
Долго думала, показать - не показать, чувствую себя последним душевным эксгибиционистом, но сейчас я счастливая и пьяная, а фотографии слишком красивые!
И так приятно быть просто друзьями. Дразнить его бледный жидовский чай, гладить рубашку, курить на закате в горах, прикуривая тонкие сигареты от последнего колыхания пожара, умирающего солнца, горячего, словно раскаленный докрасна угли. Считать плывущие облака-корабли, пугаться чернильных цветов неба, греть озябшие руки зажигалкой, мечтал и писать маршруты будущих путешествий, валяться на траве, болтать как две старые трещотки, говорить всем, что собираешься прожить до 120 лет, умереть в один день и обязательно первого апреля)))
Наверное мальчики из города Бийск моя слаость.
Вовсем виноват конечно вермут
Сидели и просто разговарили, все было культурно
Жить по-европейски, не гнаться успеть до 25, быть дерзкой и не стесняться, если под огоньками свечей уже не видно праздничный торт. Именьица-красавица, люблю эту безумную женщину из Сибири. Было пьяно и нежно, мои кулинарные таланты родили вкусные канапе, я улыбалась, обнималась и пела «Восьмиклассницу».
Легко, ли быть молодым, никто не скажет, но с каждым годом, мне это нравится все больше!
Виновница торжетсва, без нее ничего бы не получилось
Когда я была совсем маленькая, а деревья были большие, мне нравилось сидя у деда на коленях рассматривать старую карту и водить по ней пальчиком, представляя свои будущие путешествия вокруг света. Мой дедушка курил самокрутки, забитые табаком, который бережно схаринился в резной деревянной коробочке, пил крепкий до черноты чай из засаленного стакана в серебрянном подстаканнике, играл со мной в шахматы и читал Казетту на французском. Вместо сказок он рассказывал мне о Великих Географических Открытиях, жестоиких испанских конкистадорах, волшедном запахе драгоченных специй и воинственных индейцах. Мне хотелось как Васко де Гама или Фернан Магеллан, стать великим мечтателем и безумцем.
Ночью, когда в доме становилось холодно,печка дымила, а свет был тусклый, он говорил мне о море в Сухуми,жарком воздухе пахнушем солью, о дельфинах на рассвете, о запахе кепарисов, таких высоких, что если на них залесть можно дотянуться до неба и буйстве красных, как пожар цветещих алеадр, как всю ночь льет тропический дождь, а утром снова выходит солнце.
Деда научил меня кататься на велосипеде, мы ехали рядом по проселочной дорожке, а рядом с нами бежал черный как уголь, пес Циган, я училась ходить и держалась за его длинную мягкую шерсть, в песочнице он лежал со мной рядом, а дедушка всегда говорил, что люби их, он любому отгрызет за тебя руку, а если упадешь с велосипеда он будет лизать твое лицо и тыкаться в тебя своим мокрым и холодным носом, пока боль не пройдет и ты не улыбнешься.
Давай я покажу тебе , деда, картинки мира моими глазами, кусочки путешествия, как мазайка складывающиеся на картинке в толстом художественном альбоме, путешествие о котором я мечтала в далеком детстве.
Тебе бы тоже это понравится, я же знаю!
Пещеры в городе царя Давида, кромешная темнота, вода поколено и небольшой шкуродер в конце.
Восход солнца - волнующий момент, когда встречаешь его на Масаде..
Мертвое море, оно похоже на мокрый асфальт.
Змеиная тропа ведет нас вниз от развалин древнего замка царя Ирода
Ледяная горная речка в одном из заповедников Израиля
Голаны
Персики
Холм весны
дословно переводится название города Тель-Авив. Наполненный тесячей запахов, говорящий на десятке языков, здесь ходят черные, как вакса эфиопы, дымят кальяны, на рехов Дизингоф стоят пробки из детских колясок, а бродяга-вегетарианец с лицом Иесуса просит милыстыню на Алинби.
Наш арт-хостел на оной из центральных улиц, построенный в стиле культового кино,открывает с крыши вид на размазанные огни города, выбитые окна Тель-Авивских трущеб, словно пустые глазницы, смотрят на нас невидящими глазами.А внизу снуют потоки сигналящих такси, они везут пассажиров в шикарные отели, фальшивого уюта. Мы валямся на диванах, наслаждаемся бездельем и собственной молдостью. Смотрим на линию пляжа, где на закате играют барабаны и негры топчут мягкий как пух песок. Мы ищем себя, а может быть где-то,кто-то ищет нас?
Дорогие друзья, френды и товарищи!
Многим, а точнее целым двум из вас, интересно мое новое житье-бытье в деревне Израиловка. Теперь уютноя лирушечка будет печать мои непутевые этнографические заметки, зарисовки на салфетках и просто грязные подробности приключения под названием Маса-2010!
Почти два месяца я живу в маленьком городке в горах на севере Израиля с морским названием Ариэль. Из моего окна открывается вид на палестинскую деревню, днем к нам заходит арабский свинобобер, персики и гранаты растут прямо на деревьях, а ковры аккуратных газонов так и манят мою попу на них поваляться.
Горячий и влажный воздух делает кудри еще более блядскими, глаза блестят, нос, кажется, становится все длиннее, приобретая правильные идеалогические кривоватости и отражая своей горбинкой холмы Эрец-Исраэля. В моем языке перемешиваются говоры и выговоры всего постоветского пространства. Ударение в слове спала, я ставлю на первую "а", вместо Да, протягиваю долгое Дааааа, знаю выражение педарасить хатку, ебаться-сраться и если мне что то не нравится, то знаю куда мне идти, в центральную прачечную конечно и не надо гнать, так умееет только Одесса!
