В.
- Верность.
- Мы сюда еще "п" возьмем - преданность. Верность - врожденное качество, как красота, походка... Вы берете жену и друга вместе с верностью. Вы не воспитываете в них верность - вы таким берете этого человека, это в нем есть. Это в крови, и передается из поколения в поколение, как на востоке. И вы обречены на то, что будете тащить весь этот восток долго-долго. Если вы ошиблись, вы сгорели полностью: не избавиться, не отряхнуться, не сбежать. Верность имеет две таких стороны. Думаю, что несколько угнетающе действует на мужчин.
- Вот как?
- Да. Верность, преданность, туго затянутый галстук, и очень хочется ослабить этот узел. Я думаю, что веpность легкий-легкий-легкий признак недостатка ума. Совсем чуть-чуть-чуть.
Д.
- Доверие?
- Доверие? Основано на честности. Бывает честность по отношению к тебе, бывает честность вообще. Доверие возникает к друзьям, а друзья только с детства. В общем, это многолетний процесс - когда возникает доверие. Либо вы доверяете каждому, но после этого вас учат-учат-учат, а вы доверяете. Вас опять учат, и вы уже не доверяете никому.
- Любовь?
- Любовь - это большое несчастье. В этот момент писать невозможно, это потерянное для многого время, ты перестаешь быть человеком. Дежуришь, где-то тебя видели, и ты не помнишь, где ты был - что-то охотился, пытался увидеть. Любовь возникает на сопротивлении, вопреки, когда тебя не любят, тогда в тебе все это развивается. По моим воспоминаниям, это тяжелый случай. И одна красивая женщина, которая танцевала прекрасно на эстраде, и я сам тогда перепутал любовь и страсть (как говорил мой друг Битов, страсть полтора года, любовь семь лет), так вот, когда я перепутал однажды любовь и страсть и страстно быстро влюбился, и получил ответ, и тут же остыл, то она исчезла очень благородно. И потом, когда я встретил ее, она сказала: врагу не пожелаю того, что я испытала. И я ей мог сказать то же самое, но уже о другой.
И сейчас говорю - врагу не пожелаю. Это когда ты извиваешься, мучаешься, и такая боль внутри где-то между сердцем и дыханием, и ты не знаешь, откуда она возникла, эта боль, и как от нее избавиться, и ты прекрасно понимаешь, что ничем, никакими слезами ты не привлечешь этого человека - никакими письмами, никакими звонками - ничем. Он так же чувствовать, как ты, не сможет никогда, а тебе нужно только так. Ну даст он тебе свою ногу или руку, но тебе же нужно больше, ты же весь уже сгораешь, тебе нужно, чтобы он весь воспламенился от этого же, а он не воспламеняется. Наше, я думаю, спасение в том, что мы все... у нас такие весы - тактика, стратегия, где-то ты ощущаешь нежность женской кожи, а где-то скучаешь. Все казалось бы то же самое, но это не любовь. Там ты плохо представляешь себе, что происходит, ты все время в униженном состоянии. И ты смотришь на звонок дверной. Не слушаешь, а смотришь. Ждешь. Такая штука. Все время ждешь, это самое страшное. Как у врача - в режиме ожидания. Это уже любовь.
Н.
- Ненависть?
- Честно говоря, она мне не присуща. Если вы меня спросите, ненавижу ли я Макашова? - Нет. Баркашова? Нет. Вот одна газета вдруг напечатала дикий рассказ явно про меня. Юморист с портфелем, который булавками убивает соперников. Это было самое страшное оскорбление, а я ненависти все равно не испытывал, только собственное страдание. У меня против того человека ничего особенного, хотя мог бы его встретить и обязательно дать в морду - обязательно. Но это было бы порождено страданием. А ненависть - это злоба, что носится в себе годами.
С.
- Страх?
- Это состояние, в котором я живу. Это не значит, что я трусливый человек, но состояние страха в этой стране... Кстати, неужели надо доказывать, что я ее люблю? Уже не надо. Уже главное, что я здесь сижу, не взирая ни на что, хотя тысячи шансов были, чтобы покинуть эту страну и уже избавиться от страха, от злобы, от всего, что мы там перечислили. Но приобрести букву "у" - унижение. Там где-то. А вот чувство страха сопровождает весь коммунистический период. Советская власть очень умело делала тебя виноватым. Чувство страха - повседневная, бесконечная жизнь. Двадцать четыpе часа в сутки. Живешь ты в этой квартире - ты не знаешь до сих пор, твоя ли она. Заработал деньги - ты не знаешь, останутся ли они с тобой. А дальше давление сверху сменяется давлением снизу. При тоталитаризме тебя без конца вылавливала власть, сейчас - народные массы могут. Ты все равно говоришь, что ты хочешь говорить, но все время внутри чувство страха и неуверенности.
[300x215]