http://bouriac.narod.ru/Solonevich.htm
Солоневич о массовом уничтожении людей в советских концлагерях
в его годы:
"Техникумъ этотъ былъ предпрiятiемъ совершенно идiотскимъ. Въ
немъ было человeкъ триста учащихся, были отдeленiя: дорожное,
гражданскаго строительства, геодезическое, {384} лeсныхъ десятни-
ковъ и какiя-то еще. Въ составe преподавателей -- рядъ профессо-
ровъ Петербурга и Москвы, конечно, заключенныхъ. Въ составe
учащихся -- исключительно урки: принимали только 'соцiально-
близкiй элементъ' -- слeдовательно, ни одинъ контръ-революцiонеръ
и къ порогу не подпускался. Набрали три сотни полуграмотныхъ
уголовниковъ, два мeсяца подтягивали ихъ до таблицы умноженiя, и
уголовники совершенно открыто говорили, что они ни въ какомъ
случаe ни учиться, ни работать не собираются: какъ раньше
воровали, такъ и въ дальнeйшемъ будутъ воровать -- это на ослахъ
воду возятъ, поищите себe другихъ ословъ..." (гл. 11, "Ещё о
кабинке монтёров")
Да уж, вот такая она была непоследовательная, Советская власть:
могла невинных людей расстреливать по сфабрикованным обвинениям,
могла и с уголовниками нянчиться -- вместо того, чтобы их тоже...
"Въ поискахъ валюты для соцiализацiи, индустрiализацiи, пяти-
лeтки въ четыре года или, какъ говорятъ рабочiе, пятилeтки въ два
счета -- совeтская власть выдумывала всякiе трюки -- вплоть до
продажи черезъ интуристъ живыхъ или полуживыхъ человeчьихъ душъ.
Но самымъ простымъ, самымъ привычнымъ способомъ, наиболeе
соотвeтствующимъ инстинктамъ правящаго класса, былъ и остается
все-таки грабежъ (...) Техника этого грабежа была поставлена
такъ: зубной техникъ Шепшелевичъ получаетъ вeжливенькое приглаше-
нiе въ ГПУ. Является. Ему говорятъ -- вeжливо и проникновенно:
'Мы знаемъ, что у васъ есть золото и валюта. Вы вeдь сознательный
гражданинъ отечества трудящихся (конечно, сознательный, --
соглашается Шепшелевичъ -- какъ тутъ не согласишься?). Понимаете:
гигантскiя цeли пятилeтки, строительство безклассоваго
общества... Словомъ -- отдавайте по хорошему'."
"Кое-кто отдавалъ. Тeхъ, кто не отдавалъ, приглашали во
второй разъ -- менeе вeжливо и подъ конвоемъ. Сажали въ парилку
и холодилку и въ другiя столь же уютныя приспособленiя -- пока
человeкъ или не отдавалъ, или не помиралъ. Пытокъ не было
никакихъ. Просто были приспособлены спецiальныя камеры: то съ
температурой ниже нуля, то съ температурой Сахары. Давали въ день
полфунта хлeба, селедку и стаканъ воды. Жилплощадь камеръ была
расчитана такъ, чтобы только половина заключенныхъ могла сидeть
-- остальные должны были стоять. Но испанскихъ сапогъ не надeвали
и на дыбу не подвeшивали. Обращались, какъ въ свое время
формулировали суды инквизицiи: по возможности мягко и безъ
пролитiя крови..."
"Въ Москвe видывалъ я людей, которые были приглашены по хорошему
и такъ, по хорошему, отдали все, что у нихъ было: крестильные
крестики, царскiе полтинники, обручальныя кольца... Видалъ людей,
которые, будучи однажды приглашены, бeгали по знакомымъ, занимали
по сотнe, по двe рублей, покупали кольца (въ томъ числe и въ
государственныхъ магазинахъ) и сдавали ГПУ. Людей, которые были
приглашены во второй разъ, я въ Москвe не встрeчалъ ни разу: ихъ,
видимо, не оставляютъ. Своей главной тяжестью это просвeчиванiе
ударило по еврейскому населенiю городовъ. ГПУ не безъ нeкотораго
основанiя предполагало, что, если ужъ еврей зарабатывалъ деньги,
то онъ ихъ не пропивалъ и въ дензнакахъ не держалъ -- слeдова-
тельно, ежели его хорошенько подержать въ парилкe, то какiя-то
цeнности изъ него можно будетъ выжать. Люди освeдомленные
передавали мнe, что въ 1931-1933 годахъ въ Москвe ГПУ выжимало
такимъ образомъ отъ тридцати до ста тысячъ долларовъ въ мeсяцъ...
Въ связи съ этимъ можно бы провести нeкоторыя параллели съ
финансовымъ хозяйствомъ средневeковыхъ бароновъ и можно бы было
поговорить о привиллегированномъ положенiи еврейства въ Россiи,
но не стоитъ..." (гл. 11, "Просвечивание")
В этом очень информативном отрывке обратим внимание на "можно
бы было поговорить о привиллегированномъ положенiи еврейства въ
Россiи, но не стоитъ..."
Как-то нехорошо по отношению к антисемитам выходит... Ну,
Солоневичу -- маленький плюс (но его минусы всё равно весомее).
"На ночлегъ я отправляюсь въ клубъ. (...) Завeдующiй клубомъ --
завклубъ, высокiй, истощенный малый, лeтъ 26-ти, встрeчаетъ меня,
какъ родного:
-- Ну, слава Богу, голубчикъ, что вы, наконецъ, прieхали. Хоть
чeмъ-нибудь ребятъ займете... Вы поймите, здeсь на этой чертовой
кучe, имъ рeшительно нечего дeлать: мастерскихъ нeтъ, школы нeтъ,
учебниковъ нeтъ, ни черта нeтъ. Даже дeтскихъ книгъ въ библiотекe
ни одной. Играть имъ негдe, сами видите, камни и болото, а въ
лeсъ вохровцы не пускаютъ. Знаете, здeсь эти ребята разлагаются
такъ, какъ и на волe не разлагались. Подумайте только -- четыре
тысячи ребятъ запиханы въ одну яму и дeлать имъ нечего
совершенно.
Я разочаровываю завклуба: я прieхалъ такъ,
Читать далее...