
25 января — день рождения Владимира Высоцкого (1938—1980). Довольно странно распределилось его творческое наследство: народу он запомнился и полюбился в облике своего персонажа — сталинского муровца Глеба Жеглова. А интеллигенция, наоборот, ценила его авторские песни, где Высоцкий часто выступал в качестве антисталиниста, каким, собственно говоря, и являлся. Хотя как артист он был гораздо шире любых подобных рамок.
Вообще же ему по плечу были самые разнообразные роли — от белогвардейца поручика Брусенцова в «Служили два товарища» до большевика-подпольщика Бродского из фильма «Интервенция».
Напомню, что фильм «Интервенция» был снят в 1968 году, а вышел на экраны только в 1987. Этот факт — по-моему, пример того, как в СССР в предшествовавшую перестройке эпоху неоправданно «засушивали» память о революции и делали её далёкой от восприятия молодого поколения.

Но поговорим о наиболее, пожалуй, ярком кинематографическом образе Высоцкого — сыщике МУРа Глебе Жеглове в телефильме «Место встречи изменить нельзя» (1979). Образ, ставший своего рода «визитной карточкой» Высоцкого, хотя и его «лебединой песней». Но менее известно, что фильм снят по детективному роману братьев Вайнеров «Эра милосердия». Таким образом, мысль об «эре милосердия», звучащая в фильме – не случайная, а наоборот, центральная, стержневая, по мысли самих авторов.
А откуда вообще есть пошло это выражение – «эра милосердия»? Оказывается, в эпоху французской революции термидорианцы так прямо и называли свою эпоху – «эра милосердия». Правда, депутату, который эти слова произнёс, отрубили голову, но какое значение имеют подобные мелочи? Особо продвинутые в истории Французской Революции припомнят, что Камилл Демулен в своё время предложил учредить вместо Комитета справедливости Комитет милосердия и подчинить ему все прочие комитеты.
Таким образом, тема «милосердие против справедливости» – не новая. В фильме разворачивался любопытный спор между типичным интеллигентом Михал Михалычем и Глебом Жегловым в исполнении Высоцкого. По тексту романа:
«– По моему глубокому убеждению, в нашей стране окончательная победа над преступностью будет одержана не карательными органами, а естественным ходом нашей жизни, её экономическим развитием. А главное – моралью нашего общества, милосердием и гуманизмом наших людей…
– Милосердие – это поповское слово, – упрямо мотал головой Жеглов…
– Ошибаетесь, дорогой юноша, – говорил Михал Михалыч. – Милосердие не поповский инструмент, а та форма взаимоотношений, к которой мы все стремимся…
– Точно! – язвил Жеглов. – «Чёрная кошка» помилосердствует… Да и мы, попадись она нам…
– …У одного африканского племени отличная от нашей система летосчисления. По их календарю сейчас на земле – Эра Милосердия. И кто знает, может быть, именно они правы, и сейчас в бедности, крови и насилии занимается у нас радостная заря великой человеческой эпохи — Эры Милосердия, в расцвете которой мы все сможем искренне ощутить себя друзьями, товарищами и братьями…»
Однако Высоцкий в фильме переиграл эту идею, смешал все карты, перетянул сочувствие зрителя на свою сторону. Его антиподом был задуман другой, интеллигентный и «милосердный» сыщик, Шарапов. Хотя, если внимательно присмотреться к Шарапову, то выяснится, что его милосердие носит... довольно избирательный характер. Он от всей души жалеет арестованного врача Груздева. И помогает ему. Но считает нормальным обойтись с задержанным участником банды «по законам военного времени». И тут уже «негуманный» Жеглов вынужден провести с ним маленький правовой ликбез: «В паспорте у него не написано, что он бандит, а, наоборот, написано, что он гражданин, живёт по какому-нибудь Кривоколенному, 5, прописка у него имеется. Так что возьми его за рубь за двадцать!»
И разбросанные по фильму афористичные реплики Жеглова, которые позднее стали мемами, тоже едко возражают на идею «эры милосердия»: «Вор должен сидеть сидеть в тюрьме. И людей не беспокоит, каким способом я его туда упрячу!», «Наказаний без вины не бывает, Шарапов», «Не распускай сопли! Здесь МУР, а не институт благородных девиц», «Это ведь ты вынимал из петли женщину, мать троих детей, у которых такой вот Кирпич вынул последние деньги?»...
Памятник Жеглову и Шарапову. Москва
Читать далее...