Однажды бегемоту надоело быть серым, и вот что из этого вышло

1.
[700x474]

На стихотворение Ахмадулиной
Сон (О опрометчивость моя!..)

...И снится мне, что свеж и скуп
сентябрьский воздух. Все знакомо:
осенняя пригожесть дома,
вкус яблок, не сходящий с губ.

Но незнакомый садовод
разделывает сад знакомый
и говорит, что он законный
владелец.
И войти зовет.

Войти? Как можно? Столько раз
я знала здесь печаль и гордость,
и нежную шагов нетвердость,
и нежную незрячесть глаз.

Уж минуло так много дней,
а нежность — облаком вчерашним,
а нежность — обмороком влажным
меня омыла у дверей.

Но садоводова жена
меня приветствует жеманно.
Я говорю:
— Как здесь туманно...
И я здесь некогда жила.

Я здесь жила — лет сто назад.
— Лет сто? Вы шутите?
— Да нет же!
Шутить теперь? Когда так нежно
столетьем прошлым пахнет сад?..


[700x521]

Любительница валерьянки.
[500x678]

Старое дерево в парке.
[700x441]

Раньше не замечала, что розы увядают не одинаково, одна становится похожа на стареющую рок-звезду, встрепанную и лохматую, а другая - на чопорную старую деву, застегнутую на все пуговицы.
[600x390]

Просто случайно встреченные люди, дядечка на остановке, пожилая леди, купившая швабру, немного похожая на ведьму, и дама, примеряющая новую шляпу.
[700x282]

Случайно попалась мне замечательная старая книжка Фриды Вигдоровой "Дорога в жизнь", прочитала почти не отрываясь, так было интересно. Книга о молодом учителе, воспитаннике Макаренко, Семене Калабалине (в книге фамилия героя Карабанов, но все жизненные обстоятельства подлинные). Удивительной судьбы человек, в детстве коров пас, потом с цыганами бродяжил, в Гражданскую воевал на стороне красных, потом попал в воровскую шайку, был задержан, а уж из тюрьмы его как раз Макаренко и взял в свою коммуну. Семен выучился, сам стал учителем, а в начале 30-х годов был назначен директором детского дома в Ленинградской области. Не такая уж это была завидная должность: дети грязные, запущенные, имущество расхищено, персонал почти весь разбежался. Молодой директор не убежал, собрал детей, заставил навести чистоту, организовал работу в мастерской - тут помог новый учитель труда, позже появились и другие учителя. Однако не всем воспитанникам понравились новые порядки, один парень ушел сразу, трое убежали спустя некоторое время. Были и ссоры, и драки, и воровство, и азартные игры. Да и вообще, у каждого из восьмидесяти ребят свой характер, один лентяй, другой крикун, третий слишком самолюбив, четвертый тихоня, слова не скажет; попробуй найди к каждому подход, разберись, кому какое задание дать, кому что сказать, как похвалить, как наказать. Очень сложно! Я думаю, хотя Семен Афанасьевич иногда и ошибался, дети чувствовали, что он их любит, что он работает для них, без выходных, с перерывом только на сон. Поэтому дети и поверили ему, и полюбили своего директора. И детский дом стал именно домом, местом, где хорошо и тепло.
И ведь это реальная история. Восхищаюсь такими людьми, по-моему, это настоящий подвиг.

В субботу посмотрела фильм, очень-очень понравился. Есть расхождения с книгой, и серьезные и не очень, но в целом получилась, как мне кажется, хорошая экранизация, очень бережная, что ли, и с большой любовью сделанная. Как много все-таки зависит от автора, многие снимают плохо одетых людей, старые неухоженные дома, но почему-то у одних получается такая чернуха, что с души воротит, а у других почти признание в любви, "люблю Отчизну я, но странною любовью"... Да вот и у Иванова в книге есть слова о том, что легко любить курорт, и совсем не так легко любить город, где снег идет большую часть года, с сентября по май.
Очень понравились все актеры, к Хабенскому прежде была равнодушна, тут он меня покорил, даже не могу представить, кто мог бы сыграть лучше. И Будкин прям настоящий Будкин, и Надя, все такие как надо. Все настоящее, и город, и школьники, и река.
Сколько дней прошло, как посмотрела, время от времени вспоминаю. Правда хороший фильм.

Как-то вечером возвращалась домой и увидела молодую маму с маленькой дочкой. Был сильный ветер, а девчонка совсем маленькая, мне казалось, она вот-вот улетит, только мама ее удерживает.
[700x495]

Даже не то что завидую, восхищаюсь простотой и легкостью, с которой он разрешает проблемы. Каникулы уже кончились, но завтра друзья зовут Антона в гости, и надо было отпросить его из школы. Пока я придумывала, как бы ловчее сказать об этом учительнице, чтобы она про нас плохо не подумала, Антон отпросился сам. Я поинтересовалась, что он говорил.
- А я спросил: Лада Михайловна, можно я один день прогуляю?
- И что Лада Михайловна?
- Сказала можно.

Веду вялую борьбу с беспорядком. В доме полно темных углов, в которые страшно заглядывать. Сегодня как раз разбирала одно такое местечко. Когда выволокла все, что лежало в коробках и ящичках, получилась кучка такого убогого барахла, что и Плюшкин не польстился бы. Так и не смогла вспомнить, почему я не выкинула все это раньше.
А сколько еще открытий чудных... Нет не сегодня.

Несколько раз за последние 2-3 дня, сама не знаю зачем, заговаривала с незнакомыми людьми. Забыла, что в большом городе так не принято. Конечно, не отвечали мне ничего, смотрели недоуменно, и все. Похоже, это у меня сказывается недостаток общения. Такие дела.

1.
[497x700]

В шутку обсуждали с мужем, что может получиться в результате эволюции человека в сторону существа, максимально приспособленного к офисной работе. Мне представляется такое вот существо, человек-актиния, знакомьтесь. Ведет полностью прикрепленный образ жизни, ест, спит, работает, все на том же месте. Если не забывает размножиться, то размножается почкованием.

1.
[689x700]

Что ни говори, все-таки в наше время жизнь во многих отношениях проще, чем, скажем, в 17-18 веке. Если бы сейчас молодая женщина, у которой муж два года не подает о себе вестей, полюбила бы молодого интересного мужчину и родила от него ребенка, никто бы ей и слова не сказал в осуждение. Во-первых, большинству наплевать. А во-вторых, слыхали мы и не про такие проступки. Словом, жила бы себе потихоньку мать-одиночка, как многие живут. Эстер Прин за подобное прегрешение три месяца продержали в тюрьме вместе с маленькой дочкой, а потом бедную женщину вывели к позорному столбу, и она долго там стояла на радость зевакам. По приговору суда Эстер все время должна была носить на груди алую букву, знак того, что она прелюбодейка. Видимо, в пуританских поселениях Северной Америки такая суровость была в порядке вещей. Про салемских ведьм, наверно, слышали? Вот это то самое время и почти то самое место. Если уж могли казнить несколько несчастных женщин по каким-то диким суеверным соображениям, Эстер Прин должна была сказать спасибо, что ее не закидали камнями.
Каково пришлось молодой матери, оставшейся в одиночестве, ни мужа, ни родни, ни подруг, как она управлялась одна в деревенском домике, Готорн не пишет, его как мужчину, видно, бытовая сторона вопроса не волновала. А я вот задумалась: 17 век, напомню, то есть никаких современных удобств. Искупать ребенка, постирать белье - целое дело. Автора, говорят, обвиняли тогдашние критики, что героиня не раскаивается. А когда ей раскаиваться, хочу вас спросить. Дитя кушать хочет ежедневно. К счастью, Эстер была очень искусной рукодельницей и могла зарабатывать на жизнь своим мастерством, шила, вязала, вышивала на весь городок. Что сказать, молодец, не сдалась, можно только уважать такую сильную женщину.
А герой-любовник как раз подкачал. Ни на что у него сил не хватило. Признаться, что он отец ребенка, побоялся. Уехать, начать все сначала на новом месте, в одиночку, либо вместе с Эстер тоже пороху не хватило. Терзался, понимаешь, изводил себя постом да молитвой. Плюнуть хочется, честное слово, что за мужчина. Может, потому что он священник? Честно говоря, не вполне понятно, как он вообще смог стать отцом при такой нерешительности. Готорн очень целомудренно этот вопрос обходит. Из книги нельзя узнать, как молодой пастор и его прекрасная прихожанка полюбили друг друга. Автор не заглядывает в постель к своим героям, что, наверно, даже неплохо; зато все, самые малейшие душевные движения горе-священника, Эстер, или ее мрачного мужа становятся известны читателю. Должна признаться, пару раз я мысленно обругала писателя занудой. Очень уж подробно и обстоятельно он подводит меня к месту, до которого я добралась уж полчаса назад. Однако все переливы мыслей и чувств в романе вполне правдивы и достоверны. Так, например, книжные матери в старых книгах бывают настолько неизменно милы и нежны, что становятся приторными; Эстер любящая заботливая мать, но иногда она может потерять терпение, стать раздражительной, и я понимаю ее резкость. Когда отцы города собираются забрать у Эстер ее трехлетнюю дочь, считая, что такая дурная женщина не может хорошо воспитать девочку, мать с отчаянием обращается к священнику для защиты. Похоже, она в тот момент забыла, что собиралась хранить тайну отцовства, не думала, что ставит его под удар, и этот порыв так естественен и понятен.
Не до конца я разобралась, как относится Готорн к своей героине. Видно, что ему нравится ее стойкость и мужество. Но вот зачем автор обвиняет бедную женщину в том, что она не защитила любовника от мести обманутого мужа; и в том, что она задумала вырваться из города, где ее оскорбляли и принижали? Если и была на ней вина, семь лет достаточный срок, чтобы заслужить свободу и покой. Считает ли Натаниэль Готорн виновной Эстер Прин, вопрос не такой простой. Эстер все же уезжает в Европу, но потом возвращается и носит свою алую букву до самой смерти.

Вчера над нашим парком было удивительно голубое небо и высокие-высокие белые облачка. И солнце светило весь день, словом, такая замечательная погода случилась, что буквально все высыпали гулять, кроме совсем уж тяжелобольных и компьютерных маньяков. И все улыбались, даже незнакомые, вот честное слово! Вот что значит солнце вернулось.
Мы с Антошкой тоже гуляли. Все время хотелось смотреть вверх на желтые верхушки берез и на голубое небо. Я вдруг вспомнила, какое это счастье - жить и видеть самые простые вещи. Больше ведь ничего не надо на самом деле, если есть возможность поднять голову и увидеть небо.

Не только цветы, баллады и неземной красоты девушки волновали прерафаэлитов.

Генри Уоллис. Дробильщик камня.
[700x573]

Джон Милле. Долина вечного покоя. Не могла отойти от этой картины.
[600x354]

Хант. Проснувшаяся стыдливость. Говорят, что нарисована девушка легкого поведения.
[505x700]

Хьюз. Апрельская любовь
[393x700]

Прекрасные дамы и романтические пейзажи от прерафаэлитов.

Джон Уотрехауз. Мои любимые розы.
[521x700]

Джон Ингболд. Пустошь.
[700x466]

Уильям Дайс. Залив Пегвелл в Кенте.
[700x497]

Чарлз Олстон Коллинз. Май в Риджентс-парке.
[700x458]

Хант. Дом с привидениями.
[700x480]

Джон Бретт. Ледник Розенлау.
[609x700]

Россетти. Monna Pomona (Владычица яблок).
[573x700]

Россетти. Monna Vanna (Тщеславная женщина).
[576x699]

Россетти. Возлюбленная
[586x700]

Россетти. Прозерпина
[308x700]

Томас Седдон. Вид на Иерусалим.
[700x563]

И вот еще про что хотела рассказать, еще одна замечательная выставка. Прошу прощение за занудство, сначала коротенько о том, кто такие прерафаэлиты.
ПРЕРАФАЭЛИ́ТЫ (англ. Pre-Raphaelites, от лат. Prae — "перед, впереди" и Raffaello — имя художника) — английские живописцы и писатели середины 19 века, которые превыше всех достижений и красот искусства почитали произведения времен средневековья и раннего итальянского возрождения, то есть искусства до Рафаэля, Микеланджело и других художников высокого возрождения. В 1848 году семь английских юношей в возрасте от девятнадцати до двадцати одного года решили основать "Братство прерафаэлитов". Сюжеты своих картин они находили в средневековых балладах, легендах, а так же в шекспировских драмах и в поэмах любимых поэтов. Рисовали с натуры, на природе, уделяя большое внимание достоверности, костюмы, предметы обихода, вообще все детали картины должны соответствовать изображаемой эпохе. Кроме того, молодые художники использовали особые живописные приемы, благодаря чему краски на полотнах были яркими и прозрачными. Могу подтвердить, что цвета на картинах такими и остались, и это вызвало у меня ассоциации с модерном, а кроме того, только не смейтесь, с картинками в глянцевых журналах. Такие же яркие цвета, четкие контуры предметов, такие же изящные и томные девы с яркими губами и загадочными взорами.
Но довольно слов, вот картины, они скажут сами за себя.

Артур Хьюз. Канун Святой Агнессы. Сюжет взят из одноименной поэмы Китса. Влюбленный Порфиро тайком пробирается к Маделине.
[700x455]

Джон Милле. Фердинанд, соблазняемый Ариэлем. На картине видим эпизод из пьесы Шекспира "Буря"
[492x700]

Джон Милле. Гугенот в день святого Варфоломея.
[391x607]

Джон Милле. Дочь дровосека.
[351x500]

Джон Милле. Марианна. Героиня шекспировской пьесы "Мера за меру"
[530x700]

Джон Милле. Офелия.
[700x477]

Джон Милле. Приказ об освобождении. Картина изображает верную жену шотландского солдата, который был заключен под стражу после восстания якобитов, пришедшую с приказом об его освобождении
[472x699]

Россетти. Роман о Розе. Французская средневековая поэма о любви.
[700x684]

Уильям Хант. Валентин спасает Сильвию от Протея. Картина иллюстрирует пьесу Шекспира "Два веронца"
[700x524]

Уильям Хант. Родители находят юного Иисуса в храме.
[700x429]

Попала на выставку Тициана в Пушкинском, которая шла все лето и скоро закроется. Очень рада, что сходила. Выставка совсем маленькая, в одном зальчике умещается. Была очень обескуражена, когда все обошла, посмотрела и не восхитилась, хотя честно пыталась. Показалось, что люди на картинах равнодушны, и я тоже осталась равнодушной. Прошла по соседним залам, где постоянная экспозиция, подумала, что надо вернуться, посмотреть еще раз, увезут ведь, а я ничего не поняла.
Посмотрела второй раз, и поняла, что со мной не так. Люди на картинах Тициана были вовсе не равнодушны, теперь они показались мне спокойными, здоровыми, полными ясности и чистоты, которых не было в тот момент во мне. Я пришла к ним из метро, с улицы, немного взвинченная внутри из-за мелких домашних забот и неурядиц, с мыслями, перемешанными после недавно прочитанных книг. Да еще и в зале душно, народ толпится перед картинами, это тоже не успокаивает. Поэтому-то никак не могла понять и принять тициановских людей. Я стала идти медленней, перестала сердиться на других посетителей и экскурсоводов. Поняла, что картины нравятся мне.
Нравится - слово слегка прохладное, поэтому пришла и третий раз. Тогда, честное слово, увидела золотое, медовое сияние, исходящее от Данаи и Флоры и от Венеры. Мне кажется, только человек влюбленный в жизнь мог нарисовать таких прекрасных, полнокровных, очаровательных и живых женщин.
Каюсь, картины на библейские сюжеты впечатлили немного меньше, почудилась в них некая заданность, может, автор в душе сочувствовал языческим богам больше, чем христианским, наверно, это всего лишь мое впечатление. Одно могу сказать, эта выставка отлично помогает обрести душевное равновесие.

La Bella
[531x699]

Венера, завязывающая глаза Амуру.
[700x455]

Даная.
[700x490]

Крещение Христа.
[525x700]

Флора.
[550x700]

Благовещенье.
[409x700]

Белая девушка из хорошей семьи по прозвищу Скитер (комарик) решила взять несколько интервью у черных служанок и сделать на их основе книгу о том, каково это быть черным и работать на белых. Скитер воспитывала няня-негритянка, проводившая с девочкой и ее братом намного больше времени, чем их родная неработающая мама, а ведь няня должна была еще и готовить, и убирать. Только через несколько лет, уже повзрослев, Скитер узнала, что у няни Константайн тоже есть дочь, и после этого открытия задумалась, есть ли у прислуги своя жизнь, и если да, то какая она.
Это сейчас Обама президент США, а 50 лет назад, во время действия романа, затея с публикацией интервью была бы довольно рискованной для маленького южного городка, где негры могли быть только обслугой, где черные должны были четко знать свое скромное место. Отдельные магазины, больницы, школы, только для негров. Темнокожего парня, который по ошибке зашел в туалет для белых, сильно избили, неизвестно, что стало бы с женщинами, осмелившимися рассказать про своих белых хозяек. С подневольным человеком обычно не церемонятся, главное чтобы все приказы выполнялись беспрекословно, всё остальное хозяев не интересует. Мне кажется, что гонять слуг по дому со спокойной душой можно только если искренне считать их не такими, как ты. Не вполне полноценными людьми.
Человек, который чистит твою ванну, стирает твои вещи и нянчит твоих детей, знает твою жизнь с изнанки. Эйбилин видит, что ее хозяйка не любит свою двухлетнюю дочку, не желает с ней заниматься, кричит на девчонку, а иногда и лупит. Но служанка не должна вмешиваться, она должна молчать. Вот Минни не молчит, говорит белым леди то, что думает, и чего она добилась - ничего, ее постоянно увольняют, она не может найти работу, будучи лучшей поварихой в городе. Что будет, если Эйбилин и Минни, и, возможно, их подруги-служанки устанут держать свои обиды в себе и расскажут свои истории?
Книга очень эмоциональная, довольно легко читается, все темнокожие героини, как на подбор, обаятельные, остроумные и добрые. Тогда как среди белых дам то и дело попадаются круглые дуры, матери, третирующие дочерей, противные зазнайки и снобки или просто гнусные ведьмы, такие, как Хилли. Возможно, встречаются на свете и не совсем хорошие негритянки, или даже совсем не хорошие, но в поле зрения Кэтрин Стокетт они не попали. Можно ли это считать недостатком книги, не знаю.

Он, она, ее муж и дочка. Он молодой романтический вроде бы герой: был моряком, написал повесть "Куда летят альбатросы", возит в машине два фото Хэмингуэя. Она немного постарше, интересная, с аристократически узкими ладонями, умная, нервная. Муж, как водится, много старше, крайне малопривлекательный тип, зачем за такого замуж выходить? "Волга" голубого цвета, хорошая квартира, не только ведь из-за этого?
Ну да ладно, не будем о такой прозе. Будем о любви.
Итак, Антон и Ирена любят друг друга, но не могут быть вместе, потому что у нее муж и дочка. Вместе они только на работе в редакции какого-то журнала, но и там приходится шифроваться. И они, конечно, страдают. История не новая, сколько раз встречала такой сюжет, но впервые почему-то я так ясно подумала, что женщинам внутри треугольника должно быть много тяжелей, чем их возлюбленным. Потому что женщинам есть что терять, и не только в материальном смысле. Разве можно нарушить покой своего ребенка, как ему сказать, что не можешь жить с его папой? Тем более, что папа-то не самый плохой, не пьет, не бьет, не гуляет. Очень жалко женщину, честно, вроде бы сама встряла в историю, никто не просил, все равно жалко. Обидно, что ее так мучает молодой пижон, который всё красуется, то он в шляпе, то в финском берете, аж плюнуть хочется. Всё блещет оригинальностью своей, павлин, а не мужчина. Не верю я, что он ее любит по-настоящему, иначе понимал бы, как унизительны должны быть для нее прятки по чужим подъездам и воровские свидания под елками. Про аборт уж и не говорю. По сравнению с этой болью все его душевные терзания просто поза и ничего больше. Чем рискует так называемый герой? Ни друзей, ни корней, работа случайна, не сильно он ей дорожит, выгнали, снялся с места и полетел.
Я, наверно, придираюсь к Антону, даром что тезка моего сына, но пусть мне кто докажет, что я не права. Он мне показался самовлюбленным и высокомерным, просто не люблю таких людей.

Сегодня неожиданно выдался свободный день, так что могу писать, пока не надоест.
Сначала про книги.
Помните, в сказках так бывает, перекувырнется человек через голову и станет кем-то другим. Конем, например, или волком, или еще кем. Вот так и эта книга. Начала читать: в послевоенный западный Берлин приезжает молодой англичанин и получает какое-то очень секретное задание. Значит, будет шпионский роман, думаю я, настраиваюсь, единственное, что напрягает: противник, секреты которого предстоит разведать, это советская сторона. Не очень-то это приятно читать мне, рожденной в Советском Союзе. Но тут уже романтическая линия начинает вырисовываться, а шпионские страсти отъезжают на второй план. Читаю уже про любовь, начинаю сочувствовать героям, он такой милый, неопытный, неловкий, она очень милая и несчастная в своей холодной квартирке, где зимой можно жить только в постели, если навалить на себя побольше теплых вещей. Хочется, чтобы все у них было хорошо, и вот в том самом месте, где любовная история оказывается на самом, так сказать, подъеме, тут вдруг всё летит кубарем, переворачивается, трах-бах! Закрыл глаза, открыл, и лучше б не открывал, в таком кровавом кошмаре оказалась эта милая, приятная пара. Можно было бросить книжку прямо на этом самом месте, но, думаю, не сильно бы помогло, потому что я все равно стала свидетелем и никак не получилось бы просто выкинуть все уже увиденное из головы. Дочитала, уже не испытывая теплых чувств к главным героям, вообще почти ничего не испытывая, кроме любопытства. Никаких "а что если бы я оказалась..." Гнать такие мысли поганой тряпкой. Финал почти не удивил. В печку Достоевского. Бывают преступления без наказания. Раскаяния, публичные признания на площади, все это старомодная чушь. Я не виноват, просто так сложились обстоятельства. Я не виноват, пока не предъявят официального обвинения.
Стоит ли читать эту книгу, не знаю, сама себе бы не посоветовала. Пару дней после последней страницы с подозрением смотрела на большие ножи и прочий домашний инвентарь. Но раз уже прочитала, надо разобраться, что я думаю по поводу прочитанного. Если бы мне нужно было написать сочинение, выделить основную мысль, что можно было бы сказать? На мой взгляд, очень важно помнить, в какое время происходят действия романа. Вторая мировая война была долгим кошмаром. Люди, обычные люди, не монстры, творили такие вещи, которые, казалось, просто невозможны. У тех, кто пережил войну, даже у не воевавших, должно было полностью перевернуться представление о мире, все прежние границы дозволенного, понятия о добре и зле полетели к чертовой матери. Все обрушилось, как стены домов после бомбежки. Поэтому-то герои Макьюэна и не думают, что они делают что-то ужасное. Раз они живы, они защищают свою жизнь, значит, они правы. Такова логика в этом перевернутом мире, и не мне, сытой, сидящей в теплой комнате, говорить: это не хорошо.

Столько пишут про последние московские выборы, думаю, надо ж и мне чего-нибудь написать. Или не надо?
Я голосовала, не за Собянина, не нравится он мне. Объяснить рационально это чувство не могу, человек я в политике темный. Но мне точно так же не нравится то, что пишут сейчас особо страстные оппозиционеры, которые обзывают нехорошими словами всех неголосовавших и всех, голосовавших за Собянина. Некрасиво это. Зачем обижать тех, кто думает иначе? У нас вот с мужем есть расхождения по этому вопросу, ну не разводиться же теперь.
Выбрали люди того, кто мне не нравится, и что теперь, требовать, чтоб мне построили отдельную Москву с любимым мэром? Кричать: я так не играю?! Просто ребячество, по-моему.