Сериал, который я видела раза три (как минимум!) - самое знаменитое творение Джосса Уидона: "Баффи".
Неоднокрас [500x333]
Сюжетная линия ну очень-очень напоминает "Дальше живите сами". Но, спасает неподражаемый стиль.
По непонятным мне причинам, во время прочтения все время вспоминался сериал "Холм одного дерева".
Представьте - у вас есть налаженная спокойная жизнь. Вы уже n-е количество лет женаты на любимой женщине, работаете на приносящей деньги и удовольствие работе, редко общаетесь с родными. В общем, миленькое такое американское счастье, слегка подернутое пленочкой быта.
И тут - этот самый момент - все меняется.
Жена вам изменяет. С вашим неплохим другом. ПО совместительству шефом. А тут еще так некстати умирает отец!
Неплохо, да?
Книга откровенно мне понравилась. Вся. За исключением финала.
Узнала некоторые новые вещи об "иудейских таинствах" и обычаях.
Семейка Фоксменов - безумная, остроумная, откровенно нелепая - очаровывает. После прочтения было ощущение, что шиву я просидела вместе с ними - на низеньком неудобном стульчике, глядя на кучу знакомо-незнакомых людей снизу вверх и ожидая, когда же все это закончится? Или наоборот, желая растянуть этот странный и редкий момент единения еще ненадолго.
Прочитала.
Поплакала.
Подумала.
Очередная модная книга "ни о чем".
Сюжет нереалистичный до крайности. Семейные драмы, инцест, безумие, брошенные младенцы... В конце все это "попритягивалось за уши", чтоб получилась вроде бы как стройная картина.
Главная героиня крайне смущает. Своей недалекостью, трусостью, меланхоличностью, непонятливостью, которые выдаются за рафинированную интеллигентность и начитанность.
Сравнение с "Джен Эйр" кажется кощунственным. Не понимаю даже, за что? Разве что, за постоянные упоминания.
Персонажи нежизнеспособны. Не могу себе представить, что такие люди могут нормально существовать в реальном мире.
Из любимого мною, до сих пор, жанра "подростковых книг", "книг взросления".
Почему-то воспринималась не как книга, а как сценарий к голливудскому фильму. Такие произведения очень хорошо выглядят на экране.
Книга о... хм... задумалась. О том, что в какой-то момент нужно остановиться, оглянуться на прожитую жизнь, сделать выводы и что-то исправить. А потом исправить ошибки, возникшие в результате исправлений. О "детском эгоизме", который с многими из нас остается до конца дней. О семейных ценностях - казалось бы, пережитке пуританского общества, только сковывающем своим морализмом современную молодежь. Как-то так, короче.
Понравилось.
Концовка, конечно, скомкана. Я рассчитывала на несколько иной исход, но автору виднее.
Хорошо прописаны персонажи. Многих из них - в ином облике, с иными именами - мы каждый день встречаем на улице, в универе, школе. Где угодно.
И прочитав, я вдруг почувствовала себя почти взрослой. Странно как-то.
Книга прочитана после просмотра фильма с одноименным названием.
Понравилось. Люблю, когда повествование идет от лица нескольких центральных персонажей и можно увидеть несколько точек зрения на одни и те же события, "увидеть" характеры с разных сторон.
Произведение... хм... самое правильное слово - "трогательное". А еще немного сентиментальное. И смелое.
Подобные вещи, лично меня, берут за душу.
Плюс, мне похоже повезло с переводом.
В школе, классе в 3-ем помнится, была такая замечательная штука как "Дневник читателя". Туда следовало записывать всю усвоенную печатную продукцию, то есть: впечатления о ней, краткое содержание, мысли, "что автор имел ввиду" и т.п.
А сейчас, по ходу, пришел склероз. Поэтому надо бы заиметь такую штучку. Ну еще и для фильмов с сериалами. Поэтому вспомнился этот дневничок:)
Весь первый год после смерти Фреда, Джордж всегда готовил еду на двоих. Это осталось привычкой, от которой было сложно избавиться. После стольких лет готовки на двоих, было морально тяжело научиться делать только на одного. Фред был средним ребенком в семье. На его похороны все дети Уизли выстроились, чтобы нести его гроб. Это был последний раз, когда Фред был посередине. Джордж отчаянно хотел продать магазин, и только понимание того, что Фред не хотел бы этого, остановила его. Джордж мечтал о том, чтобы ему стерли память. Хотел забыть его. Но как можно забыть всю свою жизнь? Джордж никогда никому не рассказывал, но на работу в магазин он всегда одевал мантии Фреда. Джордж очень боялся, что у него и его жены будет двойня. Вот почему они остановились после двоих детей. Он не был уверен, что его сердце выдержит близнецов. На ступне у Джорджа татуировка - маленькая буква Ф. Когда они с Фредом были маленькими, единственный способ, которым их родители могли их различать - это написав маленькие Ф и Д у них на ногах. Несмотря на то, что никто уже не перепутает их, Джорджу хотелось верить, что буквой на его ноге ему удастся обмануть кого-нибудь однажды. Вот почему он сделал эту татуировку На каждый День Рождения Джордж задувает половину свечей. Он оставляет остальные горящими и ложится спать. Каждый раз следующим утром - даже при том, что все окна и двери закрыты, чтобы ветер не мог их задуть - свечки погашены. Джордж уверен, что, каким-то образом, это делает Фред. Фред II никогда не скажет своему отцу, что он делает это, и Джордж никогда не догадается. Джордж посещал могилу Фреда каждый день, чтобы рассказать ему весь его день. Это продолжалось в течение всего года. Молли по-прежнему делает для Фреда свитера. Она заворачивает их и каждый год кто-то другой в семье открывает их для него. Фред был единственный брат Рона, который знал о его чувствах к Гермионе. И он был единственным Уизли, который никогда не увидит их вместе... Джеймс рассказал, что у них было только 5 попыток съемки смерти Фреда, потому что Оливер не мог делать этого больше. © Johann Kathleen Rowling
Просто я человек такой. Пессимистически-отрицательно настроеный. Вот.
Слишком редко у меня бывает все хорошо.
Даже когда, в общем-то и неплохо.
Моя основная проблема - умение создавать себе проблемы на пустом месте. Филигранно их придумывать. И раздувать до размеров даже не слона, а кита. А потом их старательно обдумывать и решать. Вернее, ждать когда они сами по себе решатся.
Никогда не гуляйте с бывшими.
Ни при каких обстоятельствах.
Как показывает мой, пока еще небольшой опыт, хорошо это закончится не может в принципе.
Гуляла с подругами по городу.
Ничего нового, ничего интересного - даже ни с кем не поругалась. Странно, однако.
Очередной бездарно прожитый летний день.
Решила сделать свою жизнь более упорядоченной и менее раздолбайской. Решила то я круто, а вот исполнять... Формой самоконтроля пусть будет этот дневник. Теперь обязательно делать хотя бы одну запись в три дня.
Проверка силы воли, сильно своеобразная, правда.
Твердо решила исполнить самую заветную детскую мечту - научится рисовать. На более-менее приемлимом уровне.
Хочу влюбиться.
Нет, серьезно - почти мечтаю.
Чтоб опять до дрожи в коленках, чтобы снился по ночам и чтобы любое, полуслучайное, прикосновение - как удар током по оголенным нервам.
Чтобы без этой щемящей пустоты внутри.
Затянись мною в последний раз,
Ткни меня мордой в стекло,
Дави меня, туши мою страсть.
Буду дымить назло.
Боль на фильтре грязным бурым пятном
Все, что мне от тебя останется.
Урна мой будущий дом,
И врядли мне там понравиться.
Серым пеплом осыпятся вниз
Те мечты, что не сбудутся никогда.
Меня врядли раскурят на бис,
Шанс если и есть, то один из ста.
Тебе травиться никотином моим,
Тебе кашлять моими смолами.
Выдыхай скорей мой последний дым,
И закрывай окно, а-то холодно.
Выдыхай скорей
Мою душу наружу ей тесно,
В твоих легких так мало места.
Выдыхай скорей
Мою душу наружу ей тесно,
В твоих легких так мало места.
Но если честно
Во всем виноват я сам.
Выдыхай скорей
Мою душу наружу ей тесно,
В твоих легких так мало места.
Выдыхай скорей
Мою душу наружу ей тесно,
В твоих легких так мало места.
Но если честно
Во всем виноват я сам.
Наша лестница в небо оказалась расшатаной стремянкой,
Годной лишь на то, чтобы достать с антрисолей банку.
Но я готов был и по ней карабкаться к облакам
Назло запретам и закрытым изнутри замкам.
Порой казалось - цель близка, скоро доползу.
Я с собой тебя звал, но ты оставалась внизу,
Поднимала глаза, просила вернуться назад,
А я не слезал, все твердил тебе про небеса.
Думал, что сам могу решать за двоих людей,
Думал, что нам станет лучше от моих идей.
И цепляясь за надежду как за одежду репей,
Становился дальше от тебя еще на ступень.
Но лестница в небо оказалась расшатаной стремянкой,
Годной лишь на то, чтоб достать с антрисолей банку.
Возьму подмышку, отнесу в кладовку- пусть пылится.
Прости за все и, ради бога, перестань мне сниться.
Выдыхай скорей
Мою душу наружу ей тесно,
В твоих легких так мало места.
Выдыхай скорей
Мою душу наружу ей тесно,
В твоих легких так мало места.
Но если честно
Во всем виноват я сам.