Представить игру ЦСКА без Игоря Акинфеева давно уже невозможно. А ведь в 2002-м, когда основной вратарь армейцев Вениамин Мандрыкин получил травму и клубу для работы на тренировках потребовалась временная замена, главному тренеру Валерию Газзаеву предлагали совсем другую кандидатуру. И кто знает, как развивались бы события, если бы Газзаев не вспомнил о мальчишке, которого он «взял на карандаш» на кубке олимпийских надежд. Произошло невероятное: после первой же тренировки Акинфеева со «взрослым» ЦСКА тренер решил, что молодой вратарь не вернется в дубль больше никогда.
С Акинфеевым мы встретились в Железноводске, где ЦСКА проводит восстановительный сбор.
- Меня не оставляет чувство, что ваша карьера начала столь стремительно развиваться благодаря какому-то фантастическому стечению обстоятельств. А как считаете вы сами? Пытались понять, почему Газзаев выбрал именно вас?
- Мне никто никогда об этом не говорил. Даже сейчас не знаю. На тот момент мне было 16 с небольшим, и я не попадал в заявку даже в дубль. И вдруг мне позвонил домой тренер вратарей Кутепов и сказал, чтобы я приехал на базу. Объяснил, что в ЦСКА сложилась проблематичная ситуация с вратарями, поэтому, мол, меня и дозаявили.
Когда я приехал в Ватутинки, сразу пошел к Газзаеву. Тогда, собственно, и увидел его в первый раз. Он сказал что-то вроде того, что волноваться не надо, нужно просто тренироваться, а остальное само со временем придет. Я же был совсем мальчишкой, поэтому даже не размышлял, что может стоять за этими словами. Просто поверил - и все. Понимал, конечно, что просто так меня никто никуда вызывать не стал бы. Что, видимо, хотят потихонечку подтягивать к основному составу. Но напряжение и какая-то безумная внутренняя боязнь происходящего оказались настолько велики, что после того разговора я вернулся в комнату, которую мне отвели, упал на кровать и проспал целый день. Вечером в таком же состоянии внутреннего мандража пришел на тренировку.
Повезло в том, что ребята сразу меня приняли и тем самым очень помогли. Cейчас я понимаю, насколько велика в этом заслуга Газзаева. Он строит отношения в команде так грамотно, что неважно, 16 тебе лет, 25 или 30. Это видно даже здесь, в Железноводске: к нам присоединились несколько человек из дублирующего состава, но никакой разницы в отношениях нет - все общаются на равных. Может быть, в каких-то других командах и бывают проявления дедовщины по отношению к молодым, но в ЦСКА я ни разу с этим не сталкивался.
- Кого-нибудь из игроков основного состава на момент своего появления в команде вы знали лично?
- Нет. Они были для меня настолько недосягаемы - я так, по крайней мере, считал, - что первые дни смотрел на всех исключительно снизу вверх. Ощущение, что мы - равные, пришло позже.
- Когда начали тренироваться с «основой», пытались понять, уступаете ли в классе другим вратарям ЦСКА - или, напротив, в чем-то их превосходите?
- Даже не думал об этом. Для меня главным было просто хорошо работать, зарекомендовать себя.
- Чтобы не отправили обратно в спортшколу?
- Ну не то что бы я этого боялся, но раз уж выпал шанс, нужно было приложить все усилия, чтобы показать себя с хорошей стороны.
- По вашим представлениям, вы тогда многое умели?
- Ну раз взяли – значит, что-то умел. Могу сказать, что и на самой первой тренировке, и потом у меня получалось все, что я хотел. И тем не менее не ожидал, что первая игра – в Самаре с «Крыльями» - получится столь удачной. Мало того что провел ее уверенно, так еще и пенальти отразил… По правде говоря, даже не рассчитывал, что меня в том матче выпустят на поле.
- Насколько помню, вашим дебютом был матч не в Самаре в мае 2003-го, а товарищеская игра армейцев против сборной Израиля в январе того же года, когда вы вышли во втором тайме.
- Началом карьеры я считаю все-таки Самару. С Израилем провел на поле чуть больше получаса, хотя и на это не рассчитывал. Чувствовал определенное доверие на сборах, но на тот момент был третьим вратарем. Даже двусторонку не всегда играл, а тут - центральный матч. И так получилось, что у наших ворот за всю игру не было никаких моментов, а стоило мне встать в ворота, они просто посыпались.
- Вы помните эти 30 минут до сих пор?
- Я вообще хорошо все помню. Могу до деталей описать любой свой матч, независимо от того, с кем играли и с каким счетом он закончился.
- Как себя чувствовали, когда Газзаев объявил, что в Самаре будете играть именно вы?
- В день игры Валерий Георгиевич обычно вызывает к себе утром всех игроков - по линиям. И с каждым, кто будет играть, проводит беседу. Меня он тоже вызвал. Но о том, что буду играть, не сказал. Ограничился обтекаемой фразой: мол, готовься, может быть и выйдешь. Сейчас думаю, что для себя он решил все гораздо раньше. Просто не стал раньше времени об этом говорить, чтобы я не начал излишне дергаться. Поэтому я и настраивался, как обычно. А когда на установке услышал свою фамилию, почувствовал, как мгновенно взмок. Но ничего, справился…
- Много лет
Читать далее...