Сухарев Сергей

Моя борьба и предательство сербской администрации

Я, конечно, не писатель, но постараюсь доходчиво рассказать, с какой подлостью я столкнулся.

Это не жалоба и не призыв о помощи, просто хочу, чтоб Вы знали...

Родом я из Центрального Казахстана, русский, внук репрессированных дворян - по обеим сторонам семьи. Но дело не в том...
До 1992 года я жил в Греции. Последнее место жительство о. Корфу. Имел политическое убежище и ждал греческое гражданство. Я всегда любил Православную религию и верил в единство Православных народов.
Даже одно время пытался стать Православным монахом на, почти не населённом острове Кассос, на востоке Греции. Но на это не была воля Всевышнего. На Корфу мне жилось совсем не плохо: не большой, но мой бизнес, молодость и всё что к ней прилагается.
Но у сербов вовсю разыгралась война в Боснии и Герцеговине. Я не мог так просто остаться в стороне и радоваться жизни, в то время когда режут моих Православных братьев.
Конечно, если бы я имел в то время, сегодняшние знания, возможно бы поступил иначе. Но тогда я думал только о них, тех Православных, которых режут. Так же мне было абсолютно ясно, что это так же готовится и для России т. е. моего русского народа. Нельзя было просто так оставаться на Корфу и перед телевизором в кафе высказывать своё несогласие. К тому же на греческом телевидение, я видел как, тогда сербские политики из Республике Сербской, призывали Православных добровольцев из целого мира, на защиту Православных ценностей. А это уже была какая то гарантия, что нас иностранных добровольцев не кинут, отнесутся к нам должным образом, как к своим бойцам. В случае ранения или гибели.
К тому времени я уже знал, как порох пахнет... И поехал в Белград.
В Белграде через студентов семинарии, я нашел владыка Филарета, он родом из Герцеговины.
Там же владыка Филарет, меня познакомил с командиром сербских краповых беретов. Так я и уехал воевать. В кр.беретах, после карантина и проверок, я воевал почти год. Потом перевёлся в (тогда) - секретное, диверсионно-штурмовое, парашютистское подразделение. Причин было много для перевода, но все они были положительными. К тому времени во всей Герцеговине нас русских добровольцев было только трое. После моего ухода из кр.беретов, через пару месяцев, пришло двое русских. Мы сотрудничали и дружили. Локальная команда, в том районе не очень то отличалась особенной храбростью. Командир второй лёгкой пехотной бригады; На чьей территории наши два спец. подразделения работали, был глубоко замешан в коррупции, грабежах и предательстве. К счастью, мы ему не подчинялись. Но он не раз нас саботировал, что стоило нашим ребятам жизни и здоровья.
Деревня Бела - где я ранен, находилась в клину, нас долбили с трёх сторон. Зимой на "баррикаде", где я подорвался, свежий снег к вечеру от взрывов становился черным. Местная команда давно хотела сдать это село. Но мы и местное ополчение, с этим не были согласны. Та деревня находилась над г. Коньиц. И наша задача была, проширить наше полуокружение, занять все господствующие высоты вокруг города, развить деморализующие факторы у противника. Наше подразделение тогда успешно провело психологическую спец. операцию. Мы имитировали прибытие, на тот участок фронта, добровольческой русской дивизии с комплектным вооружением. Так же успели спровоцировать вооруженный конфликт между хорватскими и мусульманскими подразделениями. Что повлекло за собой, почти полное уничтожение хорватских подразделений в г. Коньиц, передачу их позиций нашей стороне в замен за эвакуацию их раненных и членов их семей в Хорватию, через нашу территорию и доставку помощи хорватам, тоже через нашу территорию.
Это значительно улучшило наше положение в том селе. И не без гордости могу сказать, что на это была моя идея, которую принял во внимание мой непосредственный командир и мы вместе её разрабатывали.
Хорваты знали, что мы их просто подставили в том районе. Но такова жизнь, они сами первые там начали...
Подорвался я на хорватской мине ловушке, с двумя взрывателями. Один взрыватель успел убрать, а второй у меня в руке взорвался. Оторвало четыре пальца на правой руке и выбило правый глаз.
Я не думаю, что это трагедия, что я был так ранен. На войне как на войне: кого то ты, а кто то тебя.
С одной стороны, даже и кайф. Ведь настоящая награда для добровольца и есть - пролить свою кровь, но с пользой для общей цели.
В этом рассказе не могу полностью описывать эту войну и сербов. Хочу сфокусировать внимание на моих личных проблемах. Вместо меня это сделал блестяще мой соратник Олег Витальевич Валецкий. Его книги Вы легко найдёте в интернете.
Благодаря трусости и предательству сербского и российского руководства, мы проиграли все последние войны на Балканах.
После войны я не захотел вернутся в Грецию т. к. к тому времени я женился на сербке, у нас родились сын и дочь. Для меня не было смысла уезжать куда то, быть там опять иностранцем и в то же время знать, что я имею новую родину; за которую проливал свою и чужую кровь. Если Читать далее...

Война в Югославии началась весной 1991 года. В принципе столкновения на национальной почве происходили и накануне (Косово, Босния и Герцеговина, Сербская Крайна в Хорватии), но 19 марта 1991 года все сербские анклавы в Хорватии, объединившиеся в Сербскую Автономную Область Крайна (ее создание провозглашено в Книне 21 декабря 1990 г.), объявили о своем выходе из состава Хорватии. А 1 апреля исполнительный совет национального вече САО Крайны принял решение о присоединении ее территории к Республике Сербии и о том, что на территории Крайны действуют законы Республики Сербия и Конституция Югославии. Однако в связи с тем, что Скупщина Сербии ответила молчанием, лидер Сербской Крайны Милан Бабич (скончался в 2006 г. в гаагской тюрьме — якобы покончил с собой) изменил позицию и начал требовать предоставления Крайне особого статуса в составе Югославии.

События развивались отнюдь не мирно. Сербское население в Хорватии подвергалось притеснениям (увольнение с работы, физическое насилие, уничтожение имущества, ночные обстрелы сербских сел спецназом МВД Хорватии и т. д.).

В то же время в самой Сербии дело дошло до острого политического кризиса. Так, 9 марта 1991 года в Белграде в ходе массовых демонстраций оппозиционных партий и движений, во главе которых стояло движение СПО (Сербское движение обновления), лидером которого был оппозиционный писатель Вук Драшкович, произошли столкновения с милицией, погибли два человека. В Белград были введены танки. 10—13 марта продолжались волнения студентов, которые в массовом порядке подвергались арестам силами МВД. Однако в конце концов властям пришлось пойти на уступки в деле дальнейшей демократизации внутриполитической жизни Сербии.

Между тем вооруженные столкновения в Хорватии становились все серьезнее. 31 марта 1991 г. силы хорватского МВД напали на сербский населенный пункт Плитвицы, где встретили ожесточенное сопротивление. Некоторые исследователи считают этот день датой начала войны в Хорватии. После этого стычки происходили в различных селах и населенных пунктах.

2 мая 1991 года при попытке сил МВД Хорватии занять сербский населенный пункт Борово Село в Хорватии произошел настоящий бой, в ходе которого хорваты были вынуждены отступить. На следующий день в Белграде представители движения четников заявили, что их бойцы приняли активное участие в столкновении с хорватами в Борово Село.

Здесь следует пояснить, что для сербов термин «четник» со времен Второй мировой войны носит четкую политическую окраску. Если в России, равно как, пожалуй, и в любой европейской стране, термин «партизан» означает бойца иррегулярных формирований, действующих вне города, как правило, в лесной местности, то для Югославии слово «партизан» с 1941 г. и по сию пору означает — боец вооруженного отряда коммунистов. Именно коммунистов. В то время как бойцы отрядов сторонников короля носили название «четники». При этом важную роль имело и внешнее отличие. Четники, подражая воинам XIX века, носили густые бороды, лохматые черные шапки из овчины («шубары»), а также своеобразные пилотки времен Первой мировой войны — «шайкачи». Все это казалось бы второстепенными деталями, когда бы жизнь не состояла именно из таких деталей. Дело в том, что в Сербской Крайне в Хорватии уже в 1990 г. образовалась Сербская демократическая партия, настроенная оппозиционно к коммунистам, хотя их влияние оставалось весьма высоким. Силы Югославской народной армии (ЮНА), даже те, что ориентировались на Белград, весьма неохотно шли на поддержку сербов в Крайне. Так, к примеру, в знаменитом населенном пункте Мирковцы, действия территориальной обороны (ТО) которой прогремели на всю Югославию, командование местного гарнизона ЮНА категорически запретило военнослужащим контактировать с представителями ТО. И только благодаря развалу, начавшемуся в армии, и ловким действиям руководителя ТО Мирковцы Вукашина Эгича жители Мирковиц сумели захватить армейский склад с большим запасом оружия, что позволило им продержаться до 1995 г., когда Сербская Крайна пала.

С 26 июня по 3 июля 1991 г., с момента провозглашения независимости Словении и взятия ею под контроль внешних границ, войска ЮНА пытались противодействовать этому, что привело к жертвам с обеих сторон. 12 июля Белград согласился вывести войска. Этот маленький и теперь позабытый конфликт послужил детонатором к массовым вооруженным столкновениям в Хорватии, разгар которых как раз и пришелся на июль 1991 г. — январь 1992 г. Кстати, именно в июле в Хорватии была объявлена мобилизация.

Действия сербских общин, местных полевых командиров, часто объединявшихся вокруг Сербской демократической партии и налаживавших контакты с оппозицией (Вуком Драшковичем и другими) в самой Сербии, встревожили Милошевича и его соратников по Сербской социалистической партии — наследнику СКЮ (Союз коммунистов Югославии).

Было решено возглавить развернувшееся сербское добровольческое движение. Югославская госбезопасность (ДБ) и спецслужба ЮНА на базе Голубичи под Книном — центром Сербской Крайны Читать далее...

Мне кажется, я вдруг понял, в чём корень государственного зла. И он - в немонархических государственных конструкциях. Ведь в царстве - государь - отец, а народ - его дети. Причём и тот и другой именно таким образом друг друга и ощущают. Однако с ростом царства между государем и государством начинает образовываться прослойка чиновных людей - естественно, ведь не может же царь (или король) один решать все вопросы. И министр не может один...и так далее. Пока между царём и народом не получится совершенно непреодолимая стена. но чиновникам и этого становится мало. И начинаются революции. Ведь единственное, что стоит между ними (чинушами) и совершенно бессовестным грабежом - это сопротивление царя. Свергни его - а лучше убей - и можно грабить....

А вот не в том ли проблема, что люди - не электорат, а ЛЮДИ - ничего фактически не знают о том, что происходит на самом деле? Ведь по-настоящему честных СМИ просто не может быть - не потому, что журналисты - все продажные твари - вовсе нет, а потому, что любая газета или ТРК кому-то принадлежит. А если этот кто-то вбил столько денег в убыточное по определению предприятие - значит оное предприятие будет безусловно пробивать его интнресы...и как бы не дёргались молодые зубастые репортёры - умудрённый опытом редактор лишнего просто не пропустит.....Так вот - а нельзя ли придумать какую-то форму прямого обмена информацией? Чтобы достоверность этой информации хотя бы не так сильно зависела от бобла....или, скажем, зависела от бобла достаточно большой группы инвесторов - чтобы просто исключить возможность кому-то из этих "бобладавцев" влиять на редакционную политику...
.Если у кого-то есть мысли по этому поводу - буду рад.

А вот интересно - куда дальше пойдёт женская летняя мода? Такое ощущение, что ещё года через два в жару барышни вообще перестанут заморачиваться одеждой, а будут просто заклеивать пластырем особо интЁмные места :) .

Хмелел солдат, слеза катилась,
Хрипел трофейный граммофон...
А на груди его искрилась
Медаль за город Вашингтон.

100 лет почти - и ничего не меняется. Определённо - с большевиками не стоит разговаривать без пулемёта. не понимают они по другому - не понимают, не слышат и не хотят. Почему же у нас в 91-м году не устроили эдакий местный Нюрнберг?! Хотя - о чём это я :) , всё понятно, потому и не устроили....И ведь хватает наглости говорить об "историческом наследии".....хунвейбины долбаные. Ненавижу. Спокойно, убеждённо и без нервов.

Появление цифровых фотокамер, кроме всего прочего, обнаружило интересный момент: оказалось, что древнесоветские обьективы (многие) никак не хуже, а то и лучше фирменных. Гелиос 44 и мир 1. После них на кит даже смотреть не хочется. а уж в него смотреть....Срочно искать жертву, и отснять натурную сессию - нада ж зверькам полевые испытания...

Попробую.

гражданин Российской Империи
[699x692]