«Удивительно милое и резвое создание»
Два года назад издательство “Наука” выпустило первый том из собрания сочинений и писем Ивана Ивановича Пущина. Впервые личность пушкинского друга и декабриста предстает перед нами столь объемно. Удивительно подробные и проникновенные письма Пущина читаются как роман. Более семидесяти из них были написаны из уральского городка Туринска, где часть декабристов находились в ссылке. В Туринске у “Первого сентября” есть теперь замечательный автор – Юрий Иванович Клюшников. Многие из его увлекательных краеведческих исследований посвящены декабристам. Одно из них, подготовленное специально для “Домашнего архива”, рассказывает о судьбе дочери Ивана Пущина – Аннушке. Об истории этой девочки, о ее жизни мы до сегодняшнего дня почти ничего не знали.
Анна Ивановна Пущина (в замужестве Палибина). Она же Аннушка, Нина. Дочь лучшего друга гениального Пушкина и туринской якутки из бедной семьи. Какой она была? Фото не сохранились. Портрет Аннушки кисти украинского гения Тараса Шевченко не найден. В Нижнем Новгороде я не обнаружил квартиры, где она проживала с мужем, но остались записки ее современников. Читая их, представляешь себе обаятельную, образованную, богато одаренную личность с характером ласковым, искренним, отзывчивым. Общую любимицу опальных декабристов. Деятельную помощницу отца в грандиозной пущинской переписке – исторической хронике декабризма.
Реформатор русского театра М.С.Щепкин, увидев Аннушку в живых картинах любительского спектакля, пророчил ей славу театральной актрисы. Великий украинский поэт и художник Т.Г.Шевченко предрекал большое будущее художницы. Величайший пианист, дирижер, композитор А.Г.Рубинштейн соглашался учить ее в Петербургской консерватории, разглядев в ней «глубочайшую по духу и поэзии пианистку». Король вальса Иоганн Штраус подарил ей ноты своих произведений, оценив таким образом ее музыкальный вкус.
Аннушка родилась в Туринске (Свердловской области, в ту пору Тобольской губернии) 8 сентября 1842 года в доме ссыльного декабриста В.П.Ивашева, куда Пущин с домочадцами поселился во исполнение давней просьбы хозяина. Новорожденная с матерью расположились на первом этаже. Удобно, просторно, чудный вид из окон на хвойный парк, главную улицу, берег Туры. Туринский поселенец декабрист Е.П.Оболенский вызвался быть крестным отцом малютки.
Предоставим слово близким дочери декабриста. Их монологи составлены на основе архивных данных, научных публикаций, мемуаров очевидцев.
Февраль 1853 г. Пущин: Аннушке в сентябре одиннадцать. Почти с меня ростом. Открытая, приятная, веселая рожица. Ловка и ласкова. Добрейший И.Д.Якушкин (декабрист) не нахвалится ученицей в своей ланкастерской школе (взаимного обучения учеников по специальным таблицам). Любезный друг Евгений (Оболенский), Матвей Иванович Муравьев-Апостол (ссыльный декабрист) потчуют девочку своими знаниями. Втроем снабжаем ее книгами. Аннушка много читает. Когда у меня прилив крови к голове и пульсация выше против обыкновенной, пишет под мою диктовку письма нашим товарищам по братству насчет посылки денег нуждающимся, поддержки семей умерших товарищей, заботы об их детях. Прошения, просьбы в защиту обиженных, пострадавших. Примерно третья часть всех посланий моих на ее совести. Перезнакомилась со всеми нашими изгнанниками в Сибири. Очно и по переписке моей. Все наши передают ей приветы. Открылся у Аннушки талант музыкальный. Уроки ей дает ссыльный скрипач Генрих Берг. Ради того заказал я любезному другу Ф.Ф.Матюшкину (лицейскому товарищу, адмиралу флота) купить для Аннушки фортепиано. Инструмент – произведение художественное господина Зике – превзошел все ожидания. Назван лицейским. Аннушка на нем вместе с музыкой учится знать и любить старый Лицей. На ее музыкальные вечера собирается вся ялуторовская артель декабристов.
Август 1855 г. Пущин: Аннушке нужно продолжить образование. Доверил ее М.А.Дороховой, двоюродной сестре декабристов Ф.Вадковского, З.Чернышева. Она, сделавшись директрисой института в Нижнем, с необыкновенною любовью просила прислать Аннушку для воспитания, приняла как дочь. Тут нечего говорить эгоистически о разлуке. Дорохова просто сроднилась с нами. Уже называет
Шахирев Андрей Иванович
(1799 — 17.5.1828, Сургут)
Поручик Черниговского пехотного полка.
Из дворян Санкт-Петербургской губернии. Отец — майор Иван Кононович Шахирев (ум. 1819 в Одессе). Воспитывался в 1 кадетском корпусе, куда поступил — 18.2.1810, унтер-офицер — 25.3.1816, выпущен прапорщиком в Московский гренадерный полк — 22.12.1816, подпоручик — 9.5.1817, переведен в Черниговский пехотный полк — 18.4.1819, поручик — 15.4.1820, с 11.12.1823 адъютант при бригадном командире генерал-майоре Тихановском.
Член Общества соединенных славян (1825).
Приказ об аресте — 5.2.1826, арестован по месту службы — 10.2, доставлен из Могилева-Белорусского в Петербург на главную гауптвахту — 22.2, в тот же день переведен в Петропавловскую крепость («посадить по усмотрению и содержать строго») в №38 Невской куртины.
Осужден по VIII разряду и по конфирмации 10.7.1826 приговорен к ссылке в Сибирь на поселение вечно. Отправлен в Сургут Тобольской губернии, срок сокращен до 20 лет — 22.8.1826 (приметы: рост 2 аршина 4 1/2 вершков, «волосы темнорусые, брови те же, глаза серые, нос горбоват, рот прямой, подбородок обыкновенный, лицо смуглое, на котором на левой щеке два черные небольшие пятна»). Письмом от 17.9.1826 обратился к коллежскому советнику Федору Федоровичу Лемониусу и его жене Марье Львовне в Тирасполе с просьбой о присылке ему в Сибирь оставшихся у них 4 тысяч рублей его денег, причитавшихся ему по делу с Шостаком. Эти деньги были отданы тираспольскому купцу Спиваку, из них 2650 рублей были представлены М.Л. Лемониус для отправки Шахиреву.
Умер в Сургуте. По этому поводу исправляющий должность тобольского гражданского губернатора донес: «Государственный преступник Шахирев, находившийся в Сургуте, 16-го числа мая, отлучась от оного в седьмом часу вечера без дозволения сургутского отдельного заседателя с мещанином Силиным версты за четыре для промысла птицы, на другой день 17-го числа, обращаясь в Сургут, умер скоропостижно. По произведенному исследованию отдельный заседатель удостоверяет, что смерть Шахирева последовала от апоплексического удара, объясняя, что он имел и прежде припадки падучей болезни. Хотя не было произведено мертвому телу медицинского свидетельства по неимению там лекаря, но свидетельством находившихся в Сургуте соляного пристава, сотника казачьей команды, мещанского старосты и священника удостоверено, что по наружности на теле Шахирева нет никаких знаков, могущих причинить насильственную смерть, кроме багровых пятен на шее и всем теле». Оставшееся после него имущество было передано по распоряжению Главного штаба его двоюродному брату Михаилу Григорьевичу Шахиреву, служившему бухгалтером в конторе Кронштадтского порта, и сестре последнего, бывшей замужем за капитан-лейтенантом Остолоповым.
ВД, XIII, 415-423; ГАРФ, ф. 109, 1 эксп., 1826 г., д. 61, ч. 116.
Горский (Грабя-Горский) Осип-Юлиан Викентьевич
(1766 — 7.7.1848)
Отставной статский советник.
Именовал себя «грабя (граф) Горский» и «князь Друцкий-Горский, граф на Мыже и Преславле», претендуя на принадлежность к литовско-русскому кн. роду.
Отец (согласно родословной) — Юлиан-Викентий Иосифович-Казимирович Горский, полковник Минского воеводства, стольник Мстиславского воеводства. В службу вступил 28.8.1804 во 2 конно-артиллерийский батальон юнкером; перечислен в 9 артиллерийскую бригаду - 23.8.1806; подпоручик - 19.2.1897; в 1809 переведен в С.-Петербургскую артиллерийскую бригаду, а оттуда в том же году в 7 и 5 артиллерийскую бригаду; поручик - 9.2.1811; за отличие в сражениях переведен в л.-гв.
Декабристы в Ялуторовске 2
Андрей Иванович Черкасов (1799 – 1855(?))
Был переведен в 1833 году в Ялуторовск. Будучи сыном богатого тульского помещика, Черкасов получал от отца значительное денежное довольствование, и при случае всегда стремился помочь находящимся в бедственном положении товарищам. В 1837 году Черкасов наряду с некоторыми другими декабристами, отбывавшими ссылку в Сибири, был определен рядовым в отдельный Кавказский корпус. За отличия в боях ему был присвоен чин прапорщика. После увольнения с военной службы Черкасов жил в селе Володькове Белевского уезда.
В 1836 году на поселение в Ялуторовск прибыл Матвей Иванович Муравьев-Апостол (1793-1886? Москва)
В Ялуторовске Муравьев-Апостол поселился со своей женой в доме, принадлежавшему ранее купцу Белоусову. После смерти сына Муравьевы-Апостолы взяли на воспитание двоих детей, которых Матвей Иванович обучал грамоте, иностранным языкам и игре на музыкальных инструментах. В 1849 году во время ремонта дома Муравьевым-Апостолом была оставлена бутылка со знаменитым «Посланием потомкам», которое было обнаружено лишь 100 лет спустя, и стала одним из центральных экспонатов Ялуторовского музея Памяти декабристов. Гостеприимный дом Муравьева-Апостола выполнял роль своеобразного клуба, в котором декабристы нередко устраивали литературные и музыкальные вечера. После амнистии 1856 года Муравьев-Апостол переехал из Ялуторовска в Москву, где дожил до глубокой старости. Там им были опубликованы «Воспоминания» о пребывании в Сибири.
Он же в зрелом возрасте:
Евгений Петрович Оболенский (1796 – 1865)
Прибыл в Ялуторовск в 1843 году после долгих лет каторги и поселения в Туринске. Будучи образованным и деятельным человеком Оболенский сыграл заметную роль в просветительской деятельности декабристов. Помогая Якушкину, преподавал в организованных им школах, а впоследствии выступал в качестве их инспектора. В 1845 году Оболенский женился на крестьянской девушке Варваре Барановой. Отношение к этому браку в среде декабристов было противоречивым. Многим казалось, что союз родовитого князя и простолюдинки был неприемлем. Однако благодаря усилиям, направленным на обучение и воспитание новой жены, различия в происхождении супругов вскоре начали сглаживаться. В 1856 году после амнистии Оболенский поселился с семьей в Калуге. В 1861 году вместе с декабристом П. Свистуновым Оболенский принимал участие в подготовке крестьянской реформы 1861 года в Калужской губернии. С крестьянским бытом и трудом Оболенский был знаком не понаслышке — в Ялуторовске он собственноручно занимался ведением небольшого хозяйства, нередко обращаясь за советами к местным крестьянам.
Он же:
Иван Иванович Пущин (1798 – 1859).
Прибыл на поселение в Ялуторовск в 1843 году. В Ялуторовске Пущин вместе с Оболенским снимали дом купца Бронникова, который вскоре превратился в излюбленное место общения декабристов. Будучи юридически образованным человеком Пущин неоднократно оказывал помощь местным жителям в сложных судебных тяжбах. В ссылке Пущин вел обширную переписку. Им было сохранено более 1500 писем, среди которых — автографы и стихи Пушкина, Рылеева и Кюхельбекера. В доме Пущина неоднократно находили приют дети и члены семей ссыльных. В его доме проживала вдова и дети поэта и декабриста Вильгельма Кюхельбекера. В 1840 году в Ялуторовске появился первый клавесин, выписанный из Москвы Пущиным, и впоследствии подаренный им Муравьеву-Апостолу, в доме которого устраивались музыкальные вечера. В 1856 году Пущин покинул Ялуторовск. Вскоре он сочетался браком с вдовой декабриста Фонвизина — Натальей Дмитриевной, выдающейся женщиной, общение с которой во многом вдохновило А.С. Пушкина на создание образа Татьяны Лариной. Супруги поселились в имении Фонвизиных, расположенном в селе Марьино Московской губернии. Однако здоровье Пущина было серьезно подорвано за годы ссылки. В 1859 году он скончался. В последние годы жизни Пущиным был написан ряд воспоминаний, среди которых особую ценность представляют «Записки о Пушкине», воссоздающие события лицейской дружбы декабриста с великим русским поэтом.
Он же:
Басаргин Николай Васильевич (1800, именины 9.5—3.2.1861, Москва).
Он же:
Когда-то, после восстания, декабрист Басаргин уезжал на каторгу с десятью завернутыми в бумажку гривенниками — ему тайком передал их при отъезде из Петропавловской крепости плац-адъютант Подушкин.
«Это было все мое богатство, с которым я, слабый и больной, отправился в сибирские рудники, за тысячи верст от родных и близких»,— вспоминал Басаргин.
С каторги он уезжал с семьюстами рублями, полученными из артельной кассы, чтобы не нуждаться в первое время после выхода из тюрьмы. Так, согретые теплом и лаской друзей, переходили на поселение все покидавшие тюрьму узники.
С грустью расставались декабристы с товарищами по каторге.
«Может быть,— писал Басаргин,— мне не поверят, но, припоминая прежние впечатления, скажу, что грустно мне было оставлять тюрьму нашу. Я столько видел тут чистого и благородного, столько любви к ближнему, что боялся, вступая опять в обыкновенные общественные взаимоотношения, найти совершенно противное, жить, не понимая других, и, в свою очередь, быть для них непонятным... Меня утешало только то, что я буду жить вместе с Ивашевыми и, следовательно, буду иметь два существа, близкие мне по сердцу, которые всегда поймут меня и не перестанут мне сочувствовать».
Н.В.Басаргин приехал на поселение в Ялуторовск последним из декабристов. В 1848 г. он был … отправлен в Ялуторовский земский суд писарем.
Приехал в город с женой Ольгой Ивановной — старшей сестрой русского химика Д.И.Менделеева.
Н. В. Басаргин, по натуре деятельный и энергичный, искал более активного применения своим силам вне службы. Он изучал местный край, собирал материалы о старообрядцах Западной Сибири, об устройстве железной дороги от Тюмени до Перми. Записи наблюдений над бытом русских сибиряков проникнуты гуманным духом, уважением к их труду. Декабрист хорошо знал Сибирь и доказывал, что она нуждается в дельных и предприимчивых людях, способных раскрыть и использовать богатство края.
Жена Н. В. Басаргина владела Коктюльской стекольной фабрикой. Поэтому ялуторовские друзья подтрунивали над Басаргиным, называя его между собой «фабрикантом». Николай Васильевич ездил с Ольгой Ивановной на завод, стремился организовать там производство прибыльное, но ожидаемых больших результатов не получалось.
Басаргин вместе с Оболенским купили мельницу на Тоболе в семи верстах от Ялуторовска. Управление принадлежало Николаю Васильевичу.
В семье Басаргиных воспитывалась дочь декабриста Н.О. Мозгалевского Пелагея.
Когда декабристам было разрешено покинуть места поселения, Николай Васильевич некоторое время колебался, уезжать ли ему из Ялуторовска. Выехал из города последним из декабристов в начале 1857 года…
В селе селе Липна Владимирской области до сих пор цел липовый парк родового поместья Басаргиных. Сохранился и одноэтажный кирпичный дом с мезонином, принадлежавший Басаргиным.
Мемуарист и публицист.
……………………………………………………………………………….
В разделе "Декабристы в Ялуторовске" использованыы фрагменты текста из книги А.Г. Болотовой "История города Ялуторовска с древнейших времен". Ялуторовск, 1997 и
Материалы с сайта Анны Самаль "Виртуальная энциклопедия декабристов" - http://decemb.hobby.ru/
Декабристы в Ялуторовске 1
Первым в Ялуторовске был поселен Василий (Вильгельм-Сигизмунд) Карлович фон Тизенгаузен (1779 или 1780 - 25.10.1957 г.Нарва).
В Ялуторовск препровожден из Тобольска в конце мая 1829 года. Место для проживания ему выделили на окраине города около кладбища. В 1830 году государственный преступник построил обширный деревянный дом, который неоднократно загорался и вновь отстраивался.
Так как Тизенгаузен жил один, был католиком, и в доме его не было икон, а в нижнем подвальном этаже стояло несколько больших статуй нимф, фавнов и олимпийских богов, ялуторовцы называли его чернокнижником и чародеем.
Именно он был одним из первых агрономов Ялуторовска. Около дома разбил на пустыре фруктовый сад. И каждый день вместе с наемными рабочими работал с заступом в руках. Он рассаживал яблони, устраивал аллеи, вскапывал клумбы и катил тачку с дерном, причем шутил: "На каторге выучился".
В августе 1830 г. из Пельма в Ялуторовск перевели декабриста Василия (Вацлава) Ивановича Враницкого (1785 или 1786 - 2.12.1832 г.,Ялуторовск).
Он приехал в город очень больным и поправиться уже не мог. Материальное положение его было тяжелым. В Пельме он еще как-то пытался противопоставить себя серой убогой действительности: играл на скрипке, делал зарисовки Пельма. Но уже в Ялуторовске, когда в декабре 1831 г. Враницкого посетили жандармские власти и спрашивали больного, не будет ли он о чем-либо просить высшее начальство, услышали в ответ, что "собственной воли иметь не желаю, так как давно морально мертвый человек".
2 декабря 1832 г. декабрист скончался. Государственных преступников до 1837 года на городских кладбищах не хоронили. Когда в 1836 г. в Ялуторовск приехал М.И. Муравьев-Апостол, могилы Враницкого он уже не нашел. Но город в память о декабристе в 1992 году поставил на старом кладбище надгробный памятник в виде скорбящего ангела.
Летом 1830 г. в Ялуторовск из Березово перевели Андрея Васильевича Ентальцева (1788 - 27.1.1845, Ялуторовск).
Приехал он в город с женой Александрой Васильевной. В истории России есть замечательная страничка о русских женщинах - 11 женах, невестах декабристов. Они выходили замуж за князей, военных-командиров. Но когда декабристов лишили всех чинов, званий, они не бросили своих мужей, последовали на каторгу за государственными преступниками, чтобы облегчить их участь.
В Ялуторовске Ентальцевы у коллежского советника Шеншина купили большой дом за 1300 руб. В Сибири у Андрея Васильевича явилось влечение к медицине. Андрей Васильевич и характером больше соответствовал обязанностям врача: всегда ровный, со всеми одинаково приветливый. Ялуторовцы всегда долго вспоминали этого благодушного бессеребренника.
Якушкин Иван Дмитриевич (28.12.1793-11.8.1857? Москва).
C каторги Якушкин уезжал один. Жена его так и не могла добиться разрешения выехать к мужу. Портреты ее и детей, двух мальчиков, висели в его камере над столом, он всегда чувствовал их присутствие в своей тюрьме и не переставал надеяться на их приезд. В своих письмах он рассказывал жене о дружной жизни декабристов и писал, что ее с детьми все встретят дружески.
Перейдя на поселение в Ялуторовск, Тобольской губернии, Якушкин получил уже право переписки и часто писал жене. Он мучительно переживал невозможность лично сделать что-либо для детей и вынужден был успокаивать себя тем, что дети его не совсем сироты и что жена тоже не покинута в мире...
Якушкин И.Д.Акварель Н. И. Уткина. 1816 год:
Прибыл в Ялуторовск 16.9.1836. Внёс существенный вклад в народное образование. Все свободное время И.Д. Якушкин занимался чтением книг по ботанике, философии, истории, математике. Летом он собирал в окрестностях города растения для гербария. Один из них, состоящий из 300 растений, отправил Свистунову в Курган, другой гербарий - в Москву. Результаты многолетнего изучения природы были изложены декабристом в трактате "Что такое жизнь?".
Среди просветительных начинаний сосланных декабристов особенное внимание современников и потомков привлекает к себе Ялуторовская школа И.Д. Якушкина. Никто бы не разрешил открыть училище государственному преступнику. Неоценимую услугу декабристам оказал священник, протоиерей Сретенского Собора Стефан Яковлевич Знаменский (кроме Якушкина, у него сложились дружественные отношения с В.К. Тизенгаузеном, М.И. Муравьевым-Апостолом и другими декабристами из Тобольска, Ялуторовска и Кургана).
Стефан Яковлевич с большим уважением относился к людям, пострадавшим за свои убеждения, и был горячим поборником просвещения народных масс. Знаменский взялся устроить при соборе церковно-приходскую школу. Школа после многих препятствий со стороны городничего и смотрителя 6 августа 1842 г. была открыта. Уже к маю 1846 года в этом приходском училище обучалось 200 мальчиков из Ялуторовска, его округа и некоторых соседних городов. И.Д. Якушкин с открытием школы смог реализовать еще одно доброе качество своей души - он не только видел в каждом человеке какие-нибудь способности, но обычно прилагал все силы, чтобы развить эти способности…
Якушин отбыл в Иркутск 14.8. 1854 и оставался там до лета 1855. После амнистии 26.8.1856 И.Д.Якушкин вернулся в Москву.
Пишет М. С. Знаменский:
На сайте http://www.ring-siberia.ru/mezenati/1/4/ читаем: «Перевод отца Стефана настоятелем Воскресенского собора г.Омска сразу же обнаружил ощутимую пустоту в колонии декабристов. Да и в самом городе тоже». С этим трудно не согласиться, но эта пустота сразу же и заполнилась – на место С.Я.Знаменского 16 ноября 1853 года архиепископом Евлампием в поощрение усердной службы переведён в Градо-Ялуторовский Сретенский Собор штатным протоиреем Яков Корнилиевич Словцов, человек тоже незаурядный и прогрессивны. Я.К.Словцов застал ещё в городе нескольких декабристов и смог оценить преобразования, происшедшие благодаря их деятельности. К тому же он был законоучителем в обеих школах, организованных И.Д.Якушкиным. А сам Иван Дмитриевич, ранее атеист, к этому времени стал относиться к церкви терпимо (атеизмом и материализмом отличались многие декабристы). В 1882 году, по выходе Я.К.Словцова за штат, место протоиерея занял Евфимий Лапин.
Целых 100 лет Ялуторовский приход возглавляли не оголтелые попы, а передовые, образованные священники-протоиереи, мыслящие широко, служащие не только Богу, но и науке.
……………………………………………………………………………….
В разделе "Декабристы в Ялуторовске" использованыы фрагменты текста из книги А.Г. Болотовой "История города Ялуторовска с древнейших времен". Ялуторовск, 1997 и
Материалы с сайта Анны Самаль "Виртуальная энциклопедия декабристов" - http://decemb.hobby.ru/
Декабристы в Тобольской губернии
В Тобольской губернии - крае, протянувшемся от приполярной тундры до Казахстанских степей, в разное время проживало 40 декабристов, 15 из которых, - самая большая колония после Петровского завода - непосредственно в городе Тобольске.
Вот где жили декабристы в Тобольской губернии (в разное время, но в 1827-1859 г.г.):
Читать далее
Декабристы в ссылке и на поселении были оторваны от политической борьбы, разбросаны по малолюдным сибирским просторам, но в новой для себя жизни сохранили нравственные начала. Даже в условиях постоянного полицейского надзора и всевозможных ограничений декабристы два с половиной десятилетия влияли на жизнь и вносили особую свежесть в Сибирское общество.
Пребывание декабристов оставило заметный след в истории каждого города, почти во всех из которых никогда раньше не было сразу столько блестяще образованных людей. И это не удивительно, если учесть, что «цвет всего, что было образованного в России - отправлено в Сибирь», так писал Герцен; а Пушкин, говоря о пребывании декабристов за чертой Уральских гор, называл Сибирь «страной умных людей».
Следует считать фактом, что декабристы в Сибири действительно «перевоспитались». Отстраненные от участия в политической жизни, остатки своей энергии многие из них направили в мирное русло, с энтузиазмом отдались просветительской и научной деятельности в Сибири.
Сохранившиеся архивные материалы, воспоминания сибиряков, эпистолярное наследие декабристов показывают, какую огромную роль в общественной жизни всех городов играли ссыльные декабристы.
Декабристы в Тобольске
14 декабря 1825 года высшая аристократия России возглавила попытку ограничить, а, если получится, то и уничтожить самодержавие. Все участники восстания были наказаны, многие из них были направлены в Сибирь на каторжные работы и на поселение, 17 из них отбывали ссылку в Тобольске:
1. Анненков Иван Александрович (1841-1856 гг.)
2. Барятинский Александр Петрович (1840-1844 гг.)
3. Басаргин Николай Васильевич (1800-1861 г.г.)
4. Башмаков Флегонт Миронович (1853-1859 гг.)
5. Бобрищев-Пушкин Николай Сергеевич (1840-1856 гг.)
6. Бобрищев-Пушкин Павел Сергеевич (1840-1856 гг.)
7. Вольф Фердинанд Богданович (1845-1854 гг.)
8. Краснокутский Семен Григорьевич (1838-1840 гг.)
9. Кюхельбекер Вильгельм Карлович (1846-1846 гг.)
10. Муравьев Александр Михайлович (1845-1853 гг.)
11. Муравьев Александр Николаевич (1832-1856 гг.)
12. Свистунов Петр Николаевич (1842-1856 гг.)
13. Семенов Степан Михайлович (1841-1852 гг.)
14. Фонвизин Михаил Александрович (1838-1853 гг.)
15. Чижов Николай Алексеевич (1834-1839 гг.)
16. Штейнгель Владимир Иванович (1840-1843, 1852-1856 гг.)
17.Батеньков Гавриил Степанович (1793 – Тобольск – 1801).
Приехав в Тобольск в разные годы, они сумели занять видное место в общественной и культурной жизни города.
Одним из первых в город прибыл Николай Чижов — морской офицер, участник экспедиции на Новую землю, поэт и член Северного общества. В Тобольске он тесно общался с группой сосланных поляков, дружил с поэтом-сказочником Петром Ершовым, который помог опубликовать в столичных изданиях несколько стихотворений Чижова. В 1838 году из восточносибирской каторги на поселение в Тобольск был переведен Михаил Фонвизин. В домах Муравьева А.М., Свистунова П.Н. и Фонвизина М.А. были центры культурной жизни города: они проводили музыкальные вечера, ставили спектакли, но главное, они привозили в Тобольск современные издания книг, газет, журналов. Особенно этим славился дом Фонвизиных. Семья Фонвизиных, потеряв своих детей, брала на воспитание детей тоболяков и уехавшего по распоряжению архиерея в Ялуторовск С.Я. Знаменского Николая, а потом и Михаила. М. Знаменский оставил искренние и признательные воспоминания о ялуторовских и тобольских декабристах: «Исчезнувшие люди», «Тобольск в сороковых годах», «Поездка в Марьино» и другие.
М.Д. Францева, дочь Тобольского прокурора, воспитанница Фонвизиных, тоже оставила свои воспоминания, в которых обратила к декабристам самые добрые и проникновенные слова. Они открыли в Тобольске вторую после Ялуторовска школу для девочек, которая переросла потом в Мариинскую гимназию, теперь школа №1, выпускники которой известны далеко за пределами города.
На средства декабристов построена церковь в с. Подрезово.
В 40-50 годы некоторые декабристы получили разрешение на государственную службу. Это была официальная и единственная форма деятельности ссыльных. В Тобольском губернском правлении в разные годы служили А.Н. Муравьев (в течение двух лет (1832-1834 гг.) был гражданским губернатором в Тобольске), С.И. Семенов, И.А. Анненков, А.М. Муравьев, П.Н. Свистунов. Поступив на службу, декабристы использовали все возможности для социальной защиты крестьян и бедноты, боролись с бюрократизмом, казнокрадством и взяточничеством. Будучи сами людьми принципиальными, морально чистыми, они выгодно отличались от сибирских чиновников (заметим – далеко не всех, были и честные).
Продолжая традицию, заложенную в Ялуторовске Якушкиным, Тобольское общество при участии декабристов А. М. Муравьева и П. Н. Свистунова открыло в 1852 году женскую школу, позднее преобразованную в Мариинскую гимназию. Александр Михайлович Муравьев на свои средства приобрел для школы помещение, где занимал должность «казначея и эконома».
Большой любовью жителей Тобольска пользовались декабристы-медики Ф. Б. Вольф и П. С. Бобрищев-Пушкин. Благодаря своим исключительно душевным качествам, бескорыстию и медицинским знаниям Фердинанд Богданович Вольф пользовался всеобщим уважением. Декабристы и жители Тобольска не раз благодарили судьбу за то, что среди них оказался этот замечательный врач.
Бесплатно лечил городских и сельских бедняков Павел Сергеевич Бобрищев-Пушкин.
Когда в 1848 году в Тобольске вспыхнула эпидемия холеры, унесшая за 40 дней 600 человеческих жизней, врачи-декабристы взяли на себя исполнение всех необходимых лечебных функций, они спасли 500 человек, а тогда в Тобольске проживало примерно 15 тыс. жителей. Врачам на помощь пришли семьи Фонвизиных, Муравьевых, Анненковых, Свистуновых, организовавшие в своих домах небольшие лазареты.
Интеллектуальная жизнь сословных дворян в Тобольске была чрезвычайно активна - и это не удивительно: здесь жили теоретики декабризма и философы М.А. Фонвизин, А.П. Барятинский, В.И. Штеингель, выступавшие за отмену крепостного права и в своих трудах критиковавшие недостатки государственного устройства России.
В Тобольске продолжала звучать поэтическая лира человеколюбия и сострадания декабристов - поэтов В.К. Кюхельбекера, Н.А. Чижова, П.С. Бобрищева-Пушкина. Нередки были литературные и музыкальные вечера, совместные чтения получаемых писем, обсуждения острых социальных произведений литературы, не менее острых социальных событий 1848 года в Европе и героической обороны Севастополя. Все это делало дома Фонвизиных, Муравьевых, Свистуновых центрами культурной и политической жизни города, где частыми гостями были и местные жители.
Александр Михайлович Муравьев создал театральную труппу и ставил в своем доме спектакли.
У Михаила Александровича Фонвизина и его жены Натальи Дмитриевны в доме по вечерам гости обсуждали проблемы теологии и философии. Михаил Александрович в Тобольске сам написал ряд философских работ.
Одаренный высокой музыкальной культурой Петр Николаевич Свистунов возглавил музыкальное учреждение города - хор певчих, кроме этого создал оркестр и струнный квартет, в котором играли три декабриста - Михаил Фонвизин (скрипка), Петр Свистунов (виолончель), Евгений Оболенский (контрабас), четвертым был местный житель Челичеев (скрипка).
В 1856 году ссылка декабристов подошла к концу. Но «царской милостью» смогли воспользоваться немногие. На старом Завальном кладбище, на главной аллее, остались семь дорогих тоболякам могил: С.Г.Краснокутский, А.П. Барятинский, В.К.Кюхельбекер, С.М. Семенов, А.М.Муравьев, Ф.Б.,Вольф, Ф.М. Башмаков. Могилы декабристов, расположенные по левую и правую стороны центральной аллеи, являются главной достопримечательностью кладбища, также как и могилы П.П.Ершова, И.П.Менделеева, М.С.Знаменского, П.А.Словцова, П.А.Грабовского.
Идут годы, но память о людях, «сознательно вышедших на явную гибель», живет в старинном Тобольске. Они были понятны и дороги своими человеческими ценностями, которые передавали последующим поколениям. Им были присущи патриотизм и нетерпимость произволу, чувство гражданского долга и бескорыстного служения Отечеству, постоянная помощь обездоленным. В большом и малом старались сделать доброе дело для конкретного человека.
И всегда будут современны слова Д.И. Менделеева, сказавшего: «Тут жили почтенные и всеми уважаемые декабристы Фонвизины, здесь Анненковы, тут Муравьевы, близкие нашей семье. Уже нет никого из тех в живых, и можно говорить, что семьи декабристов придавали тобольской жизни особый отпечаток, наделив ее светлыми воспоминаниями. Память о них до сих пор живет в Тобольске»; М.Д. Францевой (воспитанницы семьи Фонвизиных): «Декабристы в тех местностях Сибири, где они жили, приобрели необыкновенную любовь народа. Они имели громадное нравственное влияние на сибиряков, их прямота, всегдашняя со всеми учтивость, простота в обращении и, вместе с тем, возвышенность чувств ставили их выше всех, а между тем они были равно доступны для каждого».
И говоря об уважении и любви россиян к этим людям, вспомним слова поэтессы XIX века Е.П. Ростопчиной: «Их памятник в сердцах Отечества сынов».
В 30-х годах XIX века на поселении в Тобольске проживало 15 декабристов, многие жёны которых похоронены на Завальном кладбище города.
Памятник жёнам декабристов, находившимся в ссылке вместе с мужьями, расположен в сквере близ исторического Завального кладбища в г. Тобольске. Установлен в 2008 году.
http://www.tgspa.ru/museum/excursion/dekabristi/
http://festival.1september.ru/articles/312504/
Память о декабристах в Тобольске
В Тобольском музее хранятся некоторые вещи, подлинно принадлежавшие ссылным декабристам в Тобольске, они являются основой экспозиции музея, посвященной декабристам в Тобольске. К 180-летию восстания декабристов произведена реэкспозиция выставки "Декабристы в Тобольском изгнании" в Тобольском государственном историко-архитектурном музее-заповеднике (ТГИАМЗ). Были обновлены некоторые документальные и иллюстративные материалы, пересмотрено текстовое оформление экспозиции, проведена реконструкция технического оборудования.
В Тобольске есть улица Декабристов – до Советской власти Абрамовская улица.
В нагорной части Тобольска находится Завальное кладбище, на котором, похоронены умершие в Тобольске декабристы. На кладбище — Церковь Семи Отроков (год постройки - 1776).
Лидия Чуковская
…
НЕИЗВЕСТНЫЕ СОТРУДНИКИ ЗНАМЕНИТЫХ УЧЕНЫХ
"Почитай науки, художества и ремесло. Возвысь даже к ним любовь до энтузиазма и будешь иметь истинное уважение от друзей твоих".
Катехизис Общества соединенных славян, п. 7.
В Ленинграде, на Аптекарском острове тянется вершинами в небо, зеленеет, шумит, разрастается Ботанический сад. Минуешь его ограду - и каменный город сразу остается далеко позади, словно за тысячу верст. Здесь зелень, тишина, прохлада, четкие желтые дорожки среди пышных лужаек и рощ. Сквозь листву кленов, берез и дубов сверкают на солнце стеклянные стены оранжерей. Запрокидываешь голову, чтобы разглядеть далекую вершину пальмы, а потом осторожно опускаешься на корточки: маленький кактус лезет из земли, крошечный, как мизинец ребенка. А вот и мичуринский участок: цветы важно покачивают головами, наряженными в бумажные колпачки. Какие диковины вырастут здесь через несколько лет? Ветер, принося смутные, смешанные странные запахи, перебирает зеленые стебли цветов и ветви деревьев и вместе с ветвями колышутся легкие, быстрые тени. Здесь, в этом саду на Аптекарском острове, волею науки и искусства живут цветы и деревья, прибывшие из разных районов мира: вишня Китая, жимолость Японии, бархатное дерево Дальнего Востока, белая береза России, гречиха из Сахалина, чубушник из Канады, сирень с берегов Амура, лиственница из Даурии и казанлыкская болгарская роза... За годы советской власти Ботанический институт Академии наук приобрел мировую славу. Славится он не только своими редкостными экземплярами живых растений, бережно взлелеянных в оранжереях и в парке, но и гербарием - 5 тысяч листов! - и библиотекой - 150 тысяч томов специальных книг! Ботанический институт Академии наук, весь этот гигантский музей живых и засушенных растений, занимающий площадь в 13 гектаров, со всеми своими отделами - парком, гербарием, оранжереями, библиотекой - служит великолепно оборудованной лабораторией для ученых, изучающих многообразный растительный покров республик Советского Союза и зарубежных стран.
Старые деревья Ботанического сада в Ленинграде - сверстники, почти однолетки декабрьского восстания. Если бы у них была память, они помнили бы пушечные выстрелы, доносившиеся из-за реки 14 декабря 1825 года. Читать далее
Лидия Чуковская
ИС: Декабристы - исследователи Сибири, Географгиз, Москва, 1951 г.
N.B. Авторы сайта очень признательны Николаю и Наталье Голубевым, отсканировавшим и вычитавшим текст этой книги. Без их помощи у нас еще долго не было бы возможности поместить эту книгу на сайт.
Всякое о П.А.Словцове
Аттестат ученика Тобольской духовной семинарии П. Словцова
5 декабря 1788 г.
Объявитель сего философии ученик Тобольской епархии священнический сын Петр Словцов, обучаясь в Тобольской семинарии проходил пиитический, риторический и философский классы с отличным успехом и прилежанием. Причем, обучался началам истории и географии, а сверх тою в той же семинарии был грамматического класса учителем. Понятие в учении изрядного и нравов честных, от роду имеет двадцать лет. Во свидетельство чего дан ему от тобольской семинарии сей аттестат.
1788 года декабря 5 дня.
Архимандрит и ректор Геннадий.
ГАТО. Ф. 156, оп. 1, д. 149, л. 7.
Наш край в документах и иллюстрациях. - Свердловск, 1966. - С. 190.
В1997 году выпущена медаль в честь П. А. Словцова .
Томпак. Д 60 мм. Тираж 120 (100 + доп. 20 в 2001). Московский монетный двор.
Описание медали: Лицевая сторона: на всем поле медали погрудный портрет; по гурту – Пётр Андреевич Словцов и даты жизни – 1767-1813.
Оборотная сторона: в центре поля изображена старинная тумба, на которой лежат книги, на верхней название одного из сочинений Словцова «Историческое обозрение Сибири»; на свободном поле высечены слова сибирского историка – «Я … за труды не ищу наград, желая только быть полезным для Сибири читающей…»; по гурту текст: Славен град Тобольск / год основания 1587 (http://www.tobolsk.org/fond/collections/medal/420.html).
Как видим, дата смерти указана неверно – Пётр Андреевич умер в 1843 году. Этот факт рождает другое сомнение: Пётр Андреевич ли изображён на портрете?
На сайте http://his.1september.ru/articlef.php?ID=200601107 видим совсем другое его изображение:
И тоже без указания источника. Но
ТРУДЫ П. А. СЛОВЦОВА
Вот читаешь на многочисленных сайтах биографии и описания жизни Петра Андреевича и часто встречаешь этакое снисходительно-положительное отношение: дескать, есть недостатки в его трудах, но всё же можно обнаружить трудолюбие и способности автора. И тут же горе-биографы признают, что условия для работы в далёкой Сибири были очень тяжёлые, не было библиотек, не было никаких примеров, как описать эту самую Сибирь 18-19-го века – вообще ничего. А человек из дремучих Уральских заводов, до этого в качестве одного из самых лучших учеников Семинарии принятый в С-Петербургскую Александро-Невскую Академию, с блеском закончивший её, сотворивший впоследствии массу полезных для России дел – сумел-таки написать Историю Сибири, причём очень подробную и скрупулёзную. И после этого он – просто способный? Да он гениальный, этот человек, начавший с нуля!
А писать, что «стихи П.Словцова не обнаруживают даже небольшого дара творчества»? Да не поэт он был, чтобы писать стихи, просто мысли иногда выходили рифмованными (хотя на сайте «Русская виртуальная библиотека» его называют именно так - поэт). И не совал он их ни в какие издания в качестве стихов, в отличие от многих.
Мне кажется, что завистливым и недобрым критиканам, сидящим в тепле за компьютером, лучше бы вообще не писать биографии таких глыб в окружающей обстановке, каким был П.А.Словцов (и не только он). А уж если пишут – излагали бы только факты: возможно, читатели не глупы и сами смогут всё проанализировать.
Приведу список основных трудов П.А.Словцова:
К Сибири: Ода // Муза. - 1796. - Февр. (Ч. 1). - С. 100. - Подпись: Н. Н.;
То же // Тобол. губ. ведомости. - 1893. - № 12;
То же: (Отрывок) // Сибирские строки: Русские и сов. поэты о Сибири / Сост. А.
Преловский. - М., 1984. - С. 16.
При чтении "Обозрения" порой складывается ощущение, что историк видел рельеф сибирских пространств не только вблизи, но и бросал взгляд на Землю, на могучую Сибирь словно бы сверху, из Космоса, охватывая азиатскую часть России единым взором (заметим, что "панорамностью зрения" отличались древнерусские летописцы). Кстати, в "Обозрении" по поводу автора одной рукописи он делает похвальное замечание, что тот "не чужд ведения космографического", а рассматривая закономерности, определяющие направление стока сибирских рек, выразительно пишет о "планетарной сфероидальности и южном положении горных кряжей", задающих направление, "по которому реки катятся к северу, из большей или меньшей дали, по наклонности Сибирского долосклона, как вашгерда гигантского". И в то же время (что особенно удивительно!) мудрый историк Словцов хорошо слышал, как, например, среди алтайских просторов и гор поют свои проникновенные песни телеуты, как громко радуются дети проталинкам и ручьям после долгой сибирской зимы, как на вечерней заре бьют веселые перепела во ржи где-нибудь над кручами Ангары, Енисея, Оби или Иртыша...
Глубокое проникновение в жизнь огромного края позволяло Словцову нередко оспаривать сведения о Сибири, приводимые различными известными авторами. Так, он с иронией говорит, например, о забавном случае, узнанном из записок академика Гмелина, про то, как в Якутске некий "воевода, идучи в канцелярию, за 80 шагов стоявшую, отморозил руки и нос, хотя и был одет в теплую шубу. Верно, - подшучивает Словцов, - воевода шел к должности в каком-нибудь глубоком раздумье, чтобы в минутном переходе дойти до таких крайностей". И с целью опровержения сибирской байки авторитетного ученого Словцов напоминает, что ему в самые сильные морозы приходилось шесть раз проезжать через те места, в которых проживал незадачливый воевода, останавливаться там, но "не доводилось испытывать толь страшных морозов, какими Шапп с Гмелиным пугали Европу". Кто-кто, а уж Словцов-то не раз сталкивался с проявлениями суровых природных условий Сибири, с которыми шутки плохи.
Не следует, однако, сетовать по поводу того, что Словцов, пристрастный к Сибири, подчеркивал ее достоинства, порой даже как бы несколько облагораживал ее природно-климатические условия, представлял их, так сказать, в более гостеприимном ракурсе, и уж тем более не ужесточал их, не "пугал Европу"! Но ведь в сущности и беспристрастный к Сибири Сперанский не только с улыбкой назвал ее "отчизной Дон Кихотов", но и с почтением говорил, что "природа назначала край сей... для сильного населения... для всех истинно полезных заведений", хотя, продвигаясь по Сибири, ему, призванному утверждать справедливость, то и дело приходилось произносить суровое слово "арестовать!" - так сильна была тогда преступность в крае на всех уровнях жизни. А к сибирским злодеям Сперанский был беспощаден, арестовывал их немедленно, как, например, арестовал при встрече на реке Кан кровожадного нижнеудинского исправника Лоскутова, державшего в страхе население всей округи, так что при аресте запуганные сибирские старцы произносили, глядя на избавителя: "Батюшка, Михаиле Михайлович, не было бы тебе чего худого: ведь это Лоскутов"! И недаром отлитый из бронзы портрет Сперанского мы видим рядом с портретами Ермака и Муравьева-Амурского на гранях пьедестала памятника в честь постройки Транссибирской магистрали, открытого в Иркутске в 1908 году, - так много Сперанский сделал для блага Сибири.
Вглядываясь в древность, Словцов видел ее не только глазами мудрого спокойного историка, но и охватывал взором взволнованного вдохновенного художника. Недаром о "блистательной радуге" П. А. Словцов говорит и в "Обозрении", когда обращается к факту участия сибиряков в Полтавской битве, - так что образ радуги для него вовсе не случаен.
И нам не только чрезвычайно интересно, но и крайне необходимо мысленно подняться по этой постоянно движущейся исторической радуге Словцова, чтобы с жаждой заглянуть за горизонт минувшего, ограниченный не столь уж и большим отрезком времени каждой отдельной человеческой жизни. Такое заглядывание тем более актуально, что другой конец этой исторической радуги, уходящей в будущее, невозможно даже пытаться представить себе, не прочувствовав пристально и вдумчиво седую древность родной земли и родного народа.
[/more]
В завершение отметим следующее. В 1990-1993 годах "Историческое обозрение Сибири" в сокращенном виде публиковалось в журнале "Сибирские огни". В 1995 году труд П. А. Словцова вышел отдельной книгой в Новосибирске в издательстве "Вен-Мер". Считаю необходимым выразить признательность администрации Новосибирской области за содействие в издании книги; поблагодарить директора Новосибирской областной научной библиотеки Н. А. Бредихину и сотрудников библиотеки за помощь в доступе к редким материалам, профессора Г. В. Крылова - за полезные замечания в процессе подготовки издания.
Ныне, в 2006 году, новое издание "Исторического обозрения Сибири" предпринято московским издательством "Вече" под названием "История Сибири. От Ермака до Екатерины II".
Виктор Зернов,
Новосибирск, 1993-2006
http://az.lib.ru/s/slowcow_p_a/text_0030.shtml
Вот что пишется в некрологе о В.А.Зернове 16 ноября 2009 года:
|
Виктор Александрович Зернов-Крещик — один из ветеранов сибирской литературы, поэт, литературовед, лауреат городской литературной премии имени Н.Г. Гарина-Михайловского (2002), заслуженный работник культуры. Он был одним из старейших членов Союза писателей России, автором многих стихотворных книг, среди которых: «Красная трава» (1968), «Стезя» (1972), «Замыканье» (1976), «Лебяжий берег» (1979), «Непокорный свет» (1983), «Откровенный разговор» (1987), «На всех земных пирах» (1990). Виктор Зернов-Крещик был знатоком и исследователем творчества П.А. Словцова, подготовил и переиздал с обширными комментариями (через сто лет) «Историческое обозрение Сибири» и другие материалы о творчестве одного из первых сибирских поэтов начала XIX века П.А. Словцова. Виктор Зернов был человеком ярким, темпераментным, неравнодушным, одним из самых активных новосибирских писателей. Он всегда ставил перед собой серьезные задачи и всегда старался добиться их решения. Доверимся описанию жизни П.А.Словцова этим замечательным человеком. |
Иногда некоторые из потомственных российских дворян получали назначение в Сибирь на высокие должности. Среди приезжих нередко были личности весьма яркие. Так, например, в результате проведения Сибирской реформы 1822 года, подготовленной Сперанским, пост гражданского губернатора новой Енисейской губернии занял выходец из старинного российского дворянского рода сорокалетний Александр Петрович Степанов - человек энергичный, прогрессивных взглядов, ставший впоследствии известным писателем. В юности Степанов участвовал в Итальянском походе Суворова (гениальный полководец называл Степанова за острый ум и дерзкое владение словом "маленьким Демосфеном"!). На посту губернатора Степанов оказался при содействии правителя дел Сибирского комитета в Петербурге, известного сибиряка, будущего декабриста, Г. С. Батенькова. В Сибири А. П. Степанов проявил себя очень ярко, о его плодотворной деятельности на посту губернатора писал в журнале "Московский телеграф" Словцов. Историк подчеркивал, что Степанов великолепно к достойной "государственной службе присоединяет перо прозаика и мастерство поэта". В "Обозрении" Словцов не раз ссылается на обстоятельную книгу Степанова "Енисейская губерния", приводит ее в списке использованной литературы...
К высказываниям Словцова и Сперанского в отношении генеалогии сибирского дворянства, в сущности, мало что добавляют и материалы современных историков по названной теме - я имею в виду, например, насыщенную фактическим материалом статью М. М. Громыко "К характеристике сибирского дворянства XVIII века" (см.: Русское население Поморья и Сибири. М.: Наука, 1973). В Сибири не было "дворянских гнезд", как не было и помещичьего землевладения, а звание сибирского дворянина носило ненаследственный характер. Духовно-христианские же гнезда в Сибири закладывались и развивались прочно. Крупнейшее, основательнейшее из них находилось в Тобольске.
Та роль, которую играло в европейской части России передовое дворянство, в Сибири выпала на энергичное купечество и нарождающуюся буржуазию - в этом состоит одна из особенностей исторического развития на Сибирской земле. И эта особенность не укрылась от проницательного взгляда Словцова. Недаром вопросам торговли, деятельности купечества историк уделяет в "Историческом обозрении Сибири" особенно пристальное внимание.
Петр Андреевич Словцов в дальнейшем стал действительным статским советником. А созданием своего "Исторического обозрения Сибири" он совершил настоящий духовный подвиг, внес непереоценимый вклад в духовную жизнь Сибири, в развитие сибирской историографии.
Пётр Андреевич Словцов
– незаурядный, высоко образованный, вольно думающий, разносторонний, неутомимый, но одинокий человек. Незаслуженно забыт и своими современниками, и потомками - всеми (как, впрочем, большинство гениальных, но скромных людей, которые не воевали, не завоёвывали мир, а просто изучали свой край и свой народ – хотя такой труд требует тоже много сил, таланта, времени и патриотизма).
Лишь в последнее время, особенно с развитием интернета, наши современники вспомнили о своём земляке, появились десятки статей, написанных и краеведами без титулов, и именитыми учёными. Причём из статьи в статью переписываются противоречивые сведения – начиная от даты и места рождения и до происхождения и фактов из жизни. У нас тоже почти нет на руках документов, подтверждающих или опровергающих те или иные факты, и мы не можем написать правдивую биографию своего очень дальнего и не прямого предка. Но не написать ничего тоже не можем – настолько много сделал Пётр Андреевич для России.
Поэтому используем прекрасный, написанный живым и профессиональным языком, материал-биографию, руки журналиста В.А.Зернова-Крещика в предисловии к изданному им же главному труду П.А.Словцова – История Сибири.
ОПАЛЬНЫЙ ИСТОРИК,
или путь к радуге
1.
Главная книга замечательного сибирского мыслителя Петра Андреевича Словцова (1767-1843) "Историческое обозрение Сибири" написана в первой половине XIX века. Возникает вполне естественный вопрос: а не устарела ли она в наше время - в начале XXI века? Ведь со времени создания книги прошло более полутора столетий. Ответ на такой вопрос однозначен: нет, не устарела. Напротив, актуальность
Муж и жена играли в гольф в дорогом районе города. После третьей метки муж говорит:
- Дорогая, ты сегодня "в ударе"; пожалуйста, будь осторожна. Если разобьешь кому-то окно, это нам влетит в копеечку.
Тем не менее, супружница все же ухитрилась на шестой метке разбить окно одного из самых больших домов.
- Я же говорил тебе!!! - простонал муж, - ну, вот, теперь надо идти извиняться, и посмотрим еще, во сколько это нам обойдется!
Они постучали в дверь и услышали голос:
- Входите.
Открыв дверь, они увидели массу битого стекла, среди которого лежал разбитый старинный кувшин. На диване сидел человек.
- Это вы разбили мое окно? - спросил он.
- Да..., - стыдливо признался муж, - простите нас..
- Нет-нет, - возразил человек, - вообще-то я хочу вас поблагодарить за все, что произошло. Я - джинн, и просидел в этом кувшине много тысяч лет. За то, что вы меня освободили, я выполню три желания. По одному на вас и последнее за мной.
- Согласен!! - воскликнул супруг, - я хочу получать миллион долларов в год на всю оставшуюся жизнь!
- Да будет так! - сказал джинн, - а что ты хочешь? - обратился он к жене.
- Я хочу собственный дом в каждой стране мира! - сказала она.
- Считай, что сделано, - ответил джинн.
- А какое твое желание? - обратился к нему муж.
- Знаешь, я провел в этой бутылке тысячи лет, и соскучился по женщинам. Я хочу твою жену!
Муж посмотрел на жену и говорит:
- Ну... что ж..., мы получили кучу денег, все эти дома ... я не против.
Джин потащил жену наверх... Через пару часов неистового секса он спросил:
- Сколько лет твоему мужу?
- 35, - еле прошептала она.
- И он продолжает верить в джиннов?.. Невероятно...
Список известных декабристов, умерших в Сибири
Большинство сосланных декабристов не дожили до полной амнистии 1856 года, умерли в Сибири – некоторые ещё во время каторги, остальные – живя на поселении в разных пунктах Восточной и Западной Сибири.
У многих появились (или проявились) психические заболевания – люди так и не смогли свыкнуться со своим новым положением на самом дне общества. Другие чувствовали себя в ссылке вполне комфортно, стали заниматься простым трудом, некоторые даже открыли или развили в себе разнообразные таланты.
В любом случае для их семей декабрьские события 1825 года стали несчастьем: это и скоропостижные смерти родителей, не вынесших кошмара; и на многие десятилетия мучения и позор их жён и детей; и, наконец, очень дорогое удовольствие – содержание на комфортном уровне каторжника в Сибири!
Тем не менее хочется ещё раз почтить память этих людей – умных, искренних, честных, активных, достойных – цвета российской нации, умерших вдали от европейской Родины.
Список известных декабристов, умерших в Сибири
АврамовИван Борисович 38 лет (1802 - 17.9.1840). Умер в д. Осиново Анцыферовой волости, следуя из Туруханска в Енисейск на судне с рыбой и разными товарами.
Андреев 2-йАндрей Николаевич 27 лет-погиб (1803 или 1804 — 28.9.1831). При следовании на поселение в Верхнеудинское остановился для отдыха в с. Верхоленское Иркутского округа у поселенного там декабриста Н.П. Репина, с которым вместе и сгорел при случившемся в доме пожаре.
Андреевич 2-й Яков Максимович 39 лет (март 1801 — 18.4.1840). Обращён на поселение в г. Верхнеудинск Иркутской области, где и умер в местной больнице, завещав имущество и деньги братьям Борисовым. Могила не сохранилась. Художник-любитель.
АрбузовАнтон Петрович 45 лет (1797 или 1798 - январь 1843). В 1839 обращён на поселение в с. Назаровское Ачинского округа Енисейской губернии, где и умер.
БарятинскийАлександр Петрович 46 лет (1798-1844). Умер в Тобольской больнице и похоронен на Завальном кладбище. На могильной плите год смерти 1845, в статьях о Барятинском - 1844. Автор атеистического стихотворения "О боге" и сборника стихов на французском языке — "Часы досуга в Тульчине" (1824).
БашмаковФлегонт Миронович 75 лет (1774 — 21.9.1859). По старости остался в Тобольске, где и умер; похоронен на Завальном кладбище.
Бестужев Николай Александрович 64 года (13.4.1791 — 15.5.1855). Масон, член ложи «Избранного Михаила». Умер в Селингинске, где и похоронен.
Российский прозаик, мемуарист, историк флота. Художник-акварелист, создавший портретную галерею декабристов. Изобретатель - механик. Художник-акварелист, создавший портретную галерею декабристов. Изобретатель.
Бечастнов (Бечасный) Владимир Александрович 57 лет (1802 — 11.10.1859). После амнистии 26.8.1856 остался в Сибири, жил и умер в Иркутске, похоронен в Знаменском монастыре. Существующие памятники на могилах Н.А.Панова и В.А.Бечаснова выполнены скульптором Е.К.Андреевым в 1950-х – начале 1960-х гг.
Декабристы - вспомним
Создавая этот дневник на ЛиРУ, посвящённый нашим предкам, и учитывая, что большинство из них жило до революции 1917 года в Сибири, захотелось обозреть и места – города и сёла - где МЫ проживали. Оказалось, что и города, и сёла в начале 19 века были тёмными, убогими поселениями (иначе не назовёшь) с почти поголовно неграмотным, серым населением. И те из них, кому посчастливилось стать пристанищем декабристов, расцвели прямо на глазах, окультурились и облагородились. И всё это удалось сделать буквально нескольким человекам – на поселение декабристы определялись очень небольшими группами.
Тут же выяснилось, как мало мы знаем о декабристах – только сведения из школьных учебников, полузабытые и смутные. Поэтому мы решили здесь напомнить (и самим себе, и, возможно, тем читателям нашего дневника, кто забыл, но очень хочет вспомнить: кто такие декабристы, почему «декабристы», чего хотели, что получилось, как расплачивались, как жили и чем занимались в местах наказания, все ли вернулись домой, в центральную Россию. А, главное, зачем люди, у которых было всё, хотели ещё чего-то; как, в одночасье превратившись из блестящих офицеров в каторжан, перенесли это.
Собственно история «декабризма» освещается на десятках (сотнях) разнообразных сайтов – профессиональных, учебных, исторических, любительских доброжелательных, даже любительских злобно-насмешливых. Здесь мы собрали сведения, которые нам кажутся наиболее беспристрастными и интересными. Особое внимание хочется уделить жизни декабристов в местах проживания наших предков – в Тобольской губернии (в частности, в Ялуторовске), в Томской губернии и в некоторых других местах.
Также очень интересно, как вчерашние офицеры пережили каторгу и приобщились к мирному простому труду.
Напоминаем немного историю декабризма и декабристов.
В двух словах она выглядит так: отвоевали войну с Наполеоном, победили, после заграничного похода 1813-1814 гг. прониклись либеральными идеями, заскучали, образовали сначала безобидное общество Союз спасения, главной его целью содействие правительству в проведении реформ и искоренение социальных пороков – крепостного права, косности и невежества народа, несправедливого суда, повсеместного лихоимства и казнокрадства, жестокого обращения с солдатами, неуважения к человеческому достоинству и несоблюдения прав личности, засилья иностранцев (как ни прискорбно, но большинство этих пороков не искоренены до сих пор). Тайной же целью являлось введение в России представительного правления. Не сошлись во взглядах на цареубийство (предложил И.Д.Якушкин) – отвергли это предложение и распустили общество.
Самая первая помощь: 10 опасных заблуждений
Неважно, откуда и когда они взялись, но практически каждый наш человек имеет некие знания об оказании первой помощи. Увы, в большинстве случаев этот набор знаний представляет собой кашу из стереотипов и слухов, и применение этой каши на практике не просто бесполезно, но и опасно. К примеру, все знают, что на перелом надо наложить шину. И большинство представляют себе эту шину как две-три палки, в идеале — штакетины от забора с остатками традиционной росписи. Когда же возникает необходимость помочь, почему-то выясняется, что человек совсем не радуется, когда его сломанную руку-ногу пытаются выпрямить и привязать к палке.
А все потому, что перелом надо фиксировать в том положении, которое наиболее комфортно для пострадавшего. Конечность при этом, как правило, полусогнута. Вот так. Вы об этом знали? Надеюсь, что да. И потому над перечисленной ниже десяткой наиболее распространенных неправильных стереотипов оказания первой помощи посмеетесь, как над давно известной вещью. Или задумаетесь. Или запомните. А лучше всего — найдете время и пройдете хорошие курсы оказания первой помощи. Вдруг, не дай бог, пригодится.
1. Сам погибай, а товарища выручай
Этот стереотип крепко-накрепко вбит в головы представителей старшего поколения фильмами, книжками и просто идеологией советского времени, отчаянно воспевавшей героизм и самопожертвование. Спору нет — качества эти важны, ценны и иногда даже необходимы. Но в реальной жизни, на улице, в городе или на природе следование заученным правилам может стоить жизни как герою, так и спасаемому.
Простой пример — машина врезалась в столб линии электропередачи. Водитель сидит внутри без сознания, ток ему не страшен. И вдруг на выручку ему бросается герой. Добегает до машины, не видя провода, и раз — одним пострадавшим больше. Следом - еще герой, потом — еще пара... и вот перед нами машина с живым водителем, окруженная кучей героических тел, так и не успевших вызвать спасателей и «скорую». Ясное дело, шумиха в прессе, митинг с плакатами «Доколе?!», кого-то засудили, а в целом по стране ввели чрезвычайное положение. Короче — бардак, а все почему? Потому что наши герои не знали одного простого правила — сначала определите, что угрожает вам, а уже потом — что угрожает пострадавшему, ведь если с вами что-то случится, помочь вы уже не сможете. Оцените обстановку, позвоните 01 и по возможности воздержитесь от экстремального героизма. Как бы это цинично ни звучало, один труп всегда лучше, чем два.
2. Достать любыми средствами
Витамин (В17) против рака. Неужели всё так просто?
Книга американского писателя-документалиста Эдуарда Гриффина "Мир без рака" посвящена истории одного открытия, главным героем которого является Витамин В17 или лаэтрил, или амигдалин* - вещество, стремительно уничтожающее раковые клетки. Автор приводит научные свидетельства того, что профилактика рака очень проста и недоумевает: почему же ортодоксальная медицина объявила войну лекарству, с помощью которого многие клиники успешно вылечили своих пациентов?
Лично от себя добавлю, я тоже помню, в детстве мы просто обожали косточки от слив, чернослива, а родители пугали нас синильной кислотой, которая в них содержится. Но я не помню ни одного случая, чтобы после их употребления были какие-то желудочные или другие расстройства. Впрочем, по-видимому, всё хорошо в меру (мы и волчьи ягоды ели тайком). Однозначно автор прав в том, что нет отрасли промышленности, которая могла бы соперничать с фармакологией по проценту прибыли. А ещё Маркс сказал, что нет такого преступления, на которое не пошел бы капиталист, ради 300% прибыли. А тут за 1000% зашкаливает. А кто об этом скажет миллиардеру, когда с него милого как раз и можно содрать наибольший куш. Тем более, что он знает - все можно купить за деньги. Ну если не за деньги, то за большие деньги, в том числе и здоровье. Да они живём сожрут любой авторитет, который подтвердит выше сказанное или заплатят столько, что он заткнётся. Статья заставляет задуматься. Начну снова есть семена абрикосов - по 3-5 штук в день, не зря же их у нас в магазине продают, а я гадал зачем они?
Рак – это грибковое заболевание… и оно излечимо
Предлагаем вашему вниманию перевод статьи Дэвида Айка, оригинал которой на английском вы можете найти на сайте davidicke.com
Цифры, конечно, впечатляющие. Восемь миллионов людей умирает ежегодно от рака во всем мире, только в США – это более пол миллиона. Ожидаемый рост смертности к 2030 году – 12 миллионов. Рак является самой распространенной причиной смерти в возрастной группе до 85 лет. В Штатах от этой болезни умирает каждый четвертый человек. Каждый четвертый!
Мы лишились многих своих свобод, когда согласились, чтобы нас «защищали от терроризма», люди продолжают болеть и умирать от недугов, которые элитные семьи и их фармацевтические картели отказываются лечить.
Я уже рассказывал в своей рассылке от 9 августа, что некий доктор Ричард Дэй, глава организации Запланированное родительство, которая занимается евгеникой и контролируется Рокфеллерами, выступал перед докторами в 1969 году в Питтсбурге, рассказывая им о приближающейся трансформации глобального общества.
Он попросил докторов выключить записывающие устройства и не делать заметки пока он будет оглашать длинный список запланированных мер по изменению глобального общества. Но один из врачей все же записал, что нам готовят в рамках этого проекта социальной инженерии, и потом сделал эту информацию достоянием общественности.
Теперь, 40 лет спустя, мы можем увидеть воочию, насколько аккуратными оказались предсказания Ричарда Дэя. Это можно почитать на моем сайте в рассылке за 9 августа. Почему я упоминаю этот факт? Потому, что на том конференции в 1969 году Ричард Дэй заявил: «Мы сейчас можем вылечить любой вид рака. Вся информация содержится в фонде Рокфеллера и может быть обнародована при наличии соответствующего решения».
Дэй в частности сказал, что если люди будут медленно умирать «от рака или от чего-нибудь еще», то это сможет замедлить темпы прироста населения… Эти люди поступают так, потому, что у них напрочь отсутствует душа.
Фармацевтический бизнес не ставит перед собой целью излечить рак. Зачем излечивать болезнь, если можно скачивать деньги за борьбу с симптомами. При этом совсем не обязательно рассказывать доверчивым пациентам, что яды химиотерапии убивают как раковые, так и здоровые клетки, и в результате самого человека. Я думаю, это делается даже не ради денег… Элита хочет сократить население, поэтому, надо, чтобы люди страдали и
|
История Ялуторовска особенно тесно соприкоснулась с историей России через декабристов. В Ялуторовске на поселении с 1829 года по 1856 год проживали девять декабристов (В.К. Тизенгаузен, А.В. Ентальцев, В.И. Враницкий, А.И. Черкасов, И.Д. Якушкин, М.И. Муравьев-Апостол, И.И. Пущин, Е.П. Оболенский, Н.В. Басаргин).
Первым в городе был поселен Василий (Вильгельм-Сигизмунд) Карлович фон Тизенгаузен (1779 или 1780 - 25.10.1957 г.) Полковник, командир Полтавского полка. Член Южного общества с 1824 г.
В город препровожден из Тобольска в конце мая 1829 года. Место для проживания ему выделили на окраине города около кладбища. В 1830 году государственный преступник построил обширный деревянный дом, который неоднократно загорался и вновь отстраивался.
Так как Тизенгаузен жил один, был католиком, и в доме его не было икон, а в нижнем подвальном этаже стояло несколько больших статуй нимф, фавнов и олимпийских богов, ялуторовцы называли его чернокнижником и чародеем.
Именно он был одним из первых агрономов Ялуторовска. Около дома разбил на пустыре фруктовый сад. И каждый день вместе с наемными рабочими работал с заступом в руках. Он рассаживал яблони, устраивал аллеи, вскапывал клумбы и катил тачку с дерном, причем шутил: "На каторге выучился".
В августе 1830 г. из Пельма в Ялуторовск перевели декабриста Василия (Вацлава) Ивановича Враницкого (1785 или 1786 - 2.12.1832 г.) Полковник квартирмейстерской части. Член Южного общества с конца 1824 г.
До этого, в течение четырех лет он находился на поселении в Пелыме, где тяжело заболел.
Он приехал в город очень больным и поправиться уже не мог. Материальное положение его было тяжелым. Не имея родственников в России, Враницкий был лишен какой-либо поддержки в суровых материальных лишениях. Ему выдавался лишь скудный солдатский паек. Несмотря на то, что в Ялуторовске друзья-декабристы прилагали усилия, чтобы облегчить участь Враницкого, его физическое и душевное состояние продолжалось ухудшаться. Он полностью утратил интерес к жизни, и почти не выходил на улицу. В Пельме он еще как-то пытался противопоставить себя серой убогой действительности: играл на скрипке, делал зарисовки Пельма. Но уже в Ялуторовске, когда в декабре 1831 г. Враницкого поселили жандармские власти и спрашивали больного, не будет ли он о чем-либо просить высшее начальство, услышали в ответ, что "собственной воли иметь не желаю, так как давно морально мертвый человек".
2 декабря 1832 г. декабрист скончался. Государственных преступников до 1837 года на городских кладбищах не хоронили. Когда в 1836 г. в Ялуторовск приехал М.И. Муравьев-Апостол, могилы Враницкого он уже не нашел. Но город в память о декабристе в 1992 году поставил на старом кладбище надгробный памятник в виде скорбящего
Супостаты наши с нашими начальниками и с иными их прислужниками, пособниками и единомышленниками хотят нас вконец погубить, а жен наших и детей в рабов и холопов обратить, нажитое же нами разграбить и, что горше всего и печальнее,— святую нашу непорочную веру вконец искоренить, а свою насадить и самим в наших владениях жить. Сами видите, что они ныне над нами чинят: всегда пред очами нашими всем нам смерть показывают, издеваются, насилуют и убивают нас, и дома наши отнимают у нас, и нас же при этом позорят. И все стремятся быть вооружены и оснащены, словно против истинных злодеев изготовлены. Знают, окаянные, что не в свои владения пришли и сверх меры хотят себе заполучить, если Бог до того их допустит.
"Новая повесть о преславном Российском царстве"
Политические ссыльные, в частности, декабристы, принесли в Сибирь свет и просвещение, чего не скажешь о тех, кто был выселен из родных мест по приговорам сельских обществ "за порочное поведение".
[more]
О том, как это выглядело на практике, можно судить по приговору сельского схода Михайловского общества Ижевско-Нагорной волости Сарапульского уезда Вятской губернии от 4 января 1899 г.: "Мы, нижеподписавшиеся старшие домохозяева от состоящих в нем 78 человек, в числе 62 человек, бывших сего числа на сельском сходе в присутствии сельского старосты Ивана Бузанова, от которого выслушали предложение о том, что однообщественник наш сельский обыватель Александр Васильев Никифоров ничем не занимается другим, кроме краж и праздношатательства, вследствие чего и предлагает противу этого принять какие-либо меры… Не надеясь на его исправление, так как он нами неоднократно замечался в кражах, мы, бывшие на сходе единогласно постановили: сельского обывателя нашего общества Александра Васильева Никифорова, 28 лет, отдать в распоряжение правительства, приняв на себя по его удалению издержки, для чего надлежащую сумму внести в уездное казначейство". Никифорова выслали в Зырянскую волость Мариинского уезда Томской губернии, откуда он быстро скрылся.
Предполагалось, что ссыльные будут заниматься сельским хозяйством и тем самым увеличивать численность деревенских жителей. Но большая их часть предпочитала сельскохозяйственным трудом не заниматься. Основная их часть составляла контингент бродяг, наносивших существенный ущерб местным жителям и дававших основную часть рецидивной преступности. Сферой приложения их сил становились грабежи, конокрадство, изготовление фальшивых денег. У значительной части ссыльных отсутствовала мотивация к занятию не только земледельческим, но и честным трудом вообще. Бродяжничество становится мощным криминогенным фактором в течение всего 19 века. Почти всегда преступления сопровождались крайней беспричинной жестокостью. Преступникам нечего было бояться властей: в сёлах полиции не было, в сибирских городах была, но не страшная – дальше Сибири всё равно не сошлют.
В сёлах крестьяне вынуждены были защищать себя сами. И карали они злодеев тоже очень жестоко. Получался заколдованный круг – око за око, жестокость за жестокость.
Вот что можно сказать на основании дневника