[показать]

Страницы эти растут как трава, идут как дожди, появляются то в толпе, то за столом, то в поезде, то в постели… Рождаются, расползаются, как котята, распрыгиваются, жмутся друг к дружке… Долго пытался я претворить животечение в очередную книжную окаменелость.

Для этого требовалось: сырье строчек, рисунков, мелодий, замыслов – отобрать-отжать-выплавить-обогатить-перелопатить-перекроить-выстроить…

совместить внутреннего Друга (только с таким существом, все равно пола какого, умею в себе разговаривать и думать пытаюсь лишь ради этой немыслимой встречи…) с Читателем (рыночная химера, многоголовый фантом)…

определить вид общения – жанр, а верней, способ его нарушения…

Наклеечка непритязательная, из обихода домашнего, но пригодная и для офиса, и для врачебного кабинета, разные ведь бывают доверительные разговоры, даже война не может их исключить…

Есть истины, проверенные кровью.
В Природе, недоступной милосердию,
умение болеть равно здоровью,
искусство умирать равно бессмертию.

А мой рассказ пока не получился,
еще не сшита исповедь ночная.
Болеть я худо-бедно научился,
а умирать все только начинаю.

И чем яснее мне, что я невольник,
и чем теснее поджимают сроки,
тем слаще я, как оголтелый школьник,
гуляю и не делаю уроки.

...ПРИЗНАКИ ПОЛЬЗЫ... Зная мое дело, кто-то понадеется найти здесь прописи, рецептуру жизни, советы, поддержку…
Если понимать помощь не узко – найдет.
Энергия, текущая по проводам, не ведает, в каком доме ей зажигать свет, греть камин, а в каком только кормить холодильник.
Есть вероятность встречи. Страницы, меняющие настроение, меняют и жизнь. Кто-то спасается одной строчкой, бывало так и со мной. Помощь от книги, я убедился и как автор, и как читатель, исходит всего более из ее живого дыхания, из со-бытия, сотворяемого не только словами.
Когда мне признавались, что общаются с моими книгами подподушечным способом – не читая, а лишь помещая на сон грядущий под голову, – я иронически улыбался, но внутренне ликовал – меня ведь тоже исцеляет и держит на плаву малый кружок моих книжных человекобогов. Прикасаюсь к ним редко, как к талисманам, но их присутствие в близлежащем пространстве выстраивает ось моего самочувствия, распрямляет позвонки, освежает глаза, чистит воздух… Голодная душа питается и через кожу.
Тех, кто дарит мне жизнь, стараюсь благодарить. Ко дню рождения Пушкина торопил эту книгу. Назвал соответственно: в пушкинских рукописях много зачеркнутых автопортретов. Один зачеркнутый профиль оказался зачеркнутым особенно хорошо.

…ПРИЗНАКИ ОДИНОЧЕСТВА… Жизнь, превращенная в усилие поддержания других жизней (это усилие нельзя сделать сплошным, но можно пульсирующим) не утрачивает одиночества, исконного свойства всякого существования Но одиночество, так живущее, размыкается, делается внимающим, слушающим, ведет с другими одиночествами доверительные разговоры, строит мосты… Пусть мосты то и дело рушатся, разговоры не отменяют приговоров судьбы – общение развивается. Можно дарить друг другу свое понимание и непонимание, свой ум и глупость, вопросы и попытки ответов, радости и страдания – мы растрачиваемся, но растем, души болят, но цветут; нам не просто легче, интереснее, веселее – может быть и наоборот, но нам подлиннее.
Появляется ощутимый взаимный смысл, и не только взаимный – друг через друга мы причащаемся к Целой Жизни, живем д а л ь ш е…
Каждый рождением отправляется в одинокое путешествие, в неразделенный неведомый мир, в беспомощность, в умирание.
Как иной раз спасительно – когда кто-то тебе оставляет карту своих блужданий или хоть бы отметины или нечаянные следы, которые можно попытаться прочесть.
Драгоценен опыт каждого путника.
Подвиг – старание жить осмысленно.