Утомили вы меня, господа моралисты.
Ей - Богу утомили.

Это не так, то не так, всё не так.

Если бы у меня вдруг возникла надобность в вашем мнении на предмет моего жизненного уклада, я не преминула бы им у вас поинтересоваться, честное слово.

Но, коль скоро таковой потребности у меня не образовалось - будьте так любезны не лезть.

Я весьма неприветливое создание, в особенности, когда речь идет о вещах, от меня одной зависящих, и клянусь вам - не стоит это проверять и ставить эксперименты над моим терпением. Чревато сломанными ребрами, выбитыми зубами и растоптанными душами.

Нравится вам думать, что я змея подколодная, - да Бога ради.

Во мнении, что меня нужно расстрелять без суда и следствия, вы не одиноки, можете этим утешиться.


И ради вас же самих - попридержите свои умозаключения насчет моей жизненной стратегии. Я горазда вырывать чужие длинные языки и завязывать их бантиками на шеях бывших обладателей.

Засим разрешите откланяться, уважаемая редакция.
Всем спасибо, все свободны.

- Клянёшься говорить правду, всю правду, ничего кроме правды и да поможет тебе Бог?
- Клянусь. Ты дерьмо.

(с)

Да пропади ты уже, ради Бога.
Мне больше не больно, не тоскливо, не жалко и даже не смешно.

Нужно иметь совесть, в конце - то концов.
Мне надоело, я не играю.

Вы, вы… и ваша логика.
Вы всегда выстраиваете все очень логично.
Все, что я ни предлагаю, вы переворачиваете наоборот.
Вы надоели мне со своей постоянной критикой.

(с) Г. Гиммлер, кажется.

Будет бойня, если перегрелось дуло,
Если сабля пополам сломалась вновь,
Но в пылу кровавого разгула буду рвать зубами -
Знай, знай, знай мою любовь!

Настроение сейчас - Земфира - Лондон

Я поняла, в чем моя беда.
Я всех вас жалею.
Сочувствую, утешаю и жалею. Что, разумеется, в конечном итоге выходит мне боком.

Хуже получается для всех. Мое сожаление оказывает медвежью услугу и тому, на кого оно направлено, и мне самой, и всем окружающим - люди или привыкают и садятся на шею, или начинают в порыве душевного подъема форсировать события, брать штурмом несуществующую крепость, кладут к моим ногам штандарт, а потом растерянно хлопают глазами и обижаются - как же так, мол, я же думал...
Индюк тоже думал, господа благородные шевалье.

Ситуация, в которую по доброте своей сердечной попал мой Артур, должна послужить прецедентом ко всем последующим, мы это уже обсуждали.

Поэтому хватит.
Больше никакого врачевания чужих душевных ран.
Никакой анестезии.
Никакого помилования.
Никаких "но" и "может быть".
Единственное, чем я могу вам помочь - это контрольный в голову.

Крутые ситуации требуют крутых решений, так что половину к стенке, остальных - по камерам, и разговор окончен.

Здравствуй.

Я ставлю точку.

Мне стыдно в этом признаваться, но я сдаюсь.
Ты всегда считал меня сильным ребенком, и я старалась не разочаровать тебя, честно старалась, но, как выяснилось, любая выдержка - ах! - не бесконечна.

Я сделала все, что было в моих возможностях.
Я сделала даже больше.
Но, кажется, меня покинули последние резервные силы - принесите мне чашу, я умываю руки.

Ты требовал от меня непомерно много. Тебя не смущала никакая цена - ведь момент расчета казался если не невозможным, то, во всяком случае, недосягаемо далеким.
А он, видишь, настал. Странно?

Я была готова терпеть, но тебе было недостаточно. Тебе нужно было больше.
Больше, чем у меня было.

Ты умеешь предъявлять права и требовать - в совершенстве. Я снимаю шляпу, маэстро.
Но, приходя на ведьмину кухню, не жди, что тебе подадут миндальный чизкейк с малиновым сиропом.
И не надо упрекать саму ведьму за то, что она не стала принцессой.


Ты хотел истины - вот она, получай.
Я прекращаю вкладывать душу в моменты, которые можно получить по договору купли - продажи.
И не смотри на меня так - я больше не боюсь.
Да, меня все еще держит нечто похожее на сожаление, но я, пожалуй, повешу его на первой же встреченной берёзе.
Сегодня же.
Хватит.

Приговор окончательный, кассацию суд не рассматривает.

Извини, командир, я не хотела. Так получилось.

Гневные люди делятся на два типа: эксплозивный и имплозивный. Эксплозивный — это, например, человек, который орет на кассира, отказавшегося взять у него кредитку, а имплозивный — это кассир, который день за днем сидит себе тихо, а после берет автомат и отправляется расстреливать случайных прохожих.

Я как кассир.

Сохрани тебя Бог
От безлюдных дорог,
От глубоких тревог,
Что бы жил не спеша,
Чтоб молчал по душам,
Что бы рядом и врозь.
Чтоб любовью насквозь
Был пропитан твой вздох.
Сбереги тебя Бог для других, для достойных,
Для вечно живых,
Огради навсегда от упреков немых,
От запутанных сцен,
От пустых мостовых,
Пусть хранит тебя Бог для моментов простых -
Что б дыханье хватало, и сердце зажглось,
Чтобы кто-то касался любимых волос,
Целовал, обнимал, твою руку держа,
Чтобы сердце щадил от меча и ножа.
Это первый и даже единственный раз -
Я прошу за него.
Я прошу не за нас.
Если хочешь - меня растерзай, обвини,
А его не тревожь.
А а его - сохрани.

Ты сильнее, чем страх,
Ты сильнее, чем боль,
Чем усталость, наркотики и алкоголь. (с)


Пялюсь в окно. Хочется протянуть руку и схватиться за фонарный столб.
Мысли взбесились, плечи дрожат, глаза зеленые, бегают, не задерживаются ни на чем.

Весна, ну скорее же. Спаси меня. Ты можешь, я знаю, я проверяла. Спаси.
Осталось всего ничего. Я постараюсь потерпеть.
Но я боюсь. Боюсь.

Кофе остывает, лицо бледное, замученное, кашляю с надрывом. За стенкой следак мой смеется.

Я везде тебя чувствую.


Уважаемая Паранойя, вы немного не вовремя.
Мне работать надо, а тут такое О_О

Без проблем и ссор не проходит дня,
даже кошка моя на меня сердится.
От меня лучше отойти - у меня
несварение правого желудочка сердца.

Знакомые хмурятся обреченно:
'Ревет тут, как крокодил, да не в лад еще!'
Во мне погибает поэт, ученый,
наверное, я - ходящее кладбище,

холодное, с запертыми дверьми -
лишь листья сухие шуршащие кружатся...
Я недавно решила любить весь мир -
и мир завопил истошно от ужаса.

Что ж, мил насильно не будешь, пора
исчезнуть, что ли, покой спасая...
Во мне критическая масса добра -
оно неиспользованым скисает.

Оно выливается в злой цинизм,
в большую грубость ежевечернюю.
Пройдусь-ка вечером по карнизам,
авось, увяжусь за летучим чем-нибудь.

(с)

Лунным светом рисует полночь на водной глади
Позолоченный мостик, ведущий его ко мне.
Он остался стихом, уснувшим в моей тетради -
Я сама проиграла в развязанной мною войне. (с)
[500x375]

Пространство пересекая, как огромный невидимый спрут
Мои пальцы легко проникают в твою беззащитную грудь
Сердце сожму тоской, встряхну и пощекочу
Я могу делать с тобой всё, что захочу!

Я сильнее, чем страх
Сильнее, чем боль
Чем усталость, наркотики и алкоголь,
Необъяснимая грусть, обезболивающий укус
Затаилась в тебе и скоро проснусь.

Пространство пересекают излучений сверхмощных столбы,
Это пальцы мои проникают внутрь твоей головы.
Теперь твой разум готов к осознанию новых чувств
А чувствовать ты будешь то, что я захочу!

Я твоя кость, ухо и глаз,
Слёзы счастья, рычание злости, отчаяние, экстаз,
Эйфорический ад, голос небес,
Три секунды назад я проснулась в тебе.

Неуловимо, как свет, просочилась в каждую часть,
Ощути на себе мою абсолютную власть.
С наступлением дня не развеется дым,
Ты любишь меня, ты будешь моим!


(с) Флер.

Приснится же такое, знаете..
Ходишь потом и думаешь - что бы всё это значило.

Странные сны, где в какой - то дурной последовательности смешаны места, события и люди, не имеющие никакого отношения друг к другу.

Разговоры без какого - либо смысла и молчание, столь много объясняющее, что даже страшно.

И вот еще что.
Ты.
Да, ты.

Завязывай с прогулками по моим снам.

То сердце не поймет печали безысходной,
Которому взирать на радости угодно.
Я не виню тебя, как исстари идет:
О тех, кто заточен, не думает свободный.

(с)

Сквозь грим и смех смотрю на жизнь я,
Улыбка радостна, коварна, и грустна.
Я выкину из головы той жизни все потери,
Ведь в этой слепо, но в любовь я верю.
Пыталась мир я изменить, но нету толку.
Наложим грим и вновь вперёд, вдогонку
За временем которого так жаль.
Как это сложно всё-таки - любить злодея.
Ну что, любовь моя, устроим представленье?
[353x480]

Не спится что - то. Таю, как свеча,
Тошнит ото всего, что так любила.
Гоняю черта с левого плеча,
И сквозь улыбку вытекают силы.

Ослепшее оконное стекло
Выводит бликом профиль твой невольно.
Безумие на клавиши стекло,
И жмутся тени к лампочке настольной.

Не думай, я не жалуюсь. Я так...
Устала просто. Не задался вечер.
Хотя ты бить без промаха мастак,
Я больше не боюсь случайной встречи.

Я не бегу от всех возможных мест,
Где мы могли нечаянно столкнуться,
И нынче можно смело ставить крест
На всем моем раскаянном занудстве.

Ложится маслом по холсту душа
До этого написанная мелом...
Я не хочу былое воскрешать.
Я постараюсь этого не делать.

Отныне можешь быть спокоен. Я
Бросаю пробы в жизнь к тебе вторгаться.
Судьба на редкость праведный судья,
И с ней, поверь, трудненько торговаться.

За все тебя с душой благодарю,
И Бог уж с тем, как завтра ляжет карта.
Пойду, поставлю кофе, закурю...
И постараюсь дотянуть до марта.



С Рождеством, граф.

- Вы не возражаете, если я закурю?
- Мне безразлично, даже если вы застрелитесь.(с)

Да, пожалуй.

- Ты любишь меня?
- Конечно люблю.
- А как?
- Как ни странно, блядь.

Я, как вы уже, скорее всего, поняли, питаю слабость к наблюдению за всяко - разно интересными людьми. И, думаю, я не слишком оригинальна в этом отношении, ну да Бог с ним.
Так вот. В своем рутинном настоящем я, пронаблюдав и проанализировав одну ситуацию, пришла к следующему заключению.

Вот смотрите. Живете вы в свои 15\20\30 лет, учитесь, работаете, занимаетесь чем - нибудь интересным или не очень, таскаете свое бренное тело в разные концы города по надобности, или же без таковой, ненавидите начальство, по понедельникам проклинаете всё на свете, по пятницам благословляете весь мир, в субботу напиваетесь, в воскресенье страдаете похмельем, - в общем, все как у людей.

И тут внезапно в ваш размеренный и расписанный по часам жизненный график вламывается кто - то дофига необыкновенный, и вы - тадаааам! - влюбляетесь. Причем совершенно не важно, были ли вы знакомы до этого туеву хучу времени или же госпожа Судьба столкнула вас лбами только недавно.

Ясен красен, последующие дня три после снизошедшего озарения вы в состоянии, похожем на бред курильщика опиума, грезите переменами к лучшему и размазываете литры розовых соплей на стопиццот миль окрест.

Далее, когда Святой Кондратий временно отлучается за угол по срочной надобности и вас слегонца "отпускает, пожалуйста", вы смотрите на ситуацию относительно прояснившимися глазами и понимаете - все ни хуя не так прекрасно, как желалось бы. Дело в том, что у объекта вашего обожание имеется - да-да, вторая половина. С которой "вроде бы и всё не плохо, но чего - то не хватает, и уже не то, что было раньше, и времени так много прошло, и вообще сплошная печаль, ах, что же делать - что же делать."

И вы, конечно же, распустив хвост, решаете на руках вынести свое горячо любимое существо с пепелища страсти прошедшей и развести перед ним новый костер вселенской любви.

А дальше начинается самое забавное.
Вас начинает преследовать противное такое состояние а ля "на чужом берегу я прилив стерегу". То есть вы, как заправский снайпер, ловите каждый мало - мальски подходящий момент, чтобы выпустить из обоймы еще одну пулю, которая должна добить те самые казалось бы и так дохнущие отношения с ненавистным соперником. И по началу вроде даже получается. Любовь всей вашей жизни ходит с вами на романтические прогулки, пьет чай в какой нибудь арт - кафешке, выходящей окнами на набережную, с благодарной улыбкой принимает все комплименты, подарки и слова утешения, и даже - о Боги! - целует вас при встрече и на прощание. Всё, победа в кармане, хуле.

И вот вы при полном параде стоите в ожидании очередной встречи где - нибудь в метро (а хотя нет, нееееет. Для пущей эффектности ждать нужно где - нибудь в парке, под третьим фонарем с левой стороны вон той дальней аллеи, которая КОНЕЧНО ЖЕ стала вашим общим любимым местом встреч). Стоите, значит, в ожидании момента, когда откроетесь в самых нежных чувствах своему божеству (а оно, глупое, не догадалось ещё, конечно). Опустим подробности приветствия, ибо я не любитель расписывать на пол страницы разную сопливую херню.
Далее вы рассказываете, как велика ваша любовь, и как озарила она огнем священным погибшую вашу душу, и как вы надеетесь на воссоединение двух сердец, и прочее, прочее, прочее. И тут...

И тут происходит самое интересное. Хуякс! Вместо объятий и слез благодарности вам на голову сваливается нежданчик в виде широко раскрытых глаз и тирады приблизительно минут на десять, в ходе которой вам дают понять, что, собственно, никуда этот человек уходить не собирается, и что все в своем партнере ему нравится, и все, что было рассказано - это так, мелочи жизни. А что он с вами гулять ходил да чаек пил - так это совсем ничего не значит. Просто времяпрепровождении такое, знаете.
Заканчивается такая мини лекция, как правило, аргументом на сто баллов - "А ты ж всё знал, чего ты так удивляешься - то?"

Всё.

Крыть нечем.

Потому что ты действительно знал.

Мораль сей басни такова:
Золотые мои, прежде чем на что - то решиться, думайте головой. Даже если сердце бушует и старательно пытается прыгнуть из груди.
Будьте умницами.
Жить станет не в пример легче.

А я девочка с плеером,
С веером
Вечером
Не ходи.
Да ты не такой как все, и не любишь дискотеки.
Я не буду тебя спасать,
Догонять,
Вспоминать,
Целовать.
Меньше всего нужны мне твои comeback'и.