Ирина Шевандронова (1928 - 1993) родилась в Москве, училась сначала в Московской средней художественной школе, в 1947-1953 гг. - в МГХИ им. В.И. Сурикова у В.Г. Цыплакова. Дипломная работа художницы - картина «Дети в сельской библиотеке» - считается одним из лучших жанровых произведений советской живописи 50-х годов. В 1953 г. Ирина Шевандронова не могла даже предположить, что картину сразу приобретёт Третьяковская Галерея, а в учебниках «Родная речь» она будет репродуцироваться долгие десятилетия. В 1963 году Ирина Шевандронова была удостоена звания «Народный Художник РСФСР».
Детская тема надолго стала отличительной чертой творчества Шевандроновой, что позволило ей занять особое место в отечественном искусстве. К числу знаковых работ художника также относятся «Пути-дороги юности» (1970), «Молодые» (1974).
«Меня так и прозвали «детским художником». Это справедливо. На детей я просто не могу смотреть равнодушно. Уж очень они пластичны в каждом движении, уж очень непосредственны в живой реакции на каждое слово», - говорила художница. Ирина Васильевна была замужем за известным живописцем Андреем Андреевичем Тутуновым. Эту пару отличало единство взглядов и духовная близость, сохранившаяся до самого ухода Ирины Васильевны в 1993 году.
Однажды ты перестаёшь суетиться и что-то кому-то доказывать,
смотришь с улыбкой на окружающий мир со всеми его безумиями,
не спешишь нравиться людям, не спешишь раздавать советы
и кого-либо судить или спасать,
перестаёшь отвечать на звонки людей, которые давно не восхищают
и не интересуют,
больше смотришь на небо, чем на то, кто чем занят и как живёт,
вспоминаешь то, что вдохновляет вне зависимости от обстоятельств,
не извиняешься, не поясняешь, не споришь, не тратишь время
на неинтересное и временное,
и обнаруживаешь невероятное спокойствие и множество вещей,
которые не замечал раньше в погоне за тем, чтобы подходить
под чьи-то представления или соответствовать чьим-то ожиданиям.
Уют внутри — дороже чем любые соблазны временного удовольствия.
Дороже, чем любые временные люди и временные вещи.
Всё, что тебе нравится — это личное, а личное — принадлежит только тому человеку, которого ты видишь в зеркале.
Остальное — пустые домыслы и догадки тех, кто пытается видеть в тебе
что-либо иное.
Ты — лучший себе единомышленник в том, как в этом безумном мире
быть собой и быть счастливым.
Себе приказываю спать,
Но продолжаю жизнь листать.
Года листаю и листаю,
И от любви к былому таю.
Вот мама с рыжим завитком,
Вот чашка с красным ободком
От маминой губной помады,
А вот Снегуркины наряды,
Что шили мне под Новый Год.
Вот папка старая для нот.
И всё до боли мне знакомо.
Я дома, Господи, я дома.
Хоть и тогда хватало бед,
Но вечерами тихий свет
Мерцал под жёлтым абажуром.
А нынче под покровом хмурым
Идут бои, бои, бои…
И где чужие? Где свои?
И почему нам вдалбливают в голову, что надо непрерывно достигать какую-то цель? Почему не учат бегать босиком по траве, любоваться течением реки, смотреть, как по осени птицы сбиваются в стаи, а весной тает снег и из-под корки льда пробивается первый несмелый ручеёк? Почему нельзя просто жить и радоваться каждому дню, а не загонять себя в тупик беготнёй за призрачным счастьем...
Столько слёз у меня накопилось внутри,
Столько слёз накопилось,
Но опять на нездешние краски зари
Я сегодня купилась.
Так хотелось кого-нибудь срочно позвать
И кому-то поплакать,
Но негоже, когда за окном благодать,
Разводить эту слякоть.
И решила оставить до худших времён
Все упрёки, обиды,
И пока этот день красотой наделён,
Любоваться на виды.
Художник Владимир Жданов
Если вам вот вообще хреново эмоционально, можно практиковать одну штуку - куда бы вы не смотрели, ищите «в кадре» красивое.
Серо, дождь, мерзость, ветер в лицо, ноги мокрые и замёрзли - и какая-нибудь ветка зигзагом на фоне неба, как гравюра. Красивое.
Дома пыльно, уборки сто лет не было (глаза б не смотрели), а тут вдруг лучик, и в нём пылинки танцуют золотистые. Красивое.
Хурма в магазине оранжевая. Красивое.
Лист на асфальте сердечком. Красивое.
Дворник с греческим носом. Красивое.
По радио любимая песня. Красивое.
Пацан в красных носках идёт и улыбается чему-то. Красивое.
На капоте машины чёрный котёнок с белыми усами, как у моржа. Очень красивое.
И сразу как-то не хмуро.
Сразу как-то хорошо.
Есть у каждого тайная книга обид.
Начинаются записи с юности ранней.
Даже самый удачливый не избежит.
Неудач, несвершенных надежд и желаний.
Эту книгу пред другом раскрыть не спеши,
Не листай пред врагом этой книги страницы, -
В тишине, в несгораемом сейфе души
Пусть она до скончания века хранится.
Будет много распутий, дорог и тревог,
На виски твои ляжет нетающий иней, -
И поймешь, научившись читать между строк,
Что один только ты в своих бедах повинен.
Ах, время, ты повремени,
И обмани, и помани,
Я так привыкла верить сказкам,
Твоим меняющимся краскам
И слушаю с открытым ртом
Твои «А дальше, а потом».
Меня расстраивает то, что мы утратили способность жить спокойно: писать акварели, играть на фортепьяно, принимать гостей, вести дневники, устраивать пикники. Почему у нас не хватает на все это времени? Почему я не могу прийти к человеку без предварительного звонка и быть уверен, что он будет мне рад? Чем все так заняты? Пушкин, Мусоргский, Маяковский тоже работали как безумные, но у них оставалось время на общение с людьми, развлечения, светскую жизнь, даже на пьянство. А потом этот наглец и безобразник Эдисон все испортил: граммофон, лампочка, телефон — это ужасные изобретения. Они съели у нас время. Я еще помню времена, когда писал письма, неспешно работал, у меня был досуг, а потом я уехал на технически оснащенный Запад, и часы, дни, годы стали утекать сквозь пальцы.
А всё-таки спинку бы надо держать,
Не складывать крылья, как лист не дрожать,
Все дни без разбора — и вторник, и среду,
И прочие дни отмечать, как победу
Веселья над грустью, рассвета над тьмой,
Сиянья над хмарью, весны над зимой.
А ежели носа не можешь не вешать,
Ищи поскорее, кого бы утешить,
Кому бы сказать: «Не тоскуй, не грусти».
Глядишь, и себя ты сумеешь спасти.
Мне больно и страшно слышать рассуждения о том, что у наших детей слишком легкая жизнь, мало трудностей и лишений. И что от этого, дескать, страдают их человеческие качества. Это неправда. Трудности, беды, гонения - не они формируют личность. Они лишь обнаруживают, удостоверяют существующие, но скрытые до поры черты характера. Человека формирует счастье. И если он вырос не таким, как нам всем хотелось бы, то, скорее всего, потому, что счастья ему оказалось недостаточно.
Где-то рядом - смертный бой,
Перестрелка, битва, стычка,
Здесь же - полог голубой
И порхающая птичка.
Где-то рядом - бойня, брань,
Кровь и гибель, сеча, схватка,
Здесь же - в утреннюю рань
Спят, посапывая сладко.
О, Создатель, дай ответ,
В мире, что Тобой основан,
Дня сегодняшнего бред
Был с Тобою согласован?
Я бы посоветовала любому, кто раздражен против кого-либо, взять лист красивой бумаги in quatro, доброе перо и записать все свои претензии и упреки к виновнику.
Первая страница будет дышать местью, на второй вы искренне пожалеете себя, на третьей начнете испытывать презрительную снисходительность к противнику, на четвертой задумаетесь, что, возможно, и сами немного не правы, и когда вся бумага будет исписана, вы успокоитесь и слегка устыдитесь, что придавали слишком большое значение такой ерунде, и в конце концов философски заключите, что каждый в этом мире не прав по-своему.