…Господи Боже,
город пропах весной…

ты чувствуешь тоже?
чувствуешь кожей
мой
безумный мартовский градус
шальной накал

я поднимаю парус,
мне город мал.

парю. всё выше и выше
над крышами, в не-
бо. город прошит весной.
город тонет в весне.
я посылаю стужу и снег на-
стежь открыты двери и окна.
город танцует сальсу, город болен весной.

я вынимаю крылья.

ты
полетишь
со мной


Своя Кошка

Возводишь в степень, строишь пьедестал
из личных жертв;
куёшь себе оковы
из букв того, кто жить почти устал,
но всё ещё желает встретить слово,
и сотый раз придя к глухой стене,
уложенной из крошки битых истин,
всё ищешь дверь, не помня, что в огне
нет перехода.

Выручают листья,
упавшие с ветвей запретных древ,
что проросли корнями прямо в небо.
И пишешь ты, и ждёт крылатый лев
у ног твоих рецепты на плацебо,
в которых раритетен и состав,
и выстраданный вкус, и нервный почерк.

А тот, кто Слово знал, но знать устал,
качает головой и плакать хочет.

Дыши, дыши, мятежная душа,
тернист твой путь, но, верю, будут звёзды.

... Мурлычет лев, обученный спасать,
бросаясь в глубину, в тягучий воздух.



Уже Другая

- Принцесса! Прин-цес-саааа! - заорали под окнами. Прекрасная принцесса здесь живет?

Она раздраженно вздохнула и высунулась из окна:

- Чего тебе?!



Внизу стоял принц. Обыкновенный прекрасный принц, конь в комплекте.

Принц задрал голову:

- Принцесса, говорю, здесь живет?



Она поморщилась и заорала в ответ:

- Нет её! Гуляет во полях, да во лесах, цветы собирает. Завтра приходи!



Принц внимательно посмотрел наверх, потом вытащил кусок пергамента и сравнил рисунок с белобрысой головой, которая сейчас торчала из окна:

- Я тебя узнал! Ты же принцесса, зачем обманываешь?!



Принцесса сняла платок, устало потерла лоб:

- Не уйдешь, значит?



Принц упрямо мотнул головой:

- Я жениться приехал! Открывай!

- Ну, раз жениться - то поднимайся. Щеколду чуть на себя потяни, и только потом только вверх - заедает она. - объяснила принцесса и скрылась в окне.



Принц спешился, аккуратно привязал коня, несколько мгновений поборолся с непокорной щеколдой - и в конце концов оказался в светлой, просторной комнате. У окна сидела принцесса и что-то мастерила из полена.



Как только принц появился, девушка подняла на него глаза и задумчиво спросила:

- У тебя стамески нет? - Принц немного опешил, потому что у него были с собой каменья драгоценные, ткани бархатные и нити жемчужные. ...А стамески не было.

- Ну нет, так нет. - кивнула принцесса. - Жениться, значит?



Принц откашлялся:

- Прекрасная принцесса, вести о вашей красоте и доброте дошли до нашего королевства. И решил я, что вы должны быть моей женой!

- Прекрасный принц, я тебя вижу первый раз в жизни и вести о тебе никак не дошли до моего королевства! - съязвила принцесса. - Я не могу сейчас замуж! Уменя скоро сплав по высокогорной реке - мне надо готовиться! И поход на байдарках! И, вот - конкурс резьбы по дереву еще, а стамеску папенька с собой увез!



Принц совсем растерялся. Он представлял себе все это несколько иначе. Совсем по-другому, если быть откровенным. В его мечтах, прекрасная принцесса бросалась к нему в объятья и, сияя улыбкой, благодарила его за каменья, ткани и нити, которые он привез ей в подарок!

А вовсе не требовала стамеску, и уж точно не перечисляла какие-то дикие способы времяпрепровождения! Принц был в ужасе и думал, как теперь объяснить отцу, почему он вернулся без невесты. Ну не говорить же правду, в самом деле!



...Принцесса смотрела на все эти мытарства и думала, что ей опять попадет от папеньки.

Потому что папенька каждый раз ругался и сетовал, что ей надо было родиться мальчиком, а то и вовсе в какой-нибудь другой королевской семье!

- Может быть, скажем, что я влюблена в кого-то другого? - неуверенно предложила она.

Принц пожал плечами:

- Глупости какие! Влюблена, скажи пожалуйста! Нет, когда дело касается политики двух королевств - тут не до любви! Да и батюшка не поверит. В меня все всегда влюбляются с первого взгляда, понимаешь?



Принцесса окинула его внимательным взглядом и кивнула:

- Ну да, ты симпатичный. Но у меня сплав! И байдарки!

- И резьба по дереву! - развеселился принц. - Ты драконов, случайно, не укрощаешь в свободное время?



Принцесса радостно подпрыгнула и хлопнула в ладоши:

- Ну точно, ты умница! - воскликнула она. Принц непонимающе улыбнулся. - Скажешь, что меня похитил дракон! Трехглавый! И что освободившему меня принцу- полкоролевства и несметные сокровища. С драконом я договорюсь - он мне в карты проиграл и за ним долг. У него пересижу пока, а там уж и зима настанет, дорогу к нам заметет, можно будет до лета не волноваться.



Принц закивал, думая о том, что с такими вестями домой воротиться не стыдно. Перепрыгивая через ступеньки, спустился во двор, вскочил на коня и обернулся. Принцесса махала ему из окна рукой.

- И скажи, что на дракона лучше со стамеской ходить! - прокричала принцесса, сложив руки рупором.



Принц махнул на прощанье рукой и поскакал прочь. Принцесса села у окна, спрятала под стол полено и подперла подбородок рукой:

- Все принцы одинаковые! Хоть один бы кулаком по столу стукнул, сказал бы "Никаких больше байдарок, ты принцесса или кто?!". Нет же, все верят,уезжают, а я сиди тут, вырезай по дереву! Чертова колдунья, чтоб ей провалиться сквозь землю! Всего-то раз к ней в брюках вышла, а в результате -"Прокляну- прокляну, будешь всю жизнь сидеть и ждать, пока настоящий мужик приедет! А до этого - сиди с поленом ". И хоть бы стамеску оставила!



Вот так и ждем... настоящего...

Что тебе нужно? Коня, полцарства, царскую дочку, ее подруг? Ты по утрам говоришь мне: «Здравствуй» и начинаешь свою игру. Звонкой свирелью, апрельской трелью, ласковой песней в моем дворце… Добрый палач рядом с плахой дремлет, пес с благодарностью лижет цепь. Старый засов выпускает листья, ров наполняется молоком. Голос твой ангельский, нрав твой лисий, песня, зовущая далеко. Что же ты делаешь, как тревожишь? Ветром врываешься в мой покой. Чем моя стража сильней и строже, тем тебе легче дается кон. Ты позовешь меня – вздрогнет замок, совы сорвутся с высоких крыш. В пору бы волюшку дать слезам, но я проиграю, мне нечем крыть. Я же с ума схожу, как с престола – платье придерживая рукой. Лестницей льется твоя истома, разве я выдержу бой с такой?

Что ты стоишь? Улыбнись народу, спой на прощанье, седлай коня.

Я за тобой и в огонь, и в воду.

Так забирай, наконец, меня.


Кот Басё

Мой хороший, я знаю, мучительно длится оттепель, открывает нам клетки, к солнцу пытаясь вырваться. Если были другие – они умирали до тебя. Если будут другие... Других невозможно вырастить. Год за годом твоим. Земля отдается медленно, превращается в нежность сила ее надменная… Я люблю тебя соками, первым весенним хмелем, и твои темные корни во мне протянулись венами. Продолжайся внутри, пока над землей апрелево, наполняйся теплом, шуми молодыми листьями. Мой хороший, я помню, как страшно с тобой горели мы, как осенние слезы с неба потом лились на нас.

Если были другие – они умирали до тебя. Ты мое продолжение, путь из глубин к Всевышнему.

Мы зовем наших птиц, мучительно длится оттепель...

Посмотри на небо.

Птицы. Они услышали.

Кот Басё

Пятый месяц зимы.
Изобилие снега, бессветья, безлюбья
предрекает потоп, если треснет ледовая корка Коцита
через вечность-другую.

Замёрзла.
Продрогла до лубьев.

Беспощадный сезон — холоднее, чем каменный идол —
жаждет если не крови, то жалких остатков тепла.
Но — борюсь, как сражается с ветром упрямая птица.
Всё, что я утаила от стыни — считай, сберегла
для того, что должно (разве можно иначе?) из мрака пробиться.

Здесь и птицы угрюмы — к зиме приспособленный вид,
лишь одна мне зачем-то приносит с далёкого юга
не письмо, но известие — в память о чьей-то любви,
да расслышу едва ли, поскольку свирепствует вьюга.

Но покамест есть корни, которые к центру земли
(не планеты, а почвы, что так без души приютила)
протяжённо стремятся,
держу небеса-монолит
на ветвях обнажённых,
наивно надеясь на милость светила.

Я стараюсь не думать о холоде — слабый росток,
что под кожей-корой в средостении сосредоточен,
должен выстоять,
выжить,
чтоб алым взорвался восток,
объявляя случившимся чудо раскрывшейся почки.


Уже Другая

Нет ничего, кроме вечного бега, говорит он, рисуя круг,
Море впадает все в ту же реку, синица не ест из рук,
Дети рождаются взрослыми, взрослые ищут своих детей.
Не отвечай никогда вопросами ждущему в пустоте.


Кот Басё

Он спит под чужим одеялом, сжав кулаки под подушкой.
Не та, что в горе и в радости, в мыслях его вертится.
Кто-то из прошлой жизни шепчет ему:
- Послушай,
где-то перед рассветом
мы непременно встретимся...

Она на другой планете гибнет в других объятиях.
Не тот, кто до самой старости, в душу ее врезался.
Кто-то из прошлой жизни просит ее:
- Останься,
крепче ко мне прижмись,
пока этот сон не развеялся...

Ночью срываются маски, ночью все по-другому...
Место встречи назначено - на посеревшем карнизе.
Переплетаясь пальцами, бродят по небу ночному
странные две фигуры -
люди из прошлой жизни...


c

Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, -
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и - кстати - самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.



Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.


Да. Лучше поклоняться данности
с убогими её мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.



И. Бродский

Никогда не проси забвения, никогда,
Не буди этот ветер, спящий среди пустынь.
Эти стертые карты, мертвые города,
Языки междуречья... речь я... не то... не та...
Если ты попросил забвения – дай остыть.


Кот Басё

Это не было в марте, не было нор и кролик в них не нырял, Алиса не распахивала окно навстречу ветру и фонарям, мама не запрещала гулять по крышам, талый снег не топил подвал, не было белого, не было черного, и шляпник не предавал. Это не было с нами, не было с кем-то, не было дней и лет, это не было ни под землей, ни сверху, никогда ни на чьей земле, потому что это не было светом и даже не было тьмой.

Это не было чем-то, что было раньше между тобой и мной.


Кот Басё

Первый поймет, вторые напишут: наше.
Женщина держит весы, над ней пролетает птица.
Что есть равновесие, друг мой? Чаша весов, перо, лежащее в чаше?
Или способность просто остановиться
За миг до падения?


Кот Басё

Я мост, соединяющий берега.
На одном берегу храм.
На другом берегу мир.
Руку храма держит моя рука.
Руку мира держит моя рука.
Стоит человек и требует: обними!

Кот Басё

О чем говорит мне март, идущий за високосным?

Говорит не сходить с ума, не задавать вопросов, говорит, ступай себе мирно своей дорогой, чужого добра не трогай, притворись юродивым, вырядись идиотом - так никто не узнает, чей ты, не спросит, кто ты, вот снег идет и деревья под ним цветут, не оставайся тут.

Говорит, никто не верит и не жалеет, деревья идут по снегу, весна болеет, птицы вернулись, ищут теперь спасенья, кругом одно прощеное воскресенье, говорит, прости, а лучше уже прощай, не привыкай к вещам.

Говорит, какой в этом смысл, какое дело? У тебя есть душа, она состоит из тела, уноси их отсюда, пока они не сгорели, прячь их в любви, в тепле, в голубом апреле, дай им покоя, божественной благодати, хватит, родная, хватит.

О чем говорит мне март, идущий за февралем? Вот солнце встает, трава пробивает лед, вот снег идет и падает на траву и лежит на ней, а с неба его зовут – возвращайся в горние выси, в небесный тыл.

О чем говоришь мне ты?


Кот Басё

Слушая вьюгу, пожравшую свет, дороги, дома,
вспоминаю себя маленькой Гретель, которую даже Гензель покинул
в пряничном домике, где ворчащая ведьма-зима
точит ножи метельные, сгорбив сухую спину.

Но в бормотании мерном "бу-бу, бу-бу"
слышится страх, потому что она не вечна —
смерть её медленно тянет дым, и сипит чубук.
Блеет в углу жертвенная овечка,
но — "мене, текел, фарес".
Зиме пора
горло открыть, оголяя пустые груди.

Сколько ни высыплешь снежного серебра,
время не выкупить, хоть неподкупность судей
ранга высокого не проверял пока
тот лишь, пожалуй, кто умер ещё до смерти.

Точит ножи старуха.
Дрожит рука.

Тянутся корни сосен в продрогшей тверди,
будят уснувших — тех, кто условно жив,
и занимают у тех, кто условно умер,
атомы новых смыслов.

Ожить спешит
то, что собой всегда представляет в сумме
мир, полный терпкой боли, поскольку боль —
факт, подтверждающий право на продолженье
рода.

Вода в клепсидре уходит в ноль,
смерть обрезает надежду и нити тени.

Быть по сему.
Я свидетель.
Мой малый долг —
видеть событие, прячась у балюстрады,
верно, исполнен.

Бегу до семи щеколд.

Смерть провожает внимательным долгим взглядом.




Уже Другая

Ты помнишь меня на горе над заливом, чернеющим где-то внизу? Расколотый надвое танкер небесный теряет тягучую нефть, и всполохи делают это священным, земле предвещая грозу, и кажется, нежность наполнена гневом, и нежностью высушен гнев. Ты помнишь меня – над стихией, над морем, над сотнями прошлых имен – твоим маяком, моряком, миротворцем, идущим с огнем и мечом крестить тебя словом, и быть твоим склоном, и чувствовать тело твое, когда ты сливаешься с ночью июльской отчаянно и горячо.

Теряющий счастье боится счастливых, хрипит от полученных ран. Меня, заключенную в ребра бумаги, ты учишь, что надо терпеть.

Тягучая нефть разлилась над заливом.
За мной не вернется гора.

Мне пусто, мне дьявольски пусто, мой ангел.

Скажи-ка мне, кто я теперь?


Кот Басё