Прости мне, Господи, неверие,
И зависть тесную прости,
Не до конца приняв доверие,
Как одиноко на пути!
И все не слышала по - прежнему,
Что как не доставало сил,
Твой Ангел так легко и бережно,
Меня над бездной проносил.

Выдающийся российский этнолог, кандидат исторических наук С.Жарникова долгие годы изучала древнюю историю и этнографию русского Севера, его связи с этографией и мифологией северной Индии. Не обошла она своим вниманием и древнеиндийский эпос, в котором рассказывается о древней мировой термоядерной войне, которая по разрушительной силе применяемого оружия была настоящей "битвой богов". Некоторые из образцов примененного "оружия богов" напоминают современные виды вооружения, но принципы действий других, нам пока не ведомы.
И, видимо не случайно, уже больше сотни лет различные спецслужбы и тайные общества охотятся за артефактами древней "цивилизации богов".

Пусть будет куда возвращаться… Пусть будет куда спешить… Ни повода, чтоб огорчаться… И миллионы причин, чтобы жить...
А зимний лес особенно торжествен,
Надмирен и величественно тих.
Сказать бы - уподобился невесте,
Но чистота сегодня не в чести.
Деревья преисполнились покоя,
Их не тревожит дятлов разнобой.
Как хорошо, оставив всё мирское,
Придти сюда, побыть с самим собой.
Застыть на миг. Коснуться опушенья
Рукой благоговейною своей.
Благодарить за чудопревращенье,
За этот снег, что сыплется с ветвей.
И замолчать под пологом небесным,
Светлея запорошенным лицом.
И предстоять с собранием небесным
В великом аллилуйя пред Творцом.
Иеромонах Роман (Матюшин)
[показать]
Легкий слой чуть выпавшего снегa,
Серп Луны в лазури бледно-синей,
Сеть ветвей, узорная их нега,
Кружевом на всем — воздушный иней.
Духов серебристых замок стройный,
Сонмы фей в сплетеньях менуэта,
Танец блесток, матово-спокойный,
Бал снежинок, вымышленность света.
Константин Бальмонт

Дни и ночи сменяются на земле и уходят, полные своей мимолетной прелести, дни и ночи осени и зимы, весны и лета. Среди забот и трудов, радостей и огорчений мы забываем вереницы этих дней, то синих и глубоких, как небо, то притихших под серым пологом туч, то тёплых и туманных, то заполненных шорохом первого снега. Мы забываем об утренних зорях…
Мы забываем о многом, о чем нельзя забывать…
Константин Паустовский.( и я)
[показать]

Каждый Божий день — подарок, а подарки следует принимать с благодарностью, ценить. И даже если кажется, что ничего существенного не произошло, это от недостатка ума или глухости сердца. Пустых дней в жизни не бывает. Совсем. Разве что у людей, кто смотрит — и не видит, слушает — и не слышит. У человека внимательного к себе и к миру важные события случаются повседневно — хотя бы в душе.
Борис Акунин и я..

Часы из музея-заповедника "Александровская Слобода"
С древних времён человечество разделяло сутки на 24 части, где 12 часов приходилось на световой день и 12 на ночное время. И это деление было всеобщим. Но старинные московские часы были устроены совсем по другому принципу. Упоминание об этих необычных часах, которыми пользовались на Руси вплоть до 18 века, мы находим в Лицевом Летописном своде (Троицкой летописи):
"В лето 6912 (1404) Индикта 12, Князь Великий Василий Дмитриевич замысли часник и постави на своем дворе за церковью за Св. Благовещеньем. Сий же часник наречется часомерьем; на всякий же час ударяет молотом в колокол, размеряя и разсчитывая часы ночныя и дневныя. Не бо человек ударяше, но человековидно, самозвонно самодвижно, страннолепно некако створено есть человеческою хитростью, преизмечтано и преухещрено. Мастер же и художник сему бяше некоторые чернец, иже от Св. Горы пришедый, родом Сербин, именем Лазарь. Цена же сему бяше вящьше полувтораста рублев."
Итак, в 1404 году монах Лазарь Сербин со Святого Афона по заказу князя Владимира Дмитриевича, сына Дмитрия Донского, изготовил удивительные часы- часомерье по древнему определению долготы дня и ночи.
