Kto chce dziś żyć zadowolony ze swego życia, temu nie wolno być takim człowiekiem jak ty i ja. Kto zamiast brzdąkania żąda muzyki, zamiast zadowolenia - radości, zamiast pieniędzy - duszy, zamiast taśmowej produkcji - prawdziwej roboty, a zamiast flirtu - prawdziwej namiętności, dla tego ten piękny świat nie jest ojczyzną.

Kocham ją, pomyślał, znam ją i jeszcze wiele o niej się dowiem, lecz choćbym dowiedział się nie wiem ile, zawsze będzie tego zbyt mało, tyle co nic

"Наверно, - подумал я, - так бывает, когда тонешь: кругом одна серая муть, ты в ней захлёбываешься, ничего не видишь, ничего не слышишь, только мерный гул в ушах, а ты все глотаешь эту серую, пресную жижу, которая почему то кажется сладкой на вкус".

Я смотрел им в глаза, я смотрел на их руки и ясно видел цену, которую придется заплатить, и тогда с меня мигом слетал весь мой хваленый шарм, а с них - весь их маскарад, все благоуханные ароматы, весь их безупречный лоск, цену которому я слишком хорошо знаю

Да, да, все это люди отличные, а в результате ничего не выходит; припасы первый сорт, а блюдо хоть в рот не бери.

Она ждет. Не хотел бы я быть на месте женщины. Женщины всегда ждут... ждут... ждут... ждут...

Всякая любовь проходит, а несходство навсегда остается.

И что же ты понимаешь?
Это новое чувство, когда тебя озаряет, и ты понимаешь, что не надо кого-то спасать. 
Не нужно являться перед человеком в образе спасителя и быть ему психологом и персональным богом одновременно.
Это как в фильме Тарковского; герой весь из себя выходит, трудится, тянет человека из ямы и после того, как вытянул, радуется и ждет еще благодарности в придачу.
- Ты чего? - Не понимает "спасенный". - Так я ж тебя спас!
- А я тут живу! - Улыбается тот.

Он тут живёт. В коконе из зависимостей и проблем. Это его дом с покосившейся крышей в дырах дерьмом залатанной. И, самое главное - ему тут комфортно. Он не хочет по-другому.
Так что прежде чем кого-то спасать - вспомните, что возможно вы окажетесь тем самым бесцеремонным человеком, который вторгся туда, куда его не просили. Ведь он тут живёт.

по-настоящему человек живет только до шести лет

 потому что потом все становится либо поступком, либо проступком, либо преступлением.

на будущее )) 

Совсем не знак бездушья — молчаливость. Гремит лишь то, что пусто изнутри.

безмятежности бы )

Дик принял бы аскетизм, но аскетизм иного плана — как средство к достижению цели, как источник света, помогающего продвигаться вперед; крохоборчески втискивать жизнь в костюм, доставшийся по наследству, казалось ему нелепым. Тесное пространство, в котором обращались Франц и его жена, уродовало их движения, обрекая на однообразие и скуку.

— Мне когда-то казалось: все, что случается до восемнадцати лет, это пустяки, — сказала Мэри.

— Так оно и есть, — подхватил Эйб. — И то, что случается после, — тоже.

— Если ты влюблена, ты не плакать должна, а радоваться. Улыбаться должна.

Все обладали какой-то особой мягкостью манер, видимо, органически им присущей, а не продиктованной обстоятельствами

Других мужчин она до сих пор не встречала, если не считать студентиков, жаждущих любви с первого взгляда, с которыми она познакомилась прошлой осенью на балу в Йельском университете и которые показались ей все на одно лицо.