Однажды наступил день, когда наши охотники не вернулись домой вовремя. Мы сначала не очень тревожились, такое уже бывало. Жены перезванивались между собой. Но особой тревоги не было. Машина сломалась или что-то еще непредвиденное произошло.
Кто поднял панику, не знаю, но уже утром в понедельник нам стали названивать, а потом и заходить незнакомые люди в штатском. Сначала по одному, потом по двое-трое. И вопросы задавать разные. На третьи сутки весьма настойчиво.

Все-таки пропали три полковника в Вилковских плавнях. С оружием. Рядом рукой подать – Румыния. А не…Мы по-прежнему стояли на своем, но сникли. В решающую минуту я по молодости не выдержала:

- Здесь его жена, дети… А Вы так запросто:
- Трупов никто не видел. Пока…

А назавтра раздался звонок – нашлись. Случилось, что был сильный туман и они… заблудились. Причем, не только наши. К вечеру их привезли. Исхудавших и в состоянии подпития. Встречали, как героев.
Рассказов было на удивление мало. Скорее все клещами тянуть надо. Но позже вспоминали свои злоключения со смехом. Вспоминали, как отца высаживали у дома:

- Ты сам-то дойдешь до дома?
- Дойду! Рекс, веди! Домой!

И наш умник помчался к подъезду, таща его за собой на поводке. Со временем, когда они встречались и перепирались между собой, эта история исказилась сильнее других. Ум нашего песика возрос в их глазах еще больше.

– Ну, все-все понимает… Сам хозяина домой отвел. Вот он ему сказал – и тот понял…

А путь к дому исказился до синусоиды. Соответственно выпитому.

- Еле шел за ним, так из стороны в сторону мотало…

Я возмущалась и доказывала, что не было такого. Дочка его друга Катя также возражала против рассказа об его отце. Мне он жутко нравился и долго веселил.

А случилось так, что Катин отец и еще двое охотников помоложе уехали тогда в лодке. Очутились в плотном тумане. Там иногда такое случается. Долго блуждали. Когда надо было вылезть в воду и толкать лодку, Катин отец категорически отказался выходить. Заявил, что старше всех и у него радикулит.
Кстати, когда вернулись, радикулит разбил именно его. А те двое, по пояс в воде лодку толкавшие, хоть бы хны…

Тут уже начинала возражать Катя. Это ее отец героически вез этих двух бугаев! Двое суток. Причем воды было по грудь...
Мы любили своих отцов. И были всего-навсего двумя школьницами.

Отец с егерем все это время находился в избушке на крошечном островке с собакой и егерем. Лодки у них не было. Стреляли, кричали. Слышали их возгасы и ответную стрельбу. Но, оказывается, туман искажает направление звука и лодка все отдалялась… Так они и проблуждали трое суток. Почти все время по кругу вокруг острова.

- Такой туман… Вы себе просто представить не можете…

Говорили они. Мы прашивали:

– Ну, вы там хоть пили, чтобы согреться?
- Нет, мы в лодку не взяли, думали скоро обернемся…

Спрашивали и отца.

- Самое-то интересное - весь запас спиртного у нас в домике. Но мы не пили. Не хотелось.

Тут у слушателей начинался смешок в преддверии охотничьей байки, но обрывался. Так просто и убедительно он это говорил. Это всегда был апогей и конец рассказа.
Почему-то о питьевой воде и продуктах не говорили. Много позже из случайных обмолвок кое-что прояснялось.

- Еды не было. Побросали в лодку все рюкзаки. И с продуктами.
- А эти … И бочонок с водой тоже притопили. Воды вокруг – хоть залейся, а пить нечего.

Что там еще они утопили, лучше было не спрашивать. Выяснялось постепенно и всегда в семье друга. Ружья все домой привезли. Одно-два точно в воде побывало. По телефону-то между собой они разговаривали. Конспирацию соблюдали. Но уж так почему-то радовались, что два в порядке, одному просто удивлялись.
Позже стали прикупать кой-какие охотничьи причиндалы. Когда дома удивлялись – у тебя же такое было, уклончивый ответ, что потерялось. Причем покупали попроще. А утопленное было дорогим, импортным.

Вообще по возращении в их дружбе возникли заметные охлаждения. Долго перепирались между собой, что-то выясняли.

Но пришла пора и в следующем сезоне планы опять строили вместе. Куда, на кого, кого еще взять, на чём.

Наступил день, когда отец решил взять Рекса на охоту. Много раз было повторено ему. Что его так, на прогулку, побегать на природе берут.
- Не охотник ты, - в сотый раз говорилось ему.
Потом отец, правда, сознался, что в глубине души надеялся, что может и сплавает за уточкой. Но принесет ли ее? Не порвет? Псу уже было года два.

Каково было его удивление, когда на первой же охоте пес принес не только его уток и всей их компании, но и сплавал за всеми соседскими.
И так было всегда. В любое ненастье. И когда в воде уже плавали льдины и другие псы поджимали хвосты и отворачивались от подуськивающих хозяев. И когда ему запрещали, жалели его. Бросался и приносил чужих.
По охотничьей этике их не положено отдавать. Отец отдавал, но возмущался. Своих собак пожалели… Сам бы никогда не пошел просить уток, которые чужая собака достала. Да еще, как правило, зачастую спорных – кто убил. Да еще горе-охотники приходили, которые вообще в воздух палили с противоположного берега…

На той самой первой охоте он долго думал, как ему показать уток. Летят над головой, а пес их не видит. Не понимает, что от него хотят.

- И тут меня осенило:
- Рекс, муха! -

Сразу поднял голову вверх. И когда одна упала в камыши, сам бросился, принес. Выстрелов над ухом совсем не боялся.

Постепенно расширялся круг его охотничьей науки. Осенью взяли на охоту по зайцу. И там отличился. По породе ему не положено, а гонял. Догонял подранков. Отец рассказывал, как подходит к нему, а тот прижал зайца за шею к земле. На него глазом косит – из последних сил держит. Заяц здоровенный был. Весил почти столько же. И когтями задних лап мог ему живот разодрать. Как его только удержал!
Наступило время, когда его друзья могли отменить поездку на охоту – ну раз Рекса не будет, нам там без него делать нечего. Это когда отец не мог поехать или пес прихрамывал.

Однажды отца с Рексом остановил на улице мужчина. Стал задавать вопросы, внимательно разглядывая собаку. Сказал, что знавал его прежнего хозяина.
Отец объяснил, что на другом конце города тоже живет похожий, только с серыми пятнами, а у нашего рыжие. Их иногда путают.
Как вдруг тот позвал:

- Рой! –

И пес встрепенулся, начал бегать вокруг, принюхиваясь к следам и завывая. Похоже, он действительно знал его прежнего хозяина. Более того, создавалось впечатление, что он не случайно встретился. Узнал, что пес, признанный безнадежным, стал хорошим подспорьем на охоте, хотел забрать его себе. Но не решился сказать. Рассказал, что тот любил есть сырую картошку ломтиками и печенье только из рук кусочками…
А это могли знать только близкие люди. Хотя это мог быть и кто-то, направленный кочегаром, который был в курсе всех наших дел и уже начал сокрушаться, что продешевил собаку.

Мы долго ломали голову, что это за мужчина и какова его роль в жизни пса. Ведь жил же он у кого-то из друзей первого хозяина. Почему тогда не сознался, отрицал. Говорил только, что собака могла ему принадлежать, если бы захотел. Обещал еще встретиться. Но больше никогда не появлялся.

А мы каждый потихоньку от других попробовали назвать его Роем и пес всегда приходил в сильное волнение, начал бегать, искать кого-то или из прежней жизни. Понимали, что этого делать нельзя, прикоснулись к чужой тайне. И было странно. Нам казалось, что он так привязан к нам, отца вообще полюбил великой любовью, что не осталось места для воспоминаний. Оказывается, помнил.

Историй о его поведении на охоте становилось все больше. Чаще всего о том, как после обеда отец ложился подремать и говорил ему –
- Отгоняй мух! – или –
- Сторожи! -
Пес сам устал, набегался, Но сидел над ним, подремывая, но не допускал, чтобы хоть одна муха села на любимого хозяина.
Из года в год нам ее рассказывали все новые люди. С восхищением, завистью. Иногда с разрешения отца просили и им поотгонять. Другим сидел недолго. Для него существовал в этом мире только один человек, к которому он был не просто привязан, а готов был отдать всего целиком и с радостью.

Однажды им довелось долго брести по болоту. Пес выбивался из сил. Отец иногда подтаскивал его за поводок. Но вот он увидел маленький островок с березкой, и энергично устремился к нему. Забрался на него и долго-долго стоял с поднятой лапкой. Оказывается, он бедный, все это время терпел. А суши все не было и не было.
Позже на такую охоту его старались не брать.


А однажды они на исходе дня у них закончилась вода. Все изнывали от жажды. Забрели на арбузное поле и с жадностью стали их поедать. Зашли к знакомому сторожу, хотели воды для Рекса попросить. А дед ему показывает на половинки разбитых арбузов, которые всегда лежали у стенки сторожки.
Пес с жадностью набросился на них. До этого никогда не ел арбузов. И потом дома не прикасался. Но в следующие охоты на этом же поле всегда угощался.

Иногда Рекса не брали на охоту. Он переживал, отчаивался. И очень нам всем досаждал. Это были худшие его дни. Нас просто изводил Читать далее...

Пес был притравлен к кошкам. Шел мирно рядом. При входе в подъезд спускала с поводка, Спокойно заходил в него, как вдруг с лаем вылетал назад, преследуя кошку. Потом высоко и без устали подпрыгивал за своей жертвой, загнанной на дерево… Голос у него обнаружился редкой красоты и слышен был на весь двор. Все наши и соседи уже знали – на кошку так лает.

Я пыталась ухватиться за ошейник. Он ловко уворачивался, предпочитая быть всегда напротив. Подпрыгивать и лаять не забывал. Присоединялись другие собаки. Шуму было! Хорошо, если не рядом с нашим домом, перед своими соседями уж вовсе неудобно было.

Надо было незаметно зайти сзади и схватить за ошейник. Косил на меня,глазом, хрипел, даже зубы показывал. Это он-то, такой ласковый и покладистый дома. Лупили, ругали, наказывали – не помогало. Только одно – к дому на поводке идти и рыкнуть на него при виде кошки.

Иногда кошка, по-моему, одна и та же, сдуру совалась в желоб водосточной трубы. Пес заходился в лае. Надо было успеть оттащить его от кошки до того, как соберутся люди или соберется толпа зевак. Полюбоваться этим зрелищем собиралась толпа. Меня останавливали, не давали собаку забрать. Уж очень их это смешило – кошачий зад из раструба, ее гулкие завывания в трубу и собачий лай. Интересно, что только гонял. А когда кошка оказывалась рядом, перед носом, даже терялся. Покусать или еще как обидеть – этого не было.

Годы после него я на кошек спокойно смотреть не могла. При виде их срабатывало – опасность! Кто бы мне тогда сказал, что спустя годы они станут жить в моем доме... Не поверила бы.

И что удивительно, иногда он их видел и продолжал рядом идти даже без поводка. Смотрели друг другу в глаза и мирно расходились.
Никогда не преследовал кошек в доме друзей. Как бы не замечал их. Иногда мы бледнели, услышав комплимент, как славно ваш песик с нашей Мурой обнюхался, а мы и не подозревали, что там кошка есть.

А на охоте произошло такое событие. По реке шла ледяная крошка. Все стояли на причале, разговаривали с местными, уже домой собрались. Как вдруг пес начал проявлять беспокойство, подзывал хозяина, завывал, припадал грудью к доскам, словно показывая что-то в воде.
Посмотрели – ничего нет. Прикрикнули на него, чтобы не вздумал прыгнуть. Он продолжал беспокоиться. Видя, что люди бездействуют, прыгнул в воду и поплыл.
Отец только успел подумать: «Пропал пес…» И лодки рядом не было, да и не дали бы на воду спустить.
Вышел ниже на берег живой … с крошечным слепым котенком в зубах. Положил на землю, облизал, издавая нежные звуки. Местные мальчишки объяснили, что это в верхней деревне так топят новорожденных. Взяли в руки, укутали, спрятали за пазуху. Дети так были поражены собачьим подвигом, что наперебой хотели взять его домой. Оглянулись, а пес снова в воде. Второй котенок оказался мертвым. А наш герой все не отходил от него…

С тех пор история о нашем Рексе и его благородном поступке стала там историей. Их узнавали, здоровались, старались приласкать песика.
Через пару лет он повторил свой подвиг, снова бросился в ледяную воду и принес котенка. Тот был крошечный, но глазки уже открыты.
А еще позже в другом месте вытащил четверых. Уже из теплой воды. И тоже их забрали домой мальчишки.
Как это объяснить? При его-то неприязни к кошкам.

Случалось, и кошки гоняли его. В соседнем подъезде между этажами поселилась кошачье семейство. Пес взлетал с азартом наверх по ступеням и достаточно быстро выкатывался назад. Причем, пятился вниз по ступенькам, а разгневанная мамаша наступала с шипением и махала перед мордой растопыренной пятерней. Наш скромненько так пятился задом из подъезда и шел дальше тише воды прямиком домой.

Хуже кошек были только собачьи свадьбы. Научилась выхватывать его из своры больших псов.
В такие дни сидел дома под строгим надзором. А если изловчался все же вылететь из дома без ошейника, то кто-то из нас мчался вдогонку. А вслед второй помогать уже нес ошейник с поводком.

Дома охотился на птичек, имевших неосторожность присесть на наш балкон. Обычно мы посмеивались. Но пару раз поймал. Отнимали…

А еще он любил ловить мух. Мы жили на пятом этаже. Редко, но мухи залетали.
Тут он нас изводил. Пока не выловит, не успокоится. А потом долго смачно ее поедает. Пока она внизу летает, еще ничего Он подпрыгивал. Иногда высоко, случалось, падал со стуком и пребольно на бок, но по-прежнему преследовал их, подвывая от азарта. А вот если муха на потолок садилась – приходилось нам сгонять. Он заставлял. Прибьет кто из гостей по незнанию его муху – смертельно обидит.
Я до сих пор видеть муху на потолке спокойно не могу. Избавляемся сразу.

В то время, как советский люд включал телевизор, чтобы новости послушать, я от него отходила или выключала. Все равно интересное позовут смотреть. Или расскажут.
Вечером ровно в девять спаниель стоял на старте рядом с поводком у дверей. Так что пока эти полчаса с хвостиком проходили, я его выгуливала.

Псина свое время знал. На морде его проступала мысль – кто же сегодня со мной пойдет? Причем так явственно – редкий актер сыграет. Вот Вы можете такое изобразить? Не кушать, не водички попить, а гулять? Он умел.
Безошибочно определял, что этот уж точно сегодня с ним под дождь не вылезет, подходил к следующему члену семьи.

Мы же в это время тихо перепирались на эту же тему – чья очередь сегодня вечером идти. Причем, в его сторону не глядели. А уж слова гулять, поводок, улица и все похожие по смыслу не упоминались никогда. Потому что он на них взвизгивал и бурно бросался к произнесшему это слово.
Тому ничего не оставалось, как вставать и плестись одеваться по сезону. Под наше довольное ржанье. Рекс вился рядом, выражая нетерпение.

Обычно, он быстро соображал сам, кто с ним пойдет сегодня. Заходил в комнату, вставал так, чтобы всех видеть. Обводил всех взглядом. И четко шел к своей жертве, клал морду на колени и смотрел на тебя выжидающе. Как он это определял? Мы ж иногда и молчали для эксперимента.

Если намеков не понимали, подталкивал плечом. Вздыхал громко и выразительно. И крайняя мера - становился под часы на стене и очень выразительно смотрел то вверх на них, то на нас, как бы выговаривал:

- Совесть у вас есть? Без пяти минут мое время, а пальто-сапоги кто надевать будет? -

Если в силу обстоятельств гуляли с ним накануне, он как бы не засчитывал эту прогулку. Подавай, мол мою, времяпрограмную – и все тут!

Пробовали телевизор не включать, чтобы его ввести в заблуждение. Например, гости сидят. Карты на столе. Пойдем провожать – выгуляем.
Тут с ним надо договориться. Понимал, отходил и дожидался. Провожать он любил. Спускали с поводка. Раздолье!

Мало того, гости, норовят тайком угостить под столом. Кто ж гулять ходит, когда такая лафа? График сбивался.

Главное - это слово "купаться" - нельзя говорить вслух! Нельзя показать ему ванночку, стукнуть по ней. А у него была "своя" -такая огромная эмалированная для стирки белья (или купания детей?) Висела на крюку в туалете. Так вот снять ее бесшумно и тихонько поставить на пол в ванной было почти невозможно. Как потом набрать воды, приготовить все для мытья и вытирания...

Если он дома, при первых звуках сразу прятался под кровать в дальний угол. Не выходил ни на какие приманки. Умный?

Поэтому прибегали к уловкам. Видим, что увлеченно что-то наблюдает с балкона, голову между прутьев просунул, быстро начинаем приготовления. Соображал что к чему, делал рывок в сторону. Не удавалось. Ложился на спину и так ехал до места ...э... процедуры. Не сопротивлялся. Ленивый?

Потом стоял в ванне хорошо. Еще одна-две попытки выпрыгнуть намыленным. Вы пробовали удержать намыленную собаку? У меня не выскакивал. Поэтому купание и было вменено мне в обязанность. Мытье морды переносил, как личное оскорбление, я уж не говорю об интимных частях тела.
Но вот наступал торжественный момент, когда пальцы касались его ребер и волшебно пробегались по ним, как по клавишам рояля. Хрюкал, как свинья от удовольствия! По-моему, все прощал. Потом очень любил теплый поток воды, смывающий пену. Еще и еще требовал. Вспоминал, что вообще-то он очень любит купание.

Доставали довольного. Вытирали "его" старыми полотенцами. Уши отдельно. Потом кутали в старые х/б шторы и опять в полотенце. Несли в комнату запеленатого. Он освобождался. Тут надо быть начеку - сразу бегом уводить в коридор. Он отряхивался. Не один раз. И если не успеешь отпрыгнуть, получаешь такой душ...

Носился, как сумасшедший, нарезал круги по квартире и снова отряхивался. Хорошо, добротно. Каждая шерстинка вставала вертикально. А он увеличивался в объеме.
Потом подходил к дивану и шел параллельно ему, вытирая одну щеку. Потом то же, но в другую сторону - вторую щеку. Тоже не один раз. Так же он поступал, когда ему глаза закапывали глаза или какую-то желтую мазь в них втирали. Мать огорчалась, что обивка дивана светлая... И запах лекарства оставался.

Ну а уж лакомство - забудешь дать - напоминал. Чистый же! Пострадал – подсласти.
Оставалась еще одна процедура. Расчесать его. Вы пробовали расчесать спаниелю уши?.. А выбирать их них репьи?

Зато потом он шел рядом на сворке и все обращали на него внимание. Наперебой говорили комплименты. Он понимал. Я сердилась, очень просила не говорить при нем.
- Вы мне собаку испортите!

И он уже не шел, а вышагивал. Менялись манеры, походка. А когда он встряхивал головой - наверняка из кокетства - уши взметались вверх и солнце золотило его каштановые локоны…
Красивый? Попробуйте сказать, что нет!

Кокер-спаньелей тогда еще в городе было раз-два и обчелся. Только на картинках смотрели. А на наш микрорайон он был один такой.

Спаниель появился у нас, когда я училась в старших классах. Случайно. Он оказался на улице, попал в кочегарку. На всякий случай предложили отцу. Тот даже посмотреть отказался.

Ему нужна была собака для охоты. Выбор пал на красного сеттер-гордона. Нам показали картинку. Мы пришли в восторг от огненного красавца. Отец же хвалил охотничьи стати. Разводили их в Ленинградском питомнике. Сразу не взял, теперь стоял в очереди на щенка. Но тут вышла заковыка – запретили их вывоз из области. Оставалось одно оформить на друга отца ленинградца и увести в Одессу без документов.
Мы были обескуражены, у предыдущей собаки была прекрасная родословная. Но отец сказал, что уже не молод и не тщеславен. Ему нужна рабочая собака, а не для выставок.

А вскоре они пришли домой вместе. Отмыли сажу, накормили. Имени у него не было. Перебрали все клички. Слабо отреагировал только на Рекса. Пару дней он хвостиком бегал за отцом, нас просто не замечал. Наткнувшись случайно, шарахался в сторону. Но вскоре освоился и распрекрасно проводил время со всеми нами, пока отец был на работе. А через две недели вел себя так, так, словно всю жизнь у нас прожил. Безошибочно знал, кто когда уходит, приходит. Кто лучше накормит, а с кем лучше гулять.

Мы в свою очередь узнали, что команды он знает, но не всегда выполняет. Не привык к ошейнику, отказывается ходить на поводке. Место свое в коридоре знает, но избегает. Боялся и недолюбливал веник, пытался сразиться с ним. Пришлось подвешивать его на гвоздик повыше. Кочегар разъяснил:
- Да я его наказывал веником, он их у меня сгрыз штук пять.

У нас два. Один в первые дни, другой детишки гостей на забаву отдали. А еще мы обнаружили, что у нас в доме со строгими устоями появился сибарит. Надо было видеть, как мы его кормили. С уговорами, с рук, запихивая в пасть лакомые кусочки. Как еврейское дитя на одесском пляже.

Как оно так получилось, сами не знаем. Никого не уговаривали – ни предыдущих собак, ни своих детей. Но Рексик умел превращать свое кормление в этакое театральное действо. Первое-второе он еще кое-как поедал в положенном месте из миски. Зато печеньице и прочее – только из рук. Создавалось впечатление, что раньше он только водичку пил самостоятельно. Что вовсе нельзя было понять, как этот гурман и неженка в каштановых локонах еще вчера беспризорничал.

Взять-то мы его взяли, но ведь он был не охотник. Поэтому версия о ленинградском сеттере продолжала витать в воздухе. Две собаки было уже слишком. Мать при получении новой квартиры поставила условие – больше никаких собак.

По версии кочегара хозяин Рекса, умер. И хотя он был охотником, пса держали дома для забавы. Родственники отдали его приятелю, но тот почему-то не смог его держать у себя. Позже пес прибился к кочегарке.

Иногда после прогулки по парку отец с горящими глазами рассказывал, как они подняли вальдшнепа. Пес на него сделал стойку – а ему по породе не положено, он по водоплавающей птице. И вообще они всякий раз что-то интересное находили. То ежа встречали, то какого-то зверька еще.

Мы не встречали никого. Ни разу. Ежей, правда, он находил. Стойку делал. Взлетали какие-то птицы. Но мы в них ничего не смыслили.
Да были еще две пустовавшие норы в конце парка. Пес приходил в неистовство. Нюхал, рычал, разрывал их. Интересно, что и другие знакомые охотничьи собаки тоже эти норы знали и по мере сил разрывали. Когда одна из них превратилась в яму, мы с удивлением наблюдали, как наши питомцы по-прежнему приходят в возбуждение и что-то вынюхивают в ней.

Ближе к осени отец все чаще горевал:
- Не охотник ты…

Нам было все равно. Просто рядом стал жить еще один член семьи. Ласковый, веселый друг. Мы много пережили рядом. Были дни радостные и беззаботные. Случались и грустные, и трагичные. Но он сумел каждому шепнуть на ухо что-то свое ободряющее, прикоснуться своей шелковой шкуркой, лизнуть в щеку, просто дружески толкнуть своим плечом – Побежим?
А еще он умел так посмотреть тебе в глаза своими чудесными янтарными глазами, что все в груди перевернется.

Горевали о Бобе Лина и Берта сильно. Лина махала рукой и пробегала мимо с мокрым лицом. Берта останавливалась и рассказывала, рассказывала… Как он болел. Как лечили. Снова и снова перебирала подробности, как его избили…

Лицо у Лины изменилось. Похудело, потемнело, вытянулось. Все понимали, что надо что-то предпринять. О другой собаке она и слышать не хотела. Тогда ее друзья просто пришли к ней домой с полугодовалым эрдельтерьером.
Она преобразилась. Если хлопоты с Бобкой легли на мамины плечи, второго пестовала сама. А хлопот с щенком навалилось много. И вопросов тоже – как правильно кормить, какие прививки, что делать, чтобы не все сгрыз, чтобы хоть чуть-чуть слушался… Надо было выгуливать его в парке.

Круг знакомых расширился. Она познакомилась с братством собачников в нашем парке. Передружилась со всеми хозяевами эрделей. С нею все охотно делились опытом.
К сожалению, радовались мы не очень долго. Через несколько месяцев пес заболел чумкой. Его спасли. Но остались сильные осложнения. Ходить начал, но зрелище было отталкивающее – с трудом неровной походкой переставлял ноги калека, тело выгнуто дугой, морда прижата к боку. Как и у Бобка, пес позже стал эпилептиком.

Больно было видеть ее, одиноко бредущую в парке с ковыляющим рядом песиком. Не гуляла во дворе, избегала расспросов. В парке же были свои. Все знали их историю и сочувствовали. Не давали своим собакам обижать. Да те и не пытались. Иногда, разыгравшись рядом, могли толкнуть нечаянно.

Советовали усыпить. Все. И врачи, и друзья. На что надеялась? Крест свой Лина несла мужественно. Несколько месяцев прожила в каком-то нереальном мире. И вдруг на глазах безнадежный калека стал преображаться. Туловище становилось все ровнее, морда стала осмысленной. В глазах появился интерес.

Пес оправился. Как она торжествовала! Как радовалась! А когда, казалось, все беды были позади, эрдель снова заболел другой разновидностью чумки и уже не выжил.

Линочка горевала. Мы сочувствовали. И снова не хотела слышать ни о какой новой собаке. И опять друзья привели ей эрделя и оставили у нее. Даже гуляя с ним, она все продолжала вспоминать и переживать о своем прежнем любимце. К сожалению третий пес прожил совсем мало.

Год-два, встречаясь с Линой, только о них и говорили. Потом жизнь взяла свое. А мы с ней были навсегда привязаны друг к другу нашими собаками и бедами, свалившимися на них.

Это был обычный дворовый пес. Во многих городских дворах есть такие дворняги. В меру славные, незлобливые. Незаметно возникают во дворе, приживаются. И вот у него уже есть имя - Бобик. И конечно, он любимец дворовых мальчишек, да и взрослые начинают его отличать среди других беспризорников и приносить еду.
Некрупный. Но и немаленький. Густая черная шерсть, хвост бубликом и высокие желтые брови-запятые и дружелюбная морда в желтых подпалинах, всегда готовая вам улыбнуться и ножки в желтых носочках.
Дружил со всеми понемногу. И каждый мальчишка, чьи родители категорически против живности в доме, мог побегать с ним по двору, посидеть в обнимку и наговорить на ушко то, что положено говорить собакам.

Завел знакомство и с нами. Отец вставал очень рано. Мы еще спали. Шел гулять с нашим спаниелем гулять по парку на час-два. Бобик уже дожидался внизу, делал с ними круг по парку и провожал до дверей. Собаки подружились сразу. Случалось, Бобик и защищал нашего. Он парень покрепче был и в собачьих понятиях лучше разбирался. Без этих интеллигентских заморочек нашего.
В парке спаниеля спускали с поводка и они наматывали километры. Нередко отец приносил угощение. Бобик брал деликатно, давая понять, что для него важнее дружба. Рексик стоял рядом, не присоединялся к трапезе, но как бы подбадривал - давай, не стесняйся, да дальше пойдем.

Но однажды по их крепкой дружбе прошла трещина. Долго ломали голову отчего. Остановились на такой версии. Рекс увидел издали в парке, как отец дал Бобику печенье и плавно опустил руку. Издали было похоже, что погладил по голове. Вихрем налетел на друга и с яростью набросился. Наутро Бобка дожидался их, как обычно. Но наш встретил его злым рыком. Рвался с поводка. Мы урезонивали. Гладили Бобку и ласково говорили, когда встречали его во дворе, извиняясь за своего агрессора. Но ничего поделать не могли. Не простил. Приревновал крепко. Сколько пачек печенья было съедено сообща, а тут …

Прошло года полтора. Псы изредка встречались мельком во дворе. Но вот наступил день, когда мне удалось зазвать Бобика с собой за компанию в парк. Наш вел себя холодновато и высокомерно. Постепенно лед начал таять. Но прежней близости между собаками уже не было.

Наступили холода. Теперь, когда Бобик провожал нас до подъезда, происходила неуловимая перемена. Где-то метров за пять до дверей мой пес менялся на глазах и как бы переставал знаться с другом, просто молча устремлялся домой. Мог остановиться в дверях и смерить его взглядом.
Мне становилось неловко за него. В былые времена вился вокруг друга, порывался еще поиграть, зазывал его в подъезд. Бобка тормозил у порога, веселье сходило с его морды и он долго смотрел нам вслед. Закрывала двери и сердце сжималось, когда перехватывала его взгляд.

Поделилась своими переживаниями с нашей милой соседкой Линой. Та выслушала и поняла меня. Она давно наблюдала за дружбой собак и дивилась накалу страстей позже. А когда застала момент расставания собак на крыльце и сама расстроилась. С тех пор, встречаясь, мы обе сознавались, что этот собачий взгляд не выходит у нас из головы.

Надо сказать, что подъезд наш жил на редкость дружно. До сих пор, изредка встречаясь, обнимаемся и интересуемся жизнью друг друга, хотя давным-давно разъехались. Особое место занимала в нем незабвенная Берта Иосифовна, мама Лины, самая активная и словоохотливая из всех соседок. Жили они в однокомнатной квартирке на втором этаже.
Берта приветливо встречала нас, сообщала все последние новости, узнавала наши. Иногда бранилась. Но только отстаивая наши интересы перед работниками ЖЭКа и представителями властей. Мы все были на работе, учились. Удары от их посещений она взяла на себя. Воевала с удовольствием. А потом нам же артистично пересказывала , изображая всех в лицах всякий раз с новыми подробностями.

Дочка ее, милейшая и интеллигентнейшая Лина Ник, работала журналисткой в военной газете.

Прошлые зимы Бобик спал в парадной соседнего дома. Хотелось думать, что и теперь его там приютят.
Однако, морозы надвигались, а Бобик все еще не был пристроен. А однажды мы увидели пса под нашей лестницей. Кто-то бросил фуфайку. Позже поставили миску.

Соседи загудели.
- Кто это сделал? Сколько лет прожили без животных – и вот на тебе! -
Допрашивались с пристрастием все мы - никто не сознался. Подозрения падали на отца. Он и нам не сказал.
- Но кто-то же бросил ему ватник?
– спрашивала Берта меня в сотый раз.
- Ты на кого думаешь? –
Я думала на нее... Или в сговоре вместе с отцом.

Следствие прошло два круга вхолостую и захлебнулось на третьем. Ударили морозы. Выгонять на улицу уже нельзя было.
Не всем такое соседство понравилось. Через месяц песика сильно побил и пинком отбросил подальше от крыльца сосед. Я в это не могла поверить - человек был хороший, добрый. До сих пор хочу думать, что не он. Говорили, что не переносил собак.
Пес был плох. Его водворили на место. Тряслась Читать далее...

Мой № 884 или как я Рывкина разыскала…Почти детектив.
EXCLUSIVE}
Попробовала разыскать своего знакомого – Володю Рывкина. Неумело начала. В Одноклассниках только – штук 17 нашла. В одном Израиле их было где-то семеро. Там, кстати, его сын жил – с таким же именем и фамилией, а сам он в Германии. Попробовала старым проверенным способом – своих знакомых в инете спрашивала, а ты не слышал (встречал) такого-то? От Ваньки Жукова недалеко ушла…


Одесса - большая деревня, мы многие друг с другом знакомы хоть по-наслышке, а за границей они еще теснее землячество поддерживают. По крайней мере я так об одесситах думаю.
В один прекрасный день говорю по скайпу с ботовчанкой, она сочуствует, что поиск в тупик зашел и набирает тут же его имя-фамилию в Гугле. Да вот же он, смотри! Ему столько-то лет? И фотографию его рассматривает. Говорит, видно, что очень хороший человек.
А мне в голову не пришло так искать. Думала, что так уж вовсе известные личности находят.
Под ее чутким руководством тоже нахожу и на страничке LiveInternet и в Тарбуте и т.д. Написала в несколько мест призыв откликнуться, а ответа все нет и нет. Приболел? В комп не заглядывает? Редко, последний раз был в прошлом году. А может, внук вместо него почту смотрит.
Так или иначе, перестала заглядывать на его страничку. А он, оказывается, уже в трех местах отозвался. Причем, сначала увидел свои стихи в Ботинке, какая МилаОд не знал, но стихи для нее написал.
Тепершние поэты, а я не так много их знаю, увлеклись по моему несведущему мнению одаривать парой-другой строчек всех девушек и женщин, которые обратились к ним с комментами. Прежние-то пииты не всем знакомым дамам писали …
Да еще на 8 марта надо откликнуться, а до того на 23, а потом на 9 мая…

Но на днях увидела - сразу три письма т него на почту мне пришло. Оказывается, он раньше откликнулся, но я такой турок, что не могла найти. А почту я проверяю. Вот оно :
- Дорогая Мила, спасибо за внимание к моей персоне. Я увидел свои стихи и рассказ в БОТИНКЕ.РУ и ещё не зная, что это ты, написал стишок под номером 884, который войдёт в мою книжку из тысячи стихов под пушкинской строкой:
"Но поздно, Тихо спит Одесса...".Во всяком случае, я буду стараться, чтобы такая книжка вышла...
884. МИЛА ОД
Владимир Рывкин (Одесса-Эрланген)
Но поздно. Тихо спит Одесса.

Я включаю Компьютер и
"Ботинок.ру" ищу.
Своё от Милы Од встречаю, -
Свищу, пищу и трепещу!!!
Мне кажется ,что мы встречались
Там - на дельфинском берегу...
Деньки мои тю-тю умчались,
Но память - розы на снегу. ..
23.02.2010
Эрланген.


Большой привет подруге ,что подсказала ГУГЛ...
Владимир Рывкин из Эрлангена.

О подружке .Ей отдельная ода в этой истории. Если б не она, я бы еще до сих пор не нашла друга. Аватарка у нее –феечка с крылышками на хрустальном шаре – вот такую роль она и сыграла в этой истории.
Более того, вслед за Рывкинскими письмами пришло вежливое такое письмо от незнакомца, я открыла – а там кто-то радуется, что Вовка нашелся. Я тоже вежливенько так поблагодарила…
Звоню приятельнице-ботовчанке. Оказывается, это она мне написала… Открой, говорит, свою страничку, а там эта эльф-феечка на шарике хрустальном сидит.
Ну турок, он и в Африке… Ни одно из моих писем –ответов не дошло. Только с ее помощью… А потом и администратор написал, тоже радуется, что мы нашлись…

{IMAGESMALL:110:af0839cc99ea0af9faf7bfe38cd39263_2563129_9654509.jpg}

Вот еще один его рассказ. Что интересно - все, что он пишет и в стихах и в прозе, в точности так с ним и было…Мне нравится, что самые простые и обыденные житейские события превращаются потом в песни, стихи. Прозу только теперь увидела, раньше не встречала.

Клуб
Владимир Рывкин
Эрланген

Всё началось с т ого, что я играл и пел на свадьбе внука одной женщины - активного члена этого клуба. Кто она и как её зовут, я узнал позднее. Но не будем забегать вперёд и начнём с самого начала, как это делали еврейские рассказчики, тех дальних и вкусных времён...
Как-то дома у меня зазвонил телефон. Поднимаю трубку. Женщина говорит: "Здравствуйте. Вы Владимир Рывкин?"
Отвечаю: "Да." "Вы музыкант?"- спрашивает она. Отвечаю: "Нет, я не музыкант, но я пишу песни и пою их под нехитрые гитарные аккорды." Она говорит: "А у меня в блокноте записано: Владимир Рывкин и Белла Рывкина, и - Владимир Рывкин - музыкант..." Я говорю: "Это ошибка." Она спрашивает: "А вы могли бы провести свадьбу?" Я отвечаю, что никогда этого не делал, но бывало пел на свадьбах своих друзей и знакомых свои и не свои песни, и читал стихи... Она говорит: "А если бы я пригласила вас с вашей гитарой на свадьбу моего внука, сколько бы вы за это взяли?" Я отвечаю: "Ничего я бы за это не взял, разве что ваши улыбки и хорошее отношение..." Она говорит: "Мне это подходит!" И мы договорились встретиться, для поездки на свадьбу,- на Нюрнбергском Читать далее...

Живу в Одеессе.
Училась в 9 школе на Гаванной
Раньше в 3 школе в Потсдаме - до 1962 года.
Жила в окружном госпитале Беелитц-Хальтштетен.
Хочу найти друзей, с которыми там жила.