https://echo.msk.ru/programs/sut/2617927-echo/
С.Пархоменко― .....про Италию мы знаем, что отправили не то, что было там нужно, а то, что нужно было в целях разведки и сбора информации российскими военными. Поэтому Италию исключаем из этого списка. А США не исключаю, Сербию не исключаю. Есть еще несколько стран, куда что-то такое отправляется. Пусть оно отправляется, но пусть оно отправляется не с этими целями и не в этом режиме.
Когда я вчера написал у себя в Фейсбуке, в традиционном посте, где я собираю предложения по поводу тем для передачи, что вот хочу поговорить про Италию, есть хороший повод для этого и хороший материал для этого разговора. Мне несколько человек написали: «Не надо, не надо про Италию. Про Италию неинтересно. Нам про Россию, пожалуйста. Что там в Италии, черт с ними, пусть все сдохнут».
На самом деле это важнейшая история, потому что нам это всё предстоит. Мы приближаемся к этому же, причем стремительно, но приближаемся, не имея тех инструментов, которые хотя бы имела Италия, которые оказались недостаточны, которые не спасли ее от катастрофы, но которые, во всяком случае, оказались полезны, чтобы удержать ситуацию хотя бы на этом уровне. Мы должны сравнивать это не с идеалом, мы должны сравнивать это не с тем, а что бы было в здоровую, прекрасную весну, когда нет никаких эпидемии. Мы должны сравнивать это с тем, что бы это могло бы быть, если бы этого не было.
Речь идет о сложнейшей системе, которую построило Итальянское государство для общения со своими гражданами, что позволяет им в этих тяжелейших обстоятельства, когда они вынуждены осуществлять — вот это страшное слово, которое вошло в итальянскую действительность, слово «триаж». Оно, по-моему, на самом деле даже не итальянское, а французского происхождения. Это «сортировка».
В итальянских городах перед больницами стоят либо в больших палатках, либо в автобусах, либо иногда в каком-то временном вагончике пункты сортировки прибывающих зараженных. Там сидит обычно какой-то опытный врач, который быстро принимает решение, быстро ставит диагнозы и быстро оценивает ситуацию, способен на это. Это должен быть какой-то человек с серьезным опытом и серьезного медицинского авторитета. Эти люди сидят буквально с скафандре, одетые в максимальную систему этой защиты. Поскольку, как мне рассказывают, проходит довольно времени, прежде чем человек успеет надеть ее на себя или снять с себя, они сидят в памперсах, потому что они сидят целый день и они пытаются сэкономить время, необходимое для того, чтобы снимать с себя и надевать на себя эти комбинезоны.
Так вот в этих обстоятельствах, когда люди подвергаются сортировке — кто отправляется домой лечиться, у кого несложная ситуация, кто отправляется в реанимационную палату, потому что ситуация сложная, а кто получает только обезболивание, потому что ситуация безнадежная, шансы вылечить его малы, и, скорей всего, аппарат ИВЛ, который бы ему достался, лучше сохранить для человека, у которого лучшие шансы для выживания. Это самое страшное, что есть в этой эпидемии.
И в этих обстоятельствах государство объясняется на эту тему со своим населением.
Вот у меня есть одна моя хорошая знакомая, которая живет в Милане. Она просила не называть ее имени. Она довольно известный писатель, переводчик, издатель, она пишет мне: «Главными персонажами нашей жизнь как тетя Валя в «Спокойно ночи, малыши!» является Анджела Борелли. Он глава МЧС и ходит обычно в камуфляже. Сегодня он глава комитета по борьбе с коронавирусом. Он появляется ежедневно в 18 часов, кроме двух дней, когда он сам был на проверке с температурой и кашлем, но оказался не болен. Он появляется на пресс-конференции, где присутствуют все каналы телевидения. Много разных представителей прессы и представителей общественных организаций.
В 18 часов появляются первые национальные цифры. И он читает их. Общее число положительных тестов. Сколько вылечилось. Сколько в реанимации. Сколько умерло. Потом говорит, сколько больных было перемещено из городов в другие зоны Италии и Европы на поездах и вертолетах Сколько работает врачей и как они распределены по госпиталям. Сколько задействованы новых койко-мест (они всё время вводятся или организуются). Сколько новых респираторов, ИВЛ, масок и прочего. Имена крупных доноров, помощь из других стран, добровольные движения. И так далее.
Вот каждый день он сообщает это нации. Каждый день вслед за ним за дело принимаются мэры городов. Это была колоссальная история по всей Италии, когда мэры в тысячах итальянских городов стояли в одиночку, один человек, один мэр стоял на центральной площади каждого города — и в огромном Милане и в крошечных каких-то городках — молча, одетый в парадный костюм и перевязанный шарфом в цветах национального флага в память о людях, которые умерли в течение марта.
Это ритуальное действие, но это разговор власти со своим населением. Этого разговора нет в России. Этот разговор исключен в России, этот разговор невозможен в России, потому что
Читать далее...
"Приблизительный британский эквивалент американской игровой площадки - термин -«кретин», означающий фиктивное, но в то же время заразное заболевание. В отличие от "милашек лурги", в настоящее время используется взрослыми для обозначения общей неопределенной инфекционной болезни. Обычно используется в форме "страшная лургия ".
В IX в. арабы были окончательно изгнаны за Пиренеи. Согласно дошедшим до нас легендам, огромную роль в одном из решающих сражений сыграли андоррские жители, проведшие армию франков тайными тропами через перевал Фонтор жент, что вызвало панику у мавров, не ожидавших нападения с тыла, и способствовало успешному исходу битвы при Пуатье. История сохранила для потомков имя смельчака, возглавлявшего отряд андоррских партизан,— им был житель Долин Марк Альмогабер. Далее в предании говорится, что Людовик Благочестивый, под руководством которого было наголову разбито арабское войско и который впоследствии стал франкским императором, был настолько потрясен великолепием горной страны, что сравнил ее со знаменитыми библейскими местами в Палестине и даровал ей соответствующее название Эндор в честь победы христиан над мусульманами. Позднее оно трансформировалось в Андорру.
