Город. Тремя годами раньше
А двадцать второго декабря 20..го года в своем загородном доме в Серебряных Ключах, что под Тулой, бывший генерал-лейтенант Госбезопасности Российской Федерации Владимир Борисович Пореченко всю сегодняшнюю половину рабочего дня был занят исключительно тем, что чрезвычайно внимательно читал старую, я бы даже сказал, древнюю книгу в толстом кожаном переплете. Затем он поднял трубку телефона и произнес в нее только:
- Максим? Давай ко мне!
- Ты в Бога веришь, Максимушка? – как-то
совсем по-дружески и медоточиво произнес генерал после того, как Максим Петрович Степанов, полковник тех же самых, не к ночи будь помянутых войск, вошел в его рабочий кабинет.
- Нет! – глядя тому прямо в глаза, произнес
коротко Максим Петрович.
- Врешь! И правильно, я думаю, делаешь. Но
врешь. А теперь давай-ка, давай – вторая попытка.
- Не знаю, Володь! Не знаю, правду тебе
говорю. Учили вроде одному, а на деле…
- Вот, вот, на деле! А тут еще этот пророк. И учти, не только он один.
Вот, гляди! Пророк! Целитель! Дрема! Весь набор! Как тебе это? И в скором будущем! В скором! Молчишь? Хорошо! Смотри теперь, какой расклад: мы с тобой перед Ним, – генерал указал в потолок, – чернее черного, я думаю. И не отмоемся, видимо, вовек! Так что, какую сторону выбрать, у меня лично
И вдогонку:
- Командировку выпиши!
Вот так случилось, что уже весьма скоро этот самый пресловутый Яшка был стараниями Максима Петровича благополучно доставлен в центр Города, помещен в маленькую, но уютную квартирку, прописан в ней и следующую ночь провел уже стопроцентным жителем Центра. Правда, судя по его невозмутимой физиономии, на дурачка эти старания не произвели ровным счетом никакого впечатления, потому что утром Яшка уже сидел на одной из Городских площадей и, улыбаясь по своей глупой обыкновенности, пялился в небо.
По площади в это утро шли люди, неподалеку примостились нищие, уже бегали мальчишки, числом примерно девять, и Яшка, выбрав своим тайным чутьем главаря маленьких бандитов, сунул ему деньги и послал за едой, а через полчаса, хохоча во все горло, он наблюдал их замурзанные физиономии после того, как они поглотили неимоверное количество еды – сладостей, в основном. Правда, с Яшкой дети поделились, и тот, отщипнув пару кусочков, разделил с ними трапезу. Налопавшись от пуза, мальчишки как шальные стали бегать по площади и орать:
Яшка, Яшка, сделай чудо!
И не далее как через полчаса первая женщина уже спешила к Яшке… Короче, все пошло, как и раньше. Люди подходили, что-то говорили Яшке и, получив ответ, удалялись восвояси. Кто-то совал ему деньги, кто-то – просто благодарил, но всегда бумажки перекочевывали либо мальчишкам на еду, либо сидевшим здесь же неподалеку нищим, либо еще кому-нибудь.
Так прошло несколько недель. И увидел однажды Яшка, что по площади раним утром нагло шел бандит местного разлива, Петька Васильев, промышлявший на трусливом рэкете нищего сброда, пьяница и дебошир, успевший уже порядочно нализаться и по этому случаю крепко вломить своей благоверной. Он попытался пройти мимо Яшки, но был остановлен его негромким окриком:
- Петька, негодяй! Что ж ты Нинку свою мордуешь нещадно каждый день? Совсем ее в могилу вколотить хочешь?
Петька развернулся, тупо поразмышлял о чем-то и попер на Яшку, но вдруг остановился в полуметре от него, облагораживая окрестности свежим сивушным перегаром.
- А ты что за птица? – почти миролюбиво поинтересовался он.
- Я не птица. А вот ты, гусь лапчатый, перестань пьянствовать и хулиганить, не то не пройдет и полчаса, как окажешься за решеткой! –
ЯШКА-ПРОРОК
На самом солнцепеке, посреди одной из Тульских площадей, сидел Яшка, глядя в небо и блаженно улыбаясь своим мыслям.
Яшка, Яшка! – орали дети, мотаясь по жаре как оголтелые, – сделай чудо!
Только двое еще на этой площади дополняли картину: женщина средних лет, идущая как раз в сторону Яшки, и Иванов Виктор Акимович, лейтенант войск госбезопасности, присланный специально пронаблюдать за дурачком-пророком, и, кроме всего прочего, собрать на него по возможности наиболее полное досье. Так и сказал Виктору Максим Петрович Степанов, полковник тех же самых войск, когда вызвал его для приватной беседы поздним вечером к себе в кабинет.
А что узнавать, Максим Петрович? – поинтересовался усердный лейтенант.
Все, мой друг: где живет, с кем дружит, где был вчера вечером, три дня назад, год тому. Короче, все – прошлое, настоящее, и, по возможности будущее.
И дал сроку три дня.
Вот и приходится теперь Витьке Иванову торчать на этой площади, подсматривая за местным дурачком. Разумеется, он выбрал место поближе к Яшке, и уж, конечно, в тени. Но Яшке, похоже, было все равно – он сидел на раскладном стульчике, подставив круглое лицо свое солнцу, глядя в раскаленное тульское небо и не беспокоясь ни о жаре, ни о ребятишках. А дети бегали вокруг него и голосили:
Яшка, Яшка, сделай чудо!
Кыш, озорники! – прикрикнула на них, подходя, женщина, – житья от вас нету!
Она встала перед Яшкой, теребя в замешательстве платок и, похоже, не зная, как начать.
Яшка, ни слова не говоря, пододвинул ей невесть откуда взявшийся второй раскладной стульчик и приветливо кивнул головой.
Яшенька, дружочек, на тебя последняя надежда: скажи, где могилка моего сынка? Пропал, видишь, месяц назад, ни слуху о нем, ни духу.
А никакой могилки нету, Светлана Васильевна, – ответил Яшка, – жив Степан, скоро приедет. Загулял на стороне малость, вот и все.
Женщина остолбенела, потом заплакала, потом сунула что-то Яшке в руку, подхватилась и убежала, как и не было.
Яшка долго смотрел на купюру в руке, поднял голову, подозвал к себе одного из мальчишек, отдал ему деньги и приказал:
Поди, Саша, купи еды на всех, да мне сухариков.
Сашка отбежал в сторону, где ждала его компания таких же оборвышей, и продемонстрировал им полученные деньги.
Санек, – сказал один из них почти шепотом, – давай возьмем на все пива и сигарет, а дураку Яшке ничего не достанется!
Скажи спасибо, Ворона, что ты у нас новенький, – сурово осадил его Сашка, – а то бы я тебе показал! Яшку, чтоб ты знал, обмануть нельзя, да и ни к чему. Он нас кормит, себе почти ничего не оставляет. А мы его за это защищаем, как положено, так что смотри!
Он кликнул своих товарищей, и ватага умчалась. Спустя минут десять тот же мальчишка подбежал к Яшке и, задыхаясь, сказал:
Яшка, магазин закрыт, что делать-то?
Тогда пойди в столовую, скажи тете Клаве, чтобы накормила вас
обедом, скажи, что Яшка велел.
А ты?
А я тут посижу.
Без тебя, Яшка, мы никуда не пойдем! – тихо, но твердо сказал мальчик, упрямо опустив голову.
Яшка поглядел ему в глаза, понял, что спорить бесполезно, поднялся и пошел куда-то, сопровождаемый мальчишками.
Солнце встало в зенит и припекло лейтенантову макушку так, что через полчаса он уже начал подумывать об уходе с поста, как вдруг за его спиной раздался спокойный Яшкин голос:
Эй, мил человек, слушай, брось ты исподтишка подглядывать – грех это! Вставай, я тебя в тенечке усажу.
Лейтенант вздрогнул и почему-то безропотно пошел за Яшкой, который действительно усадил его на второй стульчик под деревом, а сам сел напротив и, очень довольный, по-видимому, стал разглядывать Иванова со всегдашней своей улыбкой. Не говоря ни слова, впрочем. В это время к ним подошла женщина помоложе первой и протянула конверт:
Пришло письмо от сына из армии, пишет, будто все в порядке, а я чувствую – неладно у него там. Может, прочтешь сам?
Яшка вынул письмо из конверта, долго вчитывался в него с таким напряжением, что лоб его покрылся испариной и, наконец, сказал:
Таня, ведь это неприятное письмо, слушать будешь ли?
Читай, Яшенька, голубчик, не томи! – взмолилась женщина.
Яшка уныло посмотрел на нее, вздохнул и начал:
Дорогая мамочка! Попал я в армию в самое пекло и пропадаю тут! Заслали нас на самый поганый участок и, похоже, не выбраться нам уже отсюда. Стреляют из всех щелей, не знаешь, куда бежать, укрытий никаких, вчера моего дружка убили, а ведь ему только неделю назад исполнилось девятнадцать. Еду подвозят редко, вода тухлая, хоть плачь! Так что, похоже, ты своего Женьку больше не увидишь. Прощай!
Женщина рыдала, а лейтенант сидел, удивляясь тому, как такое письмо пропустила военная цензура. Сквозь рыдания женщина проговорила:
Я знала, я знала, что не увижу больше моего сыночка! Погиб он!
Нет, Таня, увидишь ты своего
ТИТАНИК
В урочное время один раз в год,
Ночью в два двадцать пять
Железный Титаник заходит в порт
Своих пассажиров ждать.
И старший помощник билеты берет,
И руки дрожат у него.
Тысячу ровно, а с ними пятьсот
Только-то и всего!
Но кажется мне по прошествии лет,
Что ждет мой Титаник, ждет,
Что я покупаю заветный билет
И мне подниматься на борт,
Мы мчимся, мы гоним на всех парах –
Нам надо к сроку поспеть,
А желтое пламя воет в печах,
Приветствуя белую смерть!
И страшен удар, и безмолвен лед,
И холоден мертвый взгляд…
Тысячу ровно, потом пятьсот
И нам не вернуться назад!..
А после наступит урочный год,
Урочные два двадцать пять,
Смотрите!
Титаник заходит в порт
Своих пассажиров ждать…
*****
Как старуха пред иконами стояла,
Все молитвы те, что знала,
прочитала:
– Трех сыночков я родила, Матерь Божья:
Станислава, Николая, да Сережу.
Но вчера пришло известие в конверте,
Что уж нету их в живых на белом свете…
Ты все можешь: пусть пришлют мне по листочку,
По записочке от каждого, по строчке
От Сергея, Станислава, Николая:
Как им там теперь живется, в Божьем Рае?
И приходит ночью маме три конверта:
По конверту от сыночка с того
Формула рака Источник http://www.nkj.ru/archive/articles/4179/ журнал "Наука и жизнь" № 5 2002 год. Автор Доктор биологических наук А. ЛУЧНИК Рак - одна из самых тяжелых и загадочных болезней. Существует множество причин, казалось бы, совершенно р...
Про то и это, когда мужчина и женщина вместе Любовь между двумя людьми неизбежно подталкивает их к желанию переехать друг к другу. Мужчина и женщина скрепляют договор радостным поцелуем и, сев в обнимку, уносятся в мечты о той идиллии, которая их...
Формула рака Источник http://www.nkj.ru/archive/articles/4179/ журнал "Наука и жизнь" № 5 2002 год. Автор Доктор биологических наук А. ЛУЧНИК Рак - одна из самых тяжелых и загадочных болезней. Существует множество причин, казалось бы, совершенно р...
В нашем обществе нет места тем, кто работает честно, в том числе и врачу. "Трудом праведным, не наживешь палат каменных". Хорошо сказано! Но врач живет здесь же, в этом же обществе. Он является его частью. Он отчетливо сознает, что беспросветность его существования делает бессмысленным соблюдение норм поведения установленных для него современным обществом.
Потому что эти нормы ничего, кроме беспросветной нищеты для врача не гарантируют. В одном из старых выпусков газеты «Факты» опубликована фотография, на которой запечатлен момент вручения футболисту автомобиля достоинством в 70 тыс. у.е. А теперь представьте на месте футболиста хирурга (хотя бы того же уникального фанатика хирургии сердца д-ра Б.М. Тодурова, о котором та же газета «Факты» сообщала, как он героически оперировал на открытом сердце при свете фонарика, когда из-за разгильдяйства энергетиков столичный НИИ хирургии оказался обесточенным). Такое представить невозможно!!! Хирургу автомобиль не подарят никогда.
Ему заплатят его зарплату за четырехчасовую операцию, а потом еще напишут жалобу, что, мол, шов кривым получился... И общество будет кричать – «Ату его!!! И что-то еще о «Клятве Гиппократа».
И вот тут-то врач задумывается - "Почему проститутка может назвать свою цену, безголосая, но смазливая певичка за кривляние под "фанеру" может запросить многотысячный гонорар, таксист никогда не повезет бесплатно, чиновник без "выражения уважения" не выдаст справку, гаишник за спасибо не пожелает счастливой дороги, адвокат не приступит к ведению дела, официант без чаевых не обслужит, парикмахер не пострижет, депутат не проголосует, а он - врач, спасающий их жизни, по прихоти этого же общества, лишен права назвать цену своей такой нужной всем работы?".
Вспоминаются бессмертные слова первого наркома здравоохранения Н. Семашко - "Хорошего врача народ прокормит, а плохие нам не нужны". Значит, знал нарком цену хорошему врачу? Да и источник "прокорма" - народ - четко определил. Золотые слова, ничего не скажешь.
Естественно, что несправедливое отношение к врачу, а фактически насильственное отчуждение результатов его труда бесплатно (или почти бесплатно) - по принципу "медразверстки", и, лишение возможности достижения материального благополучия совершенно честным путем, вызвало, как реакцию сопротивления, встречное насилие врачей над членами несправедливого к нему общества.
Почему же так до сих пор стоек миф о «Клятве Гиппократа»?
Образ "врача-бессребреника" очень выгодная пропагандистская находка. Этим образом в сознание общества настойчиво закладывалась и закладывается мысль, что врач обязан быть нищим.
Сегодня же полнейшее отсутствие медицинского права заменено кустарно-сработанными "морально-этическими принципами", аморальными и безнравственными по отношению к врачу. В итоге за "нехватку денег" сегодня вновь ответственными являются "насквозь коррумпированные" чиновники от медицины.
Общество начисто забыло о том, и никак не хочет вспоминать, что
труд врача чего-то да стоит, что реализация гарантированного в Конституции права граждан на охрану здоровья должно основываться не только на профессиональных обязанностях, но и на совершенно объективных возможностях врачей его обеспечивать.
. Общество не желает понимать, что врачи также являются
гражданами общества, гражданами, которые должны обладать
своими обоснованными и защищенными законом правами,
гражданами, которые ничуть не хуже других. И в первую очередь правом на удовлетворенность в результате своей работы через реализацию своих материальных и духовных
***
Что вечности до славы и оваций!
Нетленны мир, любовь и тишина.
Зачем слова? Давайте любоваться!
Итак: Свет. Занавес.
- Огюст Роден! Весна!
-
РУССКИЙ РУБАЙАТ
***
1. Я несчастья пройду, как причастие,
Как пожар искупительной боли!
Сердцу больно, когда ты несчастлив,
А уж ежели счастлив – тем более!
***
2. Одиночество извечное –
То вернется, то уйдет.
Одиночество, как женщина
То прижмет, то оттолкнет!
***
3. В белоснежье Россия одета,
Вечереет, за окнами тьма.
Все не лето, мой друг, все не лето
Все зима, дорогой, все зима!
***
4. И в окне ничего – все темно, да темно
За окном ничего – все одно, все одно,
Жизнь – как это стекло между светом и тенью
И разбить нам при жизни его не дано.
Наворовал кое-что кое-где. Приглашаю к разговору.
Эвтаназия и закон:
где и почему ее разрешают
Подавляющее большинство врачей и юристов считают эвтаназию совершенно недопустимой, более того, уголовно наказуемой, даже если она предпринимается исключительно "из сострадания", по настойчивому требованию больного, которому в любом случае предстоит в скором времени умереть. И тем не менее есть страны, в которые эвтаназия получила даже юридические права. Чем и как это было обусловлено?
Проблема эвтаназии v добровольного ухода из жизни неизлечимо больного человека v широко обсуждается на Западе с конца 50-х годов.
Считается, что одной из причин этого стала огласка практики американского врача-патологоанатома Джека Кеворкяна. В 1958 году доктор Кеворкян опубликовал в печати ряд статей, в которых призывал безболезненно лишать жизни преступников, приговоренных к смертной казни, а их тела использовать для научных опытов, отдельные органы для пересадочных операций.
Позднее, став свидетелем бессмысленно-жестоких самоубийств, он пришел к мысли, что отчаявшимся, безнадежно больным людям, решившим покончить с жизнью, необходима в этом помощь. От словесных и газетных выступлений Кеворкян перешел к делу и запатентовал свое изобретение, названное впоследствии журналистами ?машиной смерти¦. С помощью этого приспособления в виде капельницы можно быстро и безболезненно умервщлять людей. В аппарате было предусмотрено и специальное устройство для прерывания процедуры в случае, если доброволец неожиданно изменит свое решение. В дальнейшем он усовершенствовал "суицидальную" (убийственную) машину, снабдив ее маской с автоматической подачей смертельной дозы углекислого газа. Уже многие безнадежно больные люди воспользовались этим аппаратом в присутствии его автора и при его консультации. В США это вызвало негодование общественности. Беспокойство это связано, прежде всего, с тем, что бывший патологоанатом единолично, без консилиума врачей-специалистов определяет фатальность болезни и ассистирует в подобных делах.
За четверть века Джек Кеворкян остановил жизнь 130 больных. Многолетняя тяжба его с судами штата Мичиган, несколько раз его оправдывавшим, закончилась его осуждением. Еще раньше профессиональная ассоциация американских медиков лишила его звания врача. Сам он получил прозвание "доктор-смерть".
|
Впервые легально |
Пионером в области легализации добровольной смерти стали Нидерланды. Благоприятные условия для эвтаназии существовали там еще с 1984 года, когда Верховный суд страны признал добровольную эвтаназию приемлемой.
Если при эвтаназии врач следовал пунктам инструкций, составленных Королевской медицинской ассоциацией, он мог не бояться уголовной ответственности. К 1998 году, согласно исследованиям роттердамского Университета Эразма, добровольную эвтаназию поддерживало 92 процента населения Голландии. И несмотря на часто выдвигаемые аргументы религиозного характера, в пользу возможности прекращения жизни пациента по собственному желанию высказывалось было настроено значительное большинство верующих, в том числе 96 процентов католиков.
Видимо, поэтому, несмотря на сопротивление оппозиции, осенью 2000 года закон о легализации некоторых форм активной эвтаназии прошел в нижней палате парламента с легкостью. Теперь, по решению суда в каждом конкретном случае, врач, умертвивший или способствовавший самоубийству своего пациента при определенных обстоятельствах, не признается виновным. Установлены три основные условия:
1. эвтаназия должна быть добровольной, 2. только врач может оказывать помощь или осуществлять эвтаназию, и
Пожалуй, пора перестать упрекать врачей по любому поводу (а зачастую и без повода) – «Поклялись? Терпите!!!». Может быть, пора развеять лживые мифы об «обязанностях врачей»?
Пытливый ум ждут большие неожиданности в знакомых с детства вещах.
Главным принципом этики Гиппократа всегда считали «non nocere» - не навреди. А соблюдал ли его сам Гиппократ?
Во-первых – кого лечить? Вот цитата из Врачебной заповеди, прилизанной (и урезанной) и опубликованной в 1848 году в Женеве - «Моя первейшая задача – восстановить и сохранить здоровье моих пациентов». Однако в первоначальной оригинальной версии «Клятвы», вероятно, действительно базировавшейся на мировоззрении Гиппократа, содержится следующее продолжение этой фразы, которая по «неясной причине» была опущена женевскими издателями - «...однако не всех, но лишь способных заплатить за свое выздоровление...».
Даже в практике самого Гиппократа были, по меньшей мере, два случая, когда он нарушил «свою» клятву.
- В 380 году до н.э. некий Акрахерсит начал лечиться у него от отравления пищевым ядом. Оказав больному неотложную помощь, доктор первым делом поинтересовался у родственников Акрахерсита о том, способны ли они заплатить за выздоровление больного. Услышав отрицательный ответ, он предложил...- «дать бедолаге яда, чтобы тот долго не мучился», на что родственники и согласились. Что недоделал пищевой яд, то завершил яд Гиппократа. (А как насчет «не навреди» и неучастия в эвтаназии?).
- За два года до своей смерти Гиппократ взялся пользовать некоего Цезаря Светонского, страдавшего от повышенного давления. Когда оказалось, что Цезарь не в состоянии заплатить за весь курс лечения травами, Гиппократ передал его на руки родственников, не только не излечив, но и сообщив им неверный диагноз, сказав, что больной просто страдает мигренью. Введенные в заведомое заблуждение родственники не стали обращаться к другому врачу, и вскоре 54-летий воин скончался во время очередного гипертонического криза.
Во-вторых - Гиппократ терпеть не мог конкуренции, считал, что чем меньше будет врачей, тем круче будут заработки. Вот Вам доказательство –слова из той же Клятвы: «...наставления, устные уроки и все остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством
Поэту
Для чего и глядеть, если
не заглядеться,
Для чего и разлука, коли жизнь коротка?
Я ношу Ваши рифмы у самого сердца,
В потаенном кармане моего пиджака.
Ах, как эти напевы чисты и глубоки,
Из неведомой дали, из жизни другой!
Пьет степной пилигрим Ваши светлые строки,
Как целебные капли воды ключевой.
СУМЕРКИ
от явных чисел века, года, дня.
Когда?-Неважно. Вот открытость входа
в глубокий парк, в далекий мельк огня.
Ни в сырости, насытившей соцветья,
ни в деревах, исполненных любви,
нет доказательств этого столетья,-
бери себе другое - и живи.
Ошибкой зренья, заблужденьем духа
возвращена в аллеи старины,
бреду по ним. И встречная старуха,
словно признав, глядит со стороны.
Средь бела дня пустынно это место.
Но в сумерках мои глаза вольны
увидеть дом, где счастливо семейство,
где невпопад и пылко влюблены,
где вечно ждут гостей на именины -
шуметь, краснеть и руки целовать,
где и меня к себе рукой манили,
где никогда мне гостем не бывать.
Но коль дано их голосам беспечным
стать тишиною неба и воды, -
чьи пальчики по клавишам лепечут? -
Чьи кружева вступают в круг беды?
Как мне досталась милость их привета,
тот медленный, затеянный людьми,
старинный вальс, старинная примета
чужой печали и чужой любви?
Еще возможно для ума и слуха
вести игру, где
Так почему же поразительной жизнестойкостью отличается миф о клятве Гиппократа?
Обратимся теперь к истории.
Так называемая "клятва Гиппократа" на самом деле не принадлежит Гиппократу.
Когда Гиппократ умер в 377 году до рождества Христова (по другим сведениям в 356 году), такой клятвы еще не было. Как и многое другое, ему приписали эту клятву в позднейших компиляциях его трудов. В действительности же, «сочинения Гиппократа», как и сочинения незабвенного Владимира Ильича Ленина, представляют из себя сборник из произведений различных авторов, и выделить из них настоящего Гиппократа практически невозможно. По разным данным, из 72 приписываемых Гиппократу сочинений, Гален признавал за подлинные - 11, Галлер – 18, а Ковнер только 8. Остальные работы, очевидно, принадлежали его сыновьям, врачам Фессалу и Дракону, и зятю Полибу (В.И. Руднев, 1998).
Так и о чем говорится в «Клятве Гиппократа»? Да совсем не о том, что бы – «...светя другим, сгореть самому, и, превратиться в огарок». Внимательно прочтите и перечитайте «Клятву». И согласитесь, что даже в таком «причесанном» варианте текста речь идет только об обязательствах перед учителями, коллегами и учениками, о гарантиях непричинения вреда больным, об отрицательном отношении к эвтаназии (умерщвлению больных по их желанию), абортам, об отказе медицинских работников от интимных связей с пациентами, о хранении врачебной тайны.
Нигде в тексте не указано, что врач должен лечить бесплатно и бессловесно терпеть наплевательское и безразличное отношение общества к себе.
Давайте проанализируем, о чем же прежде всего говорится в «Клятве».
За единицу информации возьмем слово. Слов в клятве Гиппократа - 251.
Из них, по мере убывания:
1. Слов, посвященных отношениям "ученик - учитель" и "ученики одного учителя" - 69.
2. Слов, посвященных лечению больных - 34.
3. Слов, посвященных соблюдению врачебной тайны - 33.
4. Слов, относящихся к "счастью" и "славе" врача "правильного", и проклятиям на голову врача, отступающего от клятвы - 31.
5. Слов, посвященных моральному облику врача - 30.
6. Слов, посвященных неавторитетным для христиан богам – 29.
7. Слов, посвященных неучастию в абортах и эвтаназии - 25.
И теперь сделаем вполне логичный вывод, что человек в клятве, которую дает, большее внимание уделяет тому, что считает наиболее важным, а меньшее внимание и, соответственно, количество слов - менее важному. Вполне справедливо.
По количеству слов, относящихся к вышеуказанным категориям, давайте теперь посмотрим, так называемую шкалу профессиональных ценностей врача по Гиппократу.
Просто поражает то, насколько прочна в среде обывателей убеждённость в том, что каждый врач связан самой настоящей клятвой Гиппократа.
И ведь никто и никогда, ни один официальный медицинский орган, никто из врачей не попытался почему-то развенчать перед гражданами (читай-пациентами) это заблуждение. А справедливо было бы, если бы представители вообще всех профессий приносили такие клятвы…
Как говорится, «после принятия врачом клятвы Гиппократа на его шее "затягивается стетоскоп", а на жизни ставится большой красный крест».
Какие мысли у Вас вызывают слова "Клятва Гиппократа"? Не появляются ли перед глазами, хотя бы на секунду, стройные многочисленные ряды ангелов, одетых в белые халаты, которые, не жалея своих сил и времени, охраняют здоровье людей? Общество само создало этот миф и верит в него. Однажды придумав миф о «Клятве Гиппократа», общество надежно законспирировало первоисточник (а был ли он вообще?), и, стало упорно поддерживать в социуме иллюзорное представление о враче и о том, каким он должен быть.
Постепенно наше общество настолько сильно поверило в этот миф и привыкло к образу бесправного врача-бессребреника, то ли юродивого, то ли монаха-отшельника, начисто лишенного материальных и духовных потребностей и прав, что при любой попытке докторов изменить свое материальное положение положение в обществе апологеты мифологии стали ссылаться на эту клятву – «Поклялись? Терпите!!!». А ведь кто клялся-то? Кто из сегодняшних врачей давал «Клятву Гиппократа» в ее первозданном-оригинальном виде? Кто из грозных и непримиримых общественных надзирателей и чиновников ее читал и знает, о чем она? И вообще, мы живем в обществе христианского (за небольшим исключением) вероисповедания – то при чем здесь древние обычаи и клятвы? При чем здесь языческие и греческие боги? "Клятва", конечно, грозное слово, но ведь оно к нам дошло аж из дохристианских времен, безвозвратно ушедших... Сегодня, для неверующих есть Законы, а христианину должно быть достаточно и Заповедей. В конце концов, мы живем в цивилизованном обществе! Поэтому даже врачу-христианину (если он не атеист, хотя среди врачей процентов 99 атеисты и есть) клятва не нужна, в силу того, что христианское учение гораздо выше и нравственнее, чем любая языческая клятва.
Предлагаем вашему вниманию вопрос, так сказать, набивший оскомину всем:
откуда взялось выражение «клятва Гиппократа».
. В Древней Греции, подданным которой являлся Гиппократ, подавляющая масса врачей безбедно жила за счет гонораров, получаемых от пациентов. Их труд оплачивали высоко (лучше, например, чем труд архитекторов). Хотя и врачам не была чужда и благотворительность (когда есть деньги, можно побыть и благодетелем). Тот же Гиппократ в своих "Наставлениях" советует своему ученику, когда дело идет о гонораре за лечение, дифференцированно подходить к разным пациентам - "И я советую, чтобы ты не слишком негуманно вел себя, но чтобы обращал внимание и на изобилие средств (у больного) и на их умеренность, а иногда лечил бы и даром, считая благодарную память выше минутной славы". Заметим, что даром Гиппократ советует лечить лишь иногда.
Может быть, Гиппократ уже понимал важность благотворительности для рекламы? Скорее всего, так и есть. Так, в тех же "Наставлениях" он советует своему ученику - "Если ты поведешь сначала дело о вознаграждении, то, конечно, наведешь больного на мысль, что, если не будет сделано договора, ты оставишь его или будешь небрежно относиться к нему, и не дашь ему в настоящий момент совета. Об установлении вознаграждения не следует заботиться, так как мы считаем, что обращать на это внимание вредно для больного, в особенности при остром заболевании - быстрота болезни, не дающая случая к промедлению, заставляет хорошего врача искать не выгоды, а скорее приобретения славы. Лучше упрекать спасенных, чем наперед обирать находящихся в опасности". Как видите, неблагодарность спасенных больных по отношению к врачу заслуживает упрека даже с точки зрения Гиппократа!
История клятвы
Первоначальный вариант был написан Гиппократом в V в. до н. э. на ионийском диалекте древнегреческого языка.
С тех пор текст клятвы многократно переводился на новые языки, подвергался редактированию, существенно меняющим его смысл.
В частности, в один из латинских вариантов клятвы было внесено обещание «не оказывать медицинскую помощь бесплатно».
По сообщениям прессы, в Северной Америке и Европе в 2006 г. текст клятвы заменён «профессиональным кодексом». По мнению авторов нового документа, текст, предложенный греческим врачом еще две с половиной тысячи лет назад, совершенно не отражает реалий сегодняшнего дня. «Во времена Гиппократа не было таких важных принципов работы медиков, как уважение к другим специалистам и право пациента на собственный выбор. Кроме того, врачи того времени не сталкивались с постоянными подозрениями в непрофессионализме со стороны общества, властей и журналистов». В новом тексте исключены требования по неучастию в абортах, хирургическом лечении каменной болезни и корректному обращению с рабами.
В России «Присяга врача Советского Союза», утвержденная в1971 г., в середине 1990-х сменилась на «Клятву российского врача», а в 1999-м Госдумой был принят и президентом Б. Ельциным подписан новый текст «Клятвы врача», которую новоиспеченные медики дают в торжественной обстановке при получении диплома.
В Израиле
Клятва
Гиппократа!!!
(Оригинальный вариант клятвы)
Клянусь Аполлоном врачом, Асклепием, Гигией, Панакеей и всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу письменное обязательство: считать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать ему в его нуждах; его потомство считать своими братьями, и это искусство, если они захотят его изучать, преподавать им безвозмездно и безо всякого договора; наставления, устные уроки и все остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обстоятельством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому. Я направлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого от меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно также вручу ни какой женщине абортивного пессария. Чисто и непорочно буду проводить я свою жизнь и свое искусство. Я в никоем случае не буду делать сечения у страдающих каменной болезнью, предоставив это людям, занимающимся этим делом. В какой бы дом я не вошел, я войду для пользы больного, будучи далек от всего намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами.
Чтобы при лечении – а также и без лечения – я ни увидел и ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да и будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена; преступающему и дающему ложную клятву да будет обратное этому
Клятва Гиппократа на латинском языке.
Hippocratis jus — jurandum.
Per Apollinem medicum et Aesculapium, Hygiamque et Panaceam juro, deos deasque omnes testes citans, mepte viribus et judicio meo hos jusjurandum et hanc stipulationem plene praestaturum.
Ilium nempe parentum meorum loco habitumm spondeo, qui me artem istam docuit, eique alimenta impertirurum, et quibuscunque opus habuerit, suppeditaturum.
Victus etiam rationem pro virili et ingenio meo aegris salutarem praescripturum a pemiciosa vero et improba eosdem prohibiturum. Nullius praeterea precibus adductus, mortiferum medicamentum cuique propinabo, neque huius rei consilium dabo. Casie et sancte colam et artem meam.
Quaecumque vero in vita hominum sive medicinam factitans, sive non, vel videro, vel audivero, quae in vulgus efferre non decet, ea reticebo non secus atque аrсanа fidei meae commissa.